Крах и забвение

Глава 3

Как же это прекрасно!

Правда, принимать душ Дексу было бы гораздо приятнее, будь здесь сейчас одна весьма сексуальная персона. Но кое-кто вел себя слишком по-взрослому и решил заняться стиркой. Серьезно? Кто вообще выберет стирку вместо секса в душе? Ну, или хотя бы минета. Конечно же, для этого им не обязательно был нужен душ. Декс даже немного задержался, надеясь, что Слоан присоединится к нему, но не тут-то было. Дейли обернул полотенце вокруг талии и вышел в пустую спальню Слоана. Где же его одежда? Он вышел на лестницу и крикнул вниз:

— Слоан?

— Да?

— А где моя одежда?

— В сушилке. Я ее постирал. От нее пахло алкоголем и сексом.

«Разве это плохо?»

— Ладно. Не против, если я возьму твои футболку и брюки?

— Нет проблем. Посмотри в комоде, во втором ящике. Черные брюки с белыми полосками по бокам, они со шнурком, так что должны тебе подойти. И где-то там должна быть выцветшая серая футболка «Thirds». Она мне слегка маловата.

— Потрясающе, — Декс подошел к комоду, нашел брюки и надел их. Ему пришлось подвернуть их на поясе, чтобы не спотыкаться. Затем он стал искать футболку Слоана, а когда нашел, поднял ее перед собой и раздраженно фыркнул. — Слегка маловата? Да это гребаное одеяло! Ублюдок.

Он надел футболку и уже собирался закрыть ящик, как вдруг заметил что-то черное и пушистое. Естественно, первая его мысль была о секс-игрушке. Он мог и не заметить ее, потому что она была спрятана среди вороха черной одежды. Подняв ее, он осознал, что это совсем не та игрушка, которую он ожидал увидеть, и его сердце сжалось в груди, когда он понял, что это был маленький черный ягуар.

Проглотив комок в горле, он подошел к кровати и сел, держа игрушку в руках. Именно белые повязки, обернутые вокруг каждой лапки, разбили сердце Декса. И давно она хранится у Слоана? Декс заметил белую бирку под хвостом с инициалами «С.Б.», написанными детским почерком.

— Ох, Слоан…

Неужели этот малыш щеголял с повязками на лапках в то же время, что и Слоан?

— Все в порядке?

Декс резко вскинул голову, и его лицо, казалось, вот-вот вспыхнет. Выражение лица Броуди было настороженным, он перевел взгляд с Декса на игрушку в его руках и обратно. Дерьмо. Декс быстро поднял маленького ягуара:

— Я не рылся в твоих вещах. Просто искал футболку и наткнулся на этого малыша.

Слоан кивнул ему, подошел и осторожно взял у него ягуара:

— Я нашел его при обыске в доме Шульцона, когда тот выдавал себя за Фридмана. Игрушка валялась у него в шкафу, и я не мог оставить ее там.

— Она была твоей?

— Да. Мне всегда было интересно, что с ней случилось. Она была со мной еще во время пребывания в Исследовательском центре. Они надолго усыпили меня после того, как… Ну, ты знаешь, — он поднял запястье. — Они боялись, что я попытаюсь снять швы или… Сделаю вторую попытку. Когда они убедились, что мое психологическое состояние пришло в норму, я спокойно вернулся в свою комнату и обнаружил на кровати этого маленького ягуара. Тогда на нем еще не было бинтов. Я сам их добавил.

Слоан сел рядом с Дексом, не сводя глаз с мягкой игрушки:

— Едва я закончил накладывать повязки на моего маленького друга, как вошел доктор Шульцон с растрепанным ребенком, — Слоан тепло улыбнулся. — Помню, я тогда подумал, что мальчишка выглядел страшным и злым. Доктор Шульцон сказал мне, что его зовут Эш Килер. Похоже, доктор рассчитывал, что мы станем лучшими друзьями. Поначалу никто из нас в это не верил. Мы сидели в комнате и в течение нескольких часов пристально глядели друг на друга, — он засмеялся, словно погрузившись в какие-то воспоминания. — Я помню, как сидел на кровати, обнимая свою мягкую игрушку, и в упор смотрел на Эша, сидящего на краю своей кровати. Это превратилось в ожесточенную битву взглядов, пока я не проиграл, зевнув и икнув. Трудно было продолжать строить из себя крутого парня, когда ты икал, да еще и звучал при этом, как птенец. Я видел, как Эш изо всех сил старался не засмеяться, но, в конце концов, он сдался.

