Кукла 3

Глава 22

Уйдя прочь от журналистов и их вопросов, подальше от здания офиса, домой сразу решили не идти — на улице такая хорошая погода! Так что решили прогуляться по улочкам, поглазеть на ларьки с мороженным голодными глазами, поплескаться в фонтанах, и просто посидеть на крыше какой-то четырехэтажки, свесив ножки.

Не, ну а что? Такой красивый дом! С лепниной, узорами… и удобным подъёмом на верх, по этой самой лепнине! Прям… класс!

Внизу, у входа, есть лев, если на него залезь, можно легко дотянутся до лапы распластанного по стене орла, правда он почти плоский — нужна хорошая цепкость пальцев чтобы ухватится, и хорошая сила, чтобы подтянутся.

И все это разом, чтобы ползать по самому орлу, проползая по нему до его головы, и встав на неё на кончиках пальцев ног, можно перебраться на обрамляющий его венок. От него на цветочный карниз, с него на еще один герб неопределенной формы, потом будет голова волка, из камня, и торчащая из стены на добрые пол метра.

На волке даже можно посидеть! Но все же вдвоём сидеть на нем неудобно, так что наш путь лежал выше — с головы вола, на свисающею косичку лиан из лепнины прямо над ним. До них нужно допрыгнуть, там довольно высоко — метра два, может чуть меньше. Но для нас это вообще не проблема, тем боле что при неудаче можно и повторить попытку — волк под ногами никуда не делся, и с нашими телами, на нем можно прыгать хоть весь день — не обломим.

По венку добираемся почти что до самого верха здания, это не сложно — он почти что лестница для нас! И размеры тела, и наша сила нам в этом помогают как никогда — уступчики у венка меленькие, но для маленьких пальчиков рук и ног — в самый раз! А вот дальше, с венка на карниз крыши — вот тут уже сложности.

Карниз выступает от стены на метр! Дотянутся до него — та еще задача. Мы попробовали её решить дважды — и просто тянулись, и другу друга подсаживали, но в итоге просто оказывались на земле упавшими. Причем, один раз упавшими друг на друга и плашмя — в клумбе с мелкими цветочками, на которую спикировала сначала сестра, а потом и я на неё, остались отпечатки нашего падения — след от плеча сеструхи, на которое она упала, вдавленный в мягкий грунт на пол её тельца.

Сестрица тогда даже сказала «здесь земля мягче чем в твоём тайнике! И я бы предпочла падать тут в качестве тренировок, чем там». Но я как бы против, равно как и владелиц клумбы — столько труда, столько ухода, а мы… своими падающими тушками всё портим!

На третей попытки мы решили не маяться дурью, а тупо прыгать, в полете пытаясь поймать ручками этот дурацкий карниз. И, как ни странно — это получилось с первой попытки! Хотя мы готовы были повторять их хотя бы раз пять — клумба всё равно уже мятая, ничего особо бы не изменилось, упади мы еще пару тройку раз.

Вот только вид с карниза в этой части дома был никакой — взгляд упирался в рядом стоящий дом, так что мы, пройдя по выступающему краю вокруг дома, уселись на противоположной его стороне, выходящей на улицу, и стали с любопытством наблюдать за проходящими мимо прохожими, степенно идущих уда-то по свои делам. Любоваться катающимися туда-сюда машинами, видом ларька с мороженным с верху, и играющих в парке-сквере на той стороне дороги детей.

— А ведь когда-то и мы были такими… — пробормотала сестренка, глядя на деток, бегающих друг за другом, с совочками и формочками в руках.

— Ты в этом уверена? — ооочень внимательно я на неё посмотрел.

— Нет. — твердо ответила она, продолжая неотрывно пялится на деток.

— Хочешь в песочек поиграть?

Сестрица замотала головой в знак отрицания.

— У меня после купания в песочных ваннах на песок аллергия.

