Корзина желаний

Глава 8

Второпях покинув дом Бару Хуркая, Вийон сделал несколько шагов и остановился посреди улице, в самом центре квартала гуафимов. Нужно было как можно скорее уйти отсюда, чтобы не растерять удачу и не осквернить себя случайным прикосновением к отвергнутым или к вещам, которыми они пользовались – но прежде чем идти, следовало решить, куда именно двигаться.

С Айнри они дружили очень давно, будучи еще детьми. Как ни старался, Вийон не мог вспомнить дома, в котором жила семья Тозолов – вполне возможно, так было потому, что он никогда и не был в этом доме и даже не подходил к нему близко: Айнри всегда сам приходил в те места, где играли мальчишки Нижнего города – и, кажется, его родители были этим не слишком довольны, поскольку он всегда старался скрыть от них своих друзей. Вийон смутно помнил женщину в паланкине, который переносили четверо мускулистых мужчин, а еще двое вооруженных бойцов, а также слуга и служанка сопровождали процессию. Женщина, приходившаяся Айнри матерью, подозвала сына к себе и поинтересовалась, с кем это он играет, и Айнри, быстро скосив глаза на Вийона, ответил «ни с кем». Вийон, хотя и был еще ребенком, но уже понимал, что далеко не все люди в этом городе равны, но то, что его назовут «никем» было как-то совсем неожиданно и обидно. Во время следующей встречи Вийон не хотел ни разговаривать, ни играть с этим зазнайкой, и Айнри пришлось несколько раз извиниться, прежде чем Вийон смягчился и заговорил. Айнри сказал, что у него не было другого выхода: если бы его родители только узнали, с кем он проводит время, они бы немедленно запретили ему общаться с Вийоном, а то и вовсе заперли бы в доме. Мать Вийона, со своей стороны, узнав через некоторое время об этой дружбе, также отнеслась к ней неодобрительно, ведь если бы с Айнри что-то случилось бы во время прогулок по свалкам и лазанья по заброшенным участкам городской стены, Вийону было бы несдобровать, и более того, серьезные неприятности могли бы настичь всю семью Раупов, поскольку нищие потомки ильсильварских рабов не имели почти никаких прав, а богатые и благородные семьи имели все права и даже больше.

Вийон подумал, что его мама, вероятно, могла знать, где находился прежний дом Тозолов, но увы – поделиться этим знанием с сыном она уже не могла, поскольку умерла от болезни несколько лет тому назад, пережив отца Вийона всего лишь на год. Кто еще мог знать о Айнри Тозоле или хотя бы о месте, в котором тот некогда жил (а уже от этого места можно было бы вести дальнейшие поиски)? Стоя на улице в квартале гуафимов, Вийон копался в своей памяти, но не припоминал никого, кто мог бы обладать нужной ему информацией. С Айнри они всегда играли вдвоем, в стороне от остальных детей, которые юного аристократа, кажется, побаивались; Вийон же, бывший до встречи с Айнри в самом низу мальчишеской иерархии (в силу более юного возраста и робкого характера), гордился дружбой с «проклятым» и «чернокнижником» – как его называли другие дети, обычно за глаза или издалека. На самом деле Айнри, конечно же, не был никаким черным магом, но Одарен он, безусловно, был, и это проявлялось уже в детстве, когда по его слову менялся ветер или из дыхания и движения рук рождались призрачные цветы и бабочки. Айнри был добрым мальчиком, в этом Вийон был уверен точно. Добрым и одиноким: волшебная сила, которую Айнри, к тому, не всегда мог полностью контролировать, часто пугала окружающих. Поэтому он был так рад, когда встретил Вийона, который его не боялся; а Вийон был рад тому, что нашелся кто-то, кто не подшучивал над ним, не издевался и не шпынял по каждому поводу.