Декс забрался на кровать и подтянул колени, изучая напарника:

— А как вы стали друзьями? Похоже, Эш не сильно изменился с тех пор, как был ребенком, — ему все еще было трудно поверить, что эти двое были так близки.

Улыбка тронула губы Слоана:

— Он совсем не изменился. Все такой же угрюмый и злой, но теперь намного бесстрашнее, чем тогда. Ну, я уверен, что тогда ему было по-настоящему страшно, но он никогда этого не показывал, особенно мне. Они перевели нас в комнату побольше, чтобы мы могли жить вместе, и я помню нашу первую ночь. Я проснулся с криком, не в силах перестать трястись и плакать. Эш не произнес ни слова. Он просто молча забрался ко мне на кровать и крепко обнял меня. Тогда я понял, что не одинок. И даже больше, я знал, что мы всегда будем рядом друг с другом.

— Мне сложно представить Эша обнимающим кого-либо.

Слоан бросил на напарника пронзительный взгляд:

— У него порой бывают такие моменты.

Образ Килера, обнимающего Кейла, всплыл в сознании Декса, сопровождаемый чувством вины. Он обещал брату, что поговорит со Слоаном об Эше, и вот уже прошло два месяца, а он все еще этого не сделал. Ну, сейчас было самое подходящее время.

— Кстати, об Эше. Он когда-нибудь… встречался с парнем?

«Это не прозвучало неловко. Совсем».

Вопрос застал Слоана врасплох:

— А что? С чего ты вдруг интересуешься?

Декс надеялся, что его невдохновленное выражение лица было достаточным ответом, и Слоан понимал, что Декс спрашивает явно не потому, что питает какие-то тайные чувства к своему заклятому врагу.

— Я спрашиваю, потому что один мой друг…

— Брат, — поправил Слоан.

— Боже, мужик, от тебя ничего не ускользнет! — черт. Его напарник был слишком проницателен.

Слоан встал и положил своего маленького друга на комод:

— Нет. И лучше тебе это запомнить, — он вернулся и остановился перед Дексом, чтобы быстро поцеловать его, прежде чем забраться на кровать. Декс плюхнулся рядом с ним и перекатился на спину. — Твой брат неравнодушен к Эшу. И так уже много лет. Видел бы ты его, когда я их только познакомил. Кейл побагровел настолько, что у него начал заплетаться язык, а потом он и вовсе споткнулся о собственные ноги.

— Неуклюжая ходьба — это семейное, — пробормотал Декс, перевернувшись на живот и приподнявшись на локтях. — Если только ты не Тони. «Неуклюжесть» забьется в угол от страха. Так что, похоже, это только у нас с Кейлом. Так Эш когда-нибудь встречался с парнями?

Слоан пожал плечами:

— Честно говоря, я не знаю. Я не вмешиваюсь в его интимную жизнь. Он спал только с женщинами. Это общеизвестный факт. Мы лучшие друзья с самого детства, но при этом всегда ценили нашу личную жизнь. Пока он жив и здоров, ни меня, ни кого-либо другого не касается, чем занимается Эш и с кем.

— Другими словами, ты понятия не имеешь.

— Вот почему я сказал, что не знаю. С чего ты решил, что ему могут нравиться парни?

— То, как он ведет себя с моим братом, заставляет задуматься.

— Он прекрасно ладит с Кейлом. Признаюсь, я и сам был удивлен, когда впервые увидел, что Эш так нежно относится к твоему брату. С самого первого дня он никогда не проклинал его, не угрожал ему и даже не отчитывал. С ним он как будто другой человек. Но со временем я к этому привык. Решил, что, скорее всего, этот ребенок что-то в нем пробудил. Но Эш никогда не упоминал никаких парней. Кроме того, он несколько раз говорил мне, что он не гей.

— После того, как ты спросил? — Декс подвинулся к Слоану и положил голову ему на живот. Его словно магнитом тянуло к Броуди, и он не мог удержаться, чтобы не коснуться своего парня, находясь так близко. Каждый раз, когда он прикасался к Слоану, его живот наполнялся бабочками, а пульс бешено учащался. Слоан либо не замечал легкого румянца на щеках Декса, либо предпочитал не поднимать эту тему, что вполне устраивало Дейли. Он не хотел, чтобы Слоан чувствовал себя неловко.

