Кукла 3

Глава 18

Внутри кабинет начальницы был минималистический, во всех смыслах этого слова. Маленький — всего метров двенадцать! Квадратный, без окон, без изыск, всего с одним столом, парой стульев, и тучей бумаг. Ну и второй дверью, ведущей в, как видно, приёмную. Туда мы и отправились, как это ни странно, предварительно закрыв дверь в кабинет пред носом у кого-то любопытного, чуть этот нос не прищемив.

В приёмной было… просторнее. Раз этак… в десять! Стояло несколько столов, стояло оборудование, компьютеры, оргтехника, прочие. Даже вон кулер в углу есть! Не приемная, а целый офис как ни глянь! И даже офисные работницы тут есть, зевающие девочки, работающие за офисными машинами.

Только зевают они не от скуки, а от того, что по сути прямо под их окнами, клубится портал-шестерка. Почти в том самом месте, куда мы с сестрой телепортировали в тот день. И от его излучения даже не спасают вшитые в стены здания экранирующие элементы. И пропитанное свинцом, и хрен знает чем еще, тройные стекла окон.

— Мина, — обратилась администратор к пухловатой, но не толстой, розовощекой улыбчивой и довольно бойкой по отношению ко всем прочим девушке, которой энергия портала как видимо не сильно мешала, хоть она и сидела в общем строю столов за одним из компьютеров, — эти охотники, — указала она на наши персоны, отойдя чуть в сторонку, чтобы не загораживать собой, и чтобы любопытная Мина тут же смогла нас рассмотреть, — хотят взять на себя зачистку нашей проблемы пятого уровня.

— Но они же де… — произнесла девушка, осматривая нас, и осеклась в словах, заметив копья, — а! поняла! Сейчас всё сделаем! Можно мне ваши карты охотника? — обратилась она уже к нам, жизнерадостно улыбаясь, хоть под глазами и виднелись синяки от недосыпа.

— Мы… их потеряли… — потупилась сестренка, начав разглядывать носки своих туфелек.

Мина опешила, взглянула на начальницу — та вообще прифигела.

— Как так потеряли⁈

— Так… получилось. — шваркнула ножкой девчонка.

— Как… — потеряла дар речи мисс администратор.

— Там почему-то не было денег, и, — сестрица шмыгнула носом, — продавец в магазине сказал, что они ворованные. И у нас их отобрал. — она вновь шмыгнула носиком и пустила слезу, — Мы не хотели его убивать из-за этого! — и кинулась мне на грудь, начав рыдать в жилетку.

Копьё при этом она выпустила, и оно упало плашмя на пол, громко стукнувшись камнем о камень. Впрочем, звуки рыданий это не заглушило, а скорее усилило, обратив внимание всего «офиса» на бедную несчастную девчушку, плачущею на груди у своего брата, что гладит кровинку по головке, успокаивая, и смотрит на всех волком — вы! Вы её довели! Бедную несчастную!

Выглянувшие из-за компьютеров девушки офиса недоуменно на нас смотрели не понимая, что происходит — они тут все как бы в полусне, так что наш приход и начало разговора для них просто прошло мимо сознания. В итоге они видят лишь пару доведенных до слез детей, и копьё у одного из них. И именно из-за последнего к ним постепенно приходит осознание — это-ж они! И некоторые из них, почему-то, в качестве реакции начинают мельтешить взглядом от нас, до разрыва пространства за окном, словно бы надеясь, что мы пришли сюда именно из-за него, и сейчас вот все порешаем.

Бина же с Миной недоуменно уставились друг на друга. Провели какой-то беззвучный разговор, и потом начальница решила взять огонь на себя — поджав юбку раками, она присела подле нас на корточки, и заговорила доверительным тоном, как с детьми, а не охотниками.

— Послушайте… — произнесла она, и дождавшись, когда мы обратим на неё внимание, продолжила, — если вы убили того человека…

— Никого мы не убивали! — прокричала сестра навзрыд, и зарыдала еще пуще, впиваясь в моё плече своими пальцами утыкая нос меж ребер.

Больно вообще-то! У неё на пальцах броня! Высококачественная броня! А у меня только покров маны, да простая одежда, упоминание которой в деле защиты не стоит и половины рисенки. А сестрица походу вошла в раж, и стала плохо контролировать свою силу.

