Красным по белому

Глава 28

Перегрин

Провинция Аллеред. Логан-Крик

3 число месяца Королевы 1855 года

«Карл Фабер» он же Джонни Дженкинс (настоящий)

1

Джонни приходилось в своей жизни сталкиваться со многими пугающими вещами. В конце концов, человек, который проводит большую часть времени, играя в кости, да еще и пытаясь подправить удачу в свою пользу путем использования неких приспособлений, по какой-то нелепой причине именуемых мошенническими, такой человек рано или поздно столкнется с теми, кто окажется недоволен его игрой и выкажет это самое недовольство не самыми приятными способами. Джонни приходилось и ощущать на своей шее холод острого ножа, и прятаться от револьверных пуль за перевернутым столом, и убегать от картечных залпов ружбайки разъяренного фермера… впрочем, в последнем оказалась виновата не игра, а дочурка того самого фермера, почему-то решившая, что ночь, проведенная на соломе к обоюдному удовольствию, является поводом для замужества…

В общем, сталкиваться с угрозой собственной драгоценной жизни Джонни уже приходилось. Но никогда, никогда ему не было так страшно, как сегодня. Просто потому, что он не понимал — что происходит.

А, между тем, воздуха в легких оставалось все меньше и меньше.

Юноша забился, но веревки, которыми он был привязан к стулу, оказались слишком прочными, узлы — надежными, а сам стул, кажется, и вовсе прибит к полу длинными коваными гвоздями.

Не вырваться…

Не вырваться…

Но тут — о, счастье! — узкий кожаный ремешок соскользнул с его шеи и Джонни с сиплым хрипом принялся втягивать в себя воздух дешевого гостиничного номера, пахнущий застарелым потом и клопами, но такой живительный! Кричать Дженкинс не стал, памятуя о том, что предыдущая попытка закричать как раз и закончилась ремешком на горле.

— Кто… вы… — просипел он, — Что… вам… надо…?

— Ответы, — произнес голос за спиной. Бесцветный, безразличный, каким, наверное, мог бы заговорить некий бездушный механизм, случись какому-нибудь безумному ученому изобрести такую жуткую говорящую штуку. Этот голос… он находился в таком дичайшем несоответствии с ПРЕЖНИМ голосом, пригласившим Джонни в этот, будь он трижды проклят, номер, и уж тем более — с внешностью, не вызывавшей абсолютно никаких мыслей об опасности, что при одних звуках этого голоса неудачливый игрок почувствовал, как по спине побежали ручейки пота.

— Какие… ответы?

— Правдивые. Карл Фабер.

— Я просто купил эти документы! Я не Кард Фабер!

— Я знаю, — прошелестел голос, — Где Карл Фабер?

— Я не знаю! Не знаю!

— У кого ты купил его документы?

— У него! Парнишка, лет восемнадцати, крепкий, спокойный, говорит по-брумосски не хуже меня, одет…

— Зачем он продал тебе свои документы?

— Мы обменялись! Мы просто обменялись! Мне нужно было скрыться от ребят Каттинга, а он… Он от вас прятался, да?

— Вы обменялись документами, — голос проигнорировал вопрос, — Значит, теперь Карл Фабер — это Джон Дженкинс?

— Да! Да!

— Куда он отправился потом?

— Я не знаю! Честно!

В этот момент Джонни вдруг пришло в голову, что чудовище, заманившее его в этот номер, привязавшее к стулу и душившее кожаным шнурком — уже получило ответы на все интересующие его вопросы.

— Погодит… хххх!

Ремешок снова сдавил горло юноши, но в этот раз никто и не подумал его ослабить. Стальные, необычайно сильные руки держали его, пока конвульсии, чуть не вырвавшие из досок пола десятидюймовые гвозди, которыми был прибит стул, не затихли и один невезучий игрок не повис на удерживавших его веревках.

Тонкие пальцы коснулись сонной артерии на шее.

Мертв.

Отлично.

Сотник Йохан ставший Карлом Фабером, превратился в Джонни Дженкинса.