— Я никогда не спрашивал, — сказал Слоан, рассеянно поглаживая волосы Декса. — Он сам рассказал мне об этом. Да, я вспомнил, это было как раз в последнюю ночь в «Декатрии». Эш слегка перебрал с выпивкой и все продолжал говорить, что тот факт, что ему нравится тусоваться с Кейлом, не делает его геем. Это было странно. Но тогда я списал все на алкоголь.

Декс изогнул бровь, заставив Слоана засмеяться:

— Мне кажется, наш суровый агент слишком много протестует.

Он перекатился на спину, и Слоан последовал за ним, приземлившись на Декса. Он поцеловал его в губы, пройдясь вниз по подбородку к шее, заставляя пальцы ног Декса сжиматься. Из груди Дейли вырвался стон, который, кажется, возбудил Слоана еще сильнее.

— Ты собираешься спросить его? — поддразнил Слоан, прежде чем прикусить мочку уха Декса.

— Черт возьми, нет. Как будто он скажет мне правду.

Декс замолчал, и Слоан отстранился, чтобы посмотреть на него сверху вниз:

— Ты беспокоишься о Кейле.

— Да. У него есть привычка влюбляться не в тех парней.

Слоан снова улыбнулся, желание, горевшее в его янтарных глазах, смешалось с теплотой и любовью:

— Что-то еще, что происходит в семье?

Он сжал Декса подмышками, и тот рассмеялся, прежде чем попытаться оттолкнуть его руку:

— Может быть, — сказал Декс, пытаясь сдержать смех и одновременно давя на Слоана. — Перестань меня щекотать, придурок, — Слоан остановился, и Декс наградил его долгим поцелуем. — Я думаю, что сломал свою полосу неудач.

— Ты, как всегда, очарователен, — Слоан лег на него сверху. Ощущение его веса на Дексе было чертовски приятным. Декс мог бы провести так всю ночь. Его руки скользнули по торсу Слоана, плавно пройдясь вниз по изгибу позвоночника ко впадинке перед его великолепной задницей.

— Стараюсь, — пробормотал Декс, выгибаясь под Слоаном.

Броуди понимающе улыбнулся, прежде чем поцеловать Декса:

— Весьма успешно. К сожалению… — его мягкие, горячие губы вернулись к губам Дейли.

Запах Слоана сводил Декса с ума. Боже, как же сильно Декс хотел его. Он стянул с него футболку, чтобы насладиться ощущением упругих мышц Броуди, мягкостью его кожи. Его поразило, насколько прекрасен был этот момент. Как же он был счастлив здесь и сейчас. Что-то сжалось у него в груди, и ему вдруг стало трудно дышать. Он отстранился и одарил Слоана самой обаятельной улыбкой, на какую только был способен…

— Значит ли, что ты достаточно очарован, чтобы приготовить мне шоколадное печенье и стакан молока?

Слоан уставился на него:

— Уже почти полночь.

— Все готово. Осталось только засунуть в духовку.

— Ты снова забил мой холодильник фастфудом, да?

Декс широко улыбнулся, и на его щеках появились ямочки:

— Все верно. Итак… Печенье?

— А если я скажу «нет»? — Слоан выгнул бровь, и Декс тяжело вздохнул.

— Ну, наверное, я смогу заснуть без вкуса теплого, ароматного шоколадного печенья прямо из духовки, приготовленного нежными руками моего прекрасного любовника.

Слоан расхохотался:

— Окей. Иисусе! Хорошо-хорошо. Я приготовлю тебе печенье, — он поцеловал Декса еще раз, прежде чем скатиться с кровати. Дейли слащаво улыбнулся, прежде чем встать на ноги и подойти к краю постели, жестом указав Слоану повернуться к нему спиной.

— Серьезно? — Слоан упер руки в бока, но, несмотря на недовольную позу, озорной огонек в его глазах сказал Дексу, что он сделает так, как тот просит, хотя это слегка удивило Броуди.

— Пол усыпан раскаленными углями.

Слоан попятился к кровати, и Декс запрыгнул на него, обвив руками его шею, а ногами обхватив его торс.

