Кто убил Кристель?

Глава 4

Выйдя из кафе, я остановилась на мгновение, наслаждаясь прекрасной погодой: солнце уже миновало зенит, заливая улочки золотистым светом, а легкий ветерок играл листвой деревьев, принося приятную прохладу. На часах было около трех дня, и я планировала забежать в библиотеку и вернуться домой не позже пяти, чтобы устроить засаду для Дафны.

Но вдруг мой взгляд выхватил из толпы знакомую фигуру. Даниэль! Даже со спины было заметно его характерное движение — пружинистая, чуть раскачивающаяся походка, которую я так хорошо знала. Его плечи были напряжены, а движения казались немного суетливыми. Он постоянно оглядывался через плечо, словно проверяя, не следит ли кто-нибудь за ним.

На нем была та же одежда, что и утром в кафе, где я оставила его с Кристель, поспешив за Бианкой. Его походка выдавала внутреннее беспокойство — он шел чуть быстрее обычного, словно пытаясь от кого-то убежать, и постоянно оглядывался, будто проверял, не следит ли за ним кто-нибудь. Я невольно замерла, наблюдая за ним. Что-то в его поведении казалось странным, неестественным. Обычно такой уверенный в себе, сейчас он выглядел… слишком… слишком суетливым.

«Странно, — подумала я, — но однозначно очень подозрительно», — и, с сожалением вновь посмотрев на часы, естественно я бросилась вслед за ним, аккуратно лавируя между прохожими и стараясь оставаться незамеченной. Впрочем, с моим неприметным нарядом я легко сливалась с толпой куда-то спешащих в этот субботний день людей.

Он свернул в тихий переулок, ведущий к небольшому городскому парку. Я притаилась за углом старого дома, наблюдая, как Даниэль, нетерпеливо посматривал на наручные часы, остановившись у кованых ворот, украшенных витиеватыми узорами, которые отбрасывали причудливые тени на землю. Через несколько минут я увидела ее — Терезу, явно спешащую к нему на встречу. Я переводила взгляд с Даниэля на Терезу и отказывалась поверить своим глазам. Я всегда знала, что он — бабник, ведь наличие невесты не мешало ему встречаться с моей сестрой, но вот от Терезы я такого не ожидала!

Она, словно сошедшая с глянцевой обложки в своем изящном голубом платье с боковым разрезом на юбке, кокетливо обнажавшем стройные ноги при каждом движении, торопливо шла, нервно оглядываясь по сторонам. Ее волосы по-прежнему были уложены в сложную прическу, несколько прядей выбились и теперь обрамляли лицо, придавая ей особенно романтичный вид, а глаза сияли, словно она предвкушает получить свой самый лучший подарок. Они встретились у входа в парк, и я замерла, пораженная тем, как по-разному они относились к этой встрече.

Тереза бросилась к нему, ее лицо озарилось счастливой улыбкой, такой искренней и полной надежды. Она обвила руками его шею, прижимаясь всем телом, издалека мне даже показалось, что ее пальцы слегка дрожали от волнения, и первой потянулась за поцелуем. Даниэль охотно отвечал на ее объятия и поцелуи, но перед этим украдкой вновь оглядевшись, да и в целом он выглядел весьма задумчиво, будто он размышлял о чем-то своем. Его движения показались мне механическими, словно он выполнял привычное действие по заученному сценарию. Ту же Кристель сегодня на моих глазах он обнимал совершенно с другим выражением лица, когда подскочил к ней, приветствуя, и первым потянулся за поцелуем, не обращая внимания на отца и остальных посетителей кафетерия.

Пока я витала в своих мыслях, Даниэль, не теряя времени, приобнял Терезу небрежным собственническим жестом, притянув к себе слишком близко, и они медленно пошли вдоль аллеи, тихонько о чем-то беседуя. Мое любопытство естественно победило внутренний голос разума, твердивший об осторожности, и я продолжила следовать за ними, двигаясь между деревьями параллельно этой странной паре.

Они прошли совсем недалеко, свернув на боковую аллею к уединенной скамейке, спрятанной в тени разросшихся кустов сирени, даже не догадываясь, что я уже почти их догнала и теперь аккуратно подкрадывалась со спины, чтобы подслушать их разговор. Тереза что-то шептала ему, ее голос был полон нежности и страсти, в каждом звуке слышалась безнадежная влюбленность. Она то и дело касалась его руки, наклонялась к его лицу, словно пытаясь поймать каждое слово, ее дыхание становилось прерывистым от волнения.