— В том то и проблема, — пробормотала сестрица мне в рубашку, но так, чтобы все услышали и ослабила наконец свою хватку, осознав, что делает что-то не то, — и наши карточки…

Бина потеряла к нам интерес, и встав на ноги, подошла к Мине поближе. Отвела её чуть в сторонку, зашептала подружке-работнице на ушко:

— Мы можем оформить заявку на рейд без личных карт?

— Можем, — кивнула чуть пухленькая, — но не от охотника, а от офиса в целом. Как если б мы собирали солянку.

— Пойдет. Впиши туда этих двоих. — кивнула она на нас, пока мы делали вид, что заняты исключительно друг другом.

— Ну сестренка, не плачь, все хорошо, людей убивать нельзя. Мы поступили правильно.

— А можно я в следующий раз ему ногу сломаю?

— Ногу? Ну… ногу, наверное, можно! Но аккуратно.

— Не сможем. — тем временем тряхнула кудряшками Мина, — Вернее, на предварительное — да. А на подтверждение — нужны карточки. — покивала она сама себе, — защита системы, от организации штрафов людям, что и в глаза не видели нашего офиса.

— Ясно. Путь будет так. Потом разберемся. У нас остался день, и будет прорыв. Сейчас конечно в городе много охотников, но… там слизи…

— Ты уверена, что стоит посылать туда детей? — обеспокоилась Мина, мельком глянув на нас, чтобы не привлечь наше внимание своим взором, не дать повод, чтобы мы подумали, что они говорят о нас.

— Не уверена, но иного выбора у нас скорее всего и нет, если хоти избежать прорыва. А дети охотники, — и эта тоже мельком взглянула на меня, а вернее на моё копье, а потом на подругу, — а, ты не видишь… Ладно, в общем, сделай пока так, через предварительную, а потом разберемся. И да, — голос Бины стал строже, в нем прорезалась сталь, и командирские нотки, — организуйте поиск их карточек! Кто это такой умный, чтобы отбирать кошелек у охотников⁈ Пусть даже детей. Тем боле их! — сказала она чуть громче чем следовала, привлекая внимания к ним других людей, ну и нас, что типо, уже успокоились, тоже. — В общем. — кивнула девушке своей подчиненной и явной подруге, и та понятливо кивнула, понимая все без слов.

— Мы все организовали, можете приступать к зачистке. — вернулась к нам администраторша, начав мило, но натянуто, улыбаться. — Но помните, до прорыва остались всего сутки! Вы должны успеть, иначе… — её лицо сделалось строгим и печальным, как если бы она смотрела на деток, принесших плохую оценку с учебы, выданную по результатам экзаменов.

— Мы все сделаем! — залучилась энтузиазмом сестра, отлипая от моей груди.

— Хорошо. Когда будете начинать?

— Прямо сейчас! — отрапортовала сестра, словно солдат на плацу «есть выполнить и доложить!», — Только… — смутилась она, — мы не знаем, где оно. — и потупила глазки.

— Мина… — обратилась администратор к подруге.

И та все поняла без продолжения.

— Есть свободная машина через час. У водителя должен быть обед, но… — поглядела она н начальницу — все организуем.

— Через час. Слышали? Можете пока подождать в моём кабинете.

Отказываться мы не стали, и подобрав копье, переместились в кабинет начальницы. Где, собственно, и проторчали до самого подъезда авто, за рулем которого сидел до ужаса ворчливый и сильно отличающийся от всех людей этой страны человек — черноволосый, крючконосый, низкий, с ногами на раскоряку… в общем — урод. Во всех смыслах этого слова!

— Понаехали! Вези туда. Катись сюда… командуют тут, понимаешь ли! Тфу! А я можно сказать, нежрамши! — оглянулся он на нас, сидящих на заднем сиденье минивена с символикой ассоциации на бортах, — Деток вон каких-то развози. Пи… — дальше в его речи пошли одни пошлые маты.

И мы, и так то его сильно не слушая, вообще свернули уши в трубочку, начав полностью игнорировать этого придурка, возящего нас кругами по городу, нарушая ПДД, и чуть ли не собирая каждый столб, благо их у дороги не много

— Пида…! Столбы поставили тут! Не проехать вообще!