— Я понял. Так ты спасешь свои ноги, пока я буду гореть для тебя?

— В этом весь смысл.

— Кое-кто пропустил половое созревание?

Декс печально вздохнул:

— Это было не для меня.

Слоан засмеялся и вынес Декса из комнаты:

— Ты безнадежен.

— Я не подлежу возврату.

— А как же политика возврата?

— Забудь. Ты уже просрочил тридцатидневный срок. Теперь ты от меня не отделаешься. И прежде чем ты снова спросишь — я не подлежу обмену. Если ты пожертвуешь меня на благотворительность, то налоговый вычет ты не получишь, потому что технически это будет считаться торговлей людьми.

— ВАУ! Да ты уже все предусмотрел!

— Еще бы! Надо было внимательно читать любовный контракт, заключенный с Декстером Дж. Дейли.

Слоан бросил Декса на стойку и встал между его ног, чтобы притянуть поближе:

— Что-то не припоминаю, чтобы мы заключали «любовный контракт».

— Наверное, ты спал в это время, но в нашем договоре мелким шрифтом прописано, что сон во время чтения контракта не является основанием для отказа. Так что пока у тебя есть пульс, ты считаешься присутствующим и твое молчание учитывается в качестве согласия.

— И не поспоришь, — Слоан сунул руки под слишком большую футболку, когда его голову вдруг посетила одна интересная мысль. — А что означает «Дж.» в твоем имени? В досье отсутствует расшифровка.

Вот черт. Он ведь прекрасно знал, что рано или поздно это всплывет. Декс сделал вид, что серьезно задумался над этим вопросом, и Слоан решил заняться печеньем. Он подошел к холодильнику и застонал, когда открыл его. Сидя на стойке, Декс мог видеть все купленные им вкусняшки, которыми он незаметно заполнил холодильник Слоана. Внутри были упаковки с тестом для печенья, бутылка шоколадного сиропа, шоколадные батончики, пицца, белый хлеб и множество других продуктов с высоким содержанием калорий, сахара и кричащими углеводами.

— Кажется, я теряю сознание, — пробормотал Слоан, хватая тесто для печенья с шоколадной крошкой. — Правда, если ты назовешь мне свое второе имя, возможно, мне станет немного лучше.

— Ты будешь смеяться.

— Почему? — Слоан достал противень и подготовил его, прежде чем открыть упаковку с тестом.

Декс пожал плечами, уставившись на свои болтающиеся ноги:

— Потому что это банально.

— Ну же. Я не буду смеяться.

— Блин. Это имя моего пра-пра-пра-прадеда. Он был Пинкертоном в конце 1800-х годов. Мужчины в моей семье всегда были законниками еще с давних времен.

— И его звали?.. — Слоан положил тесто на стойку и с улыбкой повернулся к Дексу. — Да ладно. Все не может быть настолько плохо.

— Мы ведь говорим обо мне.

— Вот именно. Ты же знаешь, что я не буду смеяться.

Пора, наконец, покончить с этим:

— Джастис Дейли.

Слоан моргнул:

— Твое второе имя «Правосудие»?

— Да.

— Это… — Декс прищурился и стал ждать. Рассмеявшись, Слоан подхватил его на руки, — самая милая вещь, которую я когда-либо слышал.

— Да, но дети в школе так не считали. Поэтому я стал использовать «Дж.» вместо полного имени. Наверное, так и прилипло, — Декс обнял Слоана за шею и наклонился для сладкого поцелуя. Его губы растянулись в улыбке, на которой появились ямочки. — Если ты скажешь Эшу, я надеру тебе задницу.

— И зачем мне это, если я могу заставить тебя делать более приятные вещи, чтобы обеспечить мое молчание? — Слоан изогнул бровь, и Декс не смог сдержаться от смеха.

— Шантаж, да?

Броуди что-то пробормотал, целуя Декса, и его руки вновь оказались под футболкой напарника. Декс отстранился и улыбнулся ему. Ему даже не пришлось ничего говорить.

— Если я поставлю печенье в духовку, мы сможем целоваться, пока оно не будет готово?