Сколько было, этих встреч? Не слишком много. Иногда между ними случались длительные перерывы: Айнри не хотел или не мог прийти. Но проходили дни, иногда недели, и благородный мальчик в аккуратной чистой одежде, одна застежка на которой стоила больше, чем весь дом вийоновой семьи, вновь появлялся на Горелой улице для того, чтобы встретить там своего необразованного и неумытого приятеля, и вместе с ним устроить охоту на крыс на городской свалке или же залезть на старую стену, или отправиться изучать какой-нибудь неизвестный городской квартал. Но однажды случилось так, что Айнри не пришел на встречу, о которой они договорись заранее, не появился на следующий день, и на следующий, и не появился более в бедняцком квартале уже никогда. Вийон ходил сам не свой, и это заметили родители; мама обещала разузнать, что случилось. Неизвестно, выполнила ли она свое обещание, или же придумала историю для того, чтобы успокоить сына – но спустя несколько дней она сказала, что Тозолы переехали в другую, лучшую часть города, а сделали они это столь поспешно потому, что их сын заболел колдовской лихорадкой – болезнью, которая поражает чародеев, чей магический талант не употребляется должным образом. Айнри Тозол должен был научиться правильно направлять свою силу и семья его наводила справки, куда лучше отдать Одаренного мальчика на обучение – к астрологам на улицу Звезд, к мастерам архитектурного дежьена на улицу Чертежей, либо к какому-нибудь охотнику или чучельнику на Охотничьей улице.

Все эти три улицы располагались в Среднем городе, но довольно далеко друг от друга, и все три за время, оставшееся до закрытия ворот, Вийон никак бы не смог обойти. Поэтому, поразмыслив, он решил начать с ближайшей – с улицы Звезд, тем более, что там он и прежде бывал неоднократно. Маловероятно, что Айнри работал там, и лишь по случайности за все эти годы ни разу не столкнулся с Вийоном, но эту возможность следовало проверить и исключить прежде, чем приступать к поискам в более отдаленных районах.

Миновав ворота и достигнув вскоре Второй улицы Звезд, Вийон направился в дом Азира Монтарида, к которому обращался два-три раза в год, когда имел в кармане несколько лишних монет и хотел получить особенно хороший и точный гороскоп. Но Азир был занят и не смог его принять; тогда, не желая тратить время на ожидание, Вийон постучался в соседний дом, а затем в следующий и так далее. Кое-где ему отказали сразу, не пожелав даже разговаривать, ведь вид бедняка Вийона не был слишком презентабельным и не свидетельствовал о том, что время, потраченное на разговор с ним, обернется для астролога денежной выгодой. В других домах отрицательно покачали головой и выставили за дверь уже после того, как был озвучен вопрос; в третьих – ответили, что такого не знают и ничего не слышали о нем, но предложили составить гороскоп, который мог бы подсказать Вийону, когда и какие действия предпринять для того, чтобы повысить свои шансы отыскать нужного человека. Будь у Вийона деньги, он бы, возможно, даже и согласился бы на последнее предложение, но увы – последние две мелкие монеты, которые он рассчитывал вечером потратить на тарелку похлебки и кусок хлеба, были суммой слишком незначительной, чтобы удовлетворить аппетиты предсказателей из Среднего города. Он ходил так по Второй улице Звезд до самого вечера, и заторопился в обратный путь лишь заслышав звук гонга на Часовой башне. Как он и ожидал, поиски Айнри на улице астрологов не принесли результатов, но это и не удивительно, ведь талант Айнри был совершенно иного рода, и Вийон не мог представить себе своего друга, проводящего весь день за скрупулезными расчетами где-нибудь взаперти.

Вийон поел и лег спать. В эту ночь ему снова приснилась извилистая дорога между двух бездн; кажется, в этот раз он прошел по ней немного к точке, где песочное треугольное небо смыкалось с лентой земного пути. Утро началось как обычно, вот только Вийон уже не отчаивался. Обретенная в доме Бару надежда была очень слаба, но она, по крайней мере, предполагала хоть какой-то порядок действий, указывала направление, в котором следует прилагать усилия, в отличии от полной растерянности, в которой Вийон пребывал прежде.

