Кукла 7

Глава 22

Йорк никогда не считал себя правильным парнем, скорее тем, кто плывет по течению. Добряком и хорошим он точно не был, но и психом, маньяком и убийцей тоже себя не считал. И всегда ассоциировал себя с простым солдатом, работягой, муравьем в колонии, что просто делает свою работу, то, что приказали, не думая ни о сути, ни о последствиях, ни о том, хорошо это или плохо.

Понимание добра и зла, где-то потерялось в его хитросплетениях разума еще во время загрузки туда знаний по этикету, так что он толком и не понимает, что хорошо, а что так-то не очень. Где грань дозволенного человеку, и что есть аморально для разумного существа.

Прикажет босс убивать? Будет убивать! Прикажет детей создавать — будет стругать! Прикажет нагишом по городу бежать — и это сделает! И цветы в клумбах будет сеять, и даже опыт этого уже есть — уже приказывали! И вообще, все что угодно, и границы того, что нельзя делать даже по приказу, у него если и есть, то где-то там, какие-то там, смутные и непонятные.

И ботинки лизал, и хороводы водил, и что только уже не делал в своей не особо долгой жизни этот мужчина! Однако никогда даже и подумать не мог, что он, обычная шестерка, всю жизнь шпыняемая на побегушках у мелкого криминала, будет участвовать в противостоянии, с монстрами.

Никогда не думал, что когда-нибудь возьмёт в руки автомат сил специального назначения! Что… увидит в живую магические патроны! И даже будет трогать их своими собственными руками, своими «грязными мужицкими пальцами» и за это ему никто не будет угрожать открутить голову.

— Я, наверное, сплю.

— Мы все тут такие…

Более того, ему, как и другим парням их маленькой шайки, таких же отбросов общества, как и он сам, будет дана возможность все это снарядить, зарядить, и… использовать! В уже очень скором времени. Против тварей… настоящих, из подземелья! И не внутри самого подземелья, в походе смертников во внутрь, по прихоти какого-то богатея, что нашел незамеченный охотниками портал, и решил его почистить силами обычных людей, не веря в невозможность этого, хоть какое снаряжение человеку дай, а в… обороне города.

И именно города! Не дома, не улицы, не территории вокруг портала! А по факту — целого города! И как это осуществить их маленьким, микроскопическим отрядом! Йорк даже и не представляет. Тем более что… их отряд, сократился еще сильнее, буквально сегодня, и после объявления им задачи, обозначающей то, против кого они будут воевать.

Половина шестерок-прислужников их нового босса, тупо сбежала! Им дали возможность сбежать! Дали… подвесили пред носом плакат «Самое время для побега!» и те как самые конченные дураки из конченных дураков — купились! Не заметили этой… очевидной подставы! Подставы уровень «лох, крутани барабан за сотку, выиграешь миллион!».

Йорк лохом не был, дураком тоже, а потому он, как и другие ребята с мозгами, эту возможность «побега», когда им дали возможность «просто погулять», так и призывая «просто сбежать», проигнорировали словно бы её и не было. И вот сейчас… получают оружие, для следующего шага подготовки к обороне города.

Шаг этот, мягко говоря, выглядит бредом! Суицидной миссией! Идиотизмом. Но в тоже время — кто он такой, чтобы обсуждать приказы начальства? Тем более ТАКОГО начальства? Может быть этот приказ тоже… просто проверка на вшивость?

Все же, вряд ли их тут так собирают и вооружают, дарят вещи, ценой в миллионы, просто ради бессмысленной попытки убиться об полицейских департамента с обычными дешевыми усыпляющими пистолетами, действующими на всех людей безотказно и с гарантией.

Вряд ли это все нужно просто… что бы избавится от надоевших миньонов. Все же, для этих целей есть куда более простой метод! Например — удушение через их «поводок» — ошейник на шеи, что легко может убить, и Йорк даже видел однажды как это происходит.

Видел он, показательную кара одной психички, что тоже, когда-то стала частью их отряда бывших уголовников на службе неизвестного, не слушалась, берега теряла регулярно, спорила с приказами, и была задушена своим невидимым обручем на шее в наказание за все, раз не понимает ни слов, ни угроз, ни даже электрошока.

Умирала она… долго и мучительно, и люди вокруг даже ничего не могли сделать, чтобы ей помочь — ошейник на коже был виден как след, кожу сдавливающий, но не был ощутим материально пальцами как что-то отдельное от самой кожи. И эти ошейники, с тех придурков, что убежали, никто не снимал. Но Йорк уверен — их не убили, просто используют для неких иных целей, где выживаемость миньона граничит с отрицательными числами.