— Конечно, — пообещал Декс. Он сидел, наслаждаясь видом сексуального террианца, расхаживающего по кухне в одних-единственных обтягивающих черных боксерах. Удивительно, но даже в человеческом обличье Слоан двигался, как могучий кот. Когда Броуди наклонился, чтобы засунуть печенье в духовку, Декс спрыгнул со стойки, не в силах удержаться, чтобы не наброситься на него.

***

Что они собираются делать с ним на этот раз?

Слоан был прикован к креслу. Его лодыжки, запястья, талия и голова были затянуты ремнями. Это всегда приводило его в ужас. Ему хотелось спрятаться, когда они пришли за ним в комнату, но он не мог выглядеть слабаком перед Эшем. Эш никогда не показывал страха, когда за ним приходили медсестры. Сейчас Слоан жалел, что не спрятался. Конечно, его бы все равно нашли, ведь в их комнате стояли только две кровати. Он ни на что не жаловался. Доктор Шульцон был очень мил, он приносил им игрушки и мороженое, позволял красить комнату так, как они хотели. Иногда, когда Слоан играл вместе с Эшем, он забывал, где они находятся и кем являются. Пока не наступало время тестов.

На этот раз его раздели до нижнего белья. Липкие маленькие белые датчики были прикреплены к его коже по всему телу с торчащими из них проводами. Датчики были холодными и время от времени посылали через него небольшие импульсы. Провода вели к различным аппаратам и мониторам. Один аппарат фиксировал сердцебиение, другой — мозговую активность, а остальные… Он не знал, для чего они предназначены. Они были похожи на машины из научно-фантастических фильмов, которые доктор Шульцон брал для них напрокат в видеомагазине. Если бы только Эш был здесь. Тогда Слоану, возможно, не было бы настолько страшно.

— Ладно, Слоан. Делай, как я объяснял. Готов?

«Нет».

— Да.

— Хорошо. Можешь начинать.

Слоан закрыл глаза и воззвал к дикому животному внутри себя. Фелид пробудился ото сна и ответил на призыв Слоана. Трансформация началась, и Слоан стиснул зубы от боли. Как только первая кость сошла с места, он отодвинул ее назад. Его кошачья сторона закричала, возмущенная тем, что ее отталкивают, хотя Слоан сам позвал ее. Машины вокруг них дико запищали, и Слоан закричал от боли, тело говорило ему, что он не должен пытаться остановить трансформацию, как только она началась. Доктор Шульцон нажал на кнопку, и датчики, приклеенные к телу Слоана, стали посылать через него импульсы.

— Больно! Пожалуйста, остановись. Пожалуйста, — взмолился Слоан. Импульсы причиняли ему боль. Они свернули его кровь и разозлили его кошачью половину. Слоан зашипел, его клыки начали удлиняться. Он отчаянно боролся, отталкивая фелида прочь.

— Все в порядке, Слоан. Ты очень храбрый мальчик. Ты можешь это сделать.

— Я не могу! — воскликнул Слоан, и слезы потекли по его щекам. — Это так больно, — что бы они с ним ни делали, это очень злило его вторую половину. Она хотела вырваться на свободу и причинить им всем боль. Слоан резко выгнулся, и все его тело стало сотрясаться в конвульсиях, когда фелид начал выходить наружу. Его зрение обострилось, и когти начали прокалывать кончики пальцев. Слоан не мог перестать плакать.

— Я знаю, что тебе больно. Просто потерпи еще немного.

— Я не могу его удержать!

— Ты можешь. Твоя человеческая сторона — доминирующий вид, Слоан. Именно ТЫ говоришь ему, что делать, а не наоборот.

Они ничего не понимали. Слоан покачал головой, и его тело рухнуло на кресло, словно под действием какой-то неведомой силы.

— Все совсем не так, — всхлипнул Слоан, из его носа потекла кровь, а по лицу стекал пот. Слоан не знал, кто он такой, но знал, что он не человек. Доктор Шульцон сказал ему, что он террианец, когда впервые привез сюда из больницы, где его заперли за то, что он был уродом.

Шульцон положил руку на голову Слоана, нежно поглаживая его волосы:

— Все в порядке. Скажи ему, что ты в порядке. Все закончилось.