Потом он еще и закурил… трубку! Да при детях! Но мы к этому моменту уже фактически приехали, и с облегчением покинули машину, вдыхая свежий воздух улицы. И глядя на то, как у расположенного в ста метрах от нас портала, тусуются какие-то охотники, словно бы примеряясь к нему, пойдет не пойдет, влезет или нет.

— Брат, я честно, была на самой грани, от того, чтобы его прирезать, — проговорила сестра, не выражая голосом никаких эмоций, — Вот… еще бы минуты две — и он бы обзавелся второй дыркой в своём рте, проделанной сзади.

— Мда… — пробормотал я, глядя на дымящего паровозом у автомобиля мужика, — и я с тобой согласен.

И я бы сам сделал это, продлись поездка еще хотя бы минут пять.

Со стороны машины прилетел едкий запах табака, принесённый ветром. Потом новая порция брани от человека, что ругает ветер, и натуральное облачко «пара» от смачного выдоха, накрывшая наши мелкообразные тушки. А в следующий миг, к мужику под ноги прилетело копье.

И пока он соображал «Шо Это⁈ и Откуда⁈», к нему подошла сестренка. И, изменяясь «ой, я случайно!» вырвала копье из земли, крутанула его воздухе и ушла, а трубка урода распалась на три части, прямо у него в руках. Причем, части эти были по разные стороны его руки.

Вслед сестре понеслась отборная ругань на нескольких языках! Показывая, что данный кадр при нас еще как бы сдерживался! И всего арсенала не использовал! Но ругань оборвалась, когда ему под ноги прилетело еще одно копьё.

Мужик, увидев это, и отойдя от нового шока, чуть было вновь не начал матерится «по профессиональному», потянув руки к торчащему из земли древку — наконечник в землю ушел целиком.

— Ой! Уронила! — воскликнула сестрица, с невинным видом подбегая к нему вновь, вырывая копьё из земли в одно движение.

И вроде бы уже собиралась вновь убежать, но видя, что придурка это не проняло, развернулась и приставила лезвие к его челюсти, заговорив голосом, который обычно принадлежит маньякам-убийцам:

— Еще хоть что-то вякнешь, я твой язык отрежу, и тебе в зад засуну по самое горло! Длины копья хватит. — прошипела она ему в лицо, и убрала копьё, вновь обратилась в маленькую девочку, напивающею «ля-ля-ля», «тя-тя-тя», и идущею прочь весело и вприпрыжку…

— ТВАРЬ! — дыхнул он ей в след перегаром, сделав урка то, чего не следует, в спину и без того разозленной девице.

Миг, и копьё уже у него во рту. Одно движение, и из рта начинает хлестать кровь. Еще одно мгновение, и вместо копья во рту оказывается маленькая ручка, что вынимает оттуда отрезанный язык. Еще секунда, и сестра уже примеряется, как приладить отрезанный язык к древку копья, чтобы его можно было куда-то протолкать словно шомполом.

Мужик начинает захлёбываться кровью, из-за перерезанных сосудов языка. Как бы один из способов самоубийства! Но сестренка похоже этого не знал, и резанула как попало. Но ведь как отрезать лишь язык сообразила! Эх! Лучше бы зубы ему срезала! Боли ужас, а…а урон тоже есть, но язык… слишком много возни.

— Эй, вы! — кричу я во всю глотку в сторону охотников у портала, и они обращают на нас внимание, — Среди вас есть целитель⁈ Тут мужчине плохо! Очень! Он кровью истекает!

Охотники переглянулись, и из толпы вышел паренек лет двадцати, быстрым шагом направившись к нам, а следом за ним потянулись и другие охотники.

Сестре же я парой жестов головы показал, что делать то, что она планировала, точно не стоит, а делать надо совсем иное, что она тут же начала изображать — дикий испуг, страх, дерганье туда-сюда и не секунды спокойствия, обеспокоенной за судьбу человека девочки.

— Что случилось? — подошел к нам, как видно целитель

Выглядел он как молодой врач на выезде, даже чемоданчик есть! Только в нем что-то магическое, а чемодан нужен для экранирования.

— Он курил, потом начал кашлять… — замямлила сестренка, начав плакать, — А потом… Потом…

— Кашляя, он как видно себе что-то откусил или прикусил — смотрите сколько крови! — указал я на задыхающегося человека, валяющегося на земле, держащегося за горла. И силящегося выплюнуть кровь, но делающего это исключительно «чрез жопу».

