Кто убил Кристель?

Глава 10

С нескрываемым волнением я осторожно постучала в дверь комнаты Кристель, твердо намереваясь вновь и вновь уговаривать ее, убеждать, если она вдруг передумает. Мое сердце билось учащенно, пока я ждала ответа, мысленно прокручивая все возможные аргументы.

Моя сестра, беспечно кружась перед огромным зеркалом, уже была одета в свое неизменное вызывающее ярко-красное платье с провокационным вырезом, в котором ее видели последний раз в день, когда она бесследно пропала. Почему-то на секунду мне показалось, что если платье, эта незначительная деталь, будет другим, то и день пройдет совершенно иначе, а надвигающаяся опасность чудесным образом минует нас.

— Это платье слишком вызывающее, — произнесла я едва слышно, с тревогой ожидая ее реакции на эти слова.

— И что с того? — пожала плечами Крис, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале, продолжая крутиться перед ним с горделивой осанкой, — я всегда носила то, что хотела, наплевав на чужое мнение и предрассудки.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как внутри меня борются противоречивые чувства, словно две армии на поле битвы. Да, конечно, она имела полное право на самовыражение и индивидуальность, но мне так отчаянно хотелось, чтобы этот роковой день прошел по иному сценарию, даже в самых незначительных деталях, что я судорожно начала искать весомые аргументы против этого провокационного наряда.

— Тебе необходимо произвести впечатление деловой женщины на твоем свидании с Даниэлем и его отцом, — настаивала я мягко, но твердо, стараясь не выдать своего беспокойства, — той, кто достойна искреннего уважения и серьезного отношения, кто способна мыслить стратегически.

— Так, может, наоборот, пусть он запомнит меня ослепительной красоткой? — нахмурилась Крис, явно не понимая, почему вдруг я, никогда раньше не придававшая значения нарядам, решительно вмешалась в ее сегодняшний выбор одежды.

— Сестренка, ты выглядишь великолепно в любом наряде, который надеваешь, — я начала торопливо перебирать ее наряды в шкафу, вытаскивая костюмы с юбками приемлемой длины, которые она изредка надевала лишь на официальные мероприятия, — но сейчас ситуация требует совершенно иного, более утонченного и зрелого образа. Мы же хотим, чтобы Даниэль и тем более его отец восприняли всерьез твои слова, а не пропустили их мимо ушей, утонув в твоем соблазнительном вырезе, — подсластила я свое предложение, стараясь говорить максимально убедительно, одновременно аккуратно раскладывая их на кровати.

В воздухе повисло напряженное молчание, пока Кристель обдумывала мои аргументы, продолжая изучать свое зеркальное отражение с платьем в руках, словно пытаясь найти ответы на все вопросы.

К моему искреннему удивлению, Кристель неожиданно все же согласилась, словно совершая маленький революционный шаг, который мог изменить все. Мне было заметно, с каким видимым усилием она отказалась утром от своего изначального плана, и тем радостнее мне было видеть, как она согласилась на смену наряда сейчас, словно открывая новую главу в своей жизни. Она повернулась ко мне в элегантном черном костюме с юбкой до середины колена, искусно сшитом и удивительно подчеркивающем ее фигуру, делая ее образ одновременно строгим и женственным, придавая ей особую утонченность.

— Возможно, ты действительно права, — признала она, и в ее голосе, вместе с ноткой сомнений, мне слышалось нечто новое, словно пробуждающаяся мудрость, — но с каких пор у тебя появился интерес к выбору нарядов, сестренка?

— Я действительно раньше не интересовалась нарядами, — максимально безразлично пожала я плечами, — но почему бы не поменять свое отношение к этому вопросу сегодня? Не ты ли мне говорила, что давно пора? Наверное, я готова к переменам, — с улыбкой продолжила я, — может действительно мне стоит обновить гардероб? Если у тебя нет планов на день, кроме запланированной встречи с семейством Дарсен, может быть поможешь в подборе новой одежды для младшей сестры?

