Кречет 3

Глава 17

Мне захотелось дать Акиму отрезвляющую затрещину. Вот чертов старовер. Бросить нас решил! Не готов я сейчас лишиться такого опытного попутчика и помощника, как Аким. Без него у нас шансов добраться до Верхнего Уральска будет намного меньше. Надо что-то делать.

Я уже раскрыл рот, чтобы выдать тираду нравоучений в его адрес, но старовер, повернувшись ко мне лицом, а спиной к Фильке, ели заметно подмигнул. Рыбак, естественно, этого не видел и принял его желание вступить в «клан прибрежных бичей» (по другому у меня язык не поворачивался назвать Филиппа с семьей) за чистую монету.

— А что? — продолжал актерскую игру Аким. — Стар я уже для скитаний. Да и не осталось у меня никого на белом свете. Вот и буду здесь доживать свой век… Тихое место, то, что надо…

— Ну вот и ладненько, — потирал руки Филипп, он еле сдерживал радость, словно поймал в силки жирного кролика. — Вижу ты мужик умелый, и по хозяйству сможешь управляться… И сети ставить, и рыбы наловить…

— Это я умею, — одобрительно закивал Аким. — Не в городе рос, и руки из нужных мест торчат.

— В таком случае, — профессор снял очки и зажевал конец дужки. — Я бы хотел тоже остаться.

— Чего? — брови мои поползли наверх.

— Простите, Кречет, но я не могу жить в постоянном страхе, терпеть лишения и голод. И вам предлагаю последовать нашему примеру. Домов здесь много свободных. У каждого свой будет. Что скажете, а?

— Э-э, нет… — замотал я головой. — Мне в Верхний Уральск — кровь из носу надо попасть. Лилия ждет. И вы, товарищ Зиновьев, мне очень нужны. Кто Барону расскажет про гибель нашего отряда? Мне он может не поверить. Подумает, что сбежал от жнецов. Так, что собирайте манатки, и в путь. Ах да, у вас вещей нет. Тем лучше. Вперед!

Я задал профессору немного мотивации к путешествию, подтолкнув его взашей.

Зиновьев вздохнул, но спорить не стал. По металлическим ноткам в моем голосе он понял, что это бесполезно…

— Давай весла, — обратился я к Филиппу. — Мы выполнили свою часть уговора: Аким остается с тобой. Жаль, конечно, но это его выбор…

— А вдруг вы меня обманете? — прищурился рыбак.

— Как это обманем? — включил я Ваньку.

— Может, он специально сказал то, что я хочу услышать. Пусть в доме пока посидит. Я его там запру, дам вам весла, и вы уплывете. А потом его выпущу.

— Идет, — кивнул я, а про себя подумал: «Что же ты падла задумал такое? Это с виду ты дурачок неотесанный, а внутри похож на шкодливого кота».

Аким послушно направился к дому Филиппа. Рыбак открыл дверь и пропустил его вперед. Дверь захлопнулась. Прошло несколько минут. Из дома никто не появлялся…

Я подошел к двери и дернул за ручку. Изнутри заперто. Странно…

— Эй! — забухал я кулаком по потемневшим доскам двери. — Но никто не открывал. Из дома послышался неясный шум, возня и даже, как мне показалось сдавленные крики.

Я стал молотить по двери ногами. Наконец, изнутри лязгнул засов, и дверь распахнулась. На пороге стоял Аким с окровавленным ножом. Он тяжело дышал, а по лицу катились крупные капли пота.

— Что случилось? — я вскинул обрез.

— Уже все, — кивнул Аким на обрез. — Можно не стрелять. Мертвы все…

— Как мертвы? — опешил я. — Ты убил Филиппа и всю его семью?

— Иди сам посмотри, — ответил старовер и снова шагнул в дом.

Зиновьев подошел к крыльцу и, вытянув шею, пытался заглянуть в дом, но внутрь не заходил.

Я шагнул за порог и меня чуть не вырвало. Смрад от тухлой рыбы и запах чего-то гнилого ударили в нос. Я закрыл лицо рукавом и задержал дыхание:

— Йопа мама! Тут что⁈ Рыбное кладбище?..