— Хочешь побегать друг за дружкой с формочками?

— А вот это можно, — покивала сестра задумчиво, все так же пялясь на деток.

— Ладно, побегаем. — и сестра отвлеклась от деток и немного шокировано на меня посмотрела, — В нашем измерении.

— С полосой препятствиями, копьями из земли, подбрасывающими на пять метров вверх, и ямами, из которые выбраться можно только продолбив в камне лестницу?

— Хм, хорошая идея!

Сестра вновь вернула своё внимание на деток.

— Пойдет. — икнула она каким-то своим мыслям.

А я внутренне за ехидно закхекал, уже представляя, что и как сделаю на этой полосе, и какие подлянки устрою сеструхе. Простые ямы с каменным дном? Не! Там будет песок! Копья, что подбрасывают? Не, они будут играть друг с другом в пас! Пока их не сломаешь! Хе-хе!

А еще стену! Надо сделать высокую стену с маленькими уступами, чтобы…

— Что это они там все столпились? — вывела меня из моих мыслей сестрица, и указала кивком головы на ту сторону дороги.

На деток, что сбились в кучу, и всей оравой смотрят в нашу сторону. Правильно ведь говорят — если долго смотреть на кого-то, он посмотрит в ответ! Вот мы пялились на них, теперь они пялятся на нас.

— Не будь жадиной! Ты на них смотрела, теперь они на тебя пусть посмотрят. — сказала я сестрице, с улыбкой на устах. — Вон ты какая красивенькая, полу голенькая, и даже без туфелек.

Обувь мы сняли, чтобы проще было совершать подъём наверх — живые пальцы за уступы цепляются куда лучше бездушной синтетической кожи наших обувок. Про прочность вообще молчу.

— Да мне не жако, — мотнула головой сестра, — просто они как-то… — с той стороны раздался короткий, но громкий вскрик, — вот и взрослые подключились.

И теперь я кажется понял, о чем она — на крик взрослой тетеньки, что следила за детками, и будучи привлечённой ими поглядела туда же, куда и они, и на нас обратили внимание и иные люди, до этого мирно гулявшие по улице, не поднимая головы.

И взгляды всех этих людей… страх, беспокойство, принятие обреченности. И холодная жажда действий!

— Детки, вы… — подошел к карнизу какой-то мужик в широкополой шляпе, в сером атласном костюме, несмотря на жару, и с чемоданом в руке, таким же серым и металлическим.

Шляпу он правда снял. И чемодан отставил в сторону, подальше от карниза, положив на него шляпу. И весь как — то напрягся, словно бы делая разминку не делая разминки, накачивая тела адреналином и прочими веществами, словно бы пред броском или забегом.

Даже до сюда, на высоту четвертого этажа, донесся флер выброшенных его телом гормонов, ускоряющих метаболизм и реакцию, вызвавших бы у нормального человека эмоцию «страх», а у ненормальных — «действие!».

Только вот сам он нормальным в полной мере точно не был, и был собран и хладнокровен, и натянув на лицо маску доброго дядюшки, задрав к нам свою голову, начал нести какую-то ерунду:

— Детки, вы только не прыгайте. Тут высоко, и будет больно. Давайте вы лучше скажите, как туда попали, и добрый дядя поможет вам спустится, а потом мы поедим мороженое! Вы же любите мороженое?

На мороженное сестра среагировала мгновенно, заинтересовавшись словами мужчины, а подле карниза стала собираться толпа народу.

— А вы правда угостите нас мороженным?

— Конечно! — улыбнулся мужчина, и почему-то слегка взбледнул.

Однако толпа за ним закивала, поддерживая человека, говоря, что угостят нас тоже. И всякое такое, в этом духе. А тем временем какой-то ушлый поцик, идущий мимо, с капюшоном на голове — в такую жар! игнорируя то, что тут собралась такая толпа, и что-то–то кому-то обещают наверху, приметил отдельно стоящий чемодан, чуть в сторонке от толпы.