То, как радостно Крис бросилась мне на шею, наполнило мое сердце давно забытым предвкушением перемен. В прошлом я не придавала большого значения одежде, осознав свою неправоту уже намного позже, когда Кристель пропала и даже родители смирились с ее потерей, а я стала уважаемым преподавателем, и внезапно для себя столкнулась с осознанием, как много значит внешний облик.

Помня, как в прошлый раз мы встретили мистера Ирвиса после обеда, я уговорила ее зайти в банк до встречи с Даниэлем и его отцом, тем более что теперь у нас был небольшой запас времени, который можно было использовать с пользой.

Конечно, я понимала, что Крис не очень-то хотела, чтобы я присутствовала при ее разговоре, поэтому отправила ее в банк одну, договорившись встретиться с ней после кафе в модном магазине одежды.

Выйдя из дома еще чуть раньше, чем в прошлые дни, я вновь встретила миссис Эванс, но уже в начале нашей улочки.

— Элис, дорогая, опять куда-то спешите? Выглядите озабоченно… может, Вам нужна помощь? — она, как и в прошлые дни, снова произнесла эту фразу, а у меня перед глазами пронеслись мучительные воспоминания о том дне, когда моя сестра пала жертвой артефакта мистера Ирвиса. Эти страшные картины, словно острые осколки, вонзились в сознание, вызвав болезненный спазм в горле, который мгновенно перехватил дыхание. «Ах, если бы хоть кто-то мог мне помочь», — с горечью подумала я, но нашла в себе силы улыбнуться ей в ответ, и любезно отказавшись, попрощаться, чтобы с новыми силами побежать дальше.

Несмотря на эту задержку, я влетела в кафе раньше всех участников предстоящей встречи и вновь успела занять все тот же укромный угловой столик, чтобы иметь возможность наблюдать за всем происходящим за чашкой кофе, оставаясь при этом незамеченной под заклинанием отвода глаз.

Мое сердце билось учащенно, пока я ждала Кристель, нервно поправляя складки на скатерти и время от времени поглядывая на часы. Каждая минута казалась вечностью, наполненной тревогой и надеждой, ведь сейчас от меня ничего не зависело, и я безумно боялась, что она передумает.

На моих глазах в кафе появилась Бианка, небрежно заказавшая кофе и активировавшая магическую завесу, следом пришли старший и младший Драксены. Их разговор повторился слово в слово, и с каждой минутой моя уверенность только крепла, что решение, которое я навязала сестре — единственно верное… Наконец, в кафе вошла моя сестра, грациозно ступая по залу с гордо поднятой головой и с сосредоточенностью во взгляде. Глядя на нее, излучавшую силу и решимость, я облегченно выдохнула — она точно не передумала.

Даниэль вновь потянулся к Кристель с поцелуем, протягивая к ней руки, но она лишь изящно отстранилась, сохранив достоинство и самообладание, и это зрелище не могло меня не порадовать. Краем глаза я заметила приближающегося официанта — того самого навязчивого поклонника, автора анонимных записок и маниакального преследователя моей сестры. В его руках снова была бутылка вина, а взгляд был прикован к сцене у стола Кристель. Он вновь совершенно не смотрел под ноги, пристально следя за моей сестрой.

«Вот сейчас он снова уронит вино», — промелькнуло в голове, когда я заметила, как бутылка опасно накренилась в его дрожащих руках над моим столиком. На этот раз я ждала этого момента, и, не теряя ни секунды, уже приготовилась действовать. Официант пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие, и вновь вино выскользнуло из его ладоней. Молниеносным движением я ловко перехватила падающую бутылку и, пока он бормотал благодарности, незаметно наложила на него следящее заклинание, слегка похлопав его по руке в успокаивающем жесте. Теперь я могла быть спокойна: его передвижения по городу больше не будут для меня тайной — как только он окажется поблизости, сработает маячок, и я узнаю о его приближении заранее, так что пока я буду находиться рядом с Кристель, можно будет не беспокоиться об этом странном и, как мне кажется, потенциально опасном поклоннике.

Тем временем Крис начала разговор первой, и я сосредоточилась на подслушивании, не желая упустить ни слова из их диалога.