Снаряжение, что получили оставшиеся верными боссу шестерки, выглядело… разнородным. Одежда, что простая мужская и ношенная, и только одного размера — подходит не всем. Доспехи охотников и монстров — разно размерные, и вообще — свалка всякого хлама, выбирай что хочешь! Ну и оружие… куча всякого колюше-пыряющего-рубящего добра из подземелий и тоже явно с монстров, и те самые автоматы сил специального назначения.

И хоть никто из них, никто из парней их нестройного ряда уголовников «вставших на путь праведный, не матерящийся» не шарит за маркировку, типы, классы, и вообще оружие такого уровня, но они всё равно — умеют читать! И прочитать что написано на выданном им оружии вполне в состоянии.

— Разработано по заказу министерства внутренних дел.

И еще куча различных надписей подобного характера на автоматиках, характеризующих то, для кого они предназначены. Разве что патроны к ним явно неродные, и… непонятно даже, лучше или хуже, но точно тоже магические!

— Вот эта вот буква на гильзе, означает, что боеприпас особый и с магией, а вот эта, принадлежность к типу, но я…

— Да куйня это все! Куйня! Да и какая нам в опу разница⁈

— В опу может быть и никакая, но нам этими патронами явно не в кака ковыряться, так что разница есть.

Но все равно, как бы их тут не вооружили и не наряжали средь ночи, а идти штурмовать главное здание департамента даже в этот темный час… это самоубийство! Но несмотря на это — они собрались и пошли, как и приказывали, на штурм.

Трясясь от страха и дрожа, пришли… к закрытым дверям черного входа здания — ну не через парадный же им идти, в самом то деле⁈ Босс все же не уточнял, что надо ломится через главный! Так что… зашли с тыла, да.

— Там ведь наверняка камеры всюду.

— Заткнись.

— И охрана… и сигнализация…

— Заткнись….

— А возможно и…

— Завались уже, и без того тошно!

— Заткнулись оба, а то своим писком выдадите нас!

— А тебе мраз… ай!

— Получил? То-то! Не матерись!

— Да уж… — простонал Йорк, качая головой, глядя на стонущего матершинника, и притихших остальных ребят их «слаженной» группы.

Ни взаимопонимания, ни взаимоуважения… в обычное время, из-за страха пред боссом и ошейников, эта шобла еще как-то нормально себя ведет! И всё как-то нормально происходит, но сейчас, граница напуганости явно перешла некую черту, и… парни все на нервах. Все же… не абы куда пришли, не абы какой дом грабить! А самое логово полицаев, главное здание департамента Сиэля! И… да, умирать по-глупому, от тяжелых сапогов объёмных баб, да в бессознательном виде, будучи запененными насмерть, как-то не хочется. А еще больше не хочется живьём попадаться в лапы жирным и наглым дамочкам, живущим в этом курятнике, в который они, столь глупо, вламываются, с монтировкой наперевес.

Монтировка, впрочем, не самая обычная, а явно какой-то магический металл. И не монтировка вовсе! А просто кусок гнутой стали, словно бы выдранной из некой конструкции. Но на функционале это не сказывается — раз, подцепил, зацепил, и опытный домушник Марк, товарищ Йорка, в два движения вскрывает казалось бы непреступную «сейф дверь».

— Она только с виду такая, — комментирует он ситуацию, и свою ловко сделанную работу, — а по факту дрянь редкостная! Само полотно, хоть и тяжелое, но только из-за бетона внутри, а так жестянка жестянкой, и можно было бы вскрыть дверь просто отодрав верхний слой сталюги и выкрошив бетон. А дверной косяк вообще гамно жестянка, особенна эта планка со стороны замка, его я и отогнул.

— Слушай, Марк, — интересуется в него амбал Рон, тот, что просил заткнутся двух, а не одного, не тот, что матершинник, — ты что, реально столь часто… работал по профилю? — завуалировал он фразу «работал по домам» сделав речь почти невинной.

— Не а. — улыбается мужчина, помахивая монтировкой, — Я ведь уже говорил — я мошенник! А по домам лазить у меня хобби такое.

— Веселое у тебя хобби, да.

— Психи.

— Циц, мы все тут такие!

— Ну а двери эти, — с нежностью, словно бы любимую женщину, погладил мужчина дверное полотно приоткрытой двери, за которую никто так и не спешил заходить во внутрь здания, непонятно чего ожидая снаружи, — я знаю тупо потому, что торговал ими.

— И… автоматами тоже, потому знаешь… маркировку?

