Красным по белому

Глава 20

6

— Господин Драккен!

Разведчик, крепкий, подтянутый мужчина, как и все члены полярной экспедиции, стоял навытяжку перед Ксавье, с совершенно отчаянным выражением на лице.

— Господин Драккен, я клянусь…! Я… Я не знаю, как я ее не заметил!

Да, поезд удалось остановить прямо перед трещиной, все же «Полюс» шел не по рельсам, поэтому тормозной путь у него был до крайности коротким. Но еще несколько минут — и первый паровоз поезда провалился бы в трещину. К катастрофическим последствиям это не привело бы, насколько можно было судить, поезд уже перешел с океанского пакового льда на ледяной щит Стеклянных островов, тянущийся до самого полюса. Поезд не утонул бы, но достать его не получилось бы, и экспедиция, на которую уже потрачены совершенно безумные деньги, на этом бы и закончилась. Ни денег, ни времени на вторую уже не было, и планы Шнееланда… нет, не рухнули бы, но опасно затрещали.

— Нужно быть слепым, чтобы ее не заметить.

Разведчик побледнел, по его лицу стекали капли пота. Не только от нервов, но и от того, что Ксавье допрашивал его прямо в меховых одеждах. В руке он сжимал кожаную маску с черными окулярами снежных очков.

«Снежная слепота» — распространенное среди искателей полюса явление, ожог глаз солнечными лучами, отражающимися от снежного покрова. К счастью, в этой экспедиции был человек, который знал обо всех подводных камнях путешествий по северу и подсказал приобрести очки с темными стеклами.

Капитан Северус задумчиво посмотрел на разведчика — Ксавье о злости даже забыл, как его зовут — после чего перевел взгляд на Ксавье:

— Господин Драккен, я думаю, мы можем закончить разбирательство.

— Что⁈ — юноша резко повернулся к капитану… И остановился. Быстрым движением глаз Северус показал, что хочет что-то сказать, но — не при посторонних.

— Можешь идти… Бернд. Жди в каюте, я сообщу тебе о принято решении.

После того, как за разведчиком закрылась дверь, Ксавье повернулся к капитану:

— Что?

Северус встал и прошел туда-сюда по своей каюте. Молча.

— Капитан…?

Тот задумчиво помолчал. Потом повернулся к Ксавье:

— Значит, Оливер, трещину было невозможно не заметить?

— Да она же величиной с речную долину! Конечно, нет!

— Очень странно. Потому что я ее тоже не заметил.

Брови Ксавье взлетели вверх:

— Простите?

— Я ведь в тот момент находился в штурманской кабинке. Как раз для того, чтобы дать команду поворачивать поезд. И я следил за тем, куда мы идем. Я видел красный флаг, отмечающий наш маршрут, тот самый, который установил бедолага Бернд. А вот трещины я не видел.

— Вы хотите сказать… — Ксавье задумался, — Что это не злой умысел, а какой-то оптический эффект, делающий трещину невидимой при определенных условиях? Возникающий только в приполярных широтах?

— Нет, — капитан перестал шагать туда-сюда, тем более что в узкой каюте было особо не разбежаться, и сел на кровать, — Во-первых, я бывал в этих широтах и никогда не наблюдал никаких невидимых трещин. А во-вторых…

Северус потер подбородок, как будто размышляя, стоит ли говорить.

— Я не видел трещину… ровно до того момента, пока вы не вскрикнули. После этого… после этого как будто какая-то магическая пелена упала с глаз и там, где еще мгновение назад я видел ровное снежное поле — оказалась та трещина.

— Вы что, — нервно усмехнулся Ксавье, — хотите сказать, что вас с разведчиком околдовали?

Капитан смотрел на юношу. Пристально и серьезно.

— Капитан…?

— Как говорил Рауль Римус, — задумчиво произнес Северус, — когда отброшены все неверные версии, та, что осталась, сколь бы она не была невероятна, и есть истина.

— Капитан, это безумие! Мне проще поверить, что Бернд подкуплен нашими врагами!

— Тогда вашими врагами подкуплен и я. Потому что, если бы не вы, то я не остановил бы «Полюс».

Юноша с сомнением посмотрел на капитана. Представить, что Северус в спайке с трижды и четырежды проверенным Берндом решил саботировать экспедицию собственной мечты… нет, не получалось представить. Капитан был безумцем, одержимым одной идее, и именно поэтому его нельзя было подкупить.

— Наука доказала, что колдовства не существует, — осторожно заметил он. Конечно, раньше Северус не был замечен в какой-то тяге к колдовству, магии и прочему зельеварению, но, с другой стороны… Он, Ксавье, сам только что отметил капитанское безумие.

— Колдовства — нет. Но слышали ли вы о такой вещи, как магнетизм?

— Магнетизм? То есть — способность якобы заставить человека делать то, что хочет магнетизер?

— Совершенно верно.

— Мне всегда казалось, что это — шарлатанство, а не наука. Вроде астрологии, алхимии или той новомодной теории о том, что человек произошел от мартышек. Когда я был ребенком, к нам в Драккен приезжал магнетизер, обещавший ввести в транс любого человека. Мой отец, — щека Ксавье чуть дернулась, — тогда еще… в нормальном состоянии… тогда еще он соглашался с тем, что ему нужно меньше увлекаться… вином… предложил попробовать внушить ему отвращение к выпивке. Как магнетист не пытался — у него ничего не вышло…

— И чем закончилась эта история? — серьезно спросил Северус.

— Попытка обмана правителя в Драккене карается смертью.