Поднял чемодан, будто он его, его собственность! И всегда был его имуществом. Надел на себя шляпу, прямо поверх капюшона! И потопал в противоположную сторону той, в которую шел, будто туда и шел. Сестра это заметила так же, как и я, и не могла не прокомментировать подобную ситуацию.

— Дядь! А у вас там чемодан воруют! — указала она пальчиком в сторону вора, свесив с карниза большую часть тела и глядя в лицо мужику без шляпы.

Мужик, мельком взглянул в ту сторону, куда показала ему девочка. Но потом тут же вернул нам своё внимание — видимо подумал, что мы хотим его отвлечь! Но вот его мозг, картинку все равно срисовал, обработал, и выдал сознанию. И он осознал!

— А ну стой! — кинулся он в ту сторону, куда пошел воришка, резко перешедший на бег, после крика.

Толпа тоже посмотрела туда, в едином порыве повернув головы к новому обстоятельству, сестра, пользуясь моментом, спрыгнула с карниза. Кто-то успел-таки заметить и ахнуть. Кто-то нет, и заметил уже только то, что на карнизе сидит один только мальчик, а девочка куда-то делась. Кто-то даже метнулся к бетонной отмостке у дома, ища следы тела — а вдруг ей еще можно помочь⁈ Но большинство заметили только как в след за бегущем мужиком, бегущим за парням, присоединилась еще и бегущая девочка, быстро догоняющая обоих.

Обогнавшая мужика под его офигивание, и как следствие — потерю темпа, догнала воришку, сбила его с ног короткой подсечкой, выполненной на ходу. Правда, силу явно не рассчитала — у бедолаги там сейчас каша из костей, и ладно если суставы целы. Да и полет кубарем по асфальту тоже добавил травм и переломов.

Или сестрица все вполне рассчитала и сделал эта специально? Больно уж удар у неё был… специфичным! Чтобы обе ноги сломать, а не только одну, но в хлам, разрывая плоть и отрывая ногу к керам собачьим.

Тушка вора отправилась в глубокий нокаут от подобного, и сестренка, поймав слетевшею в процессе падения шляпу, и подняв с земли потерянный чемодан, потопала на встречу остановившемуся мужику степенным шагом. Шляпу надела на голову, прикрыв её полями лицо, а шаг сделал такой, будто на дело идет, или уже, с дела. Или детектив какой пришел с уликами!

— Ваш чемодан, уважаемый, — протянула она ставшим потрёпанным серый чемодан мужчине, прикрывая лицо шляпой.

— Спасибо. — принял чемодан из рук ошарашенный человек.

Вот только сестренка чемодан из своей руки не выпустила, а добавила чуть тише, удерживая его одной рукой.

— Довольно тяжелый, — и зашептала почти на ухо чуть нагнувшемуся мужчине что-то от сюда не различимое.

После чего отпустила чемодан, мужчина выпрямился во весь рост, а сестренка продолжила говорить уже своим обычным звонким голосом, слышащимся за версту.

— Так что там насчет мороженного? Ах, да! Путь, по которому мы туда поднялись! С той стороны здания есть удобный барельеф! Можем показать! — и улыбка от уха до уха, а ручки в боки и грудь выпятить, будто там есть что выпячивать даже без одежды.

Разве что развитые грудные мышцы, полное отсутствие видимых ребер, и хорошо просматриваемый пресс живота, даже несмотря на прослойку жира.

Мужик тоже заметил все это рассматривая с близкого расстояния. Сестрица Лина явно необычный ребенок! Особенно если смотреть на неё без одежды и вблизи. Виден развитый мышечный каркас, как у профессионального спортсмена, просматривается качественная работа над связками, и бросается в глаза то, что развито это все явно не погодам.