— Нам необходимо поговорить, — доносился до меня ее твердый, непреклонный голос, в котором звучала сталь решимости, не оставляющая места сомнениям, — Даниэль, прости, но я осознала, что у нас с тобой нет будущего, поэтому я бы хотела прекратить наше общение.

Кристель озвучила свое решение спокойно, уверенно, с несвойственной ей прежде твердостью, глядя прямо в глаза своему бывшему возлюбленному. Она говорила о том, что отказывается быть запасным вариантом, о том, что у нее есть собственная жизнь, которую она не собирается тратить на подобные развлечения, и, поблагодарив ошарашено молчащих Даниэля и его отца за уделенное время, грациозно встала и уверенным шагом покинула кафе.

Я наблюдала за тем, как менялось выражение лица Даниэля — от изумленного недоумения к полному непониманию, от шока к растерянности, словно он не мог поверить в происходящее. Во время монолога Крис мой взгляд случайно наткнулся на Бианку, которая, как и в прошлые дни ловила каждое слово участников этой встречи, оставаясь незамеченной, и на ее лице сегодня читался нескрываемый триумф, приправленный изрядной долей злорадства, и чисто по-человечески я вполне понимала ее чувства. Интересно, теперь она отзовет свою подружку Дафну или все же решит перестраховаться с новым зельем?

Когда Кристель ушла, я почувствовала, как внутри меня разливалось странное, но приятное чувство удовлетворения. Может быть, в этот раз у меня получится ее уберечь…

Я продолжала наблюдать за происходящим из своего укромного уголка, стараясь оставаться незамеченной, затаив дыхание и ловя каждое слово. Даниэль выглядел совершенно растерянным, его лицо выражало мучительную смесь разочарования и недоумения, а его отец, напротив, казался необычайно довольным, то и дело кривя губы в едва заметной, ядовитой ухмылке. Он скользнул холодным и оценивающим взглядом по сыну, словно пытался разгадать скрытый подтекст этой неожиданной встречи, произошедшей вопреки всем его ожиданиям.

— Ты же говорил, что она хочет обсудить свое будущее? Что Кристель попросила о встрече со мной, потому что только я могу ей помочь, — мистер Драксен ехидно передразнил сына, повторив ему те же слова, что Даниэля говорил перед тем, как пришла Крис.

— Я не понимаю, что сейчас произошло… — обескуражено пробормотал тот в ответ.

— Тебя бросили только что. Прилюдно. Вот что произошло, — скупо улыбнувшись, мистер Драксен прищурился, медленно вращая перстень с фамильным гербом на безымянном пальце, его движения были размеренными и выверенными, — интересно, чего она добивалась моим присутствием в этом спектакле?

— Она настаивала, что эта встреча важна для нее… — Даниэль нервно провел рукой по воротнику рубашки, оставляя едва заметные заломы на идеально отглаженной ткани, его голос дрожал от волнения, — что хочет обсудить свое будущее открыто, без недомолвок.

— Так говоришь, настаивала, чтобы открыто обсудить свое будущее в моем присутствии? — Мистер Драксен фыркнул, и уголки его губ дрогнули в сардонической улыбке, полной скрытого превосходства, — похоже, мисс Алдрин наконец-то проявила хоть каплю здравомыслия. Пригласить меня сюда, чтобы публично отречься от тебя… Довольно изящный ход, весьма оригинальный к тому же.

Он медленно потягивал свой эспрессо, не сводя пронзительного взгляда с сына, словно наслаждаясь каждой минутой его беспомощности и растерянности.

— Теперь, когда этот фарс завершен, — продолжил он непреклонно и властно, резко отставляя чашку, — позаботься о завершении своих утех с Терезой и прочими девицами. Твоя помолвка с Бианкой — не просто формальность, а тщательно выверенный план на будущее нашей семьи. Каждая твоя шалость, каждое неподобающее поведение бросает тень на нашу безупречную репутацию.

— Отец, я… Мне нужно время… — Даниэль едва заметно подавился кофе, сжав в пальцах салфетку так сильно, что она превратилась в смятый комок, его руки предательски дрожали.