Прибыли Этар и Флеб, затем Майрын, но он был не один – следом за ним шел мальчик, бывший лишь на год или два младше Этара. По чертам лица сразу становилось ясно, что это сын Майрына; так и оказалось, звали мальчика Гипел.

– Пусть учится вместе с Этаром, – сказал Майрын. – Мало ли что случится со мной…

Ближе к полудню пришел Бейз, посмотрел как трудятся корзинщики, и подозвал к себе Вийона.

– Итак. Есть ли у тебя какие-либо новости о корзине желаний?

– Кое-что есть, но не так много, как хотелось бы, – ответил Вийон. – О самой корзине я пока не могу ничего сказать, но думаю, я могу узнать о ней от человека, на которого мне указали. Мне нужно найти его, а это дело не быстрое.

– Кажется, ты испытываешь мое терпение, – недобро прищурился Бейз.

Удивительно, но впервые за все время их общения Вийон не испугался и не оробел.

– Вы задали мне непростую задачу, господин, – сказал он, чуть поклонившись. – Кроме того, мне нужно работать, чтобы прокормить себя и на выполнение вашей задачи я не могу тратить слишком много времени. Я делаю, что могу. Если вы полагаете, что этого недостаточно – что ж, избейте меня или бросьте меня в долговую яму! Но неужели вы думаете, что если вы поступите так, корзина желаний явится к вам сама собой? Если вам хочется погубить мою жизнь – губите. Как я вас остановлю? Но если вы хотите получить волшебную корзину – дайте мне время.

Бейз некоторое время рассматривал лицо Вийона так, как будто бы встретил незнакомца; он не казался слишком довольным, но и не был разгневан.

– Хорошо, пусть так, – бросил Бейз. – Дам тебе еще неделю, но через неделю новости должны быть лучше, чем те, которые я услышал сегодня.

Вийон поклонился; он почти не верил тому, что случилось – он говорил так смело, и не был наказан! Более того – жестокий и непреклонный Бейз Лекарид вдруг уступил.

В этот раз Бейз не стал ничего забирать у корзинщиков. Поглядев, как работают Гипел и Этар, он вскоре ушел, а Вийон и Флеб отправились на рынок. Торговля шла плохо, и Флеб приуныл: содержать красавицу-хали было не так-то легко.

– Выбирает лучшее, ни на чем не экономит, – жаловался Флеб. – Если что-то ей не нравится – выкидывает, а где я возьму лучшее?

– Тебя предупреждали, – ответил Вийон. – А ведь не прошло и дня, как ты женился.

Мелан Ортцен по-прежнему не разговаривал с Вийоном и даже не хотел смотреть лишний раз в сторону корзинщиков; Вийон подумывал, как бы умаслить его и снова расположить к себе, но ничего так и не придумал. В этот день он не стал дожидаться вечера, и когда гонг пробил пять раз, обратился к Флебу:

– Что ж, теперь мне нужно уйти, и твоя очередь подменять меня.

Флеб не стал возражать; забрав свою часть выручки, Вийон вновь отправился в Средний город – на этот раз его путь лежал на Охотничью улицу.