Это — след.

Личность, известная в Белых Землях, как Душитель, вышла из номера и зашагала по коридору. Прочь из гостиницы, туда, где можно найти Йохана.

Он не спрячется.

Нет.

Трансморания

Никозия. Форт-Людериц

17 число месяца Короля 1855 года

Вольф

1

— Уходите прочь!

Больше ничего другого, кроме как кричать, чернокожей девушке и не оставалось: широкоплечий здоровяк, с огненно-рыжими волосами, перекрыл выход из узкого промежутка между домами, так что убежать не получится. А второй выход зарос колючими кактусами, так что вырваться из этой ловушки не получится.

Зачем, ну зачем она вышла из дома так поздно?

Нет, конечно, в Никозии многие предпочитают пересидеть дома удушливую дневную жару, начиная свою жизнь ближе к вечеру… Но сейчас-то и вовсе ночь! Кого сейчас можно встретить на улице? Правильно — никого. Кроме медленно, как гиена к сломавшей ногу антилопе, приближающегося к ней громилы. Да глупенькой девчонки, решившей прогуляться!

— Не подходите!

Девушка не знала, что ее ждет, но могла предположить, что ничего хорошего. Мрачные здоровяки крайне редко подходят ночью к девушкам, чтобы подарить им коробку сладостей. Тем более что она слышала про этого рыжего. Это — подручный одного белого доктора, прибывшего в город откуда-то с севера, доктора, пугающего одним своим видом. А уж если вспомнить, что про него рассказывали…

— Помогите!

— Отойди от нее.

Не может быть. Среди тех, кого можно встретить в ночных закоулках города, оказался человек, который вступится за девушку?

Рыжий все так же неторопливо развернулся, чернокожая девушка увидела своего «спасителя»… И поникла. Ну да, не могло же ей настолько повезти…

Белый. Мальчишка, возраста самой девушки, то есть лет восемнадцати, от силы. Худощавый, по размерам — буквально половина от рыжего, так что в драке у него нет никаких шансов. А мальчишка еще и стоит так хладнокровно, видимо, просто этого не понимает. Лицо прячется в тени, только глаза чуть поблескивают при свете Большой Луны.

— Опять ты? — прошипел рыжий. Ну, прекрасно. Они еще и знакомы…

— Уходи по-хорошему или тебя унесут по-плохому.

— Не мешай мне, мальчишка, у меня приказ доктора, — широкоплечий шагнул вперед…

Вот это да!

Несмотря на опасную ситуацию, в которой она оказалась, девушка невольно восхитилась: вот буквально только что юноша стоял в расслабленной позе, опустив руки… Буквально мгновенье — и вот уже в руке зажат револьвер, нацеленный в лицо рыжему.

— Еще одно движение — и твоему доктору придется собирать твои мозги в уличной пыли.

Рыжий, явно дернувшийся за оружием — и не успевший! — замер. Медленно, очень медленно развел руки в стороны.

— Ты пожалеешь, — произнес он. Уже не шипя от злости, спокойным, уверенным голосом человека, который знает, о чем говорит.

Кач-чана, мысленно выругалась девушка, тут же коротко попросив прощения у бога белых людей за то, что упомянула болотного черта. Точно, ведь говорили же, что тот страшный доктор — добрый знакомый самого губернатора. И если доктор обвинит мальчика, что тот напал на его помощника, когда он мирно прогуливался по улице… Бедный мальчик.

«Бедный мальчик», тем временем, даже не подумав испугаться слов рыжего, отошел чуть в сторону, освобождая выход из заулка:

— Уходи, пока я не пожалел о том, что ты еще жив.

Девушка бросилась вперед, чтобы выбраться, наконец, из этого проулка, ставшего для нее ловушкой… И остановилась. Подождите… А ведь она знает этого юношу…

— Я вас знаю. Это вы сегодня утром искали своего друга и гостиницу!

Юноша, провожавший взглядом медленно уходящего по улице рыжего, повернулся к ней лицом. И его глаза чуть расширились:

— Намиси?