— Время? — Мистер Драксен вскинул бровь, и в его глазах вспыхнуло нечто, напоминающее откровенное презрение, — ты все еще цепляешься за эти жалкие интрижки, достойные лишь простолюдинов? Бианка — твое будущее, твое предназначение. Ее семья, ее связи… — он резко отодвинул стул, и пронзительный скрип дерева заставил Даниэля вздрогнуть всем телом.

— У тебя есть неделя, — его голос прозвучал как приговор, — если к следующей субботе ты не разберешься с этим… — пауза повисла тяжелее явной угрозы, наполняя пространство тяжелым предчувствием грядущих для Даниэля перемен.

В этот момент я едва сдержала победную улыбку, предвкушая, как расскажу сестре каждую деталь этого разговора, включая то, как мистер Драксен назвал их отношения «фарсом». Это станет последним гвоздем в крышку гроба ее иллюзий относительно перспектив этих отношений… А главное, теперь, когда мистер Дракcен уверен, что отношения Даниэля и Кристель в прошлом, он не будет пытаться ее убить, Даниэль не будет мстить за своего отца, а Бианка, Дафна и Тереза не предпримут попыток ее напоить непонятными напитками!

«Кажется у меня получилось отвести от сестренки беду, а значит Крис сможет спокойно ходить по улице, дыша полной грудью и не опасаясь удара в спину. В банк мы уже сходили, так что с мистером Ирвисом тоже не должны пересечься…» — с чувством выполненного долга подумала я, тихо собрала вещи и, стараясь не привлекать внимания, спокойно покинула кафе, торопясь встретиться в условленном месте с сестрой.

Солнечный свет лился сквозь витрины, играя бликами на стеллажах с одеждой, создавая причудливые узоры на блестящих поверхностях. Я шла за Кристель, едва успевая следить за тем, как ее пальцы скользили по тканям, словно она считывала с них на ощупь тайные послания модных тенденций, с энтузиазмом выбирая для меня вещи. Мы смеялись, обсуждали фасоны и цвета, и впервые за долгое время я ощущала, как между нами возрождается та особая связь, что была в детстве.

Пакеты в моих руках тихонько поскрипывали, храня в себе уже приобретенные наряды — яркие, смелые вещи, словно пришедшие из параллельной реальности. Сегодня даже их вес казался почти невесомым. Однако временами я замечала, как Кристель опускает плечи и тяжело вздыхает, но, поймав мой взгляд, тут же натягивала искусственную улыбку. Я понимала: сегодняшнее решение далось ей нелегко, и сейчас она особенно нуждалась в моей поддержке, поэтому разговора о событиях в кафе не избежать, а значит, я должна рассказать ей правду.

— Кристель, есть кое-что, в чем я должна тебе признаться, — тяжело вздохнув, начала я, чувствуя, как от волнения пересохло во рту, — я была в том кафе… использовала артефакт отвлечения внимания, чтобы подслушать разговор Даниэля с отцом после твоего ухода.

Сестра остановилась и внимательно посмотрела на меня.

— Ты подслушала? Серьезно? — в ее голосе прозвучало удивление, граничащее с осуждением, — Но зачем?

— Я не могла поступить иначе, — осторожно призналась я, — хотела понять, что происходит за твоей спиной, и защитить тебя, даже если ты не просила об этом.

Кристель помолчала, обдумывая мои слова.

— И что ты услышала? — прошептала она, наконец, с едва заметной болью в голосе.

— То, что подтвердило правильность твоего решения, — вздохнула я, осторожно подбирая слова, — его отец одобрил разрыв ваших отношений, говорил о репутации, об официальной невесте и о том, что теперь все «встало на свои места»… а Даниэль… он кивал и даже не попытался ему возразить, если честно, — я намеренно опустила имя Терезы, будто его произнесение могло разрушить хрупкое спокойствие сестры, словно тонкую стеклянную вазу, — ты поступила мудро. С ним… у вас не было будущего.

Промолчав, Кристель остановилась у стойки с аксессуарами, ее взгляд задержался на шелковом шарфе с принтом павлиньих перьев, переливающемся всеми оттенками радуги. Она медленно взяла его в руки, задумчиво проводя чуть дрожащими пальцами по ткани, погрузившись в свои мысли.