Даниэль отвечал небрежными короткими фразами, позволяя своим рукам больше, чем следовало бы, а его взгляд не поднимался до уровня ее глаз. Он то и дело прерывал их разговор поцелуями, короткими, но страстными, и на его лице каждый раз возникала самодовольная улыбка, а на ее — счастливая. А иногда, когда она пыталась привлечь его внимание к своим словам, стряхивая наглые мужские руки, он принимал расслабленную независимую позу и принимался смотреть куда-то мимо нее, словно ища что-то другое, более интересное.

Пригибаясь, я осторожно подкралась еще ближе, спрятавшись за густыми кустами сирени, и, наконец, смогла расслышать обрывки их диалога.

— О, Даниэль, дорогой мой, — с придыханием шептала Тереза, и ее голос дрожал, — когда же ты уже расстанешься с Кристель? Она опять сегодня утром хвасталась твоими подарками! Сколько можно? Почему я должна это слушать, молчать и терпеть? А с этой твоей Бианкой когда, наконец, расстанешься? Любимый, почему ты не можешь выбрать кого-то одного? Я не могу больше жить в тени, скрываясь от всех… Я не могу больше ждать… Каждый день без тебя — как вечность.

Он заметно поморщился, словно от зубной боли, но тут же взял себя в руки, его лицо приняло привычное самодовольное выражение.

— Тише, моя дорогая. Ты же знаешь, как важен для меня статус, — он улыбнулся ей своей привычной, самоуверенной улыбкой, — Бианка — выгодная партия, навязанная отцом, ты же знаешь, я не могу так просто взять и разорвать эту помолвку, ведь это отразиться на всей нашей семье. Мне нужно время для решения этого вопроса.

«Играет, как дешевый актер на сцене», — с отвращением подумала я.

— А Кристель? Почему ты не бросишь хотя бы ее? — истерично взвизгнула Тереза, заставив его снова едва заметно поморщиться. Я лишь сжала кулаки от нарастающей злости. «И после этого она еще называет себя подругой Кристель?» — мысленно ахнула я, не веря своим ушам и все больше разочаровываясь в Терезе.

— Кристель сама вешается на меня, а я просто обычный мужчина, который не может грубо отказать, когда такая красотка сама падает в руки, — с необыкновенным самолюбованием отвечал ей Даниэль, не замечая, как у Терезы вытянулось лицо, а глаза сузились от неприкрытого гнева.

«Что⁈» — мысленно возмутилась я, впиваясь ногтями в ладони, — «Как он вообще смеет так говорить о моей сестре⁈ Кристель заслуживает гораздо лучшего отношения!» — бесилась я, едва сдерживаясь, чтобы не выскочить из своего укрытия.

— Так значит Кристель — красотка? — ревниво прошипела она, сбрасывая со своего колена его руку.

— Ну, не такая, как ты, конечно, — он, наконец, заметил ее недовольство, но все равно потянулся за очередным поцелуем, не обращая внимания на ее наигранное сопротивление, — Кристель — всего лишь мимолетный эпизод, не обращай внимания, — продолжил он, видя, что Тереза продолжает хмуриться, — но ты — другое дело, ты для меня особенная. Не такая, как все. Ты моя настоящая любовь, просто нужно немного подождать.

«Мимолетный эпизод⁈ Вот же лицемер!» — мысленно фыркнула я в бешенстве.

Лицо Терезы разгладилось и она, заулыбавшись, прижалась к нему еще ближе.

— Но все же? Котик, ну, почему ты не можешь бросить их обеих? Я готова быть с тобой! Я вообще на все готова! — плаксиво канючила она, не замечая, как Даниэль, явно утомленный подобной настойчивостью, даже отстранился немного. Но затем он терпеливо вздохнул, взял ее ладони в руки, и, чуть нахмурившись, пристально посмотрел ей в глаза, возможно вообще первый раз на эту встречу.

— Потому что я не могу потерять все то, чего с таким трудом добился, и не могу подвести отца, — он говорил с ней снисходительно и ласково, как с недоразвитым ребенком, который не понимает очевидных вещей, — я ведь уже множество раз объяснял… Ты же знаешь, как сложно разорвать помолвку с Бианкой так, чтобы не нарушить замыслы отца и не повредить его деловым отношениям. А Кристель… она просто не готова принять реальность, вот и постоянно бегает за мной — не обращай на нее внимания.