Она вот так вот выглядит скорее взрослой плоскогрудой профессиональной пловчихой, которую зачем-то уменьшили до роста ребенка, и кажется сестра начала осознавать, что её видят как-то не так, как она думает, и прекратила кривляться, хлопая глазами уставившись на мужика перед ней.

— Не нужно… — сказал мужчина, тоже решив перестать пялится на проработанное тело, — показывать. Все и так теперь ясно.

— А мороженное⁈ — возмутилась сестра.

— Мороженное… — пробормотал человек, и чуть приподнял в верх свой потрепанный чемодан, — мороженное я вам и так теперь должен.

Я в этот миг, под ох толпы тоже спрыгнул с карниза. Приземлился я правда не так удачно, как сестра — в грязь вляпался! провалившись по колено. Но выдрав ноги из земли, и отряхнувшись брезгливо словно кот, побежал к сестренке, чтобы она всё в одону моську не сожрала.

Толпа выдохнула, потихоньку стала расходится. Хотя нет, не все, решили разойтись, какая-то тетка стремительно догнав мой неспешный шаг, грубо схватила меня за плечо, разворачивая к себе лицом.

— Еще раз… — прошипела теть мне в рожу сквозь зубы, но с силой стиснула челюсти, видимо не желая или боясь продолжить то, что хотела сказать, — Не делайте так больше, — проговорила она все тем же тоном, тихо закипая от гнева, — вы пугаете… — и не договорила, потому как перед её носом появилось остриё копья сестры.

Тетка отпустила моё плечо, замерев в той позиции, что была, но условно подняв одну руку вверх — ту, которой она меня держала. А во второй у неё была сумочка, поднять её она как бы не могла — это было бы уже угроза атаки сумкой!

— Не делайте так больше, — проговорила сестра, повторяя слова тетки и мотая головой, — вы пугаете. — и убрала копье в своё тело.

Тетка отступила на пол шага от меня, но злится от этого всего не перестала. Я же чуть улыбнувшись подошел к сестре, что называется, и забыв о даме за спиной.

— Вам правда не стоит так делать, — вступился за женщину мужчина с чемоданом, подойдя к нам поближе — Люди могут не понять, что это вы, не узнать вас с такого расстояния. — продолжил он, видя, что мы внимательно его слушаем и не предпринимаем никаких иных действий. — И подумать, что это обычные дети забрались на крышу и вот-вот упадут. И разобьются. Вы пугаете людей… к тому же, другие дети могут взять вас в пример и тоже попытаться залезть на крышу. И получить травмы. И…

— Мы поняли. — перебила его сестренка, кивнув в знак полного принятия позиции собеседника, — в следующий раз будем сидеть там с копьями наперевес.

— Боюсь, это не поможет. — смутился мужчина.

— Почему? — удивилась и возмутилась сестра.

— Копья с расстояния… можно легко принять за часть конструкции ограждения кровли. — указал он рукой на крышу здания, где мы были.

Там действительно были эти самые ограждения! Только мы ходили по другую сторону от них, со стороны обрыва, и не особо обращали внимания на их существование — за ними крыша резко изменяет угол наклона, переходя из почти плоского состояния, в состояние почти пирамидка.

— Ясно. — потупилась сестра и посмотрела на меня.

— Может нам в полицию сообщать? Что мы тут посидеть собираемся? — с усмешкой произнес я, представляя, как это будет выглядеть.

Даже один звонок в их службу! «здравствуйте, я охотник третьего ранга, и я хочу посидеть на крыше! Организуйте пожалуйста отцепление, а то народ пугается!». Не говоря уж про само отцепление «Проходите! Проходите! Тут не на что смотреть! Просто охотники отдыхают! Да на крыше! Да, голышом!». Хотя насчет голышом это несколько не то — сейчас то случайно вышло! Это не практика, а просто так получилось!

А вообще, надо будет реально попробовать все это провернуть! Мне интересна реакция! Хотя бы той же полиции.