— Знаешь, — наконец, она повернулась ко мне, все крепче сжимая шарф в руках, словно не замечая своих действий, — я думала, будет больнее, что я буду жалеть, представляла, как Даниэль попытается все исправить… Но после твоих слов… — Она сделала глубокий вздох, и ее губы дрогнули в грустной, немного растерянной улыбке, — кажется, я действительно все сделала правильно!

Мое сердце сжалось от облегчения, наполняясь теплом и нежностью.

— Кристель, — я взяла ее за руку, — знаешь, что может стать прекрасным символом твоих перемен?

Она вопросительно подняла бровь.

— Посмотри туда, — я указала на новый отдел магазина, где были выставлены брючные костюмы, — это не просто одежда, а скорее символ решительности, независимости и самостоятельности. Это все про тебя, сестренка!

— Брючные костюмы? Но их почти никто не носит… — с сомнением протянула она, не спеша соглашаться, но я-то видела, как ее глаза заблестели от интереса.

— Именно! — я предвкушающе улыбнулась, — ты можешь стать первопроходцем. Разве не ты утром мне говорила, что тебе плевать на общественное мнение и предрассудки? Вот и покажешь всем, что женщина-маг может быть элегантной и в брюках.

— Ты… серьезно? — Кристель недоверчиво уставилась на меня, скрестив руки на груди, а ее брови почти спрятались под челкой, — это мне говорит та самая Элис, которая носит одни и те же старомодные платья, которыми даже моль брезгует, пока они не превращаются в музейные экспонаты?

Я не смогла сдержать смешка, мысленно абсолютно с ней соглашаясь.

— Да, признаю, мой гардероб действительно не выдерживает никакой критики, но мы ведь как раз тем и занимаемся, что меняем его, да и речь не об этом, — улыбнулась я, чувствуя прилив вдохновения, — сегодня, наблюдая за тем, как твердо и решительно ты поставила точку в отношениях с Даниэлем, я вдруг осознала: ты гораздо сильнее и смелее, чем думаешь сама. А сейчас увидела эти костюмы… Знаешь, они словно ждали именно тебя, как символ новой главы твоей жизни, твоего триумфа над сомнениями и страхами.

Кристель помолчала, словно взвешивая мои слова. Ее пальцы нервно теребили край шарфа, но в глазах уже плясали озорные искорки.

— Может быть… может быть, ты и права, — произнесла она наконец, и в ее голосе проскользнула робкая надежда, — я никогда не пробовала носить брюки…

— Крис… — я смущенно поправила прядь волос, — хоть я и не эксперт, но я всегда замечала, как разные вещи подчеркивают твою красоту. Просто никогда не говорила об этом вслух. Мне правда кажется, что тебе пойдет.

Она хмыкнула, но уже без насмешки.

— А знаешь что? — она вдруг оживилась, — может, это и к лучшему. Если даже ты видишь, что мне идет этот стиль, значит, он действительно мой.

Я облегченно выдохнула, и мы подошли к стойке с новой коллекцией. Я помогла сестре выбрать несколько комплектов — от строгого темно-зеленого до воздушного кремового с изящной вышивкой. Каждый костюм словно рассказывал свою историю, удивляя продуманной индивидуальностью дизайна.

— Примерь этот, — я протянула ей элегантный комплект глубокого синего цвета, который, как мне показалось, идеально ей подходил.

Пока Кристель была в примерочной, я затаила дыхание, чувствуя, как воздух вокруг нас наполняется предвкушением чего-то важного. Когда она вышла, я не смогла сдержать восхищенного вздоха.

— Ты великолепна! — воскликнула я искренне, — этот костюм словно создан для тебя. Как ты себя чувствуешь?

— Словно я наконец-то стала собой, — прошептала она, кружась перед зеркалом. Ее глаза сияли от радости и воодушевления, — кажется, мне действительно были нужны эти перемены.

Она счастливо улыбнулась и, подбежав ко мне, крепко обняла.

— Спасибо тебе, сестренка, — прошептала она, прижимая меня к своему плечу, — ты всегда знаешь, что сказать и как поддержать.