— Хуже, — брезгливо поморщился Аким. — Так пахнет его семья, которая пожирала рыбу…

Жирные зеленые мухи заполонили дом. Глаза привыкли к полумраку, и росчерки света, пробивавшиеся сквозь заколоченные окна, высветили ужасную картину. Вместо пола в единственной комнате дома, была выкопана глубокая яма. На дне лежало неестественно согнутое тело Филиппа с окровавленной грудью. Его глаза открыты и стеклянным взором уставились в никуда. Рядом в куче гниющих рыбных ошметках лежали трое зомби. Два подростка и женщина. Все покрыты слоем грязи и гнили. Вместо одежды остатки лохмотьев. Волосы на голове свалялись в сплошную корку.

— Это и есть его семья, — кивнул вниз Аким. — Они давно уже обратились. Когда я зашел в дом, Филипп сказал, что его домочадцы соскучились по настоящему человеческому мясу, от рыбы они быстро гниют и плохо пахнут. Он столкнул меня в яму. Мне удалось приземлиться на ноги. Я выхватил припрятанный за пазухой нож, он мне еще от деда достался. Я никогда с ним не расстаюсь. Мертвецы бросились на меня разом, но споткнулись друг об друга и завалились на землю. Мне повезло, я успел воспользоваться ножом и прикончить их. Филипп смотрел, как я их убивал. Он не выдержал и с диким воплем прыгнул в яму следом. Хотел меня прикончить. Но оказалось, что один из мертвецов не сдох. Я пробил ему голову, но видать до мозга не достал. Зомби вцепился в рыбака и повалил его на землю. Пока они барахтались, я прикончил обоих. Затем выбрался наружу по этой лестнице. Зомби не умеют лазать по лестницам, поэтому сидели здесь и жрали рыбу. Фу-ух… Какие они мерзкие… Как же я раньше их терпел? Запрещал своей общине их убивать… Вот дурень-то был…

— Филька оказался шакалом! — плюнул я сверху на его труп. — Он и не собирался оставлять тебя в поселении. Он выменял тебя на весла в качестве угощения для мертвецов. Корма, так сказать, домашним зверушкам прикупил! Теперь понятно, зачем ему было столько рыбы каждый день… Но почему он их кормил и держал здесь? Неужели не видел, что это уже не его семья, они давно уже мертвы.

— Ну так-то и он сам не очень на живого похож, — улыбнулся Аким. — Вид у Филиппа такой, будто гниет заживо. И эта вонь от него… Теперь я понимаю, откуда был запах… Вот весла бы еще найти…

— Нужно обыскать дом, — сказал я, обойдя яму, и отпер кладовку.

Среди ржавых ведер и прочего хлама в углу стояла пара весел. Ура! Всего одна, но нам хватит.

— Нашел! — я радостно извлек находку на свет. Деревянные рукояти еще были мокрые. Утром Филипп плавал на рыбалку.

Мы вышли наружу и с большим наслаждением вдохнули свежий воздух.

— Ну что там? — сгорал от любопытства Зиновьев. — Вы убили его? А семья? Кто они вообще?

— Не было у него семьи, — покачал я головой. — Впрочем, как и у каждого из нас…

Я сидел в кромешной тьме со связанными руками на холодном бетонном полу. Где-то рядом сопел Рудый. Жнецы затолкали нас в камеру, больше похожую на склеп. Мы сидели здесь в ожидании своей участи. Сколько прошло времени, мы не знали. Может час, а может, день… Все смешалось в сплошную черноту. Судя по всему, Лилии удалось сбежать. Молодец, девка! Поэтому Барон очень злился и обращался с нами, как с отбросами. Что за судьбу он нам уготовил? Если сразу не убил, значит, что-то другое задумал…

У Рудого забрали стилет, что был пристегнут к его руке. Вторую руку ему примотали веревками к спине. Он ерзал на полу и кряхтел, пытаясь освободиться.

— Давай помогу, — прошептал я. — Зубами попробую. Иди ближе, ты где?

Рудый подполз на мой голос (ноги у нас тоже связаны) и прислонился ко мне плечом.

Я носом нащупал узлы на его спине и вцепился в волокна пеньки зубами. Стянуто умело, несколько минут я пытался расслабить узлы, но ничего не вышло. Черт! Я попробовал перегрызть веревку. Но она была слишком толстая. Рот забился колючими мерзкими волокнами.

— Бесполезно, — отплевывался я. — Сучьи дети умеют связывать!

В коридоре раздались гулкие шаги. В замочной скважине заскрежетал ключ. Железная дверь распахнулась и на пороге появился расчет автоматчиков во главе с седым жнецом, вооруженным лишь висевшим на поясе пистолетом.