— Знаешь, — Тереза театрально вздохнула, — она слишком увлечена тобой. Постоянно говорит о тебе, хвастается подарками… Как будто не видит очевидного.

«Тебе ли говорить об очевидном…» — зло ухмыльнулась я, размышляя, как обо всем рассказать Крис так, чтобы она мне поверила.

Даниэль лишь кивнул, словно соглашаясь с каждым ее словом:

— Вот именно. Она просто не понимает, что ее чувства не взаимны. Я просто не могу грубо отшить ее, ведь это разобьет ей сердце. Ты же знаешь, мне всегда так жалко моих поклонниц, эти бедняжки не виноваты, что влюблены в меня. Так что, поверь мне, я обязательно расстанусь с Кристель, но сделаю это деликатно и мягко, чтобы она не страдала слишком сильно, понимаешь?

«Чтооо⁈» — чуть было не воскликнула я вслух, забывшись от возмущения, — «Это мы еще посмотрим, кто кого бросит!».

— Да, дорогой, я понимаю… — грустно прошептала она, медленно кивая головой, — ведь ты такой благородный! Все время думаешь о других! Но никто из них не думает о тебе!

«Благородный он, как же! И ты, Тереза, совсем не лучше!» — кипела я от негодования, с трудом удерживаясь от того, чтобы не выскочить из укрытия и не высказать им все в лицо.

— Так и есть, — с облегчением в голосе согласился Даниэль, — но ты — другое дело. Ты одна понимаешь меня с полуслова и готова еще немного подождать, не правда ли?

Тереза просияла, ее глаза заблестели от счастья, на щеках появился румянец.

— О, ну, конечно, Даниэль! Я так люблю тебя, котик мой! — воскликнула она, прижимаясь к нему всем телом и вешаясь на шею, скользнув руками по его плечам.

«И эта дура еще верит ему! Как можно быть настолько слепой… и тупой?» — неприятно поразилась я.

— И это взаимно, моя дорогая, — ответил он, хотя в его голосе не было ни капли искренности, лишь фальшивая сладость, — ты ведь знаешь, все девушки в академии мечтают быть со мной, мечтают оказаться на твоем месте. Я просто не могу отказать им, потому что совсем не хочу причинять им боль. Но ты для меня особенная, поверь!

Они снова принялись целоваться, и я с отвращением наблюдала, как Тереза обвила руками его шею, ее пальцы запутались в его волосах, а он лишь машинально поглаживает ее по спине, а его движения мне показались в какой-то степени напряженными. В конце концов, он отстранился и хриплым голосом предложил ей продолжить, но уже в номере отеля. «Как обычно» — сказал он, и мне стало понятно, что большинство их встреч, по всей видимости, проходили по аналогичному сценарию. Но Терезу видимо все устраивало, и она, полная страсти и нежности, согласно закивав в ответ, только прижалась к нему еще ближе.

«А ведь он даже не старается скрыть свое равнодушие», — со злорадством заметила я.

— Любимый, конечно! — она сделала паузу, а в ее тихом голосе появились нотки неуверенности, как будто она хотела что-то сказать, но не решалась, — но Даниэль, я готова ждать сколько потребуется, но только скажи, когда же мы сможем быть вместе открыто? Почему мы должны ехать в отель на разных машинах? Я так устала от этой секретности и тайных встреч…

«И до тебя только сейчас дошло? Ну, какая же ты все-таки непроходимая и беспросветная… наивность!», — мысленно фыркнула я, с презрением наблюдая за этой сценой.

Он вновь тяжело вздохнул, видимо как и я, поражаясь тупости Терезы, но быстро взял себя в руки и вернулся к своему образу влюбленного парня, нежно проводя рукой по ее щеке:

— Неужели тебе не нравятся наши тайные встречи? По-моему они добавляют нашим отношениям нотку пикантности, разве нет? — он поигрывал бровями. Его самоуверенный взгляд со стороны казался мне ужасно раздражающим, а попытки казаться загадочным — настолько смешными, что я просто не понимала, как Тереза может этого не замечать, — так что терпение, моя дорогая, ведь всему свое время, — он вновь тяжело вздохнул, видя, как она снова хмурит свои идеальные брови и напористо поцеловал ее, — ты же знаешь, как важно для меня сохранить репутацию. Но поверь, ты стоишь этого ожидания, ведь ты — мое самое большое сокровище… Поехали уже! — нетерпеливо оборвал он свои уговоры, вставая со скамьи и подавая ей руку.