Это была одна из самых старых улиц города. Во времена, когда столица Ильсильвара была в разы меньше; когда Нижнего города не существовало вовсе, а бедняки и простые люди жили там, где сейчас селились более-менее обеспеченные горожане, на место, теперь называемое Охотничьей улицей, приходили охотники и ловцы со своей добычей, там торговали шкурами, мехами, мясом, подстреленными птицами и живыми, пойманными в силки. Торговля шла успешно, город рос, и леса в его округе постепенно вырубались, заменяясь полями и садами. Охотников приходило все больше, но каждый раз им приходилось совершать все более длительный путь за добычей, ибо вместе с ростом города звери и птицы уходили все глубже в леса, а сами леса отступали. Затем частокол, окружавший внешнюю часть города, сменился вторым кольцом каменных стен; внутри этих стен места для новых домов уже почти не осталось, и земля подорожала – поэтому бедняки начали селиться с внешней стороны стены, образовав еще одно кольцо, которое позже назовут Нижним городом – кольцо, включившее в себя парочку деревушек, располагавшихся вокруг Дангилаты. Охотники теперь все чаще продавали добычу в Нижнем городе, а то и на подходах к нему, в Средний же, на Охотничью улицу приносили лучший товар самые богатые и успешные из них. Мяса здесь было уже не найти, зато количество шкур, отрубленных голов, черепов и украшений из когтей и клыков только увеличилось. Чтобы товары не портились, их покрывали специальными составами; еще позже то там, то здесь начали появляться лавки чучельников, набивавших свои изделия опилками или соломой и придававших им посредством множества хитроумных приемов вид почти что живых существ. Слухи о магическом искусстве этих людей поползли практически сразу с появлением первых чучел, ибо мертвое, но кажущееся живым, изначально, по самой своей природе несет в себе некоторую магию, и люди, которые восприимчивы к подобным вещам, могут уловить ее даже в самом обыкновенном, но искусном изделии, выполненным рукой мастера. В Ильсильваре же, в условиях довольно высокой терпимости этой страны к ересям и к колдунам, Одаренные сыскались не только в числе зрителей, но и среди изготовителей чучел, и так со временем родилась целая мистическая профессия, впитав в себя многое как мастерства изготовителей обычных чучел, так и от мастерства демонологов и заклинателей теней и духов. Вот почему не было ничего удивительного в том, что родители мальчика, больного колдовской лихорадкой, могли решить отдать его на обучение кому-нибудь на Охотничьей улице – ведь здесь жили те, кто в используемых приемах и силах имел немало общего с Крысиным мастером, но при этом был более успешен и респектабелен.

Вийон обошел несколько лавок. Далеко не везде с ним пожелали разговаривать; а некоторые лавки казались настоящими вратами в Преисподнюю – почти лишенные света, но полные жутких фигур, которые при приближении начинали издавать утробное рычание. Вийон не настаивал: там, где пойманные Укротителями духов существа пугали его, отказываясь пустить внутрь или предупреждая, что войти он может, но вряд ли выйдет – он без споров поворачивал назад и шел в другую лавку. Тут же, между мест, внушающих страх, располагались также и почти обыкновенные лавки и магазинчики – в них торговали шкурами и украшениями из костей, а магия, как поначалу показалось Вийону, сводилась к десятку-другому неказистых талисманов в дальнем углу. Он понял, что ошибся, немногим позже, когда в один из таких магазинчиков, где находился Вийон, зашел какой-то высокомерный аристократ со слугой – Вийон подался в сторону, потерял равновесие и чтобы восстановить его, был вынужден сделать лишний шаг, едва не уткнувшись в медвежью шкуру, висевшую на стене. Хозяин лавки, до сих пор вполне любезно отвечавший на вопросы, мигом подскочил к корзинщику, отвесил ему тумаков, наорал и выгнал прочь: как оказалось, достаточно было накинуть на себя ту самую медвежью шкуру, чтобы превратиться в медведя, а если бы это произошло, то кто бы заплатил хозяину за его товар?

В дальнейшем Вийон старался действовать осторожнее; он обходил одну лавку за другой, но увы – с ним либо отказывались разговаривать, либо отрицательно качали головой в ответ на все его вопросы. Между тем, уже смеркалось; Вийон дошел до конца улицы и растеряно повернул обратно. Неужели и здесь никто ничего не слышал о его друге? Конечно, оставалась еще улица Чертежей, но, направляясь на Охотничью, он был почти уверен, что отыщет Айнри или узнает о нем что-либо именно здесь, ибо магический Дар мальчика из его детства как нельзя более точно подходил именно тому опасному и странному мистическому искусству, которым владели чучельники Дангилаты. Айнри умел оживлять свои мечты, создавая призрачные цветы или разноцветные потоки ветра, или нелепых и странных существ, некоторые из которых даже почти умели разговаривать. Где еще, в какой магической гильдии, у каких мастеров или ремесленников Айнри мог бы наиболее полно развить свой талант? Вийону не приходило на ум ничего более подходящего, чем Охотничья улица.

