Костёр в ночи

Глава 36

В кузне меня встретили странными взглядами, и вообще атмосфера была напряжённой.

— Ну? — спросил я, вешая плащ на крючок. — Как там новые подковы пошли?

— Во! — показал мне большой палец кузнец Балтак, который изволил взять меня в подмастерья. — В двух деревнях показал — заказов теперь гора. Кузнецов-то хороших там — раз-два и обчёлся, да и те пьют.

Остальные молчали, стоя поодаль, возле наковален, и бросали на меня мрачные взгляды исподлобья.

Я откашлялся:

— Давайте сразу проясним… Там, на площади, меня только что пытались убить за то, что лягушки жрут людей, а Гетаинир запросил огромные деньги. Так что можете считать, что ваш гражданский долг уже выполнен. Гетаинир действительно отдал мне половину аванса, но эти деньги я передал Асзару, магическому стражу, и он обещал решить, как их вернуть. Сам Гетаинир сейчас в тюрьме, больше ему никто ничего не заплатит. А я… Ну, я постараюсь что-то придумать с лягушками и болотами. Не сразу. Но постараюсь. А пока у меня нет денег, и мне нужна работа. Поэтому предлагаю обсудить, сколько я буду получать и сколько должен буду делать.

Кузнецы переглянулись. У меня возникло такое ощущение, что они вели какой-то мысленный диалог, как будто были магами, и моё заклинание уже происследовалось.

Исследуется «Мессенджер „Социофоб“». Завершено 20 %.

Не, не происследовалось. Значит, это какая-то спонтанная телепатия.

— Так-то вроде складно говорите, — пробормотал Балтак, почёсывая в затылке. — Да вот, боюсь, если вас тут видеть будут, нам кузню спалят. Народ уж больно озлобился…

— Нынче опять детей пожрали, — поддакнул другой кузнец.

— Может мне кто-нибудь объяснить, — не выдержал я, — какого Огня дети делают на улице ночью, либо утром, в час тумана? Это что, такая местная забава?

— Да если бы на улице, — поморщился Балтак. — Лягухи в дома лезут. Как — никто не понимает! Вроде и ставни закрыты, и стёкла целы. А утром заходит человек к ребёнку в комнату, а там…

Он не договорил. Я вполне мог себе представить, что там.

— Через закрытые ставни? — переспросил я.

Кузнецы закивали.

— В туман, что ли, превращаются? — озадаченно буркнул я. — Как вампиры…

Вот это новость. Если всё действительно так, то никакой пользы от рун (которые я, кстати, и чертить-то толком не умею) не будет. Туман они не удержат, разве только трясину.

— Может, и в туман, — откликнулся один из кузнецов. — Мы того не знаем, мы не маги…

Все они смотрели на меня, как на неведому зверушку, с настороженным интересом. Вроде бы и помощи ждали, и сомневались, что я ради них пальцем о палец ударю. Верили и не верили, что я на что-то способен. А у меня как раз начал вызревать один из тех безумных планов, что я так всегда любил.

— Туман ведь от леса ползёт, так? — спросил я.

— Ага, — кивнул Балтак. — С другой стороны города — деревня. Там тоже клубится, но так, обрывками. А вот то, что весь город по кругу обболотило…

— Постой, — спохватился я. — А как же ты в деревню-то проходил? Через болота.

Балтак хитро усмехнулся:

— Ну, господин Ямос… Болот бояться — денег не видать.

— Ладно, понял, отстал, — улыбнулся я в ответ. — А по деньгам-то чего?

Начался деловой разговор. Мы много спорили, кричали. Я даже не заметил, как меня стали называть на «ты» и по матери. В общем, завязались непринуждённые товарищеские отношения.

— Оклад могу положить — пятнадцать гатсов в месяц, — рубанул воздух ладонью Балтак, пресекая дальнейшие прения. — Больше — ну никак! Ну всякое тут бывает — бывает, что и без работы сидим.

Пятнадцать гатсов, тогда как жильё наше стоит двадцать…

— А сверх оклада я что-то заработать смогу? — печально спросил я.

