Кукла 3

Глава 26

— Что делаешь брат? — подошла ко мне сестрица, пока я сидел словно бы пялясь в никуда.

А на самом деле работал над прототипом нового копья, сидя вместе с ней в нашем тайнике, где каждый занимался своими делами.

— А ты разве недолжна практиковать магию? — ответил я ей вопросом на вопрос, — А сестрица?

— Устала. — скуксилась она, и села рядом со мной на землю-песок измерения. — Покажешь?

— Ты чувствуешь, да? — улыбнулся я, радуясь, что её чувствительность растет, и она уже способно находить материальные объекты средь иллюзорного песка.

— Угу. Оно вон там. — указал она на то место, где под слоем грунта прятался мой прототип, — Покажи!

Скала, стала словно песок, и копьё вылетело из земли, словно выпорхнуло из воды. Зависло в пространстве в полуметре над поверхностью почвы.

Сестра встала, подошла, осмотрел новый вариант оружия со всех сторон.

— Оно меньше. — сделала она заключение, констатировав самое очевидное отличие от предыдущих копий.

Ведь эта зуботычка в длину только лишь полтора метра, против двух у прошлой версии, и им будет проще работать в замкнутых пространствах, а потеря скорости разгона из-за длины не такая уж и существенная — будет сестре повод больше тренироваться и улучшать технику стрельбы!

Так же оно немного тоньше, ввиду лучшего материала, избавившего от ограничения, но это даже и не заметить если не мерить диаметр. Имеет чуть другой наконечник, ну и главное — материала на него нужно тоже меньше! Позволяя сэкономить сырье и сделать копий больше в количестве, на радость сестренке.

— И цвет другой. — прокомментировала девчонка второе наиболее видимое отличие.

Эти копья серо-жёлтые, словно ржавенький метал, который только тронула побежалость. Те копья имели каменно-зелено-коричневый оттенок.

— Потому что материал другой. — улыбнулся я отвечая на второй вопрос, — Ну а длина такая тебе куда больше подходит того двухметрового дрына. — ответил я и на первый вопрос.

Сестренка недоверчиво поглядела на копьё, словно бы измеряя длину глазами. Взяла копье в руку, «вынув» его из воздуха, покрутила в кисти.

— И тяжелее. — заметила она третье не очевидное, но ключевое отличие этого копья от прошлого. — причем существеннее, раз в пять! — сморщила она носик, — Это тоже из-за материала? — поглядела на меня.

— Можно и так сказать. — кивнул я. — Я решил изменить набор чар, в пользу упрощения эксплуатации. Чарам на вес там просто не осталось места.

Сестра вновь крутанула копье, и сунула его древко себе в живот, задрав маечку.

— И ощущается совсем иначе! Прямо в хлам! — выпучила она глаза, и с видом «брат, ты что наделал⁈» уставилась на меня.

— Придется привыкать. Тут уже ничего не попишешь.

— И наконечник туповат. — погладила она кромку, когда копье почти полностью скрылось в ней.

— Это проблема? Все же у тебя больше проблем с застраиванием копий в стенах, и их обламыванием там, с приведением в полную негодность. — вспомнил я, сколько раз это случалось, от чего у данного копья наконечник более пологий, для упрощения извлечения.

Да, это уменьшает общий урон, повреждение становятся не такими обширными, и новое копье будет не так красиво рвать тварей на части, но зато мы не будем терять до половины копий в подземелий тупо от того, что половина копья застряла в хрупком камне или не менее хрупком монстре, и будучи тоже хрупким каменным копьем, просто обломилось при извлечении.

— Все же у тебя сестренка нет проблем с нанесением урона по целям без бронирования, — намекнул я ей на то, что она давит массовостью, а не разрывом с попадания, — а бронибойность я на это копье еще нанесу, когда доработаю прочие.

— Так то ты прав… — сказала сестра, выхватывая копье из своего живота до того, как оно туда полностью погрузится и делая взмах, — но все же хотелось бы поострее. — сделала она еще несколько различных махов.

— Хочешь покрасоваться в ближнем бою? — покивал я, — Понимаю, понимаю. Монстрики красиво разлетающиеся на части пред носом, кровь, кишки, пачкающие волосы…

— Эй! — возмутилась сестрица, вставая в позу, — Не напоминай!

— Ладно, ладно! Молчу! Сама захотела посмотреть, как выглядит орда саранчи.