Слоан так и сделал. Он попытался успокоить зверя внутри себя. Сказав ему, что все в порядке. Худшее уже позади, пусть даже только на сегодня. Фелид запротестовал, но тут же скользнул обратно в тень. Слоан стиснул зубы, крепко зажмурившись от боли и жжения из-за втягивающихся когтей и клыков. Через несколько мгновений зверь внутри него снова задремал. Шульцон вытер нос Слоана салфеткой, а затем нежно провел влажным полотенцем по его лицу, прежде чем расстегнуть удерживающие ремни. Нижняя губа Слоана задрожала, и крупные слезы градом покатились по его раскрасневшимся щекам.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — Шульцон взял его за подбородок и приподнял голову, чтобы заглянуть в глаза. — Ты не чудовище. Ты — обычный тринадцатилетний мальчик, как и все остальные. Немного отличаешься, но это вовсе не плохо.

Слоан кивнул, хотя и не был с ним согласен. Может, он и не был монстром, но он был уродом и убийцей. Он убил свою мать. Отец избил его, а потом покончил с собой. Он остался просто выброшенным. Его заперли и сказали, что он… мерзость. Порой он чувствовал себя таким одиноким, что ему хотелось…

— Слоан, прекрати!

Резкий тон испугал Слоана, и внезапная острая боль заставила его посмотреть вниз на запястье, в которое он впился ногтями. Широко раскрыв глаза, он отчаянно затряс головой:

— Я не хотел! — он не хотел возвращаться к наблюдению. Что, если они снова привяжут его к кровати? — Клянусь тебе!

— Тише… Все в порядке, — Шульцон сел рядом с ним и обнял его, нежно покачивая, как это делала его мать во время сильной грозы и молнии, которые пугали Слоана. — Я знаю, что ты этого не хотел. Но ты должен быть осторожнее, иначе у меня не будет выбора.

Слоан кивнул:

— Я обещаю, — он больше не хотел боли. Все всегда болело. Его голова, тело, сердце. Судорожный вздох вырвался из его груди, и, когда он заговорил, голос звучал слишком тихо. — Я хочу вернуться в свою комнату.

— Хорошо.

Шульцон повел его по ярко-белым коридорам к лифту, откуда они вскоре вышли в другой белый коридор. Все этажи выглядели одинаково, всегда белые и слишком яркие. Дверь в его комнату открылась, и оттуда вышел Эш. Как будто он знал, что Слоан рядом. Не дожидаясь разрешения доктора, Слоан побежал по коридору и бросился в объятия Эша. Несмотря на то, что Эш был того же возраста, он был больше, и, когда его сильные руки сжали Слоана, слезы вновь потекли по его щекам. Он так ненавидел плакать, но не мог остановиться.

— Все в порядке, — хрипло сказал Эш, ведя Слоана внутрь и закрывая за ним дверь. Он подвел его к кровати и сел рядом, обнимая, пока тот плакал. Когда глаза и голова Слоана заболели от слез, нос заложило, а горло начало саднить, он отстранился и вытер лицо рукавом.

— Мне так жаль… Я такой слабак…

— Ты не слабак.

— Так и есть. С тобой они делают то же самое, но ты никогда не плачешь.

— Хорошо, что ты плачешь, — мрачно сказал Эш. Он повернулся, чтобы взглянуть на Слоана, впервые за два года выглядя… грустным. — Это значит, что ты не сломлен.

Слоан нахмурился:

— Ты не сломлен.

— Это так. Ведь я всегда только злюсь.

— Это неправда! — Слоан взял Эша за руку. — Ты улыбаешься и смеешься. Если бы ты был сломлен, ты бы этого не делал.

Эш, казалось, задумался над этим, а затем просто пожал плечами, как будто сдался. Слоан продолжил:

— Ты мой лучший друг во всем мире, Эш.

— Я твой единственный друг.

Слоан рассмеялся:

— Хорошо, но если бы ты не был моим единственным другом, ты бы все равно был моим лучшим другом. Мы ведь всегда будем лучшими друзьями, правда?

Эш широко улыбнулся:

— Само собой.

Дверь в палату открылась, и на пороге появились два врача:

— Эш. Пора.

— Хорошо, — Эш глубоко вздохнул, выпятив грудь. Как будто он ничего не боялся. Он подошел к двери, и Слоан встревоженно на него посмотрел. Он забрался на кровать, схватил любимую мягкую игрушку и подтянул колени. Эш остановился и посмотрел через плечо на Слоана с улыбкой на лице. — Если прикоснешься к моим вещам, я надеру тебе задницу.

