Костёр в ночи

Глава 46

Чувство было странное. Как после Нового года, когда время на улице словно остановилось, ты весь такой полусонный, а в квартире полно каких-то непонятных родственников. К нам вечно приезжали тётушка с дядюшкой, другие непонятные одинокие люди — симулировать праздничное веселье.

Сейчас, безусловно, было лучше, потому что вместо непонятных родственников были понятные друзья. Ну, за исключением Талли. Её можно было назвать непонятной родственницей.

— Мо-о-орти! — Она, устроившись на подлокотнике моего кресла, по-кошачьи ткнулась макушкой мне в скулу и потёрлась. — Не будь таким злым, возьми меня с собой. Ты ведь не знаешь, что я люблю.

— Не надо тебе светиться, — возражал я. — Если Асзар узнает, какая толпа магов сюда прибыла…

— Он будет очень страшно шипеть, — сказал Лореотис, бережно выливая в стакан последние капли дистиллята.

— Он нас сдаст, — не выдержав этого раздолбайства, прикрикнул я и даже кулаком по подлокотнику стукнул. Вернее, хотел стукнуть по подлокотнику — попал по ноге Талли.

Она вскрикнула, я в испуге посмотрел на неё. Несколько секунд на её лице отражалась страшная борьба. Талли пыталась решить, стоит ли ей разреветься, врезать мне в ответ, или же высокомерно проигнорировать инцидент. Победило четвёртое:

— За это ты точно возьмёшь меня с собой, — заявила она. — Я — твоё наказание.

— Я… Мне… О! Мне на работу надо! — обрадовался я, вспомнив любимую отмазку своего отца. Как же я теперь его понимал…

— Работу? — хором изумились Талли, Лореотис, Акади и Алмосая.

— Да! — с гордостью подтвердила Авелла. — Сэр Мортегар работает в кузнице.

— Зачем тебе работа? Ты ведь опять богатый, — возразила Талли.

Блин, сильный ход. И отвечать надо быстро. Так, будто ответ для меня очевиден.

— Работа даёт мне чувство глубокого морального самоудовлетворения, — пробормотал я.

— «Глубокое самоудовлетворение в кузнице»? — задумалась Талли. — По-моему, что-то такое было написано на том странном диске, который я нашла в папином ящике комода… Мортегар, у тебя две жены и горячая сестрёнка, которая любит выпить и потерять контроль. Зачем тебе эта кузница?!

— Будь у меня две жены и горячая сестрёнка, я бы через недельку тоже в кузницу пошёл, — неожиданно встал на мою сторону Лореотис. — Ты ведь не делаешь оружие для простолюдинов, правда?

— Нет! — помотал я головой. — Нет-нет, что ты… Это ведь запрещено.

— Правда? А откуда ты об этом знаешь?

Я прикусил язык. Да чтоб тебя! Нет, пора валить. Категорически!

— Идём! — Я встал и потянул за собой Талли. — Есть у тебя что-нибудь с капюшоном? Лицо спрячешь, на всякий случай.

Капюшоном я не ограничился. Наложил на нас заклятие невидимости. Спустя пару десятков шагов добавил к нему заклятие неслышимости. Да, я, не напрягаясь, нашёл нужные заклинания в Воздушном древе. Двадцать четыре часа в сутки быть особым магом Пятой Стихии довольно утомительно. Хочется иногда сделать шажок назад и почувствовать себя молодым. Ну, это как поиграть в «Денди», хотя у тебя есть мощный комп.

— Морти-и-и! У меня ностальгия! Ты и я, вместе, идём в город за бухлом! Как в старые добрые времена! — щебетала Таллена.

— Не припомню, чтобы мы с тобой ходили в город за бухлом, — проворчал я.

— Ходили за рабыней, какая разница? Помнишь, помнишь, а? — Она толкнула меня в плечо. — Какой ты был тогда маленьки-и-ий…

— Ты зато была взрослой.

— Фу, Морти, какой ты нудный! — надула губы Талли. — А помнишь, как мы ходили покупать тебе костюм для выпускного?

— Да, ещё как, — кивнул я. — Ты опозорила меня перед одноклассницей. И до выпускного я так и не дожил…

— Не опозорила, а про-рек-ла-ми-ро-ва-ла! — по слогам произнесла она, помахивая пальцем у меня перед лицом. — Держу пари, если бы не вся эта огненная ерунда, она бы танцевала с тобой весь вечер!