— Да они бы нас мясом задавили! — возмутилась сестренка — Мы бы под трупами там сдохли! А ты такой «ну, сестренка, ты тут разбирайся, а я вон там посижу», изверг!

— Почему изверг? Я ж тебя спас! — удивился я такому наезду. — И вообще, саранчиный металл был необходим для твоих копий! Его там почти половина между прочим!

— Но мог бы сам разобраться с ними! Не впутывая меня в разборки… где я не могу победить. — потупила она глазки и опустила наконечник копья.

— Ладно, сестрица, забыли. — улыбнулся, вставая с земли, — Что еще скажешь по копью?

— Ну… остроту никак не добавить?

— Разве что чуть-чуть, — пробормотал я задумавшись, — или если что-то иное в сплав подмешать.

— Без меня! — тут же запротестовала сестренка, сделав шаг назад, — Я понимаю, что изначально хотела стать сильнее только для того, чтобы ходить в иные миры вместе с тобой и помогать-поддерживать, но теперь… понимаю… — потупилась она и сделал еще пол шага назад, — что я скорее обуза и мешаюсь.

— Ты не обуза, ты смысл, почему я живу. — улыбнулся я, смотря на неё с нежностью.

Сестра на подобное заявление, произнесенное ровным голосом без каких-то пафосных и возвышенных интонаций, реагировала словно старенький компьютер, на попытку что-то сделать, когда уже открыта сотня вкладок интернета — мееедленный ооотклик на любое действие, с задержкой по пять-двадцать секунд.

Но тем не менее, как и тот комп, что пусть с задержкой, но сделает все что просят, так и к сестре, осознание мной сказанного, все же пришло.

— Правда? — все еще не веря в услышанная и подавляя эмоции поинтересовалась она.

— Сорок лет в Хаосе, двадцать лет с тобой здесь, как думаешь, что я выберу? — улыбнулся я, и губы сестренки тронула нерешительная улыбка, — Вот, ты сама все понимаешь. Без тебя бы я не умер, — улыбка слегка померкла, — но скорее бы существовал, плывя по течению. Мне было бы скучно, понимаешь?

— Ммм… наверное. Тут действительно, — повернулась она ко мне полу боком и посмотрела на линию горизонта, — очень одиноко.

— Это… можно сказать, отражение моей души. Пустота и мы с тобой. — усмехнулся я, глядя на неё, и она неловко улыбнулась в ответ не поворачиваясь, — И лампочка — указал я на верх, где тусклой звездочкой светились остатки копий.

Сестренка усмехнулась уже по нормальному, и вновь примерилась к наконечнику копья, явно решив сменить тему на ту, то была до этих «откровений».

— А если сделать копье из иного материала? — повернула она ко мне свою моську. — Его наконечник, из материала, отдельно от прочего, из чего-то более склонного к заточке?

— Ну… в теории, — призадумался я, — в теории можно, да. Но это потребует…

— Забудь. — перебила она меня, но я продолжил:

— На полгода поселится в Хаосе.

— Забудь, говорю. — помотала она головой, тряхнув волосами, — другой материал наконечника будет путать меня, и дезориентировать при стрельбе. А когда дело идет на мгновенный ответ угрозы — это будет равносильно пропуску удара.

— Хм. Да? Ну если ты так горишь…

Ей же виднее! Она у меня копейшица! Её цаци!

— Пусть копье будет однородным, а заточка только лезвия, без контуров скольжения, на проникновение, и сведя всю силу этого контура острия на лезвие наконечника, как на грани пирамиды, — начала она руками демонстрировать что и как провести, водя пальцами вдоль копья, где внутри были силовые линии, — Пластичность наоборот, размажь по корпусу, это, как понимаю, должно улучшить целостность структуры и как следствие, убрать риск повреждения линий заточки. Правильно я говорю? — подняла она на меня свои глаза, и я кивнул, подтверждая её мысль, — Ну и крепость сделай активируемым фактором, включающимся только при пропуске маны. Правда, как это синхронизировать с питающим контуром, и контуром силового потока… — зачесала она макушку, задумчиво глядя на копьё.

— Разобьём контур на сетку, с переплетающимися линиями. Включим в плетение контур стабилизации, разместив его узлами, и… да ты гений! Сеструха! — всплеснул я руками.

— Ты думаешь? — захлопала она глазами.

