Корзина желаний

Глава 14

Вийон проснулся усталым и вялым. Какой-то своей частью он все еще был в лабиринте, бродил по его бесчисленным коридорам в поисках выхода, и эти повторяющиеся сны с каждым разом отнимали все больше сил. С трудом поднявшись, он посетил нужник, а затем пошел к колодцу, чтобы умыться – все как обычно. Не смотря на раннее утро, к колодцу уже выстроилась очередь в полтора десятка человек, а когда поднимется солнце, людей станет в десять раз больше. Из Данги – реки, на берегу которой стояла столица ильского государства – пить было нельзя, потому что большую часть городского мусора, в конечном итоге, сбрасывали в реку. Спасали только колодцы, но воды из них не хватало, особенно с учетом того, что половина из них находилась в частной или государственной собственности, а каждый день платить за воду могли позволить себе далеко не все.

Начался день – такой же, как все остальные. Вийон многое отдал бы, чтобы отдохнуть день-другой как следует и хорошенько выспаться, без навязчивых снов с лабиринтом, но увы – выбирать не приходилось. Ему как можно скорее нужно было посетить еще двух человек в Среднем городе, однако даже и это дело уступало более насущному: в кошельке, не считая злосчастного таля, не было ровным счетом ничего. Следовало заработать хотя бы немного, чтобы было, на что купить поесть.

Из-за усталости и вялости он работал медленнее обычного, и ощутимо отстал от Майрына и Флеба. Мальчишки – Этар и Гипел – определенно делали успехи: скоро их корзины уже можно будет выставлять на продажу, но пока еще они выходили кривыми и недостаточно прочными. То Майрын, то Флеб иногда отвлекались от своей работы, чтобы поправить мальчиков или прикрикнуть на них, если те начинали проказничать вместо того, чтобы заниматься делом. Ближе к полудню появился Бейз – он оценил работу каждого из корзинщиков и неодобрительно поджал губы, увидев результаты сегодняшнего труда Вийона.

– Загулял вчера? – Осведомился Бейз, подбирая несколько прутьев и складывая их друг с другом в пучок.

– Так получилось, господин.

– Я тебя тут не для того держу, чтобы ты шатался без дела, – ровным голосом сказал Бейз, сжимая пучок прутьев в руке на подобие самодельного хлыста. – Что насчет моей корзины желаний? Забыл уже о ней?

– Нет, господин, я…

Вийон вскинул руки, чтобы защититься и опустил голову, но Бейз был проворнее. Пучком прутьев он хлестнул Вийона по щеке, по боку, по плечам, по спине – каждый раз меняя направление удара таким образом, чтобы корзинщик не мог защититься. Вийон скулил и вскрикивал от каждого удара, а под конец – свернулся на земле, закрыв лицо руками и поджав ноги. Поначалу он просил Бейза не бить его, но быстро перестал – во-первых, это было бесполезно и как будто бы только раззадоривало работодателя, а во-вторых, он просто не хотел этого делать. Было странно и непривычно ощущать, что проще перетерпеть боль, чем просить о сострадании. Ведь он привык жаловаться и умолять, что же изменилось на этот раз?..

Бейз выбросил ивовые прутья и с отвращением вытер руки, испачканные в древесном соку. Он тяжело дышал и смотрел на Вийона с ожесточением.

– Будет намного хуже, если ты не сделаешь того, что я хочу, – пообещал он. – Намного, намного хуже… мешок бесполезного дерьма.

Цедя ругательства и угрозы, Бейз ушел. Кое-как поднявшись, Вийон вернулся к работе. Трепка немного его расшевелила, вот только теперь к усталости и голоду добавилась боль от рассеченной и опухшей кожи. Товарищи, молча пялившиеся на избиение, теперь усердно делали вид, что целиком погружены в работу и ничего не видели и не слышали.

