(в которой все большей частью дерутся и строят друг другу подлянки)
пос. Додоново,
Железногорского сектора
Красноярской локации.
56°16′ с. ш. 93°26′ в. д.
Весь следующий день паломники маялись бездельем. С переправой никому никаких идей в голову не приходило, а находиться на улице было невозможно из-за несусветного холода, только упрямый Псих периодически выбирался на улицу и слонялся где-то в окрестностях. Остальным, не имевшим загадочных планов, оставалось сидеть в жарко натопленном доме старосты, пить чай и болтать о том, о сем. Так весь день и прошел.
На следующий день утром Псих опять куда-то исчез и появился в доме старосты только к завтраку.
– По льду ходят люди, – сказал он, пожелав всем приятного аппетита и усаживаясь за стол.
– Вдоль берега? – поинтересовался Жир, вгрызаясь в кусок пирога с капустой. – Я фы только фдоль ферега ходить рискнул, фде мелко.
– Если бы, – разочаровал его Псих, подтягивая к себе кусок. – Через речку шастают.
– Морозы, конечно, были сильными, – недоверчиво покрутил головой прожевавший пирог Жир, – но чтобы река за два дня промерзла…
– Да чему вы удивляетесь-то? – удивился староста. – Хозяин это. Я же вам говорил – он гениальный погодник. Если ему надо – он не то что за два дня – за два часа реку заморозит. Думается мне, это он вас таким нехитрым намеком восвояси спроваживает.
– Раз спроваживает, может, мы тогда и пойдем? – спросил Четвертый. – Раз уж решили не ввязываться? Единственное – если мы тебя бросим, это как-то подловато выглядеть будет. Что он с тобой сделает? Как сам думаешь?
Староста покачал головой.
– Не вы меня, а я вас подбил на всю эту авантюру, поэтому вашей вины передо мной никакой нет, а вот у меня долг перед вами есть и долг неподъемный. Сына-то он больше не требует, и за одно это я с вами никогда не рассчитаюсь. Что же до того, что меня ждет – то это один бог знает. Меня, как вы помните, колдун вроде бы не винит, и пообещал не трогать. Раньше он обещаний не нарушал, но в чем можно быть уверенным с демоном?
Тут староста посмотрел на лица сидящих вокруг существ. Сразу понял, что сказал что-то не то, и смешался:
– Я не это имел в виду, я хотел сказать, что…
– Ой, перестань! – поморщился Псих. – Что хотел, то и сказал, и, кстати, сказал все верно. Люди это люди, демоны это демоны. Нам на одной Земле тесно. Поэтому демоны пакостят людям, а люди гадят демонам. И те, и другие свои обещания обычно соблюдают ровно до тех пор, пока это в их интересах. Придурков вроде меня, которые зачем-то всерьез воспринимают данное слово – считанные единицы.
– А как же ваша компания? – не удержался от вопроса староста. – Четвертый человек, все остальные – демоны. Но особого срача и толкания локтями за место под солнцем я у вас не заметил.
– Ты не понимаешь, это другое, – хмыкнул Псих. – А если серьезно, то у древних римлян было хорошее слово – фатум. Так вот – участие каждого из нас в этом проекте – фатум. Наши пути сама судьба переплела веревочкой, и пока она их обратно не расплетет – никуда нам друг от друга не деться. Оно понятно, что сколько веревочке ни виться, а конец будет. Когда-нибудь и нас судьба раскидает, но пока еще мы крепко свиты. А когда все так сплетено, уже неважно, кто из нас демон, а кто человек. Жить все хотят одинаково, а спастись можно только вместе.
– Все понятно, – кивнул староста. – Тогда идите. Долг вам на мне, я его помню, стребовать можете в любой момент. Харчей и денег на дорогу я вам дам.
– Только харчей, а то у меня Святость упадет, – отрезал Четвертый, а потом сказал. – Ладно, действительно, пойдем мы тогда. Что зря сидеть?
И только Тот расслышал, как Псих еле слышно буркнул под нос:
– Если уйдем.
На берегу Енисея мела поземка, что настроения бесславно отчаливавшим паломникам не добавляло. Переправой распоряжался Жир, как самый опытный в форсировании водных преград.
– По льду идем цепочкой, след в след, но держим дистанцию друг от друга метров десять минимум! – зычно орал он. – Посохи у всех есть? Посохи держим горизонтально, параллельно льду. Если в промоину провалитесь, есть шанс, что посох на лед ляжет и вас на поверхности удержит. Я иду первым. Если я лягу и поползу – вы ложитесь и ползете, не задавая глупых вопросов. Если я встаю – вы сначала доползаете до этого места и только потом встаете. Если провалитесь – не паникуйте, из полыньи вылезайте не наваливаясь на кромку льда, а как-бы выкручивайтесь. Стоп! Вы что – лося так пускать собрались? У него же ноги разъедутся. Надо хотя бы соломой копыта обвязать. Пользуетесь тем, что скотинке говорить запрещено!