— Ну, по части пирамидальной заточки да, — кивнул я словно бы сам себе, — остальное спорно, но… пирамида точки — это ведь и правда выход! Правда придется все же опять изменить состав металла. Да и соранчиный металл больно дорогим выходит. — задумался я, а сестра, видя, что погрузился в себя, принялась махать копьем, примеряя его изменившийся баланс.

— А вед такая длина и правда более удобная! — заявила она, через некоторое время, вдоволь намахавшись.

— Что? — всплыл я из дум. — А, да. Как насчет сходить покушать?

— Всегда за! — запылала она энтузиазмом.

— Копьё оставь, оно еще не готово. — усмехнулся я, и мы переместились домой, — у него еще нет скрепляющего и стабилизационного контура. Да и запирающего кон… — я запнулся, так как продолжил болтать по теме, даже когда мы переместились в дом, а дома, кехе, были родители, кушающие за столом.

И смотрящие на нас совершенно непонимающими глазами.

— Где вы все время пропадаете, а дети? — сщурила глаза мать, и всем своим видом и голосом говоря «У вас проблемы, дети!».

В общем, нас ждала очередная отповедь от маменьки, к которой подключился на роль поддакивателя папенька «Да-да, именно! Так и есть». Но суть этой отповеди от меня в конечном итоге ускользнула, и я как итог её иначе чем фразой «Вы слишком много друг с другом третесь!» истолковать не могу.

Что, чего они там хотели… ладно хоть сестра не решила, что они подумывают нас разделить! А то была бы еще одна истерика, тихая, не так, как тогда, когда она в воде обнаружила что плавать не умеет, но зато… куда более страшная — незаметно, невидно, а отчибучить в таком состоянии сеструха может все что угодно.

Но сестра родителей почти не слушала, на деле демонстрируя что значит фраза «А Милка слушает, да есть» и кушала, несмотря на весь треп и эмоции предков, смотря на них словно на актеров телешоу.

Я тоже слушал и смотрел это все с примерно таким же чувством. Но не от того, что тупо не хотел слушать их отповедь как сестра, а просто потому, что никак не мог зацепится за мысль, ведь их речь, мелькала с темы на тему со скоростью переключения каналов телевизора.

Вот они говорят где мы были, вот спрашивают, о чем говорили, вот уже поминают работу охотников и судьбу детей охотников, как бы назначай интересуясь, «а мы планируем дожить до старости?». Но прежде чем мы начнем отвечать, или хотя бы успеем продумать ответ, спрашивают, а мы хоть где-то бываем не вдвоём? Не парой!

А причем тут вообще это⁈

Но я даже психануть не успеваю, как они начинают болтовню на левую тему о парных порталах подземелья у моста любви, словно бы на что-то намекая, играя бровями. Решаю спросить — вы хотите, чтобы мы сходили туда и все зачистили? Но в ответ получаю взрыв эмоций — вы вообще думаете о будущем, или планируете славно сдохнуть в подземелье по молодости лет?

В общем, разговор вышел крайне странным. Но зато обед — вкусным. Это опять были блинчики, на этот раз — с творогом. Но рецепт и начинки был каким-то не таким, непривычным, и от того — вкусным.

На вопрос откуда они, отец смущенно ответил, что оказывается сестра его коллеги работает на фабрике полуфабрикатов, и там работникам можно получать часть продукции в счет зарплаты и по себестоимости без наценок. И узнав о любви отца к блинам, тот припер купленные через неё замороженные блинчики на пробу. Понравятся — будут регулярные поставки.

Я на самом деле от такого напрягся — регулярные поставки хороши тем, что можно знать в лицо своего поставщика! Но я его не знаю! А если не знаешь поставщика — можно начать регулярно получать яд.

Мне сестрой не страшно — яд с маной дорогая штука, и нас, в нашем текущем состоянии, абы какой не возьмет — мы сейчас не трехлетки уже, чтобы от простых грибов с маной слечь! А вот родители… они обычные люди.

И пока я думал о том, чтобы придумать, чтобы защитить предков от напастей, отец, достав газету, решил сделать некое заявление, словно бы там написан выигрышный номер его билета в лотерею.

— А вы знаете детки, — развернул он газетку, — что администратор офиса ассоциации охотников в городе Сиэль, некая Бина Ай, очень любит мягкие булочки.