К тому моменту, когда Вийону и Флебу пора было отправляться на рынок, кожа на теле Вийона еще кое-где саднила, но в целом, боль уже прошла. Торговля в этот день протекала относительно неплохо, даже не смотря на то, что на один час Вийон отошел подальше от лавки, так как по полученному вчера гороскопу, это время не было благоприятным для ведения дел. Он посмотрел по сторонам – не вылезет ли снова та странная крыса с очередным посланием? – но ничего подозрительного или примечательного не заметил, и поэтому направился в сторону лавки хлебопека: вырученных монет как раз хватало на то, чтобы купить свежую лепешку. Перекусив, Вийон почувствовал себя лучше, но все же усталость и вялость полностью не ушли. «Что такое со мной?» – Подумал Вийон. – «Неужели, я заболел?» Эта мысль пугала, ибо для бедняка вроде него любой серьезных недуг означал катастрофу – кормить задарма его во время болезни никто не станет. Но нет: он чувствовал потерю сил, но не было ни жжения в горле, ни болей в животе, ничего подобного, что указывало бы на болезнь. Стоило ему закрыть глаза, как он снова видел стены лабиринта. Неужели причина в этом? Дурной повторяющийся сон, который отнимает силы?

Делать нечего, неприятность эту надо было как-то устранять, и поэтому, вернувшись к лавке, Вийон обратился к Мелану Ортцену, который, поздоровавшись утром с Флебом, демонстративно не замечал Вийона.

– Господин Мелан…

В ответ сноходец немедленно повернулся к Вийону спиной, демонстрируя полнейшее нежелание вести какие-либо беседы. Но выхода у Вийона не было, и он продолжил:

– Господин Мелан, простите меня! Я не хотел показаться невежливым! Я очень ценю то, что вы потратили на меня свое время и попытались помочь! Я не стал расплетать вашу ловушку – как видите, нашей лавки здесь до сих пор нет…

– Какой еще лавки? – Встрял Флеб.

Вийон легонько ударил его по щеке и показал на стол с товарами, веля обратить внимание на покупателей. Раздраженно ворча, Флеб отошел, а Вийон, снова обращаясь к широкой спине Мелана, добавил:

– Мне стала сниться извивающаяся дорога под треугольным небом, а затем я попал в лабиринт. Я хожу по нему уже несколько ночей и не нахожу выхода, а днем после этих снов чувствую себя нехорошо. Господин Мелан, подскажите, как быть? Очень вас прошу.

Мелан совершил четверть оборота, затем повернул голову и окинул Вийона неприязненным взглядом.

– Лабиринт поглощает силу, – сказал Мелан. – Но также и сохраняет ее. Некоторые полагают, что сонных лабиринтов несколько, другие же уверены, что существует только один лабиринт с разными отделениями. Чем сильнее притяжение и чем запутаннее лабиринт, тем сложнее найти выход или сокровищницу, но тем выше награда.

– Что за сокровищница, господин Мелан?

– Место, связанное либо с потерянной сноходцем силой, либо с родовой силой, либо с иной силой, которой он мог бы обладать, но не обладает.

– И эта сокровищница одновременно есть и выход?

– Нет! – В голосе Мелана прозвучало раздражение. – Выходов множество, как и входов.

– И как мне отыскать их? И сокровищницу? – Озадаченно спросил Вийон.

– Откуда я знаю? Ищи сам! – Мелан снова отвернулся. – Я больше никому не помогаю. Каждый добрый поступок выходит мне боком! Скажу лишь, что если ты не найдешь ни того, ни другого, то лабиринт со временем поглотит твою душу, ибо, по всей видимости тот лабиринт, в которым оказался ты, чрезвычайно силен. Больше не мешай мне и не лезь с разговорами.

И с этим словами Мелан завел беседу с покупателем, подошедшим к его краю стола, а Вийон, задумчиво потирая лоб, вернулся к своему краю. Слова о потере души серьезно его обеспокоили.

– Флеб, – сказал Вийон. – Мне нужно уйти.