— На следующий день после того вашего разговора она пересела в противоположный от меня угол класса.

Талли помолчала, выискивая доводы в своё оправдание. Ничего особенного не нашла и заявила:

— Зато я тебе Натсэ купила.

Тоже верно. Я женился на девушке, которую купила мне сестра… Звучит не то жутко, не то жалко, не то и так и так одновременно. Скажи кому — точно содрогнётся.

— И сегодня мы с ней напьё-о-омся-а-а, — мечтательно протянула Талли.

— Зован на тебя хоть какое-то влияние имеет? — вздохнул я.

Мы уже вошли в город, и приходилось с осторожностью выбирать маршрут, чтобы ни с кем не столкнуться. Талли пока не сообразила, что нас укрывает магия, и с интересом пялилась на прохожих, которые её в упор не замечали.

— Нет, — честно сказала она. — Он вечно ворчит, прям как ты, но я знаю, что он меня любит, и не слушаю.

— Пожалуй, мы с ним сегодня тоже напьёмся…

Я увидел подходящую лавку и потянул Талли туда. Только перед самым входом убрал заклинания.

— Капюшон не снимай, — предупредил я, открыв дверь перед сестрой.

Откровенно говоря, рады нам не были. Продавец — жирный краснолицый мужик — смотрел, не скрывая ненависти, но выпендриваться не пытался. Должно быть, слышал о том, что случилось на площади, и не хотел тоже погибнуть зажатым в земляные тиски. Я понял, что спрашивать, какое вино лучше, бесполезно и, прищурившись, посмотрел на бутылки.

Производится приблизительная оценка жидкостей.

Дрянь.

Дрянь.

Опасно для жизни.

Неплохо.

Неплохо, но опасно для жизни.

Дрянь.

Неожиданно хорошее качество.

— Нам вот этого, — ткнул я пальцем в колонну неприметных пыльных бутылок в углу шкафа.

— Уверены? — приподнял брови мужик. — Оно тут уже год стоит.

— Хорошее вино со временем только лучше становится, — заявила Талли; голос её звучал жутковато из-под капюшона.

— Сколько? — пожал плечами продавец.

— Давайте… Давайте всё, — скопировал я его жест.

Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза. Потом продавец облизнул губы и сказал:

— Солс!

Я положил на прилавок золотую монету, и продавец ещё с минуту на неё таращился.

— Вас представить друг другу? — начала раздражаться Талли.

Продавец вздрогнул, сгрёб монету и начал выставлять на стойку бутылки. Под томным взглядом сестры я аккуратно перемещал их в Хранилище аккурат в тот момент, когда продавец поворачивался за очередной парой. Когда он поставил на прилавок две последних бутылки, то нахмурился, обнаружив исчезновение остальных:

— А где?..

— Как насчёт сдачи? — перебила Талли.

— А?

— Шучу. Удачного дня!

Забрав две последних бутылки, Талли пошла к выходу, и я поспешил за ней.

— Я бы на твоём месте не сорила так деньгами, Морти, — сказала она, сдав мне бутылки, когда мы свернули в безлюдный переулок. — Этот негодяй явно обобрал тебя гатсов на сорок, а ты даже глазом не моргнул. Тут нет высокой каменной стены, как в академии. И тебя, кажется, уже сильно ненавидят.

— Не все, между прочим, — сказал я. — Вот моя кузница. Тут меня любят.

— О, правда? Пошли, посмотрим!

Дверь оказалась заперта. Я заколотил в неё кулаком. Открыли минуты две спустя — видимо, прятали мечи.

— А, сэр Ямос… — пробормотал Балтак, переминаясь с ноги на ногу на пороге.

— Ямос? — фыркнула Талли. — Умора. А я тогда кто?

Не удержавшись, я отвесил ей подзатыльник. Она ойкнула и заткнулась. Это было прекрасное ощущение. Лучше, чем секс. Я дал Талли подзатыльник, и она — заткнулась!

— Как работа? — поинтересовался я, видя, что Балтак не горит желанием меня впускать.

— Ну, так…

— Случилось что-то?

— Ну…

Мне надоело выслушивать его мычание, и я сделал шаг вперёд. Балтак отпрыгнул, как от огня. Я вошёл в жаркую кузню, Талли проскользнула следом за мной.