— Это так важно? — ответил мужчина вопросом на моё предложение о полиции, — Так важно посидеть на крыше.

— Вообще-то нет. — призадумалась сестра, и взглянула на меня.

Я пожал плечами.

— Да не очень. Просто хотели немного погулять, да посидеть где-нибудь с хорошим видом.

— Но есть же более… нормальные места с хорошим видом!

— Вот именно! — встряла все еще стоящая за нашими спинами мадам в наш разговор, как видимо справившись с накатившем страхом, и гневом, — Зачем же так народ пугать.

— А вас никто не спрашивал. — сказала сестра ледяным голосом, каким можно приморозить к стенке, — А тем, кто трогает моего брата, я могу и руки оторвать. — и весь вид её тал таким, будто она сейчас вот-вот кого-нибудь убьёт.

И бедная женщина, что как бы то ни в чем не виновата! Вот совсем! И вообще, все говорила правильно! И… и в общем, все, бедолага обмочилась, и стоит на ногах чисто по инерции. Не каждый день сметь предстает пред глазами, и буквально дыши в пупок.

— Кстати, что там с этим воришкой делать будем? — переключилась сестренка, в момент перестав быть машиной смерти став обычной девочкой и указала на валяющегося на асфальте человека, которого уже обступила толпа людей, — Добьем, что бы не мучился? — достала она копье, и провела пальцами о лезвию.

Мужчина без шляпы, но с чемоданом сглотнул, понимая, что девочка пред ним реально может это сделать только скажи, и помотал головой, пытаясь обозначит свою позицию по вопросу, раз уж его решили слушать.

— За воровство подобного не положено…. Да и, думаю, с него хватит и сломанных ног, и ребер. Я же правильно понимаю, что ноги ты ему сломала?

— Угу. — кивнула сестра. — Хотя они оказались какие-то неожиданно хилыми и тонкими под этими штанами. — кивнула она в сторону людей.

А тетка за нашими спинами рухнула на землю, на попу, на разъехавшихся ногах, да так и застыла, сидящей на земле, да смотрящей в небеса невидящими глазами и мокрыми трусами. Жалко её, у неё поди сейчас вся жизнь пред внутренним взором мелькает! Все моменты счастья и горя вспоминает! И думает…

— Зря ты так с ней сестра, — помотал я головой, глядя на сестру и кивнул в сторону сидящей на асфальте, — она как бы ни в чем не виновата и все правильно говорила.

— Извини. — потупилась сестренка, опустив взгляд, и извиняясь не пред теткой, а предо мной.

— Да грубо, но твоя реакция была грубее, — раз этак в сто! — с неё бы хватило и копья пред носом на разок, не нужно было её так пугать.

— Больше не буду. — еще сильнее потупилась сестренка, и пустила слезу, но не для меня, а для публики — хочет показать какая она скромная и послушная девочка!

Я потрепал её по голове, предварительно сняв с неё шляпу — ути моя актрисочка! Но люди подумали, что утешаю.

— Надо бы вызвать скорую, — проговорил мужчина с чемоданом невпопад, глядя в сторону тела, что вроде как очнулось и стонет, и окруженное оно собравшейся толпой людей.

Я вернул его шляпу.

— Хотя думаю, там уже без нас их вызвали. — прокомментировал он слышимые вдали звуки временами включаемой сирены.

Но мы решили подойти и поглазеть на тельце, тем более что все равно ведь придется что-то где-то еще подтверждать, писать… или ненужно? Наверное, нужно свалить! Просто уйти! Исчезнуть! Растворится в толпе и улицах! Затеряться в кустах… но мороженное! А мужчина со шляпой фигли пойдет нас угощать все бросив — это его чемодан то как бы украли! Он потерпевший! Должен дать показания.