И они торопливо разошлись в разные выходы парка, видимо, чтобы продолжить свое свидание в другом месте. Я же осталась сидеть в кустах сирени, передергиваясь от брезгливости, решив для себя, что обязательно сегодня вечером должна открыть глаза Кристель на отвратительное лицемерное поведение ее возлюбленного и особенно такой подруги. Если Тереза такая дура, что не понимает очевидного и соглашается на подобные сомнительные отношения — это ее проблемы и ее личный выбор. Но сестренку я однозначно еще постараюсь убедить, что ей не по пути с подобным мужчиной. А уж с Терезой — тем более! Я сердито вспоминала его слова: «Мимолетный эпизод», «Сама вешается мне на шею», — мысленно передразнила я его — «Мы еще посмотрим, кто тут мимолетный!».

Посмотрев на часы, я поняла, что если потороплюсь, то все же еще успею ненадолго забежать в Центральную библиотеку, как изначально и планировала.

Я так спешила, что почти бежала, ловко лавируя между праздно прогуливающимися горожанами. Свернув в узкий переулок, я срезала путь через дворы — так было быстрее. Старые дома нависали над головой, создавая причудливую игру света и тени. Добежав до главной улицы, я наконец-то увидела знакомый фасад. Тяжело дыша после своего забега, я толкнула массивную дверь, торопливым шагом преодолела несколько пустынных коридоров и оказалась в прохладном полумраке читального зала. Знакомый аромат старых книг и пыли окутал меня, словно уютное одеяло. Привычным движением я поправила выбившуюся прядь волос и направилась к стеллажам, где хранились редкие труды по металлургии.

Я быстро скользила взглядом по полкам, выискивая нужный трактат, когда мое внимание привлек знакомый силуэт у дальнего стеллажа. Питер… Сердце сжалось, на секунду пропустив удар. Молодой, с едва заметной скованностью в движениях, совсем не похожий на того уверенного в себе будущего декана алхимического факультета, гения, совершившего немало потрясающих научных открытий, и даже способного при желании изобрести эликсир бессмертия.

Он был одет в мешковатую рубашку и брюки, явно нуждающиеся в глажке. Его волосы, как обычно, были в творческом беспорядке, падая на лоб непослушными прядями. «Забавно, — подумала я с улыбкой, испытывая острое чувство ностальгии, — кажется, эта небрежность в одежде останется с ним навсегда. Даже став деканом, он все равно будет забывать застегивать верхние пуговицы и криво завязывал галстук. Сколько раз я потом поправляла его перед важными собраниями…».

В руках у него была потрепанная книга по основам алхимии, и он так сосредоточенно ее листал, что не замечал моего присутствия. Интересно, думал ли он тогда, что станет самым молодым деканом в истории академии?

Но вдруг, словно почувствовав мой взгляд, Питер поднял голову. Наши глаза встретились, и его лицо озарилось искренней радостью. Он быстро закрыл книгу и, торопливо поправляя мятую рубашку, направился ко мне, задев стопку книг на столе — те с громким шумом рассыпались по полу, но он лишь досадливо поморщился, обернувшись на звук.

— Элис! — его голос прозвучал неожиданно громко в библиотечной тишине, — Ты ли это? Как раз тебя вспоминал!

Его искренняя радость была заразительна, и я не смогла сдержать ответную улыбку.

— Привет, Питер! Рада тебя видеть! Как твои последние эксперименты с катализаторами? — с трудом, но все же я смогла вспомнить его фанатичные исследования тех лет.

— Почти получилось! — его глаза горели энтузиазмом, — мне пришла в голову одна отличная концепция для нового проекта, вот как раз подбирал материалы, — он махнул книгой, которую так и не выпустил из рук, — а тут ты! Просто чудо! Пойдем, я покажу тебе одну из своих идей!

Ведомая любопытством, я согласилась, незаметно посмотрев на часы и стараясь скрыть свое нетерпение. Мы устроились за столом, и он начал раскладывать свои заметки. Я с удовольствием погрузилась в разговор, хотя время, которое я могла себе позволить потратить, подходило к концу.

— Слушай, Элли, — Питер вдруг наклонился к моему лицу и заговорщицки прошептал, — помнишь наш прошлогодний проект с зельями стабилизации? У меня появилась идея для конкурса. Думаю, если объединить мои новые разработки в области алхимии с твоими знаниями артефакторики… Может, обсудим это у тебя? У меня есть несколько наработок, которые лучше показать вживую.