Мое сердце наполнилось теплом и нежностью. Я обняла ее в ответ, чувствуя, как внутри разливается радость от ее преображения.

Прогуливаясь вдоль рядов с одеждой, Кристель внезапно остановилась и протянула мне платье — черное, с коротким асимметричным подолом и серебряной вышивкой вдоль плеча, которая мерцала при каждом движении, словно звездная пыль.

— Примерь, — ее голос звучал твердо и уверенно, в нем слышалась новая, незнакомая мне решительность.

Раньше я бы закатила глаза или отшутилась, отделавшись какой-нибудь колкостью. Но сегодня был особенный день, и что-то щелкнуло внутри меня, словно открылась давно запертая дверь. Я взяла платье, ощутив под пальцами невероятную гладкость ткани, ласкающей кожу.

— Ты серьезно? — спросила я, уже направляясь к примерочной, не в силах скрыть удивление.

— Серьезнее не бывает, — Кристель фыркнула, устраиваясь на бархатном пуфике у зеркала, ее глаза сияли от предвкушения, — и не вздумай говорить, что «это не твой стиль».

За шторкой я замерла, глядя на свое отражение: «А какой у меня вообще был тогда стиль?» — подумала я. За эти двадцать лет я уже и забыла, какую одежду выбирала в столь юном возрасте, какие мечты лелеяла. Платье легло на тело удивительно легко, словно было сшито специально по моим меркам, обнимая фигуру. Оно было слишком коротким по сравнению с теми вещами, которые я обычно носила, но я наконец-то увидела, что мои ноги совсем не обязательно скрывать. Когда я вышла, Кристель ахнула — искренне, по-детски, не скрывая восхищения.

— Боже, Элис… — она вскочила, поправляя складки на моем плече трепетными движениями, — ты выглядишь…

— Как будто раньше пряталась за книгами и чашками чая, — я рассмеялась, чувствуя, как внутри разливается тепло, — а теперь вышла из-за укрытия.

— Прекрасно, — поправила она, ее глаза сияли от радости, — тебе идет подобная смелость, словно она всегда была частью твоей натуры.

Я покраснела, поймав ее взгляд в отражении, чувствуя, как щеки заливает румянец.

— Ладно, беру, — сказала я, неожиданно для себя самой, голос дрожал от волнения, — но только если ты поможешь выбрать к нему обувь. Удобную! — поспешно добавила я, подняв вверх указательный палец.

Кристель замерла, округлив от удивления глаза, будто я произнесла что-то на древнем, забытом языке.

— Ты… — она медленно улыбнулась, ее глаза заблестели от радости, — сегодня полна сюрпризов, словно сама судьба ведет нас по новому пути.

Мы провели в магазинах еще час, наполненный смехом и радостью открытий. Она подбирала мне вещи, а я, к собственному удивлению, окончательно расслабилась и соглашалась на каждую — от кожаной куртки, подчеркивающей фигуру, до платья с геометрическим принтом, переливающегося в солнечных лучах.

— Раньше ты ворчала, будто я пытаюсь тебя задушить шарфиком, — осторожно прокомментировала перемены во мне Кристель, когда я вышла в очередном наряде, преображенная до неузнаваемости.

— Может, я просто созрела, а может всего лишь немного повзрослела, — невозмутимо пожала я плечами, ловя в зеркале свое новое отражение, которое казалось почти незнакомым, — или, например, поняла, что иметь личного стилиста — не так уж плохо, особенно если это моя старшая сестра.

Она рассмеялась, и этот звук наполнил помещение салона теплом. В ее глазах я увидела ту самую Кристель, что когда-то в детстве наряжала кукол, придумывая им невероятные истории.

— Спасибо, — неожиданно сказала она, когда мы выходили из очередного бутика с полными сумками, — Не только за сегодня. За… все.

Я молча взяла ее за руку. Солнце клонилось к закату, окрашивая витрины в золото. И я точно знала, что где-то между стойкой с аксессуарами и примерочной мы обе поняли — это не просто шопинг. Это ритуал. Прощание с теми, кем мы были, и приглашение к тем, кем станем.