При ближайшем рассмотрении тело, лишенное капюшона и шляпы, оказалось девичьим. Девушка лет эдак семнадцати-девятнадцати, красивая на лицо, да и тело под безразмерным балахоном ничего такое, и грудь есть и талия, и кожа чистая. И чего так вырядилась⁈ И чего воровать полезла⁈ Да на ровном месте! Шла бы себе и шла, раз ни до чего дела нет.

А теперь будет кривоного! Сломала сестренка ей ножки качественно, раздробив кости обоих ног ниже колена. Сейчас невольные свидетели пытаются не дать ей начать брыкаться, окончательно все перемешав во плоте, изрезав осколками костей все мышцы нервы и сухожилия. Получается не очень — люди боятся прилагать много сил к хрупкой леди с итак сломанными костояками. А хрупкая леди… ругается матом сквозь стоны и строит гримасы лица из-за боли.

— Может вырубить её? — поинтересовалась сестра, глядя на натекающею из ног лужу крови.

— А ты умеешь? — усмехнулся я.

— Нет, но… надо же на ком-то учится? — пожала сестра плечами, с видом «вы мой первый пациент, не обессудьте».

Но наш разговор был в целом бессмысленнее, так как скорая уже почти добралась до места. Пара уколов успокоительных, обезболивающих, блокада. Носилки… врачи, что немного задолбались, и делают всё почти как роботы, не задавая вопросов.

В том числе осуществляют и погрузку в машину, словно и не нужно заполнять никаких документов. Просто приехали, забрали, увезли… а нет, нужно — вон главный прет к нам, неся в руках планшетный компьютер, чтобы опросить…

— Прошу. — сует он компьютер под нос мужику со шляпой и чемоданом.

— Ээ… — протягивает мужчина неуверенно, ставя чемодан у своей ноги, и тут же обхватывая его ногой, прижимая к другой, зажимая меж ног, чтобы не уперли, и беря наконец планшетник в руки, — и… что…

— Приложите свою карточку, и мы поедем, — отвечает врач, даже не глядя на собеседника и словно бы на автомате.

— Э… — вновь тянет мужик. — какую?..

Врач, словно бы только очнулся глядит на собеседника, хлопает глазами, забирает планшет себе. Гуляет взглядом по толпе, словно бы кого-то ищет, видит, что взгляды многих тут присутствующих людей, сходятся на ком-то внизу. Опускает взгляд вниз — видит нас. Причем сестренка стоит широко улыбаясь, широко расставив ноги, в горделивой позе «завоеватель!» и «я сделал это!» да еще и уже с копьём в руке.

— Вот. — суёт он планшет сестрице, которая принимает его обеими руками — он огромный для неё! А копьё прижимает к себе ногой, обхватив его коленом.

Сестра, хлопая глазами, начинает пялится на экран. Я, выглянув из-за её плеча, тоже рассматриваю, что там. Текст, какой-то протокол за номером таким-то от такого-то числа. Пункты законов, правила, положения к ним, и так далее. В общем говоря, тут пишется, что мы кого-то побили, нанесли тяжкую травму, но нам как бы пофиг, мы охотники, вот деньги, идите нафиг.

Интересно девки пляшут! То есть можно кого-то побить, сломать ему ноги и руки, заплатить деньги и никаких проблем? Официально⁈ И сумма то не такая большая! Ну, для охотника — всего-то тридцать «штук» Юнь! Потому что травма не угрожает жизни, а лишь здоровью. Да и ноги мы не оторвали, инвалидом никого тоже не сделали.

Класс! Учтем! Тем более что это по сути дела честный обмен — на тридцать тысяч Юнь можно обеспечить человеку полноценное лечение, в том числе с привлечением одаренного целителя, пусть и низкого ранга. Ну или просто очень хорошее обычными методами. По сути говоря — этих денег вполне хватит, чтобы поставить на ноги, вернуть ноги болезной.