Мы похлопали глазами и переглянулись, а отец убрал газетку, словно бы это было всё, о чем он хотел нам рассказать и ради чего нагнетал. И смотрит так, выжидающе блин.

— Иии? — поинтересовался я, пытаясь понять, к чему он клонит.

— Да так, — развел руками отец, — ничего такого.

— Иии? — протянула уже сестра, и даже мать выразила заинтересованность.

— Дорогой, в чем дело?

Как бы говоря «Ну любит она мягкие булочки, и дальше то что?».

— Да ничего. — а взглядом разве что дыру в нас не просверлил! И ждет чего-то не пойми чего. — Просто эта фраза в разных интерпретациях уже побывала во всех средствах массовой информации города. Она уже и интервью давала с такими словами, и на сайте писала, и во всех газетах не по разу! — вздохнул отец, — Можно конечно подумать, что это она спор проиграла — она об этом тоже говорила и писала, однако… — и вновь внимательный взгляд на нас двоих.

Сестра, при этом продолжила играть дурочку «Я ничего не понимаю? Что? К чему? Как? Мама! Скажи папе!». А я вздохнул.

— Нам надо в офис.

— Я так и думал. — кивнул отец.

Сестренка продолжила отыгрыш, хлопая глазами, хотя словно бы в невзначай, стукнула меня локотком под ребра «Ну и зачем им об этом говорить, а?». Ну а мать была единственной, кто тут действительно ничего не понимал.

— Я бы не обратил внимание, честно, — пожевал губами отец, — Ну любит и любит? — посмотрел он на мать, и та кивнула, — С кем не бывает? — пожал плечами, — Но такое упорство… словно бы это шифр! Только отвечать на него почему-то никто не спешит, и бедолага вынуждена повторять зов снова и снова. — отец отвел взгляд к окну, — И опять же — ну и что? Мало ли какие есть дела у администратора? Вот только потом я вспомнил, — отец достал иную газету, развернул, и показал нам всем страницу, на которой Бина делал объявление о скоро прорыве подземелья шестого уровня, — когда еще было столь массовая подача объявление везде и всюду.

— И что? — поинтересовалась мать, непонимающе хлопая глазами.

— А то, что тут в одном заявлении, говорится о двух совершенно разных вещах, причем без расстановки приоритетов и без разделения объявлений меж собой. Как будто «прорыв» и «восстановление утерянных карточек» события равнозначные… или друг с другом связанные. — его взгляд вновь вперился в нас.

Я врубил режим непонимания «Вы вообще, о чем⁈», в пару к этому же режиму у сестренки — мы дети, мы дети! Мы ничего не смыслим! О чем вы вообще, дядя?

— А потом подземелье шестого уровня просто схлопнулось. — покивал отец сам себе и своим мыслям.

— Но разве не Ледяная Королева его закрыла? — захлопала глазами мама, и на неё сошлись три пары удивленных глаз, но мать их даже не заметила, восторженно-восхищенно, продолжая лепетать, — Я слышала, она совершила подвиг! И будучи невероятно истощенной после прохождения подземелья седьмого уровня, в одиночку изничтожила монстров подземелья шестого, тем самым… а что вы так на меня все смотрите⁈

— Да нет, ничего. — отвернулись мы все в разные стороны.

А мамка то оказывается фанатка этой королевы! Теперь понятно, откуда она так много о ней знает! И почему на её компьютере в закладках была закладка сайта охотников, на странице с рейтингом пятерок.

Правда вот фигурок у неё, в отличии от соседа снизу, этой самой Королевы нигде не припрятано. Ни под подушкой, ни в сумке… может они у неё на работе стоят? Или она просто… не такая фанатка? А… тайная? Или, скорее, боле сдержанная! И не такая фанатичная.

— Я что-то не то сказала? — захлопала глазами мать, глядя на наши лица, на которых играли разные выражения эмоций, общей из которых была одна — о даёт!

— В общем… — решил продолжить тему отец через какое-то время неловкой паузы, — рассуждая так, я подумал, что таким образом, эта Бина, — взгляд мельком скользнул по все так же ничего не понимающей матери, — может таким макаром призывать явится в офис охотников, с которыми у неё нет иной связи, чем через прессу. И чтобы вновь не привлечь внимания прессы как в тот раз — использует шифром, — и внимательно-внимательно н нас смотрит.

— А причем тут дети⁈ — решила озвучить своё непонимание мать.