— А то ж! — всплеснул руками Балтак. — Вот на подковы заказ исполним — так ещё десятку сверху получишь. Обычно подмастерьям меньше платят, но тут…

Но тут да, поди разбери ещё, кто кому подмастерье. Хм, двадцать пять гатсов. Можно сказать, в этом месяце аренду и питание я успешно отбиваю. Может, даже с одеждой — не помню, сколько на шмотки улетело. Недурно. Хотя и мелковато… В который уже раз я с тоской вспомнил о своих утраченных богатствах, так легко доставшихся и так легко ушедших.

— Расти надо, — подвёл я итог разговору и своим размышлениям. — Мы должны больше зарабатывать!

И вот опять кузнецы переглянулись. Я насторожился…

— Ну… Есть тут ещё одно дельце, — буркнул кузнец.

Не всем хотелось делиться со мной «дельцем», это я видел по глазам. Но Балтак был старшим, и он принял решение:

— Дельце-то такое… Как бы Асзар не узнал, или ещё там кто… Стража, там…

— Ну? — подбодрил я.

Балтак не торопясь прошёл к верстаку и вытащил из-под него свёрток. Развернул тряпку, и я увидел плохо сработанный меч. По-настоящему плохо. Тяжёлый, громоздкий, без дола, с бессмысленно широким и коротким лезвием.

— Дай сюда! — не вынесла душа поэта.

Балтак протянул меч мне, деревянной рукоятью вперёд. Рукоять была «деревянной» во всех смыслах этого слова. Разумеется, никто не старался её бережно вытачивать несколько дней подряд. Сколотили из двух деревяшек и кое-как придали более-менее округлую форму. Это было оружие не для войны, а для ополчения.

— Народ хочет на лягушек идти, — пояснил другой кузнец. — А кто защищаться просто. Мы, вот, сковали один, да получилось…

— Вижу, — вздохнул я и, закрыв глаза, нащупал Пятую Стихию, затаившуюся в клинке.

Рыцарь во мне был страшно оскорблён таким надругательством над металлом. Да и металл-то — смех один. Что это вообще? На подковы лучше брали. То ли перекалили с непривычки. Хрупкий клинок получился, в бою такой через минуту переломится. Но мы это сейчас поправим…

Я почувствовал, как дух меча, маленький и затюканный, внезапно вскинулся и словно прислушался к моему зову. А потом, переполнившись радостью, начал меняться.

Глаза у меня оставались закрытыми, и самого меча я не видел, но чувствовал, знал, что составляющие его молекулы судорожно бегают, выстраивая новые, более прочные связи.

Наконец, всё закончилось. Дух меча успокоился и больше уже не выглядел маленьким и слабым. Наоборот, теперь я чувствовал в нём самого настоящего воина. Тогда я открыл глаза и увидел в руке самый настоящий меч. Он стал длиннее, у́же, посередине вдоль клинка полегли долы. Какое-то высшее знание, пришедшее с посвящением в Орден Рыцарей, подсказывало мне, что всё сделано верно, по некоему канону, описать который я бы не смог под страхом смерти.

— Ого! — выдохнул кузнец. — И это… Много таких наделать смогёшь?

— А сколько надо? — спросил я.

— Много, — сказал Балтак. — Очень много, сэр Ямос. По пять дилсов за штуку, сверх оклада.

Магический ресурс: 1758.

— Ну… — пожал я плечами, — так чего ждём? Тащите заготовки.

Работать без заклинаний оказалось одновременно легче и тяжелее. Легче — потому что не требовалось представлять древо, выбирать наиболее подходящее заклинание. Я был скован только своей фантазией. А тяжелее — потому что в каждой заготовке я видел свою неповторимую душу и старался подойти к ней индивидуально, раскрыть лучшие стороны и спрятать слабые. Металл всё же был очень плох, и, как я ни старался, настоящим рыцарским мечам мои поделки конкуренции составить не могли. Ну, так от них этого и не требовалось вроде.

Магический ресурс: 250.

Я едва не выронил последний, двадцатый на сегодня меч.

— Поздравляю, сэр Ямос! — Балтак просто светился от восторга. — Вы честно заработали целый гатс.

Ага, перчатки отбились. За сегодня в ноль вышел и на том спасибо, как говорится.

— Круто, — сказал я вслух. — Когда получу?

— В конце дня расчёт, я ведь работу даю, — серьезно сказал Балтак. — Оклад — в конце месяца.