— Пфф! — чуть было не заражал в голос человек в ответ, — Я торговал подделками! Откуда у меня настоящие⁈

— А у нас… настоящие? — обеспокоился Йорк ситуацией, ведь если двери в департаменте… поддельные, то кто сказал, что автоматы… нет?

— У нас, — замялся мужчина, и словно сдулся, словно бы чем-то расстроился, — настоящие.

— А чего ты тогда так скис то весь а? А ну говори давай! Фуфел ведь нам втюрили, да⁈ — оживился матершинник, как видно отойдя от удара током, которым его одарил ошейник за мат.

Эти… ошейники! Их реально дрессируют как собак! И даже за банальные матюги, награждает «бодрящим» зарядом тока! А за то, что кошку пнул, будешь валятся корчась в судорогах минут пять! И от этого, можно и подохнуть! Был уже прецедент, да. Так что они… стараются не выражаться! И держать себя в руках от лишних действий. Во избежание. И естественно не верят, что кто-то реально мог сбежать куда-то прочь от этой штуки, что даже за мат карает током, а за кошку вообще, может настать не самая приятная смерть легкой прожарки.

— Расстроился, бл… потому что реально пургу толкал! Не знал, как настоящие выглядят, и су… потому и поплатился!

— И тебя за это что ли взяли⁈ — поинтересовался все тот же амбал Рон, берясь за дверь, и приоткрывая её чуть по шире, выставляя «мошенника Марка» напоказ в приоткрывшеюся щель двери, для тех, кто внутри здания.

И если бы внутри был кто-то, и был готов стрелять и убивать, их «домушник» был бы сейчас идеальной мишенью! Вот только никто не стрелял по ним из темноты мрачного здания в ночи, и сам воришка-мошенник, явно не понимал ситуации, отвечая товарищу, нагло стоя в проходе с монтировкой наперевес.

— Меня взяли су… за мокруху, — вновь сморщился он в ответ, — Кинул меня кореш, ну я его… и того. А потом… в общем, в колодец. А потом….

— Так ты тот самый идиот, что застрял в коллекторе с трупом в обнимку? — поинтересовался у него еще один товарищи, улыбаясь во весь рот, как видно зная «некую шутку» и тайну, которая по-прежнему была неведома для прочих, а потому не была смешной.

— Да, это я! Я б… л… да… я! Что-то хочешь сказать против⁈

— Да, не, не! Все норм! — примирительно поднял руки человек, продолжая лыбится, что даже Йорку захотелось его чем-нибудь огреть.

— Мы может всё-таки внутрь наконец зайдем? — подал голос до этого молчавший член их маленького кружка шестерок, хмуро глядя на столпившихся у двери людей с автоматами, что висели на них… как седла на коровах, — И прекратим наконец изображать из себя обкуренных утырков под фонарём в ночи?

Фонаря, впрочем, тут не было. Рабочего не было! Его разбили они же сами, пред тем, как идти ко входу. Разбили, и сидели ждали в кустах еще около получаса, споря, как лучше идти дальше. И спорили, и сидели бы и дальше, да «голос из неоткуда» потребовал шевелится. И прошлось… идти, и делать, и… вновь тянуть резину! Но уже у двери — страшно!

Открыв дверь по шире, группа людей с оружием, словно группа придурков с оружием, громко бряцая всем тем барахлом, что на них, топая ногами и чавкая не пойми чем на ходу, наконец вошла в темное и мрачное здание департамента.

Зашла, прошла до дальнего угла, до противоположного входа в конце коридора, вернулась обратно, и вновь протопала в даль, все так же чавкая и бряцая. Совершила круговое движение на месте, крутя стволами куда попала, ежесекундно рискуя пристрелить кого-то из товарищей. Матюгнувшись и получив разряд тока, осознала — они заблудились в прямой кишке прохода здания! Достали криво нарисованную карту на листке… достали фонарик… совместили одно с другим — чуть не обосрались, когда кто-то сказал «БУ!».

Потеряли один из автоматов где-то по дороге при бегстве. Вернулись, собрались вновь. Решили-поняли-осознали, что в здании, если кто-то и есть, то из-за их поистине идиотических действий, этот некто, их за угрозу точно не воспринимает! Чуть не подрались, но после тихого шёпота из неоткуда, голоса их нового босса, что был для них словно бы вполне материальный начальственный пинок, наконец начали соображать, как положено, прекратив боятся собственной тени.

Слаженной группой бойцов это их не сделало, но хотя бы тыкать друг другу стволами в спины они перестали. И, пользуясь указателями на стенах департамента, легко нашли арсенал полицейских. Поняли, что это явно не та комната, что им нужна! И тут только магические пестики-стазеры и ничего кроме! И при помощи карты, нашли арсенал второй, в подвале здания, за неприметной, но бронированной дверью.