— Возможно, — задумчиво произнес капитан, — что ваш магнетист пострадал напрасно. Есть люди, от рождения нечувствительные к магнетическому воздействию. Возможно, ваш отец относился именно к ним. Либо магнетист был просто недостаточно силен. Им нужны годы тренировок, чтобы увеличивать силу внушения.

— А вы откуда это знаете?

— В… э… санатории доктора Бисетра… ко мне приглашали магнетизера. Довольно сильного, надо полагать: он провел у меня перед глазами своими часами, в отполированном серебряном корпусе — и через мгновенье я узнал, что прошло уже полчаса, в течение которых я рассказал ему о своих планах добраться до полюса.

— Я думаю, — улыбнулся уголком рта Ксавье, — что вы о них и без магнетизма рассказали бы.

— Верно, но забыть о разговоре я бы не смог!

— Нет, я имел в виду, что, согласно всеобщему мнению, магнетизер не может заставить человека сделать то, что он не хочет делать. Или того, что противоречит его душевным устремлениям.

— О, господин Бине мне много рассказывал о магнетизме во время своих сеансов. Главное — убедить человека, что он не делает ничего такого, чего не сделал бы в своем обычном состоянии. Например, он описывал случай, когда магнетизер заставил монашку раздеться перед ним догола. В своем обычном состоянии она никогда не разделась бы перед посторонним мужчиной. И в магнетическом трансе она отказывалась это делать. Тогда магнетизер сначала убедил ее, что она находится в своей келье, рядом никого нет, и она готовиться ко сну, при этом нательное белье необходимо отдать в стирку. Voila — монашка оказалась голенькой. Так и в нашем случае — магнетизер не смог бы убедить меня направить поезд к падению в ледяную трещину, но мог заставить поверить, что никакой трещины на пути нет.

Ксавье покачал головой:

— В вашей теории один очень существенный изъян. Мы — в Стеклянных островах, здесь на сотню миль вокруг нет ни одного человека. Ни один магнетизер не смог бы добраться сюда, это невозможно. И уж тем более ни один магнетизер не смог бы проникнуть внутрь «Полюса», чтобы внушить что-то вам…

Он замолчал, потому что ему в голову пришел ответ на это возражение.

— Верно, — кивнул Северус, правильно поняв заминку Ксавье, — магнетизера сюда привезли мы сами. Он — один из экипажа.

Ксавье встал и заходил по каюте. Попытался заходить, конечно — два шага туда-обратно никак не успокоили его.

— Это невозможно! — повторил он, — Безумие!

Самым безумным ему казалось то, что он не мог найти других, логических, возражений. Теория с враждебным магнетизером объясняла происшествие с трещиной, целиком и полностью, даже то, что магнетизер, затесавшийся в команду «Полюса», как и все остальные, в случае крушения поезда, оказался бы посреди безлюдной ледяной равнины. На своем пути они оставляли контейнеры с запасами угля и продуктов, как раз на подобный случай, так что человек на лыжах мог дойти до обитаемых земель, не особо и рискуя.

Но все равно — это безумие!

— В команде нет никаких магнетизеров! Их всех проверили!

Северус, молча и даже как-то печально, посмотрел на Ксавье:

— Не всех.

7

Ксавье тихо задвинул дверь в свою каюту. Малыш Крис ойкнул и отвернулся от иллюминатора.

— Ты же говорил, — юноша присел на кровать, чувствуя себя донельзя усталым, — что там нет ничего интересного.

— Теперь есть, — посмотрели на него ясные голубые глаза, — Там — медведь. Белый!

— Это сугроб, — вздохнул Ксавье и посмотрел в окно.

За стеклом действительно виднелся сугроб. А за сугробом — медведь.

Белый.

Медведь, проходящий вдоль поезда футах в трехстах от него, совершенно терялся на фоне ослепительного снега, но за ним изо льда торчали несколько каменных скал, и вот на их-то фоне он был виден прекрасно. Выглядело это несколько пугающе: вот в иллюминатор не видно никого — и вот, как будто из ниоткуда, появляется длинная морда медведя.

— Откуда он тут взялся? — Крис отвернулся от окна к своему соседу по каюте.

— Мы только сегодня вышли на ледяной щит островов. До океанского берега недалеко, медведь мог находить там полыньи и ловить рыбу или тюленей. Ну, также может быть, что он забрел в такую даль по ошибке и голоден, так как не может добывать пищу…

«Надо срочно раздать разведчикам ружья», — мелькнула в голове мысль. Мелькнула и отошла в сторону, отстраненная другими, более серьезными.

Все двенадцать членов экипажа проверены неоднократно. Просто потому, что настоящая цель экспедиции — никто не станет тратить такие деньги на то, чтобы всего лишь первым добраться до точки во льдах, ничем не отличающейся от любой другой такой же точки на сотни миль вокруг — слишком серьезна, чтобы доверить ее ненадежным людям. Все проверены и магнетизеру среди них просто неоткуда взяться. По крайней мере — сильному магнетизеру, который должен годами тренироваться, чтобы научиться своему ремеслу.

Проверены все.

Кроме малыша Криса.

Он попал в экспедицию случайно — случайно ли? — попросившись в нее, буквально напросившись, ведомый… Чем? А ведь, если подумать, он, Ксавье, до сих пор не знает, почему малыш Крис решил отправиться с ними. Да, любой мальчишка отдал бы левое ухо за такое приключение, но это — мнение его, Ксавье, а Крис мотивов своего поступка как-то не объяснял.

Он — непроверенный человек.

Он — брумосец, в конце концов.

Он — магнетизер?

Он — враг?

— Крис, скажи мне…

К Ксавье повернулись огромные голубые глаза.