– Что, опять? Мне надоело уже торговать вместо тебя! Да, ты тоже подменял меня – но не также часто!

– Надеюсь, это в последний раз. Все, что заработаешь сегодня с моих корзин, можешь оставить себе.

– Нет-нет! – Молодой корзинщик замахал руками. – Мне чужого не надо! Иди уж, раз так необходимо!..

– Спасибо, Флеб.

Вийон покинул рынок и снова направился в Средний город. На этот раз его путь лежал в магазин чучельника.

Зловещая лавка с застывшими животными и птицами, как раньше, была погружена в полумрак, становившийся беспроглядной темнотой в дальней части комнаты. Звуки улицы как отрезало, когда Вийон, приложив немало усилий, зашел внутрь и закрыл за собой дверь. Удивительное дело: магазин, который не притягивал покупателей, а напротив, внушал страх и отпугивал их – однако, судя по всему, дела у Эгиара Амарида шли неплохо. Вийон стоял у дверей, не в силах идти дальше. Нечто большое и опасное как будто подбиралось к нему все ближе и ближе. Вийон осознал, что еще немного и нечто либо разорвет его на части, либо он сам, не выдержав накатывающего страха, в панике бросится прочь, и отчаянно закричал:

– Господин Эгиар! Господин Эгиар!

Зловещая невидимая сила приблизилась, но не стала убивать корзинщика – может быть, приглядывалась к нему и облизывалась, а может быть, ей и вовсе было запрещено нападать на посетителей без разрешения. Мучительно тянулись секунды, отмеряемые бешено колотящимся сердцем Вийона… Он не услышал ни скрипа двери, ни звука шагов, ни шороха одежды – Укротитель Духов выплыл из темноты словно призрак, обретающий видимую форму передней стороной своего туловища, а задней оставаясь растворенным во тьме. Слегка выпученные, неподвижные глаза делали его еще больше похожим на демона или, по крайней мере, на одержимого. Он стоял напротив Вийона и молчал.

– Г-господин Эгиар, – едва выдавил из себя Вийон. – Я з-заходил к вам несколько дней назад…

– Я помню, – равнодушным голосом оборвал его чучельник. – Что тебе надо?

Вийон сглотнул, собрался с духом и произнес, уже почти не запинаясь:

– Вы говорили про Колесного зверя, что, мол, хотите поймать его. А еще вы говорили, что у вас есть Союзник, который может найти все, что можно найти и даже то, что найти нельзя… Я знаю, как поймать Колесного зверя и даже принесу вам средство для этого, если вы отдадите мне того Союзника.

– Каким образом нищий и неученый человек вроде тебя может знать что-либо о Колесном звере? – Скривив губы, спросил Эгиар.

– Нищий и неученый человек поговорил с человеком состоятельным и ученым, и кое-что узнал, – ответил Вийон.

– Никто не станет делиться сведениями подобного рода просто так. – Пожал плечами чучельник. – Ты либо обманулся сам, либо надеешься обмануть меня… надеюсь, верно первое, ибо второе с твоей стороны было бы большой глупостью.

– Я бы никогда не стал обманывать вас, господин Эгиар! По правде сказать, я боюсь вас до коликов. – Признался Вийон. – Но также я уверен, что не стал жертвой обмана, потому что цена за эти сведения была высока, и человек, который сообщил мне их, хоть и не слишком добр, но не кажется склонным ко лжи.

– Что ж, – помолчав, сказал Эгиар Амарид. – Если ты не лжешь и сам не обманут – я согласен на сделку. Я отдам тебе лучшую из своих ищеек в обмен на сведения о Колесном звере и средстве для его поимки.

– Сведения я могу предоставить хоть сейчас, – ответил Вийон. – Но средство принесу лишь через какое-то время и лишь после того, как вы отдадите мне ищейку.

– Нет, – покачал головой Эгиар. – Так не пойдет.