Видимо мозгу привычно думать, что голова там, где думаешь, там же рот и нос, да только думает он не там, где оно…

— Вы ему поможете? Вы ему поможете? — затрясла сестра спину врача, присевшего у пострадавшего, мешая, а не помогая, и явно специально — не нужно ей, что бы этот урка выжил.

— Не мешай девочка. — сказал врач, и сестра послушно отступила, сложив ручки на груди в молитвенном жесте.

Только молится она явно о ином, чем показывает.

Врач же стал действовать быстро и довольно сноровисто. Слил кровь, прочистил горло насколько можно, в том числе и заставив потерпевшего кашлять и отхаркивать натекшее. Перевернул бедолагу-небедолагу на живот, сунув в рот специальную затычу с дырочками, чтоб рот не закрыл. Бросил в пустоту «Курите? Вредно». Перевернул пострадавшего обратно, предварительно достав и распаковав из чемодана какое-то магическое устройство.

— Я всего лишь одно звездочный целитель, — заговорил он больше для окружающих, чем для пациента, что был в сознании, но его явно мутило от потери крови, — с этими артефактами условно второй. Но… он откусил язык! — воскликнул громко, для своих товарищей, стоящих вокруг нас, — Никто его тут рядом не видит?

Сестренка довольно злобно на меня зыркнула, мельком бросив взгляд на валяющийся в пыли и грязи подле растоптанной трубки язык болящего. Глазами она мне прямо так и говорила — ну нахрена! Нахрена! Пришьют ведь обратно! А я бы его в жопу… да по самые гланды!

Я же ей отвечал глазами — ты чо, дура? И помарался изобразить на пальцах «надо было прирезать и в кусты! На что сестра ответила 'а что, так можно было⁈» я ответил — нет, он привез нас раньше на целых пять минут! Избежав своей смерти. Сестренка закатила глаза «ну блин!».

— Нашел! Тут он! — обнаружил один из охотников язык, что без костей.

— Ну и грязь. — сморщился врач, глядя на хорошенько оттоптанный и потрёпанный язычок, — Нет, вернуть его я никак не смогу. Придется… — взглянул он на пострадавшего, что вновь начал захлёбываться кровью, — просто заживать рану, надеясь на помощь других целители. Это все, что я могу. — и он начал свою процедуру.

А мы сделали пол шажка назад.

— Дяденьки, — пропищала сестрица, и перевела взгляд на присутствующею тут одинокую девушку, — и тетеньки, — нам как бы… подземелье надо зачистить срочно. Нас просили! — охотники уставились на нас недоумевая, — Мы скоро! — уже почти что побежала к подземелью сестра, — Вы пока разбирайтесь тут, мы как раз вернемся, как все закончите.

И мы побежали провожаемые шокированными лицами мелко звёздочных ребят.

У этого портала не было никакого отцепления, охраны или еще чего. Этот портал располагался во внутреннем дворе дома-колодца, что давно подлежал сносу, в районе, где все уже «такое вот», подлежащее сносу. Расселённые пустые дома, отсутствующие или выбитые окна. Тут тупо не от кого охранять проход! Тем более если возле него постоянно тусуются охотники. Да и, наверное, некому — полицейские тоже люди.

В портал мы влетели на скорости, но держа друг друга за руки. На той же скорости оказались внутри измерения осколка, и побежали дальше, по его внутреннему пространству, удивляясь, почему совсем нет врагов у входа? Обычно, чем ближе момент прорыва, тем больше они интересуются дырой в материальный мир! В последний день и босс может проснутся, приползя куда-нибудь поближе, покинув своё обжитый зал. А тут… никого.

Но вскоре мы поняли почему так — слизни. Склизкие мерзкие склизеныши, как на капусте, но размером с котенка, ползающие тут и там, да по стенам… которым вообще пофигу на все! Мы легко можем пробежать сквозь них, топча попадающихся тварей ногами и не чувствуя проблемы!

Даже если бы на сестре не было её брони могли это сделать бы! Все же её контроль над силой за прошедшие пару месяцев тренировок сильно подрос, и теперь её защита головы куда лучше, чем раньше! Или… это только голова у неё столь защищённая? А тело, без доспеха, нет? И доспех для неё… медвежья услуга? Надо будут проверить! И погонять её без защиты.