— А за подковы? — вспомнил я свои вчерашние трудовые подвиги.

Балтак хмыкнул с уважением но без особой радости. Покосился по сторонам. Коллеги молча, выжидающе на него смотрели. Складывалось такое впечатление, что попробуй он меня надуть — ему сейчас же дадут по шее. Ну, может, на улицу сперва выведут, чтоб я этого не видел. Субординация всё же.

— И за подковы сегодня, — махнул рукой Балтак. — Пятьдесят дилсов за работу и пятьдесят за выдумку.

Значит, сегодня я получу как минимум два гатса. Это уже значительно веселее! Наверняка я мог бы поторговаться. Да чего там торговаться! Как маг, я мог бы просто подвинуть Балтака в сторону и сам определить себе процент от прибыли. Но пользоваться социальным статусом мне не хотелось. Была такая наивная мечта в очередной раз — хоть чего-то достичь самому, пройдя тернистый путь снизу доверху пусть и с некоторым читерством. Подожду пару недель — подниму вопрос о повышении.

— Обед, — сказал Балтак, спасая меня от трудных финансовых размышлений.

На обед я с собой ничего опять не взял, но какие-то деньги в карманах были, а дальше по улице торговали пирожками, и я надеялся, что не все жители этого города хотят меня убить.

Объедать кузнецов я не захотел, как они ни предлагали, и пошёл к дверям, пока они убирали готовые мечи. За работой я выяснил, что простолюдинам действительно не положено холодное оружие, только по специальному разрешению. А кроме того, рыцарь, снабжающий простолюдинов оружием, изгоняется из Ордена и заключается под стражу, после чего его судят уже обычные маги. Откровение было жёстким, но я не испугался. Такому матёрому уголовнику, как я — статьёй больше, статьёй меньше…

В дверь постучали за миг до того, как я откинул засов. Я открыл дверь и увидел улыбающуюся Авеллу в неброском сером платье и с волосами, красиво уложенными на затылке.

— Привет! — пропела она. — А я тебе обед принесла. Можно войти?

Я посторонился, пропуская её внутрь. Кузнецы успели спрятать все намёки на оружие и теперь спокойно улыбались леди Авелле, которая, кивком поприветствовав их, подошла с пустыми руками к верстаку, за которым я ел вчера, и вытащила из Хранилища свёрток.

— Я хотела испечь хлеб, — оправдывающимся тоном начала она. — А Натсэ сказала, что тесто надо было с вечера ставить. Поэтому я сделала лепешки. И там ещё каша с мясом.

Она постучала по свёртку пальцем. Свёрток отозвался глиняным звуком горшочка.

— Спасибо, — улыбнулся я. — Спасла от голодной смерти.

Авелла покраснела от удовольствия.

— Ты бы не ходила одна по городу, — перешёл я к грустному. — Нас тут теперь не так чтоб очень любят.

— А я не одна, — отозвалась Авелла. — Меня этот дяденька подвёз…

— Кто подвёз? — выпучил глаза я.

Прозвучало как исповедь жертвы киднеппинга.

— Какой-то дяденька, я забыла, как он называется. Приехал к нам сегодня, тебя искал, я как раз идти собиралась, а у него карета…

— Авелла, — перебил я, — тебе мама в детстве не говорила никогда не садиться в карету к незнакомым дяденькам?

— Нет!

Да уж, техника безопасности в этом условно-средневековом мире хромает на обе ноги. Будут у меня дети — не дай бог, конечно! — я им всё расскажу. И про дяденек незнакомых, и про то, что, переходя дорогу, нужно посмотреть сперва налево, а потом — направо.

— И потом, он не незнакомый, — добавила Авелла. — Мы его видели. Помнишь? Это у него Гетаинир денег требовал.

— А! — дошло до меня. — Градоправитель?

— Точно! — щёлкнула пальцами Авелла. — Вот он как называется. Он снаружи, кстати, тебя ждёт. Сходи скорее, пока каша не остыла. Только я с тобой на всякий случай.

Это уже было интересно. Градоправитель ищет со мной встречи. Наверное, услышал о пленении Геттаинира и теперь хочет понять, как дальше дело пойдёт. Эх, мне б самому понять…