А с другой стороны, тридцать тысяч, пусть и не большая сумма по меркам высоких рангов охотников, но всё равно кусачая, в плане того, что если отстегивать подобные деньги постоянно — деньги быстро кончится. И такая система без каких-либо запретов, санкции, судов и прочего, позволяет держать охотников в узде и не чинить разорения и разбой направо и налево, избивая всех, кто не нравится и косо смотрит. Тем более что если травмы буду более серьёзными, чем простой перелом, пусть и с дроблением костей, то и штрафы наверняка тоже возрастут в цене. И мне даже интересно — а сколько нужно заплатить за убийство? Ведь возвращать к жизни никто никого не умеет.

Вот только…

— У нас нет сейчас карточек. — проговорила сестренка, не отрываясь от чтения, ведь она еще и половины не прошла, — И вообще! Он… она вор! Украла чемодан, а я просто так неловко сбила эту вороватку с ног.

Толпа вокруг нас подтверждающее загудела: «Правильно! Она воришка! Украла чемодан у достопочтенного мужчины в шляпе!», «Юная охотница лишь преследовала негодяйку!», «Это просто случайность!». Впрочем, были и другие голоса «Бедная девочка, теперь без ног останется!», но так или иначе даже, и они подтверждали слова сестры, ведь говорили так же и «И зачем она только решила своровать этот три клятый чемодан⁈ Чем же он её так привлек⁈».

Врач, стоящий перед нами, растерялся. Похоже, что его вызвали сообщением по типу «Охотница избила вора!», что было истолковано «на том конце», как «Охотница покалечила человека!» и соответственно на вызов поехала команда медиков, непривыкших задавать вопрос «Как? Почем? Зачем вы это сделали?», а просто забирающая тело, выписывающая квиточик на лечение, и забывающая, что вообще что-то тут было.

А тут… ситуация! Охотники — есть. Тело — есть. А приехал-уехал как-то не получается. Какая-то проблемка выходит! Свидетельства, доказательства нужны… протоколы поди еще писать! На которых у них и бланков нет.

В прочем, тут я как бы не прав. Мужчина-врач с планшетом в руках, быстро очнулся. И начал что-то делать со своим аппаратом, быстро тыкая в экран, там и сям, предварительно забрав его из рук моей сестрицы, и печатая на расположенной под экраном маленькой клавиатуре.

— Вот. — подал он мужчине со шляпой планшет, и тот начал изучать некий новый документ.

Но видя, что мы тоже заинтересованы, и что мы маленького роста и не можем заглянуть в экран, расположенный на уровне нашей макушки, присел на корточки, позволяя и нам посмотреть, что там написано.

А написано там… ну в общем то тоже самое, только в иной обертке. Дескать некая дама, получила травмы ног и грудной клетки, в результате погони, после совершения этой дамой кражи чемодана у некого мужчины. Имя фамилии прочие данные мужчины надо вписать в отдельную графу, а также подтвердить личность отпечатком пальца, приложенного ко специальному окошечку, сбоку от экрана планшета.

Так же тут есть окошки для ввода данных пяти свидетелей, подтверждающих данную ситуацию, как бы говорящих «Всё было так!» тут даже, так и написано! Таким текстом! Ну и собственно того человека, что преследовал, вел погоню и нанес травму. Данную графу, кстати, можно объединить с графой «Потерпевшего», того, у кого что-то украли.

Как понимаю, данный протокол, именно для ситуации, когда у дамочки украли кошелек, а она догнала воришку и отметелила его сумочкой до черепно-мозговой травмы. Возможно потом еще и будет суд, и прочее, но сейчас, пока что… пока что мужик щелканул курсором по пункту объединить, объединив графы, будто это он побил ту бабу, лукаво нам подмигнул, и приложил свой палиц к считывателю отпечатков. Секунд десять подержал, пока шло считывания, и в графах появились его данные.