— Понял, — Слоан не смог сдержать улыбки. Потом дверь закрылась, и он снова остался один.

Эш скоро вернется. Он должен вернуться. Это было единственным, за что Слоан мог уцепиться. Крепко зажмурившись, он мечтал о том дне, когда они, наконец, будут свободны. Он даже смел надеяться, что у него будет нормальная жизнь с кем-то, кто будет заботиться о нем, кто не будет бояться его. И, может быть, даже… полюбит его.

— Слоан…

Слоан перевернулся на другой бок и открыл глаза. Было темно, но это не являлось для него проблемой. Бледно-голубые глаза, полные заботы и нежности, смотрели на него в ответ.

— Прости, — сказал Слоан хриплым сонным голосом. — Я тебя разбудил?

Декс протянул руку и провел большим пальцем по щеке Слоана. Только тогда он понял, что она мокрая.

— Ты плакал во сне? — тихо спросил Декс.

— Я много плакал, когда попал туда. Во всяком случае, первые два года. Я был совсем потерян.

— В последнее время тебе часто снится это место. Даже чаще обычного. Это из-за того, что случилось на «объекте» с Айзеком, или из-за всего остального?

Слоан притянул Декса к себе, нуждаясь в его тепле, благодарный за то, что Декс без колебаний предлагал ему свою тихую силу. Декс положил голову на плечо Слоана, а его рука легла ему на сердце. Слоан с улыбкой накрыл руку Декса своей и сжал ее.

— Каждый раз, когда я засыпаю, я вновь становлюсь ребенком, привязанным к этому креслу. Я не ожидал, что когда-нибудь снова окажусь в этом учреждении, не говоря уже о встрече с доктором Шульцоном. Думаю, что из-за этого мне стали сниться эти сны. К тому же теперь мне известно, что этим местом пользовались.

Он вздрогнул, и Декс поцеловал его в шею, чтобы успокоить. В его же интересах забыть об этом. Кто знает, над чем еще они работали? Если взять во внимание сыворотку, содержащую скополамин, то явно над чем-то более ужасным. Слоан на время отбросил эту мысль, не желая заставлять Декса волноваться. Его напарник имел лишь смутное представление о том, что происходило во время программы вербовки «Первого поколения».

Словно прочитав его мысли, Декс заговорил слегка неуверенно:

— Ты никогда не рассказываешь мне о том, что там с тобой произошло.

— Я не собираюсь ничего менять. И это не потому, что я не хочу тебе доверять или считаю, что ты не справишься, но какой смысл рассказывать тебе все эти ужасные подробности? Что ты собираешься делать с этой информацией, кроме как злиться и обижаться за то, что я пережил? Ты не можешь изменить то, что было. Никто не может, — он поцеловал Декса в макушку, закрыв глаза от теперь уже привычного запаха цитрусовых. Он уткнулся носом в волосы Декса и искренне прошептал: — Я ценю твою заботу, но о некоторых вещах лучше не рассказывать.

Декс немного помолчал, прежде чем кивнуть. Он еще раз поцеловал Слоана в шею и пробормотал:

— Хорошо.

С улыбкой Слоан повернулся на бок, чтобы посмотреть на Декса. Он наклонился вперед и прижался к губам Декса для поцелуя, наслаждаясь тем, как его любовник открывается ему. Раньше он не придавал особого значения поцелуям, но с Дексом все было иначе. С тихим стоном Слоан повернул Дейли лицом к себе, и их поцелуй стал еще глубже. Его рука скользнула под боксеры напарника, чтобы сжать его твердый член, и Декс ответил тем же. Они продолжали целоваться, вцепившись друг другу в руки. Это было медленно и мучительно, но Слоану было сложно сдерживать себя. Он обхватил ногой Декса, чтобы притянуть поближе, удерживая напротив себя, когда их темп начал ускоряться. Декс вздрогнул и, задыхаясь, кончил, выплеснув себя в руку Слоана. Через несколько секунд Слоан тоже достиг кульминации, и задрожал с головы до ног.

Когда Броуди задремал, он услышал бормотание Декса о том, что тот рад быть сейчас здесь. Слоан обнял напарника и поцеловал его в лоб, прежде чем прошептать:

— Я тоже.

Примечание к части

Пинкертоны - полиция США, сформировавшаяся в конце XIX века.