Я задумчиво заправила за ухо вновь выбившуюся из прически прядь волос, перебирая в памяти все наши исследования. Вместе мы действительно творили чудеса, и эти совместные проекты всегда выходили на новый уровень. В этот момент внезапно я задалась вопросом, который никогда не приходил раньше мне в голову: а почему он хочет именно ко мне домой? Вдруг он просто ищет повод увидеться с Кристель? Ведь он безнадежно влюблен в мою сестру… «Впрочем, не все ли равно в кого он влюблен, если мне комфортно работать с ним вдвоем? Мой милый дружище Питер… а сколько еще совместных открытий нам предстоит совершить в будущем…» — с улыбкой мысленно отмахнулась я от собственных размышлений.

— Звучит заманчиво, — в итоге признала я, стараясь не выдать свои истинные мысли, — но сейчас я немного занята… — посмотрев на часы, я поняла, что мне действительно пора поторопиться, если я хочу поймать Терезу за руку, — давай в понедельник? Постараюсь разобраться с текущими задачами на выходных.

Он слегка нахмурился, но тут же улыбнулся:

— Хорошо. Тогда напишу тебе завтра утром, скину предварительные расчеты. Ты всегда замечаешь то, что я упускаю, особенно в части артефактов.

— Это взаимно, ты же знаешь, — я улыбнулась в ответ, вспоминая наши многочисленные эксперименты в лаборатории, — твои зелья всегда добавляют интересные свойства в мои конструкции.

Он расплылся в улыбке, явно довольный таким ответом, и я поймала себя на мысли, что, несмотря на его явную симпатию к Кристель, между нами с Питером действительно сложилась особая связь — связь единомышленников и друзей, объединенных общей страстью к науке. «Ничего удивительно в том, что спустя двадцать лет он станет моим самым близким человеком», — подумалось мне, — «ведь мы всегда были с ним на одной волне».

Я с трудом оторвала взгляд от его воодушевленного раскрасневшегося лица, снова посмотрев на часы. «Как же все-таки быстро всегда пролетает время, когда разговариваешь с ним», — с грустью подумала я, вспоминая наши бесконечные беседы в будущем.

— Знаешь, — я вздохнула, снова взглянув на часы, — как бы мне ни хотелось продолжить, но я правда опаздываю. Нужно успеть кое-что сделать до вечера.

— Понимаю, — он кивнул, но в его глазах читалось явное сожаление.

— До встречи! — я торопливо встала, с теплотой глядя на него, — буду ждать завтра твоих расчетов.

Питер, слегка замешкавшись, встал вместе со мной, как будто хотел что-то добавить, но вместо этого просто произнес:

— До встречи! Буду ждать твоего ответа.

Я улыбнулась ему на прощание и поспешила к выходу, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло от встречи с лучшим другом.

Выбежав из библиотеки, поправляя на ходу сумку, я припустила быстрым шагом, вновь почти переходя на бег. Свернув в узкий переулок между домами, я ловко перепрыгнула через лужу, чудом не поскользнувшись на мокрой брусчатке. «Все складывается как нельзя лучше! Теперь главное — не упустить момент!» — воодушевленно думала я, бегом срезая путь через дворы. Торопясь, я то и дело огибала скамейки и клумбы, стараясь не задеть прохожих. Знакомые улочки мелькали перед глазами, а ноги сами несли меня вперед. Еще немного — и я окажусь дома, где Дафна уже возможно варит свой отравленный кофе. «Только бы успеть! Только бы не опоздать!» — билось в голове, пока я неслась по своей улице, уже видя впереди собственный дом. Дыхание стало прерывистым, но я не сбавляла темп — мне просто необходимо поймать ее за руку, иначе не смогу ничего доказать и предъявить!

Добежав до дома, я на мгновение остановилась, чтобы перевести дух. Бросив торопливый взгляд на часы, я убедилась, что успеваю попасть в квартиру к запланированному времени, и шумно выдохнула. Дверь подъезда приветливо скрипнула, впуская меня в полумрак лестничной клетки. Торопливо поднимаясь по ступеням, я уже составляла план действий на вечер, мысленно намечая, что и как лучше сделать, чтобы поймать за руку Терезу, и какие аргументы подготовить в последующем разговоре с Кристель, чтобы изобличить и излишне любвеобильного Даниэля, и так называемых лучших подруг. На часах было всего лишь половина шестого, и это вселяло в меня надежду. «Еще успеваю», — решила я, вставляя ключ в замок, — «Главное — больше не отвлекаться и не терять ни минуты».