— Да тут атмосферно, — заявила она, нисколько не смущаясь мрачными взглядами кузнецов. — «Не место тут для разговоров, тут громыхает сталь. Как будто сам Огонь проснулся, и с ним Вода вступила в бой…» Блин, вот что меня тут раздражает, Ямос, так это то, что вместо песенок получается какая-то ерунда!

Моя сестрёнка отличалась нестандартными музыкальными вкусами. Пока её одноклассницы сходили с ума по каким-то современным поп-идолам и прилизанным мальчикам, читающим рэп, Настя у себя в комнате запускала хеви-металл на таких децибеллах, что родители грозились обрезать ей электричество. Я фанатом тяжёлой музыки не был, но слушать, разумеется, приходилось. «Ария», «Чёрный кофе», «Коррозия Металла»… Раз услышав творчество последней группы, мама всерьёз потащила Настю в церковь. Вернулась та весьма довольная жизнью, правда, с религией это не было связано никак — мама, по совету уставшего от жизни священника, купила ей наушники и плеер. После этого в доме стало гораздо больше тишины.

— Дура, — сказал я и, переключив локализацию, на память продекламировал: — «Здесь не место для бесед, грохот на пределе, как при старте ста ракет, как девятый вал…»

Я опомниться не успел — Талли схватила меня за грудки и прижала к стене.

— Как ты это делаешь?! — заорала она, сверкая безумными глазами. — Как?! Скажи ещё что-нибудь по-нашему, пожалуйста!

— Настя — дура, — сказал я и шлёпнул её по рукам. — Уймись!

Она унялась, отпустила меня. Но от звуков родной речи в глазах её скопились слёзы.

— Я ни за что в жизни так не скажу.

— Потренируешься — скажешь, — заверил я её. — Девчонки, вон, уже немного умеют.

— Могу себе представить их акцент…

— Звучит довольно мило.

— Что с нами стало, Морти… — прошептала Талли.

Я оставил её у двери — держаться за голову и рефлексировать. Сам подошёл к кузнецам. Не успел рта раскрыть — Балтак протянул мне мешочек с деньгами.

— Вчера не успели, — буркнул он извиняющимся тоном.

Первым порывом было отказаться, но я почему-то подумал, что оскорблю кузнеца. Да и… Не бывает ведь лишних денег, так? Поэтому я взял мешочек и не глядя сунул в карман.

— Я сегодня, наверное, не смогу работать, — сказал я. — Ко мне… э-э-э… Родственники приехали.

— Ну, завтра приходи, — отозвался другой кузнец. — Или послезавтра. Мы подождём, ничё…

Странно всё это было. Какая-то напряжённая атмосфера. От меня явно хотели поскорее избавиться. Балтак вообще всеми силами отводил глаза. И что? Взять, по-рыцарски их всех отметелить и заставить объясняться? Нет уж, хватит осложнять отношения с местными.

— Я что-то не так сделал? — спросил я, настойчиво ища взгляда Балтака. — Если вы вдруг не знаете, то прошлой ночью мы перебили едва ли не тысячу лягушек и отразили нападение на город.

Балтак вздрогнул и посмотрел на меня.

— Правда? Это где же?

— На восточной границе, — пожал я плечами. — Когда уходили — ваших видели, с мечами. Они туда же шли. Неужели они ничего не заметили?..

Балтак почесал в затылке, что-то неразборчиво бормоча и поглядывая на коллег. Те вдруг озадачились и потупили взгляды. Я поёжился. Ненавижу находиться рядом с людьми, которые пытаются идти против совести. Чувство такое — «испанский стыд» называется. А впрочем, что я вообще тут делаю? Зашёл показать сестрёнке работу. Показал? Показал. Пора валить.

Наскоро попрощавшись, я взял Талли за локоть и вывел на улицу. Мы пошли к дому.

— Морти, мне кажется, в кузне тебя совсем не любят, — тихо сказала она.

— Да что ты понимаешь… Это мужской коллектив. Мы там все слишком круты для любви.

— Да, я так и заметила. Братик, почему ты всегда и везде находишь какие-то неприятности? Ещё и фак…

Договорить она не успела. Я одной рукой обхватил её, другой зажал рот и мгновенно затащил в узкую щель между двумя домами.

Рефлекс сработал быстрее разума. Правильно старик сказал: не самая моя сильная сторона — ум. Иногда лучше пользоваться другими источниками. Например, Магическим зрением, которое ненавязчиво работало в фоне и било тревогу, замечая нечто странное. Как, например, яркое пламя, свойственное магу Огня, движущемуся нам навстречу.