Девушка по имени Намиси сглотнула, чувствуя, как неожиданно пересохло ее горло. Он запомнил ее имя…

2

— Ну вот, — лениво прокомментировал Пильц с кровати, когда Вольф влетел в номер, таща за собой чернокожую девушку-шварцку, — обо мне, естественно, никто не подумал. Ну конечно, мне ведь не нужна женщина, я должен завидовать своему товарищу…

— Это не женщина, — коротко бросил Вольф.

— Ну надо же. А выглядит прям как женщина. Никогда бы и не подумал, что это крокус.

— Кто⁈ — Вольф даже замер на мгновенье.

— Ну эта… зеленая колючая дрянь, которая торчит тут на каждом углу.

— Кактус.

— Я и говорю — кактус, а выглядит прям как женщина.

— Я не кактус, — робко вставила Намиси, уже начинавшая тихонечко сомневаться в своем решении. И сам-то мальчик был немного странным, а уж этот его приятель…

— Еще ни разу не встречал ни одного кактуса, — одноглазый продолжал неторопливо рассуждать, так и не встав с постели, — который бы честно признался в том, что он кактус.

— Пильц, нам некогда, мы уходим, — Вольф выволок из-под кровати тяжелую кожаную сумку.

Намиси нервно хихикнула. Она просто неожиданно поняла, в чем юмор шутки про кактус, который никогда не признается в том, что он кактус.

— С чего вдруг такая спешка? И да — там твой кактус хихикает.

— Пусть хихикает… в смысле — она не кактус! Пильц!

— Ну, чего? И ты уже определись, кактус это или нет.

— Нет!

— А похожа.

— Чем⁈ — хором спросили Вольф и девушка, одинаково ошарашенные логикой Северина.

— Рогами, конечно.

— Да у нее нет рогов!

— Так и у кактуса нет.

— Пильц!!!

— Да что сразу — Пильц, Пильц…

Надо признать, что к этому моменту не прекращавший нести веселый бред одноглазый успел встать с кровати и как-то очень ловко и быстро покидать вещи в чемоданы, так что к этому моменту все было готово к уходу.

— Можно один вопрос? — Северин поднял руку, как примерный школьник в гимназии.

— Если про кактусы, то — НЕТ!

— Куда мы уходим на ночь глядя?

— Не куда, а откуда.

Пильц на секунду замолчал и остановился:

— Кому ты ухитрился наступить на хвост? Только не говори, что этот кактус ты выкопал из личного сада самого губернатора.

— Почти. Я отнял ее у рыжего помощника твоего знакомого доктора.

— Адольфа⁈ Рамм хотел с ней… — Пильц бросил быстрый взгляд единственного глаза на Намиси, отчего та почувствовала дрожь в коленках. Рамм хотел с ней… ЧТО? Отчего-то казалось, что «изнасиловать» — ответ не только неправильный, но еще и слишком мягкий…

— Не знаю, что он с ней хотел, но к тому моменту, как я довел Намиси до дома, где она живет…

— Он еще и имя своему кактусу дал.

— … там уже ждали люди губернатора. Которые заявили, что Намиси должна отправиться к доктору Рамму.

— Хорошие у него тут крючочки, острые… Эй, Вольф, а эти люди… они хоть живы?

— Ага. Ты говорил, что доктор Рамм — хороший лекарь, так что пули из ног он им вытащит.

— Ты стрелял в людей губернатора? А почему мы еще здесь⁈

Пильц нервно — и все же немного переигрывая — сдернул с глаза повязку.

— Ой! Ты не одноглазый!

— Ой! Ты не кактус! — съязвил Северин, — Куда соскальзываем?

— По плану, — коротко бросил Вольф, подхватывая вещи и шагая к дверям.

— По плану мы должны были найти проводника по Пустоте.

Вольф вздохнул:

— Будьте знакомы. Это Северин Пильц — мой товарищ по путешествию. Это Намиси Мото — наш проводник по Пустоте.