Дойдя до середины улицы, корзинщик остановился перед одним из домов, в которые он так и не осмелился войти. Дом был богат – пожалуй, богаче всех прочих на этой улице, украшен барельефами и статуэтками демонов. Как и другие дома, напугавшие Вийона, он, казалось, был объят тьмой: внутри ничего не горело, зато глаза статуй, казалось, поворачивались за Вийоном, куда бы он ни шел. Попытавшись приблизиться в первый раз, он не услышал ни рычания, ни иных звуков, но зловещая тишина показалась ему еще страшнее: эта тишина не была просто отсутствием звука, а была наполнена каким-то внутренним алчным ожиданием, весьма неприятным. Двери в этот дом казались входом в пасть чудовища, а затемненные окнам – глазами. Но так ли были оправданы его страхи? В самом деле, ведь не мог же этот дом и магазин заживо поедать потенциальных покупателей! Не говоря уже о неизбежных проблемах со стражей, действуя таким образом, хозяин людоедской лавки вскоре остался бы без клиентов вовсе. Что же, войти и спросить?.. Вийон сделал шаг к дверям, отступил, снова шагнул и остановился. Иррациональных, ни на чем не обоснованный страх то накатывал, то отступал. Если это было наваждение, то любопытно, каким же образом чары – или сторожевые духи – различали, кого отгонять от лавки, а кого пропускать?..

Пока Вийон колебался, гонг на Часовой башне пробил восемь раз. Оставался еще час до закрытия ворот: конечно, он успеет, немного времени в запасе еще оставалось, но задерживаться здесь точно не следовало. Что же, уйти прямо сейчас или?..

С последним ударом гонга дверь неожиданно открылась, и из темного дома на улицу выглянул сухой длинноносый мужчина невысокого роста. Глянув по сторонам, он остановил взгляд на Вийоне. Поглядев на корзинщика некоторое время, спросил:

– Что-то хотите?..

– Да, я… – Начал было Вийон, но пожилой сухощавый мужчина не дал ему продолжить:

– Проходите.

И ушел обратно в дом. Вийон осторожно шагнул к дверям. Место все еще внушало опасение, но накатывающий страх исчез; осмелев, корзинщик зашел внутрь магазина и прикрыл за собой дверь.

Внутри оказалось не так темно, как он ожидал: довольно сумеречно, повсюду тени, но никакого непроглядного мрака. Повсюду располагались чучела различных животных и птиц, на стене висели головы оленей, медведей, косуль, волков и тигров. Талисманы из клыков и когтей украшали витрины и стойки; так же в дальней части помещения было несколько медвежьих и тигриных шкур, на которые Вийон, по понятным причинам, взглянул с опаской.

– Итак, – нетерпеливо спросил хозяин лавки. – Что у вас за дело? Говорите быстрее и по существу. Согласно гороскопу, я должен внимательно отнестись к обращениям и сделкам, которые могут быть предложены мне сегодня в восемь вечера и послезавтра между двумя и тремя часами дня, но если вы пришли клянчить денег – клянусь, я собственноручно изобью вас вот этой самой палкой!

И он продемонстрировал Вийону удобную и прочную трость из лакированного дерева, украшенную начищенными медными колечками. Трость вызвала у корзинщика невольное уважение, ведь так умело сделанным и, вероятно, дорогостоящим, предметом его еще никогда не били.

– Нет, господин, что вы! Я и не собирался. – Поклонившись, поспешно сказал он. – Я всего лишь хотел спросить вас – не слышали ли вы что-нибудь о человеке по имени Айнри Тозол? Я знал его давным-давно, и так уж случилось, что теперь задался целью разыскать его; не уверен вполне, но ходили слухи, что родители отдали его в обучение то ли астрологам, то ли мастерам архитектурного дежьена, то ли сюда, на Охотничью улицу, ведь он был колдуном от рожденья.

– Хммм, – потянул хозяин лавки. – Я слышал об одном Айнри…

Сердце Вийона учащенно забилось.