Но в любом случае, эти слизни нам никак не угрожают и угрожать не могут! Даже в теории. Разве что нашей одежде… Но вот чувствую, дальше их будет больше. Больше. И больше! А босс тут… роевой. А значит… очень много ложка-ножковых тварей, с кислотным «язычком»!

В общем, в финальном зале эти твари нас просто похоронят под собой, и не факт, что не под несколькими метрами слоёв. Хотя… а не пофиг ли? Ну будем немного под толщей существ, но они не столь уж и тяжёлые, чтобы раздавить. Ну будим все облизанные и склизкие сами… мерзость! Им то нашу броню, даже броню маны, все равно не пробить, хоть и пятый уровень, так что это урон сугубо моральный.

А вот мы их… нет, копьями мы их не затыкаем — бесполезно! Вернее — долго и муторно. Но зачем нам это делать раз такая пьянка? Тут ведь и камней маны то не будет в любом случае! Одна пыль. Бесполезное подземелье, за которое никто не брался и не возьмется.

— Побежали? — смотрю я на сестру, кивая в сторону склизкого прохода.

Сестра сморщилась, но кивнула, покрепче сжимая мою руку, и мы начали разбег, весело скача и приплясывая. Пробежали метров сто пятьдесят, и тут я остановился, дернув сестренку за ручку, мешая и её бежать дальше.

По моим ногам поползла какая-то склизкая гадость портя обувь своей кислотой.

— В чем дело, брат? — захлопав глазами сеструха, брезгливо и не глядя, словно лошадь лягаясь, скидывая тварь со своей ноги, но туфля уже была разъедена, оставив её на одну ногу босиком.

— Сюда кто-то еще зашел… — пробормотал я, изучая пространство. — человек… блин! Те придурки пошли за нами!

Сестренка сморщила нос, и пнула ногой еще одну тварь, что решила подползти к ней поближе.

— Можешь выкинуть их из портала? — задумался я и посмотрел в глаза сестры, — Если надо силой.

— Не вопрос! — отпустила она мою руку и начала разминать кулаки, пиная еще одну тварь, ползущею к ней сзади.

— Только калечить их тоже не надо, ладно? Они хорошие.

— Эх, ладно, поняла! — кивнула она, и пошла в сторону портала, все больше ускоряя шаг и переходя на стремительный бег.

Через пару мгновений оттуда донеслось:

— О! И они бегут!

— Стоп, а где второй? Где мальчик⁈

— Девочка, где…

— А НУ ПОШЛИ ОТ СЮДА! — заорала на них Лина, сходу тараня одного из них в живот головой, выкидывая через врата наружу, — ЭТО НАШЕ ПОДЗЕМЕЛЬЕ! — и боднула второго, и хоть тот, успел прикрыться руками, но тоже улетел в мир материальный. — И МЫ ЕГО ЧИСТИМ! — взяла она разбег на третьего человека, со щитом, и тот правильно сделал, что выставил его впереди себя.

Удар! Столкновения чугунного лба и покрытого жестью щита! Звон, и… человек со щитом отлетает прочь из измеренья. Щит лопается, раскалываясь на две половинки, а сестренка потирает небольшую шишку на лбу, оставшеюся там от недостаточного контроля своих сил — надо больше практики! Больше занятий по магии! Гораздо больше!

Оставшейся из компашке девчонке хватило одного взгляда, чтобы та удрала прочь, сверкая пятками. С визгом и чуть не потеряв снаряжения и оружие, и видимо не впервой с ней такое бегство — вещи все на веревочках! Словно у ребенка перчатки в детском саду.

Я же, наблюдая за всем этим, усмехнулся. И вошел в стену подземелья, выйдя в комнате, с наибольшим количеством сил осколка и как следствия — слизней. Комната тут же расшилась, став больше раз пять, и оказалась доверху заполненной существами со всего подземелья, действующих словно единый организм, бурля от возмущения. Они, явно не любят, чтобы их тревожили, и Хаос, их толком не тронул — нельзя помутить разум того, у кого его нет.

Простите ребята, но вам нет места в материальном мире — они его просто сожрут, заполонив собой всю планету.

Миг, и вся эта масса превращается в ничто. В пыль невесомую посреди пространства, что оседает на пол, исчезая и растворяясь в небытие, становясь маной, что словно пылесосом, втягивается в моё тело.

И маны тут так много, пусть и её плотность, и качество низки, что вихорь движения силы становится видимым невооруженным глазом. Торнадо магии, со мной в эпицентре.