Кирилл Иф, и тут даже его место работы высветилось! Адвокат. И я сразу покосился на его тельце, скрытое от всех деловым костюмом, что уже помят — больно комплекция у него не адвокатская! И навыки тоже! И чемодан тяжелый, а он таскает его как кожанку с бумагами.

Тем временем Кирилл, выпрямившись в полный рост, передал планшет ближайшему человеку из толпы. Тот молча прочитал вместе с соседом рядом, усмехнулся и поставил свой отпечаток. Сосед сделал тоже самое. Планшет пошел дальше. И дальше…

— А почему… — возмутилась какая-то дама, поднимая глаза от устройства, но получила под ребра от своей товарки, стоящей рядом иной тетки, что просунув руку у неё под мышкой, поставила свой оттиск.

Еще один оттиск поставил сосед, пока планшет был во все тех же руках.

— Я с таким не согласна. — прошипела та же недовольная, и вновь получила под ребра от все ой же подруги совместно со взглядом «Не, ну ты че, а?», — я ЭТО подписывать не бу… — проговорила все та же, и получила всё тоже.

— Ну и не надо. — забрала у подруги та, что была боле сговорчивой, и передала устройство какому-то седовласому, но бойкому старцу.

— О как! — воскликнул тот, прочитав, или все и так поняв за секунду, — Ну ладно, — и поставил свой оттиск.

По итогу планшет набрал сильно больше чем пять свидетелей, и вернулся к врачу пройдясь почти через всю толпу. Врач тоже заметил не ладность, и пожевал губами.

— Ну ладно. — видимо принял он коллективную точку зрения на ситуацию, или же поленился переделывать, и завершил составление протокола своим отпечатком.

— Думаю вы все понимаете… — проговорил он, осмотрев толпу.

Толпа закивала.

— У деток нет карточек, об этом даже в новостях говорили, — проговорила какая-то тетка, кивая головой, словно бы обозначая причину принятого решения.

— Так разве там не говорили о том, чтобы они пришли и получили? — не согласился с ней рядом стоящий мужичок.

— Думаете они смогли бы? — удивилась мадам, поворачивая к нему голову, — Сегодня? Когда там такая толпа у входа? И эти, как его… фанаты Королевы.

— Попрошу Королеву не трогать! — голосом человека, у которого задели честь, проговорила дама с другого конца толпы.

И тетка, объясняющая ситуацию примирительно подняла руки.

Врач, еще более внимательно осмотрел всех присутствующих, вглядываясь в лица, словно бы ища несогласных с принятой позицией. Но даже та дама, что не стала подписывать, имела вполне ровное выражения лица, как бы говоря «Меня это не касается, так что ладно».

— Особенно я надеюсь все понимаете ВЫ, — внимательно взглянул врач со скорой на мужчину в костюме цвета металлик.

— Конечно. — улыбнулся мужчина на это заявление.

— В таком случае… вынужден отклонится. — и мужчина реально поклонился, как и подобает этикет.

И вскоре покинул наше общество, уехав на скорой, с включаемой на перекрестках мигалкой. Толпа стала расходится, судача меж собой о случившимся, а мужчина со шляпой, что хотел коснутся меня за плечо, но вовремя одернул руку, и словами предложил покушать мороженного, как и обещал.

Мы — не отказались. И объели бедолагу на полторы сотни Юнь.

И это было не так то просто! Учитывая, что самые дорогие мороженки в этом ларьке стоили всего пять-шесть Юнь! А «средней цены» по три. Какая-то дешманская «фигня невообразимая», размером с мой детский большой палец — два Юнь, и я вообще не знаю зачем такое существует! За три можно купить более нормальную порцию размером с кулачок и с нормальным вкусом и видом.

Зато наелись до икоты! И мужчина вроде как даже не в обиде, хотя эти деньги… не такие уж и маленькие. Их вполне могло бы хватить на покупку трех килограмм хорошей колбасы, или еще чего-нибудь такого эдакого — я в ценах плаваю.