Вскрыть эту дверь было в разы труднее, чем дверь арсенала официального, где хватило одного топорика орков, чтобы срезать петли со стального полотна. И в сотню раз сложнее, чем дверь входную, где обошлись вообще одним лишь ломом.

Но и эту дверь удалось вскрыть, просто поработать топором потребовалось в разы дольше, сделав в тысячу раз большее число ударов, прорубая в дверном полотне отверстие, достаточное для прохода человека. И внутри маленькой и такой же неприметной, как и дверь, подвальной темной комнатушки, обнаружили то, ради чего действительно стоило сюда приходить.

— Это же целое состояние! — выразил Марк общее мнение по открывшемуся виду ящиков с магическим оружием и боеприпасами, хранящиеся в этой неприметной комнатушке в подвале этого здания.

Ящики с автоматами под магический патрон! Ящики с боеприпасами к ним! Много! ОЧЕНЬ! Хоть и пустые наполовину и те, и те. И есть номенклатура, и понимание того, сколько добра тут им привалило. И даже то, сколь много это все стоит! Ведь цена, в бумагах, так же присутствуют.

— Ребят, вы же понимаете, что за такое… за все это вот… богатство… живым и на свободе нам уже не быть, да?

Ребята понимали. Ребята понимали ВСЁ! И все. И понимали они так же и то, что они — уже трупы! И… повязаны по самое не балуй! Им… действительно уже больше не оставили выбора, кроме как служить этому некому господину, что надел на их шеи ошейники. И даже если он сейчас их вдруг снимет — окно выбора это не расширит, вот ни разу. Скорее сделает хуже — сделает их ничейными! А ничейные зверушки, после такого преступления против закона, страны, и полиции… жить будут ровно два дня. Первый, на осознание, второй — для приговора.

— Берите все, что есть, и уходите. — говорит голос их хозяина из пустоты, и мужики, выйдя из оцепенения, начинают сортировать имеющиеся ящики.

Обнаруживают, что помимо оружия и боеприпасов, тут имеется и некое снаряжение, и оборудование, которого нет в общем списке наличествующего добра. Некие приборы для поиска невидимок, некие опытные костюмы, для… чего-то.

— Кажется, промышленники прислали это всё сюда для испытания в бою.

— А чего оно тогда тут все лежит… пылится?

— Прислали видимо давно, а потом о них просто забыли.

— Визоры не выглядят пыльными!

— Ну… визоры видимо сами выпросили… для чего-то.

Для чего копам могли понадобится приборы для поиска невидимых тварей, Йорк, как и большинство присутствующих тут мужчин сказать не мог бы при всем желании. Но раз сказано «берите всё» — значит берем все!

Вот только пред этим, Йорк решил проверить, функционируют ли вообще эти приборы хоть как-то? Тем более что Марк выдвинул предположение, что они еще и позволят видеть в темноте. А тут, в подвале, при одном единственном фонарике на шестерых, темно как в жопе! И если прибор исправен и действительно обладает такой функцией…

Вот только первое, что увидел Йорк, после активации аппарата и надевания его себе на голову — некую маленькую тень, что удерживала одной рукой тень иную, большую, поставленную на колени и… одна тень душила другую! А скорее… уже заканчивала процесс, ведь удушаемое тельце, уже еле дергалось.

Йорк, чуть было не сделал в штанишки. Испугался! Стащил с головы аппарат, чуть было не отбросив её в сторону, что могло бы стать концом для хрупкой электроники импортного устройства. Выпучил глаза в ту сторону, где видел… то что видел! Попросил товарищей посветить туда фонариком — не увидел НИЧЕГО!

Чуть было не обосрался вновь! Но вместо этого — вновь нацепил маску на голову, и… невидимка у входа, у пролома в двери, через которую они вошли, был уже один, и валялся явным трупом. И Йорк, матюгаясь и получая заряды тока от ошейника, описал ситуацию коллегам. И те, тоже воспользовались аппаратом, вторым, ведь их было тут всего два, и тоже… славно поплясали от разрядов электричества, увидев бесформенное нечто, лишь отдаленно похожее на человека, валяющееся у двери.

— А ведь мы пару минут назад там проходили! И не было там ничего! Не было!

Набравшись духа и смелости, пошли проверили — да, теперь там лежит тело, и оно — вполне человеческое! Да еще и женское. А после того, как совладали с системой невидимости невидимки, содрав с неё её костюм и оголили тельце неизвестной, выяснилось, что оно у мертвой девушки еще и очень красивое.