Наконец инструктаж и приготовления завершились и началась переправа. Первым шел Жир, по каким-то одному ему известным признакам выбиравший самый надежный путь. Замыкающим встал Тот, а Псих, Босс и Драк пересекали Енисей в обрамлении двух водяных демонов.
Четвертый шел за Драком – в изрядном отдалении, разумеется, близко подходить было строжайше запрещено. Из этого изрядного отдаления он и наблюдал, как длинные голенастые ноги лося все-таки разъезжались на льду, несмотря на солому.
«Надо бы подковы с шипами Драку в ближайшей деревне у кузнеца заказать, – рачительно подумал он. – Зимой без них никуда».
Увлекшись стратегическим планированием экспедиции, он и проморгал удар. Впрочем, даже если бы он смотрел себе под ноги, это ничего бы не изменило.
Страшной силы удар был нанесен снизу, из-под воды. Огромные куски льда подлетели вверх, как от хорошего пинка. В одну секунду вокруг Четвертого образовалась огромная полынья. В нее-то он, контуженный взрывом, благополучно и погрузился в бессознательном состоянии.
Псих, шедший за Четвертым, мгновенно взлетел в воздух, и успел крикнуть:
– Драк, стой!
Но ездовой демон, со всех ног кинувшийся на помощь монаху и на бегу принявший бегемотово обличье, не то не услышал, не то просто не успел затормозить. Огромная бегемотья туша ушла со льда в темную енисейскую воду торжественно, как облитый шампанским корабль со стапелей. Под водой Драк успел увидеть, как недвижное тело Четвертого подхватили два каких-то водяных демона и с пугающей быстротой повлекли куда-то вниз. Оценив свою скорость, бегемот сразу понял, что даже теоретических шансов угнаться за ними у него нет, поэтому, отфыркиваясь, всплыл в проруби.
Всплыв, он почувствовал знакомое дуновение ветерка, и голос Безымянного произнес:
– Вы правда думали, что я вам прощу свое унижение, черви?
– А как же твое слово, хозяин? – с издевкой крикнул зависший в воздухе Псих. – Оно уже ничего не стоит?
– Мое слово свято, охотник, – напыщенно ответил Никто. – Я обещал не покушаться на жизнь и здоровье воинов, и я сдержал свое обещание. Но этот монах – не воин. Его жизнь я возьму в уплату за свою пролитую кровь, а его плоть сделает меня бессмертным. А вы можете идти. Я вас не задерживаю.
И ветерок, прошелестев поземкой, исчез.
Псих медленно опустился к стоящим на льду Жиру и Тоту.
– Что будем делать? – сразу спросил свин.
– Да все то же, – ответил обезьян. – Главное – что теперь можно что-то делать. Он начал совершать ошибки. Слаб человек, и демон слаб. В прежней позиции мы не могли сделать ни одного хода, не ухудшив свою ситуацию. Но из-за уязвленной гордости он сам разрушил сложившийся цугцванг, и тем самым дал нам свободу маневра.
– Чего разрушил? – не понял Тот.
– Цугцванг, – пояснил Псих. – Это то самое положение в шахматах, в котором любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции.
– Слышь, ты, гроссмейстер, хорош уже понтоваться, – вмешался свиноид. – Давайте быстрее решать, что делать будем.
– А что тут решать? – удивился обезьян. – Вы с Тотом ныряете в прорубь и пытаетесь отбить Босса. Благо, искать его долго не придется – он пока жив, и его отметка на карте высвечивается исправно. А я вам, к сожалению, не помощник. Ныряйте!
– Может, бегемота сначала вытащим? – и свин кивнул на печальную морду Драка, высунувшуюся из проруби. – Замерзнет ведь скотинка.
– А как ты его вытащишь? Он тяжелый, – развел руками Псих. – Раньше даже детям известно – ох, нелегкая это работа, на лед тащить бегемота.
Свин вскипел, но Псих упредил рвущиеся наружу матерные слова.
– Да шучу я, шучу. Я к тому, что ну его нафиг, пупок надрывать. Сам залез – пусть сам и вылезет.
– Он же не вылезет! – насупился свин.
– Вылезет! – уверенно заявил обезьян.