— Вы готовы? — торжественно произнес он.

— К чему? — с тревогой в голосе спросил Рудый.

— Сегодня игры, — жнец одарил нас довольной улыбкой с хитрым прищуром раскосых глаз. — Давненько Барон не устраивал состязания. Последний раз игры были месяц назад. Не было у нас достойных соперников для гладиаторов.

— Каких еще на хер гладиаторов⁈ — по моей спине пробежал неприятный холодок.

— Сейчас сами все увидите, — седой кивнул автоматчикам.

Те выволокли нас в коридор и повели куда-то вниз. Ступеньки спустились на уровень ниже. Вот, блин! Не знал, что в подземелье есть еще подвал. На хрена он нужен?..

Запах сырости и плесени ударил в нос. Эта часть бункера явно была нежилой и вентиляции здесь не было. Редкие тусклые лампы болтались на заскорузлых проводах вдоль бетонных стен. Мы шагали, спускаясь все ниже и ниже. Как-будто в преисподнюю нас ведут. Только адом меня не напугать. Иногда, я сам считал себя демоном. А другие верили, что я вообще посланник сатаны… Эх… Хорошие были времена.

Впереди послышался неясный гул, словно приближалось стадо ревущих бизонов. Но, ясень пень, что ни бизонов, ни других коров здесь нет и быть не может. Я прислушался… Гул становился все громче, и вот уже отчетливо слышны отдельные звуки. Это было не стадо животных, а стадо людей: рев толпы, крики восторга и азарта.

Коридор резко вырулил за поворот и неожиданно вывел нас в огромный зал, набитый людьми в военной форме. Они сгрудились вокруг центра зала и что-то орали. Центральная часть просторного, похожего на спортзал, помещения оказалась отгороженной от толпы высокой, протянутой до самого потолка, решеткой из стальных прутьев с два пальца толщиной. Внутри круга что-то явно происходило, но из-за спин ликующих болельщиков я ничего не видел.

— А ну расступись! — покрикивал седой на зрителей. — Новое мясо вам на потеху привезли! Голиаф будет доволен!

Между тем действо на арене стихло и болельщики перестали орать. В воздухе витал запах табачного дыма и перегара.

Мы пробрались к центру зала к решетчатой двери. Возле нее стояли двое громил с помповыми дробовиками. На самой арене в луже крови лежал оборванец в лохмотьях кислотника. Его тщедушное тельце пожирал зомби. Он стоял на коленях возле тела и вгрызался в живот, погружая окровавленную пасть в человеческие кишки. Рядом валялся топор. Очевидно, несчастный кислотник пытался противостоять зомбаку, используя его. Одного ожившего все-таки зарубил. Чуть поодаль валялся синюшный зомби с раскроенной черепушкой и отрубленной рукой.

Твою ж псину! Они устраивают бои с мертвецами! Вот бл*ть выродки! Ну что же… Это лучше чем драться с людьми (я боялся, что мне в противники назначат Рудого, совсем не хочется его убивать). Главное, чтобы оружие нам дали. Да, хотя бы этот топор.

Рудому принесли его стилет. Я помог пристегнуть клинок к его руке. Мне подали топор кислотника. Его деревянная рукоять вся пропитана кровью. Высохшей и свежей. Много смертей он повидал. Много еще повидает.

Я огляделся. Толпа с интересом разглядывала нас. Жнецы наперебой делали ставки, используя вместо денег какие-то фишки. Похоже, кругляши от покера. Давно у них эта развлекуха… Все идет, как по накатанной.

Кроме стоячих мест в зале оказалась еще одна небольшая трибуна. Она возвышалась над головами чуть ли не под самый потолок. Там на бархатном диване развалился одноглазый толстяк в окружении все тех же девиц. На этот раз они нацепили на свои сексапильные телеса немного одежды: короткие шелковые халаты еле прикрывали их выпирающие прелести.

Барон сидел важно, без суеты и, казалось, без особого интереса к происходящему. Он неторопливо потягивал какое-то элитное пойло шоколадного цвета из фужера на длинной ножке. И лишь завидев нас, оживился. Уселся поудобнее в предвкушении предстоящего зрелища и хлопал хитрыми глазками, потирая масляную бородку.