— Как думаете, оно ведь еще теплое, да? Еще ведь можно да? — поинтересовался их главный придурок-матершинник Чак, поигрывая с сосочками мертвеца, — Я бы ей так и…

— Ты совсем окуел⁈ — не сдержался в речи Рон, — Это труп! Мертвец!

— Да, понимаю… но у меня бабы уже больше недели не было! Да еще и Мурена сбежала… — помянул он одну из двух женщин, что работала на их гоп компанию до недавнего времени, и бежала «за лучшей долей» с иными глупцами.

— Вот выполним работу, Хозяин возможно тебе её на блюде предоставит. — скривился Рон, отводя взор от мертвеца с обнаженной грудью.

— Да ну её! Там же пробы ставить не где! Она всех наших перетрахала! Достала… шалава…

— А эта чо, не такая думаешь? — вставил свой Юнь Марк, и тоже, скривившись, отвернулся от мёртвого тела, валяющегося на полу, с выпученными глазами и вывалившимся языком, не желая видеть, как один придурок, перешел с проигрывания, к наминанию груди этой мертвечине.

— А эта… — причмокнул Чак-некрофил, глядя на лицо мертвой красотки, — хотя бы красива.

— Кажется, я начинаю догадываться, за что тебя повязали.

— Эй!

— А что, не так?

— Я пока на воле был, таким не занимался! — явно обиделся Чак, но руку с груди не убрал, только мять её перестал.

— Может мы наконец работать начнем, а? — подал голос самый рассудительный из них, и мужики, переглянувшись, вернулись к ящикам, к оставленной там «работе».

И даже Чак, вздохнув, и в последний раз посмотрев на тело, отправился к остальным, чтобы помогать передавать ящики в коридор через дыру. И вернул внимание телу лишь тогда, когда все ящики с грузом, были вынесены прочь из помещения.

— А её че… так и оставим, да?

— А куда её деть то? Мы с теми то телами из лифта заипались воевать, извлекать, сортировать закапывать! Хочешь еще работки получить, да?

— НЕТ! Но…

— Свежее? Через часок ты изменишь своё мнение!

— Но… бабу надо, — погладил мужчина ошейник на шее, — Босс! — обратился он словно бы в пустоту, но его товарищи вздрогнули разом, ведь прекрасно знали — босс ответит, если его позвать, — Бабу хочу! Разреши хотя бы с теми достовучими су… самками! Из соседнего дома перепехнутся! Сил моих больше нет это терпеть.

— В подвале, куда попадете через соседнее строение, найдете баб, берите любых, что согласятся с вами пойти. — ответил на данный вопрос начальник, как всегда, говоря словно бы из неоткуда и отовсюду разом.

— Че, правда?

— В… соседнем?

— А не тюрьма ли там?

— Да откуда? Нет тут такого рядом! Совсем памяти нет что ли, тупица⁈ Средь лужайки домик этот стоит! И ближайшее строение… школа?

— Не, есть еще генераторная будка, мы мимо неё проходили, когда к черному ходу шли, помните?

— Ну…

— Вот там и будет нужное вам. — ответил голос властелина этих шестерок, и у людей пробежал табун мурашек по спине.

Впрочем, спорить с начальством, в их положении — себе дороже! А потому, вытаскав все честно спи… добытое! На улицу, они отправились в сторону неприметного строения генераторной. Вскрыли дверь методом лома, походили по помещению, где словно бы ураган побывал и нет ни единого целого куска проводки или оборудования. Нашли неприметный люк в полу, что был открыт, а вернее срезан кем-то еще до них. Спустились… попали в некое помещение, что иначе как тюремный коридор, и узилище для пыток не назвать! И следы крови, и иных жидкостей, и оборудование, и даже валяющиеся тут и там, части тел людей, зачастую в сильно несвежем виде, об этом прямо-таки кричат и говорят откровенно.

Тела убиенных… запытанных заживо! Тут тоже есть, но больше всего их впечатлила коллекция членов и яиц висящих рядами на одной из стен, с подписями, фотографиями бывших владельцев причиндалов.

— А я ведь его знаю!

— Этот член?

— Нет, этого мужика. Этого, с фото. Нормальный ведь дядька! Прям… конкретный перец! И… честный.

— Только не дядька он уже, раз под его фото, весят его яйца.