– … но ничего не слышал об Айнри Тозоле. Тот Айнри, о котором я слышал, носил иную фамилию. – Закончил мужчина.

Внутри Вийона как будто бы все опустилось. Обрести надежду и тут же потерять ее – как же это было неприятно! Лучше бы хозяин лавки и вовсе бы не знал никакого Айнри, чем знал, да не того.

– Что ж, господин, прошу прощения за отнятое у вас время, – Вийон грустно вздохнул и повернулся, чтобы уйти.

– Постой, – остановил его хозяин. – И это все? Ты ничего больше не скажешь? Не предложишь? Не спросишь? Даже не начнешь клянчить милостыню?

– Нет, господин, я ведь и в самом деле пришел не за этим. Мне нужно найти Айнри Тозола, если вы не знаете о нем ничего – что еще я могу вам сказать или предложить? Простите еще раз…

– Хмм… Кто ты и как тебя зовут?

– Вийон Рауп, господин. Я простой корзинщик.

– Мое имя Эгиар Амарид, и как ты мог догадаться, я не обычный чучельник, но еще и Укротитель духов. По виду не скажешь, но теперь ты кажешься мне добропорядочным человеком – не то, что всякие попрошайки рабского рода из Нижнего города, которые каждый день выбираются к нам в Средний для того, чтобы клянчить и воровать. Кроме того, мой астролог – а уж поверь мне, это не какой-то неуч с Третьей Звездной, и я не зря плачу ему очень хорошие деньги – дал мне вполне ясные указания, когда на этой неделе проявить уступчивость и благорасположенность, а когда стоять на своем и не уступать. Других клиентов, увы, нет, ты здесь один, подумай еще раз. Что, снова ничего?

Вийон отрицательно покачал головой. Эгиар Амарид тяжело вздохнул и почесал кончик носа.

– Ну хорошо, – сказал хозяин лавки. – Если все дело в том, чтобы найти кого-то, то я мог бы тебе помочь…

Сердце Вийона снова взлетело вверх и снова рухнуло, когда Эгиар продолжил:

– Нет, не мог бы. У меня есть готовый и свободный Союзник – очень хороший, обученный, взнузданный, удерживаемый идеально выверенными узами – конечно, он мог бы найти кого угодно из тех, кого найти возможно и даже кое-кого из тех, кого найти нельзя. Но… но… но он очень дорого стоит. Я не могу отдать его просто так! Над ним я трудился почти год! Если я буду раздаривать таких Союзников направо и налево, только потому, что так написано в гороскопе – я, черт побери, разорюсь! Пусть даже моя удача возрастет от того в чем-либо другом – к чему мне это, если я останусь без гроша?!. Ты ведь не сможешь заплатить даже половины его стоимости, верно? Даже четверти?

Вийон представил, сколько может стоит год работы такого мастера и с сожалением покачал головой.

– Думаю, господин, что я даже и сотой доли его цены оплатить не смогу.

– Это очень грустно, – вздохнул Эгиар. – Очень жаль.

– Но, может быть, вы в чем-либо нуждаетесь? Что-нибудь, что я могу сделать для вас?

– Сделать? Ты? – Чучельник смерил Вийона взглядом и криво усмехнулся. – Не представляю, что ты мог бы сделать. Я ни в чем не испытываю нужды.

– Неужели у вас есть все, что вы хотите и больше вы ничего не желаете? – Корзинщик покачал головой. – Если так, то осмелюсь спросить, не скучно ли вам, господин? Ведь иметь все желаемое значит не иметь уже возможности желать.

– Конечно, не все, – Эгиар отмахнулся. – Возможно, я бы не отказался от более роскошного дома… хотя и этот неплох… Или от горы золота… хотя я и так не бедствую… Или от красивой женщины… хотя у меня и так есть две молодые наложницы, и в моем возрасте забавы с ними, поверь мне, подчас весьма утомительны… Да чтоб ты провалился с такими вопросами, Вийон Рауп! До сего дня все в моей душе было спокойно, а теперь я буду мучиться мыслью о том, что ничего уже не желаю! А ведь истощение желаний – признак дряхлости и следующей за ней смерти: наши стремления и страсти – вот то, что не дает нам омертветь.