Под дулами дробовиков нас втолкнули в клетку и захлопнули за нами решетку. Массивный засов отрезал нас от болельщиков. Те уже свистели и улюлюкали, пытаясь нас взбодрить.

— Это наш противник? — Рудый кивнул на зомбака, занятого пожиранием кислотника. Мертвец вытащил у наркомана печень и с громким урчанием жевал темно-коричневую плоть. — Прикончим его. Как два пальца об асфальт…

— Я бы так не обольщался, — покачал я головой. — Этот оживший с прошлого раунда. Скорее всего для нас приготовили других зомби. И что-то мне подсказывает, что их будет гораздо больше, чем двое. Легких побед от нас не ждут. От нас ждут долгой и мучительной смерти…

Быстрым решительным шагом я подошел к скрюченному чавкающему мертвецу и одним взмахом топора рассек ему голову до самых плеч. Его череп развалился на две половины, исторгнув желеобразные мозги наружу.

Толпа недовольно загудела, такая быстрая развязка их явно не устраивала.

— Делайте свои ставки! — заревел вдруг ведущий.

Это был высокий старик с зычным голосом и луженой глоткой. Он умудрялся перекричать толпу даже без микрофона.

— Встречайте! — продолжал ведущий, театрально размахивая руками. — На арене новички. Это их первый бой во славу клана жнецов… И скорее всего последний! Ведь сегодня против них выступает… Сам Голиа-аф!!!

— Да-а-а! У-у-у! — заревела толпа.

Похоже, что на представление собрались все жнецы, кроме часовых, конечно. Сколько их здесь? На вскидку сотни две…

Жнецы оживленно толкались возле букмекерского столика. Барон с интересом смотрел на нас и улыбался. Вот сука! С удовольствием раскроил бы тебе все три подбородка.

Поймав на себе его взгляд, я демонстративно плюнул на пол. Что же ты приготовил для нас, жирный ублюдок? Что за Голиаф, которого все так обожают? Надеюсь, он будет без автомата…

На противоположной стороне распахнулась вторая решетчатая дверь. Толпа отхлынула от освободившегося прохода, а конвойные направили стволы автоматов в ту сторону, где происходило некое действо.

Оттуда послышался рев, больше похожий на рокот, и в клетку ввалилась толпа жнецов с железными шестами в руках. На концах палок петли, накинутые на шею огромного двуногого существа в брезентовой накидке. Кусок ткани наглухо скрывал голову и плечи. Из-под брезента торчали лишь ноги в бесформенных рваных штанах. Ступни, обуты в затертые непонятного цвета кроссовки пятидесятого размера, не меньше. Существо рычало и дергалось. Но шестеро жнецов держали его на расстоянии от себя, с помощью палок.

— Е*аный йети! Это что за тварь⁈. — я повернулся к Рудому. — Держись рядом. Атаковать будем одновременно. Он весит больше нас, вместе взятых. Надеюсь, это человек…

— Хорошо, — кинул Рудый, поглаживая стилет.

Выглядел он спокойным, но я заметил на его виске каплю пота. Волнуется парень. Понимаю. Мне тоже что-то пи*дец, как не по себе… Что за мужик такой здоровый? Помесь баскетболиста и культуриста? Но я ошибся. Это оказался не человек…

К существу подбежал жнец и привычным движением ножа рассек путы на связанных за спиной бугристых руках. В тот же миг «укротители» щелкнули какими-то механизмами на палках и петли спали с могучей шеи. Тварь сорвала с себя кусок брезента, а жнецы юркнули за решетку. Дверь за ними захлопнулась, оставив монстра наедине с нами в клетке.

Это оказался двухметровый зомби, шириной с платяной шкаф. При жизни переросток явно занимался штангой или подобным силовым спортом. На сером, но не гнилом лице, зиял оскал звериной пасти. Глубоко посаженные глазки горели злобой и ненавистью. Странно. Зомби не испытывали эмоций, а этот, будто реально всех ненавидел… Торс, заросший буграми мышц, обтягивала рваная замызганная футболка. Казалось, еще немного и ткань не выдержит напряжения мускулов и совсем рассыпется. Мертвец напоминал халка, только цветом другим, и зубы были гнилые. Вся его морда была испещрена рубленными шрамами. Коричневая кровь проступала сквозь раны засохшими тяжами. Его явно уже не раз били по голове топором или чем-то подобным. На череп оказался слишком крепок для его соперников, и пока никому не удалось сразить Голиафа.