Он опять взвился в воздух, подлетел к болтающемуся в проруби Драко и с высоты метко плюнул в него кровью из прокушенного языка. После чего произнес:
– Мутабор!
И бегемот тут же превратился в нерпу.
– Вылезай быстрей, ныряльщик! – велел колдун. – И не забудь подальше от края отползти, через десять минут ты обратно в бегемота превратишься.
Прямо в воздухе Псих развернулся к Жиру и Тоту и продолжил:
– А вас, господа подводные бойцы, я, наоборот, прошу последовать в прорубь. В реке вам ждут драки, приключения и, я надеюсь, освобождение друга. Но последнее опционально – Никто слабым бойцом быть не может, иначе не подмял бы под себя земли на самой окраине Красноярска. Поэтому помните – если увидите, что не вытягиваете бой с Безымянным, постарайтесь выманить его на воздух. Я его здесь встречу.
– Брат, а ты сам с нами не идешь, потому что не можешь или потому что не хочешь? – вдруг спросил Тот.
Псих досадливо поморщился.
– С этим сложно, Тот, – признался он. – Когда-то я был одинаково ловок во всех стихиях, но однажды в финале масштабного приключения, ваш покорный слуга попал под неснимаемое проклятие. Некоторые женщины бывают чрезвычайно злопамятными. Впрочем, я тогда был молод и глуп, это было давно, еще до отсидки. С тех пор вода для меня по факту запретная стихия. Мой потолок там – это превратиться в какую-нибудь маленькую рыбку, причем на час-два, не больше. Но в таком виде я не могу сражаться, поэтому в воде я слабее младенца. А здесь я по крайней мере встретить этого «хозяина» смогу. А в речке вам придется вдвоем с Жиром управляться.
– Я понял, брат! – отсалютовал своей лопатой Тот и первым прыгнул в полынью.
– Ни пуха, ни пера, – улыбнулся Псих.
– К черту! – послал спутника Жир и без всплеска исчез в темной ледяной воде Енисея.
– А вот и вход! – обрадовался Жир.
Наконец-то раздалась эта долгожданная реплика. Вот уже больше четверти часа друзья кружили по дну Енисея, пытаясь понять – где же все-таки находится Четвертый, если маркер его мигает в абсолютно безжизненном месте.
Как оказалось, «дворец» безымянного властителя здешних мест – это обширная переплетенная нора со множеством входов и выходов. Один из таких задраенных люков и посчастливилось обнаружить Жиру – и то чисто случайно.
– Эй, алло, гараж! – заорал кабан и грабли застучали по крышке люка. – Сим-сим откройся, говорю!
Через минуту люк действительно открылся и под ногами появилась рыбья физиономия караульного.
– Что надо? – поинтересовался караульный.
– Что глазки свои свежемороженые вылупил, хек оттаявший? – поинтересовался грубиян-свиноид. – Живо метнулся к вашему боссу и доложил ему: если он прямо сейчас вернет нам Босса с извинениями, мы, по его примеру, все забудем и все простим. Если нет – мы с братом сейчас разнесем эту вашу халабуду вдребезги пополам!
– Потому что мешает, – добавил Тот.
– У тебя пятнадцать минут, время пошло! – закончил инструктаж свин и с силой захлопнул крышку, едва не влепив по башке безвинному караульному.
Четверть часа ждать не пришлось. Не прошло и десяти минут, как из люка выпрыгнул Никто в полном боевом облачении.
В шлеме он явился золотом –
Сразу осветилось все кругом;
На кольчуге – радуги дуга,
С пояса свисали жемчуга;
Нос был вздернут, словно горный пик;
Лоб был по-драконьему велик,
Страшен блеск округлых, злобных глаз,
Сталь зубов ровна, как напоказ.
В светло-желтых был он сапогах,
Пламень загорался в волосах,
Борода торчала сотней шил –
Длинную он бороду носил.
Стебельки подводных нежных трав
Он держал во рту, зубами сжав;
Медный посох в девять лепестков
Грозно подымал он на врагов.
Скрип дверей, как вешний гром, гремел –
Так был дух величествен и смел,
Что именовался, не чинясь,
«Мы – великий и священный князь».
– Ага, а вот и вы, – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, начал князь.
– Здороваться надо, мальчик! – прервал его свин. – Тем более со старыми знакомыми.
– Какой ты мне, к чертям, знакомый? – удивился Никто. – Я по свинарникам не ходок и тебя в первый раз вижу.
– Зато мои грабли тебя хорошо помнят! – потряс своей «легендаркой» в воздухе Жир. – Вон, у тебя на роже до сих пор от них след остался. Это я позавчера девочку на памятной встрече изображал.