— Да уж…

Помещение пыточных казематов, как оказалось было соединено с основным зданием департамента, и вход через будку, явно неофициальный, а запасной, или даже рабочий, для поставок «тел». Но найти вход, что как бы парадный, со стороны департамента, они бы точно не смогли — несмотря на размеры широких дверей, под габариты широких дам, этот вход весьма искусно маскировался и сливался со стенами. И не впотьмах подвала с единственным фонариком подобное искать! А потому, хозяин, пославший их «вкругаля» поступил весьма правильно, показав дорогу, на которой сложно заблудится.

А еще, этот же хозяин, намекнул на то, где искать искомых ими баб в этом гигантском лабиринте из стен и железных решёток камер. И без него, блуждать в этом подземелье, растянувшимся на сотни метров и расположившемся на всей площади меж будкой и департаментом, они могли бы очень долго. Да и так, нашли нужное, только из-за того, что единственные живые этого места кроме них, некие дамочки в двух крайних камерах-стаканах, где даже сидеть места мало, заметили свет фонарика, и начали ругаться. Матом.

При ближайшем рассмотрении, пленницы самой дальней части подземного комплекса, оказались дамами не молодыми, но весьма и весьма симпатичными! А еще — настроены по-боевому! Словно бы готовясь умирать. Да только сдулись, как только увидели, что к ним пришли мужики. И даже матюгаться прекратили, и стоят все дружно, словно в рот воды, и пялятся, глазами хлопая. Ну и… побитые они все, но не конкретно так, а… небрежно, словно бы их попинали немного, да бросили сюда откисать, доходя до «кондиции».

— Дамы… а вы как тут… оказались… — выдал Рон, заговорив первым из всех, ведь мужики компании «спасения», представшие пред дамами с автоматами на лямках, тоже, долгое время молчали, рассматривая находку.

— Та по моложе была… да и по симпатичней… — выдал Чак, вздыхая, и получил подзатыльник, — Эй!

— Зато эти не только теплые, но и живые.

— Вы… видели нашу подругу? — подала голос одна из женщин камеры.

— Если ваша женщина-подруга умеет становится невидимой — то да.

Дамочки переглянулись, помрачнели, замотали головами — не умеет. Все тот же Чак, высказал предположение, что их подружка, трупик в одной из камер, и дамы стали еще более мрачными, но истереть или еще что-то делать сверх этого, не спешили, явно и сами знали, что именно этот исход наиболее вероятен.

А Чак тем временем, пошел осматривать эти самые соседние камеры с камерами с живых, те, в которых были тела мертвецов, разного пола, возраста, и вида смерти. Тут… было много маринованных тел, людей, умерших не от непосредственных пыток, а от того, что их… заморили голодом, или еще как-то так вот, изуверски умервшвили.

— А вы кто вообще, мальчики? — поинтересовались девочки, разглядывая мужчин с автоматами пред ними, щуря глаза от света фонаря, и смотря на них сквозь решётку камеры, выражая заинтересованность.

И некоторые из дам, попытались «глазками по стрелять» и пококетничать, но учитывая, что Чак убежал осматривать камеры, на мужиков их чары не подействовали вот ни разу, и разве что настроили на серьёзный и хмурый лад — раз стреляют глазами. Значит точно подстава и жди беды! Раз делают это даже в такой ситуации — точно все плохо! И прям кошмар!

— Из какой… вы организации? Кому служите? — вновь осмотрела снаряжение мужчин пред ними одна из теток, прикидывая, кто бы это мог быть, кто решился ходить тут, бряцая оружием, и всем прочим, не стесняясь и не боясь гнева толстух, и не догадываюсь, что в здании осталось… очень мало живых.

По внешнему виду парней — охотники! Это в их привычке цеплять на себя все добытое в подземелье барахло! Но вот автоматы… явно не для одаренных оружие! Даже с поправкой на слабосильность одаренности — они бедные люди! А тут… миллионы ходят!

А такие деньги могут быть только у какой-то компании-фирмы-структуры! И никак иначе! Но тогда вопрос — что за странная и богатая организация, смогла снарядить этих парней вот всем этим вот, и при этом — не научила в этом всем их двигаться⁈ Или… это обманчивое впечатление, и надо быть настороже?

Мужики, на вопрос дамочек, отвечать не спешили. Идиоты идиотами, а все же не дурни! А потому — первыми попросили представится им самих дам. Не для себя! Для их Босса, что в любом случае наблюдает за ними, и сможет сделать выводы и предупредит об опасности в случае чего. Так было уже раз, когда им прислали «в подарок» батон со взрывчаткой, и в итоге погиб лишь один лох, а не несколько. Так что и тут… хотя бы шанс! И это уже много! Ведь дамы в этих камерах, явно не простые! Не обычные алкоголички, или преступницы-карманницы! Не наркоманки, клофелинщици, и никто либо еще! Они…

И они представились, по форме, как положено! Назвав и звание, и выслугу… и то, что уже давно в отставке. И на вопрос, что они все тут делают и как в камере оказались, тоже, ответили — пошли мстить за погибших мужей. Так что если ребята Йорка заодно с бабами департамента — им лучше не открывать эту клетку, во избежание.