– Простите, господин, я не хотел…

– Но ты это сделал. – Эгиар сурово посмотрел на гостя, а затем вдруг его лицо озарилось улыбкой. – Вспомнил! Есть кое-что, что я давно хочу получить. Однако, тебе это не поможет – ведь если даже я не знаю, как раздобыть желаемое, то уж откуда об этом знать корзинщику вроде тебя?!.

– Наверное, так и есть, господин. Я могу идти? – Вийон снова стал поворачиваться к дверям.

– Да. Нет.

– Простите?

– Помочь ты ничем не сможешь, – сказал Укротитель духов. – Но раз уж ты здесь и раз уж мой астролог посоветовал мне прислушаться к предложениям и обращениям, что прозвучат в этот час – так уж и быть, я скажу тебе, чего желаю. Мне нужен глаз из сумы Аллешариха.

– Что?.. – Ужаснулся Вийон и отступил на шаг. Прозвучавшее в комнате имя бессмертного демона казалось сгустило тьму и сделало тени еще глубже.

– Не бойся, Вийон, я не так глуп, чтобы заключать сделки с демонами такого рода. Как тебе, наверное, известно, Аллешарих собирает глаза опрометчивых колдунов и носит их в своей сумке; редко, но иногда бывает так, что в ходе путешествий между мирами какой-нибудь глаз из этой сумки выпадает. Вот именно такой глаз я бы и хотел найти.

– Это невозможно… господин. Я не знаю, как выполнить вашу просьбу и даже не представляю, кто мог бы это сделать!

– Это вполне возможно, Вийон. Я слышал о Колесном звере – пятиногом существе, лапы которого двигаются вокруг тела, подобно спицам во вращающемся колесе – говорят, некий колдун с помощью этого существа сумел разыскать в Нижних мирах один из потерянных Аллешарихом глаз. Колесный зверь – создание не слишком высокого ранга, это совсем не властитель демонов, а мистическое существо, происхождение которого в точности неизвестно. Уверен, я мог бы обуздать его и заставить подчиняться – также, как делаю это с иными духами. Но как его найти или призвать? Я искал ответы в книгах и разговаривал с мудрецами, однако, так и не нашел подходящей формулы. Полагаю, и в этом вопросе ты мне ничем не поможешь?..

– Увы, господин… меня пугает то, что вы говорите, и ни о каких Колесных зверях и подобных тому я ничего не слышал и не знаю даже, где искать ответы на вопросы, что вы задаете.

– Очень жаль, – снова вздохнул Эгиар Амарид. – Похоже, мне придется сменить астролога или, по меньшей мере, потребовать назад свои деньги. Что же, Вийон-корзинщик, не стану больше задерживать. Доброго пути!

– Благослови вас боги, господин.

Вийон вышел на улицу. Солнце зашло, небо темнело, и кое-где уже поблескивали звезды. Вечерний воздух освежил его после душного и слегка затхлого помещения, насыщенного непривычными и неестественным запахами. Странную беседу в доме чучельника следовало уложить в голове, найти ей место в общей картине мира, но мысли о том, что этот человек, возможно, якшается с действительно страшными демонами вроде Аллешариха, не давали Вийону успокоиться. И как только Эгиар не боится произносить все это вслух, да еще и при первом встречном? При всей терпимости, за черную магию в Ильсильваре могли и сжечь, а уж если Аллешарих и подобные ему демоны – это не черная магия, то что же она такое?.. Нет-нет, лучше об этом и вовсе не думать и поскорее забыть разговор.

В этот момент прозвучал звук гонга, отмечающего девятый час, и Вийон бросился со всех ног прочь из Среднего города, молясь всем богам Света о том, чтобы каким-нибудь чудом успеть добраться до ворот прежде, чем они окажутся закрыты.