— Да так, не причем. — улыбнулся ей отец, перестав нас буравить, — Просто им нужно попасть в ассоциацию для встрече с её администраторшей, чтобы та им наконец восстановила карточки охотников. Так ведь, дети⁈ — сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно, вновь уставившись на наши персоны.

— Угу. — кивнула сестра, — денежки нужны.

— Хах.

— Да, деньги бы не помешали!.. бррр! — встряхнулась мать, — А…

— Я просто подумал, что администратор офиса уж точно сможет помочь им с восстановлением карточек. — неловко заулыбался отец пред матерью, начав чесать затылок, словно дурачок пред печкой.

— Э… — протянула мать и стала серьёзнее, — Так! Вы что-то от меня скрываете, да? — мы все отвели свои глаза от её персоны, — И это связано с подземельями и с администраторшей… этой, Биной, да? И с детьми… что должны явится… она хочет, чтобы они шли в подземелья шестого уровня, да? — сделала она какие-то свои выводы.

— Нет, ну что ты. — отнекался папка, но в его словах чувствовалась фальшь.

— Майкл!

— Мам. — встряла сестра, — Просто мы с Биной договорились, что когда наши карточки будут готовы, она опубликует эту кодовою фразу про булочки. — захлопала она глазками, сливая наш уже не секретный секрет с потрохами. — Просто мы… малость забылись, и… упустили момент, когда она это сделал. Если бы не папка, — взглянула она на отца, подмигнув ему так, чтобы мать не увидела, — то мы бы так и не узнали, что нам уже пора.

А нам похоже, больше не светит воспользоваться этим трюком, слишком уж много где помелькала эта фразочка, и слишком уж много людей может начать думать, как отец. Пока что это ничего не значит, и это только родитель мог догадаться о подобном, у остальных просто не будет доказательств, да и детей-охотников под боком тоже нет.

Мы действительно затянули с этими фразочками, но не потому, что не заметили–не видели, а потому, что не хотели все бросать, пердеть-бежать, и приходить опять, к «приходите завтра!». К тому, что еще все не готово, к тому, что подождите-ка еще чуть-чуть. Или еще хуже — к тому, что — а не зачистите ли нам те два подземелья, тайно, ну как и всегда, а?

Подземелья конечно открылись по моей вене, и прямо у того мостика через реку, что несколько даже символично! Но вот бежать их выносить по чьей-то указке без награды, когда она положена, мне что-то в лом. Если прижмет, конечно сделаю, но пока — там опять эта Королёва холодрыга, заявила о том, что все сделает сама, так что кто я такой, чтобы переходить дорогу, столь сильному существу?

В общем, мы решили чутка подождать, пока там все успокоится с этим новым проходом в осколок — объявление появилось прямо на следующий день после его открытия. Позаниматься своими делами, отдохнуть от беготни и общения с людьми, хотя мы и не устали, если честно.

И мы не думали никак, что эта Бина, словно в панике, начнет писать эту фразу везде и всюду! Во всех интервью её говорить и вот уже в газеты пишет! Ужас! Действительно упустили ситуацию и увлеклись! Вот только что нас теперь там ждет? Даже как-то страшно!

Дальнейшая беседа состояла преимущественно из убалтывания матери, отвлекая её от скользкой темы, даже от двух: «слабость любимой Королевы» и «детки чистили подземелье шестого уровня!».

Беседу преимущественно вел отец, мы в основном лишь поддакивали. Ну и иногда, беседа все же уходила в темы касаемые нас, в виде вопросов о том, сколько нам там должны заплатить, спишут ли долг, и вообще — как так, до сих пор мы без карточек?

А потом тема зашла на «а в чем вы пойдёте в ассоциацию?» и после ответа «да в том, что найдем!» мамка натурально «сорвалась с поводка», и побежала искать нам подходящий наряд, чтобы не позорится пред важной шишкой офиса.

Сестренка хотела болтнуть «да мы пред ней и голыми были!», но получила от меня под ребра локотём. Мать вернулась «вы пред ней что?», пришлось выкручиваться «пред ней представали!» Видели её в общем — вроде поверила.

Тем более как аргумент пошел шифр, факт его существования, и то, что он не с потолка, а это мы попросили её напечатать, чтобы сообщить о готовности карточек — у нас ведь даже телефонов нет, мам! Мамка пообещала купить, но потом взгрустнула — телефоны для магов стоят как две-три наших квартиры.