А парни поняли — дамы то такие же идиотки, как и они! Пусть и не осознают этого сами! Ну кто еще мог с голыми руками, что называется — с кулачками! Поберётся против вооруженных теток департамента, чтобы «отомстить!»⁈ Только полные и конченные дурдочки! И никак иначе! И неважно какая у них там выслуга, опыт, и тот факт, что они из спецназа.

Эти заслужено побитые дамы в двух камерах… либо изначально дурами были, либо десятилетие вне службы, вне спецназа, и алкоголь почти спившихся самок, окончательно сделал их тупыми как пробка, что они, в порыве чувств и жажды мести, вообще ничего не смыслили, не соображали… и итог был закономерен, и они были вырублены усыпляющими пистолетами, попинаны немного ногами, и оставлены тут «пылится» до «лучших времен».

— У вас попить чего-нибудь не найдётся, а? Умираем от жажды!

— Ммм… держи.

А еще — детей у этих дамочек тоже нет! Они… хоть и дуры полные, но вменяемые! Адекватные, пусть и некоторые… явно много налегали на алкоголь до недавнего времени, как видно горе заливая. Они… не бросили бы своих детей ради глупой мести! Даже несмотря на весь идиотизм, сложно найти женщину, что была бы НАСТОЛЬКО конченной матерью в их стране.

Чтобы бросила дитя, и побежала бы убиваться об стену. Чтобы… подставила кровинку, под клеймо неблагонадежного, ведь даже если дети уже взрослые, когда их мать совершает ТАКОЕ и идет на штурм полицейского департамента — это приговор! Это смерть карьере! Это… все! Это бомживание! И разве что в криминал идти, и парни Йорка знают — это так себе жизнь, и гамно сущее.

А значит… дамам этим нечего терять! Нету у них детей! У мужья… возможно их тела лежат в соседних камерах, а их яйца… висят на той «доске почета». И Йорк сделал предложение от лица своего босса — работать на него! Идти на войну! Против тварей, прущих на город!

— Как тварей, откуда⁈ — не поняли дамы из спецназа, что когда-то были одним отрядом, а сейчас «просто кучка подружек» не очень то и дружащих меж собой, и они явно пропустили момент, когда… ситуация стала вот такой.

Когда твари, стали угрожать их городу! И эти твари — не толстые бабы департамента!

Впрочем, не они одни такие! Живут в неведенье! И только вояки, наперекор всему, и даже в разрез с мнением охотников города, готовят сам город к обороне. И… Йорку и ребятам, придется к воякам присоединится. Их маленькому отряду, самим, в отрыве от военной машины, никак не совладать с таким врагом! Никак не уничтожить тварей, что «ориентировочно десять подземелий за раз, ориентировочно второй-четвертый уровень».

Дамочки, выслушав всё, верить мужикам не начали. Матерились, ругались, отчего у парней, не раз стимулируемых ошейниками за подобные речуги, стали скручиваться уши в трубочки. Дамы не хотели даже думать о ситуации в таком ключе! И…

— Да и насрать на них!

— Да, правильно, будем мы тут еще распинаться, пред уволенными оборванками-алкашками!

— И то верно.

— Э, э, парни! Не бросайте нас тут!

— Да! Хотя бы попить дайте еще!

— Невозможно ж ведь! Помираем!

— И вообще! Если все так, как вы сказали… городу может пригодится наша помощь!

— Угу, угу.

— Непонятно кому, у меня веры нет, — подал голос их босс, по своему обыкновению, звуча словно бы сразу везде, — вы либо с нами, либо… просто валите на все четыре. Оставлять вас в камере никто не будет.

— Чо, правда⁈

— Класс!

— Ну, раз сказано освободить, — пожал плечами Марк, и недолго думая, достал топорик орков.

По остроте топор для стали, как хорошо наточенный топор для дерева. Рубит вжух! Но это не значит, что не может застрять в металле! Как застревает обычный топор в древесине. Особенно если сталь хорошая, крепкая, как та дверь в арсенал! И рубить её поэтому было долго и муторно, меняясь местами, рубя по очереди…

Но здесь — просто решетка! И обычная сталь. И для топорика — что клетка из свежих веточек! И удар, и вжух, и прутья срезаны! И замок вырезан. И Марк за это тут же поплатился, и этот же топорик был приставлен к его горлу.