– А, так это ты был, свинота! – рассвирепел князь. – Ну да, безоружного бить легко, посмотрим, как ты против моей девятилепестковой палицы устоишь.
И он попытался неожиданным ударом раздробить свинтусу коленную чашечку, но Жир парировал удар граблями.
– Свои девять лепестков в дулю сложи! – посоветовал свин. – Занюхаешь, когда я тебе девять зубьев в спину вобью.
И закипела сеча.
Увы, но Псих в очередной раз оказался пророком. Никто демонстрировал великолепную боевую технику, его палица буквально танцевала в воздухе. Жир и Тот умудрялись сводить бой вничью исключительно благодаря сыгранности и отработанному умению прикрывать друг друга. Но долго так продолжаться не могло – таинственный хозяин здешних земель уверенно теснил их, побивая даже не столько железом, сколько заклинаниями.
– Что-то вы, монахи, конечно, умеете, – признал Никто, умудряясь фехтовать с двумя противниками одновременно, – но завалить меня у вас кишка тонка. Не, ребята, как хотите, но от участи стать закуской на поедании вашего святоши вас никто не избавит. Ты, свинья, будешь мясной закуской, а ты, сомяра – рыбной. И вообще весь этот бой – до первой вашей ошибки!
И ведь накаркал, сволочь!
Буквально через минуту Жир, спасаясь от удара, поскользнулся, едва не сел на шпагат и ушел от добивающего удара кувырком. Тот попытался было переключить внимание Безымянного на себя, но не тут-то было – почуяв слабину, Никто вцепился в Жира бультерьером, не давал ему ни секунды передышки и в итоге свинтусу, чтобы не отправиться на перерождение, ничего другого не оставалось, кроме как спасаться бегством.
Тот, понимая, что в одиночку его просто вобьют в землю по маковку, рванул вслед за приятелем, и оба монаха-демона торпедами ушли вверх, к полынье.
– Куда, лишенцы? – вознегодовал Никто, у которого из-под носа воровали победу. – А ну стоять!
И рванул вдогонку.
Тем временем наверху Псих маялся в ожидании.
Вдруг из полыньи столбиком, как сурикат, вылетел Жир и сразу за ним – Тот.
– Идет! – крикнули они хором, не сговариваясь.
Псих взмыл в воздух, отводя посох для замаха…
Вовремя.
Из воды выскочил разгоряченный погоней Никто, сразу же получил страшный удар железной палкой в голову и сломанной куклой покатился по льду.
– Добиваем, быстро! – скомандовал Псих. – Главное – встать не давать!
Троица монахов прыгнула вперед стаей гончих, спущенных с поводков – но все равно не успели. Князь продемонстрировал редкое самообладание. Едва притормозив, он ударил по льду тем же самым заклинанием, которое он применил при похищении Четвертого. Резкий гулкий удар, взлетающие в воздух льдины и новая полынья на енисейском льду.
Полынья, в которой и исчез не имеющий имени демон.
– Тот, за ним, живо! – крикнул Жир, «рыбкой» прыгая в воду и добавил неизвестно кому уже в воде. – Вдруг его оглушило?
К сожалению, его не оглушило.
Первое, что увидели оба водяных бойца, оказавшись подо льдом – это фигуру безымянного мага, с огромной скоростью удаляющуюся вниз, ко дну. Монахи бросились в погоню, но быстро отстали и внизу их встретил уже знакомый наглухо закрытый люк.
– Открывайте! – раненым секачом завизжал Жир и начал выносить граблями люк, вкладывая в каждый удар всю свою силу. – От-кры-вай-те, сво-ло-чи!!!
Дверь была сделана на совесть, и разнести люк в щепки Жир смог только минут через пять. Друзья бегом бросились по коридору, но тут раздался взрыв и монахи резко остановились – проход впереди оказался завален глиной.
– Все, блин! – свин с досадой пнул откатившийся ком глины. – Это искусственный обвал, я такие видел. Маги земли постарались. Нам еще повезло, что не над нами своды обрушили. Все, приехали. Не пробьемся мы дальше.
– Надо другие входы искать! – возбужденно крикнул сом. – Потому что такие логова всегда несколько выходов есть! Надо искать! Искать надо! Там Босс!
– Да бесполезно это, – махнул рукой свин. – Ну найдем мы еще один отнорок и что? Его точно так же завалят, как этот. Хозяин больше не выйдет, это ежу понятно. А Четвертый у него, внутри. Мы в заднице, братка. Мы в полной заднице.
– Где сидим мы? – с отчаяньем крикнул взбудораженный аутист. – Где сидим мы?