— Красиво, — восхищается сестра, любуясь зрелищем.

Из-за сжатия подземелья, и победой над босом, портал оказался прямо тут, рядом, так что она тоже оказалась уже тут. Из портала высунулась чья-то морда, что словно бы застряла в проходе — эффект того, что подземелье уже все, и проход с той стороны сюда, стал словно бы узким, и в нем вполне можно застрять.

— А ну пошли нафиг от сюда! — наорала сестра на эту морду, отвлекаясь от зрелища потоков энергии и махая руками, — Не мешайте нам работать, придурки! — толкнула она голову плечом, выпихивая прочь из осколка.

А потом, когда вихрь стих, и пространство вокруг стало плыть, поинтересовалась оглядываясь.

— Мы все?

— Да. — кивнул я, и немного погрустнел, — Только трофеев нет. Может, подкинуть чего? — взглянул я на неё.

Она подумала, подумала, да вскинула руками:

— Да ну нафиг!

Как бы говоря «а нафига нам нужен этот сломанный баян⁈». И я был вынужден с ней согласится — нам еще за те трофеи и то подземелье не заплатили! Хотя… мы же чистили его без разрешения да? Наверное, поэтому. Но ведь обещали? Но опять же — кто? Вот то-то и оно.

Подземелье стало сворачиваться, оканчивая своё существование, и мы покинули его через еще пока существующий портал. Встречала нас компания слегка битых, и компания слегка недоумевающих людей. Выходили мы с копьями, а портал за нами закрылся по нашему выходу, не уронив на землю ни единого трофея.

— Мы все, — кивнула сестра, глядя на этих людей, — надо доложить? — посмотрела она на меня.

— Да, наверное, — почесал я репу, пряча копье через лодыжку ноги в скрытое пространство.

Вид у нас при этом был малость потрепанный — часть одежды растворилась в небытие от магической кислоты, а у сестры на лбу красовалось красное пятно, но…

— Это сколько? — проговорил один из невольных свидетелей нашего выходя, — Пять минут? Десять?

— Второе, но… — пробормотал другой и сглотнул.

— Не знаю, что они там делали, но когда я заглянул, в комнате босса уже только пыль стояла, — проговорил тот, что получил от сестры сплеча, а сестра посмотрела на него так, словно бы жалела, что не ударила сильнее, — А они точно копейщики? — обратился он к своим коллегам.

— Без понятия. — отозвался один из них, а мы решили проигнорировать эту компашку, и отправились к все еще возящимся над телом, что еще живо, целителю.

— Ну как он? — поинтересовалась сестра, заботливым голосом, хотя сама явно хотела прибить этого «как его там».

Как его та был бодр, но не свеж. И заметив нас, и осознав, тут же замычал и забрыкался.

— Сидите смирно, я еще не закончил! Иначе кровь… ну вот, уже пошла.

На лице сестры мелькнула улыбка. И улыбка эта переросла в оскал, с которым она посмотрела на мужика, сидящего к нам лицом, лицом к которому сидел врач и не видел наших лиц. И оскал сестры становился все больше и больше, а горбоносый без языка… он кажется понял, что мы не играем в игры, и привыкли убивать. И можем, и хотим сделать это и с ним, но просто сдерживаемся, соблюдая приличие.

— Он будет жить? — поинтересовалась сестра, резко переходя от маньячки к милой девочки и обращаясь к врачу, что мельком бросил на нас взгляд через плечо.

— Будет, будет. — улыбнулся он на мгновение, и продолжил свою работу. — И говорить еще научим! Надеюсь. Только вот с куревом придется завязать, иначе легкие выплюнет. Мда.

— Это хорошо! Как хорошо! — сделал сестра вид милого ангелка, стоящего в молитвенной позе.

А сам бросила взгляд убийцы на свою жертву, и пялилась на него до тех пор, пока к нам не подошли те охотники, что были у портала.

— Ах, а он сможет довести нас до ассоциации? Нам надо бы отчитаться о проделанной работе!

— Боюсь что нет. — ответил врач, а горбонос-кривоног замотал головой.

Из-за чего у него вновь открылась рана во руту, и врач остановил его голову своей рукой, фиксируй в положении.

— Я… я могу подвести. — вызвался один из охотников и засмущался.

— Отлично!