— А теперь сучка дети, вы рас…

Договорить дама не успела, буквально в следующий миг лишившись рук, а еще через миг, ног, а потом и головы.

— У меня нет времени с вами возится. Вы либо идете прочь своей дорогой, либо с нами, воевать с тварями, но учтите — обратной дороги уже не будет. — вновь подал голос их начальник, и Йорк сглотнул, неотрывно пялясь на тело наглой и шустрой дамочки, бывшего офицера спецназа, чье тело… продолжает и продолжает распадаться на все более мелкие кусочки прямо на глазах, превращаясь из четвертованного куска мяса, в мясо рубленное.

Видели это и пленницы камер, и впечатлялись ни меньше. Прям… до дрожи в поджилках! И естественно решили не связываться с такими вот… вещами. И… нет, не разошлись со спасшими их парнями, банально не зная, где тут выход, но и иных попыток нападать более не предпринимали.

И мужчины, и женщины, держа друг от друга на небольшой дистанции, покинули пыточный комплекс. И мужик пошли к ящикам с трофеями, сторожить которые был оставлен один из них, а женщины… следом за ними. Просто потому… что одним в ночи, после всего, было банально страшно куда-то идти. А тут… хоть что-то, хоть как-то, хоть какая-то надежда и ориентир — фонарик!

И в отличии от немыслящих в войне и по сути гражданских парней-бандитов Йорка, совсем осмелевших и двигающихся как на прогулке не смотря по сторонам, имеющие боевую подготовку дамы, сразу заметили неладное вокруг. Отсутствие света на улице, гробовая тишина, словно бы все вокруг, кроме идущих впереди них мужчин, просто вымерли.

Вспаханная чем-то лужайка подле здания департамента, а еще… трупы. Много. Но не людей! А тварей. Много! Целый рой, что ошметками валялся тут и там, словно бы… тут и правда, был прорыв, и некие летающие твари… атаковали, и были уничтожены. И их сюда… явно что-то или кто-то приманил! И тут, в дали от прочих построек и людей, расправится с угрозой.

И дамы как-то передумали бежать прочь! Передумали расходится по домам, несмотря на страх! И дамы как-то… поверили парням! И стали по-другому смотреть и на них, и на их снаряжение. И на ситуацию в целом. И… лишь одна из них высказала желание уйти.

— Нет, вы что, серьёзно? И вы им верите? И… да ну нахер! Я не буду ввязываться в эту муть! Да и… — потупилась она, самая молодая из всех, что и послужить то толком не успела, как попала под чистку, и была уволена вместе со всеми, — На хер! Я сваливаю! — и с гордо поднятой головой пошла прочь, так и не услышав ответа на свою тираду, лишь получив множество осуждающих взглядов бывших коллег-подруг, да сочувствующе-жалеющих, радующихся от мужиков, — Нам всё равно ничего не изменить!

И прошла еще всего пяток метро в тишине, и темноте, толком и не ориентируясь в пространстве, идя почти на ощупь. Споткнулась о труп некой твари под ногами, об существо, похожего на червя с крылышками мухи! И… резко передумала уходить.

— Ну нафиг, я с вами!

— Обратной дороги не будет. — прозвучал все тот же голос из пустоты средь ночи.

— Пофиг! Лучше уж… с оружием в руках! Чем просто… в канаве! Или собственной квартире… — проговорила она уже чуть тиши, добавив вообще фактически беззвучно, — если она у меня еще вообще осталась…

— Решение принято. — сказал все тот же голос пустоты, и дамы закивали, а мужики вздохнули, словно бы сочувствуя теткам, что только что подписали себе приговор.

А в следующий миг, на шеях женщин, появились некие медные ошейники. Еще миг, и устройства с противным щелчком захлопываются, стягиваются, прилипая к коже, словно бы сделаны из чего-то жидкого, и… исчезают с глаз, и даже при детальном рассмотрении в свете фонарика их уже не рассмотреть, и только бугорок на коже как-то ощущается.

— Обратной дороги нет. Разбирайте оружие, и дуйте на севр города. Вояк там меньше всего, а твари… уже через полтора часа будут там. И постарайтесь не сдохнуть хотя бы по дороге! В небе, полно летающей шушеры.

И словно бы в подтверждении этим словам, нечто червеобразное с крылышками, выпало из пустоты прямо в свете фонаря, пусть и было… уже мертвым.

— Приборы пригодятся, но не надейтесь на них слишком сильно — у твари четвертый уровень только из-за невидимости.