– Господин Эгиар! – Вийон молитвенно сложил руки. – Иначе никак не получится! Ваше существо нужно мне для того, чтобы вернуть часть долга тому человеку… Это долгая история и в нее замешано много людей. Поверьте мне, прошу вас!.. Помните, почему вы в первый раз вообще заговорили со мной? Ваш астролог сказал, что в это время вы можете заключить удачную сделку – а в тот час не было другого посетителя в вашей лавке, кроме меня!

– Это верно, – согласился Эгиар, погладив пальцами гладко выбритую щеку. – Но время для той сделки давно прошло.

– Однако, я все тот же и вы тоже, и то, что вы пожелали тогда, теперь может быть вами получено! Что вам несколько дней? В любом случае, тот человек сказал, ожидание Колесного зверя может затянуться надолго.

– Что же это за человек? – Спросил чучельник.

– Норис Белтарид, алхимик из Дымного переулка.

– Мстительный и обидчивый скряга, как говорят…

– …но один из лучших алхимиков в городе, – добавил Вийон.

– Это верно. Хмм, алхимик… – Эгиар задумчиво погладил свой подбородок. – Признаться, я не беседовал с алхимиками о Колесном звере и даже не думал, что они могут знать что-либо на этот счет. Знаешь, Вийон, а ведь я могу вышвырнуть тебя за дверь и договориться обо всем с Норисом самостоятельно, за куда меньшую цену, чем стоит моя лучшая ищейка…

У Вийона потемнело в глазах, колени подкосились и он едва не рухнул на пол.

– Но обирать бедняка – значит, открываться веяньям Нижних Миров, а характер моей работы таков, что я и так подчас открываюсь им чрезмерно, – все тем же будничным тоном продолжал рассуждать Эгиар. – Поэтому считай, что тебе повезло, Вийон-корзинщик, и говори смело. Что там за способ ловли Зверя и какое требуется средство.

Вийон торопливо пересказал все, что услышал от Нориса: о грязевой эссенции, которую следует использовать в сновиденном продолжении собственного дома и о том, что, возможно, придется немало времени провести в ожидании, пока Колесный зверь попадет в ловушку. Чучельник внимательно слушал, иногда едва заметно кивая – похоже, что рассказ Вийона вполне согласовался с тем, что он и так знал о способах ловли духов. Когда корзинщик закончил, хозяин дома повернулся и произнес, растворяясь в темноте:

– Следуй за мной.

Вийон двинулся вперед, выставив вперед руки. Темнота впереди ужасала его, страх перед незримыми чудищами, обитающими в лавке, уступил место страху неизвестности, боязни заплутать и потеряться. Он шел пока не наткнулся на что-то и не упал. Откуда-то со стороны прозвучал голос с тенью раздражения:

– Попробуй только что-нибудь здесь уронить!

– Простите! – Взмолился Вийон. – Я ничего не вижу.

– Не нужно видеть, – ответил голос из темноты. – Разве я велел тебе видеть? Закрой глаза и иди за мной.

Вийон так и сделал. Удивительно, но так двигаться стало намного легче – с закрытыми глазами в нем как будто открылось другое, внутреннее зрение: он отчетливо увидел путь между застывшими на своих постаментах зверями и птицами, а также обычными предметами мебели, беспорядочно расставленными тут и там.

Следуя за Эгиаром, Вийон покинул основную залу, пересек коридор и вскоре оказался в помещении в глубине дома. Здесь также было совершенно темно, пока чучельник не снял покрывала с трех серебряных зеркал.

– Можешь открыть глаза, – бросил он Вийону, щелкая кресалом перед одним из них.

Вийон открыл глаза и увидел короткую вспышку в темноте… нет, не просто вспышку. Одно из серебряных зеркало уловило свет и отправило его дальше, следующее зеркало уловило отраженный и отразило его в свою очередь, и третье зеркало поступило точно также, направив поток света в первое. Свет двигался между тремя зеркалами медленно, будто поток воды в неспешной реке или беловатый пар, вырывающийся изо рта на морозе. Свет был не слишком ярким, скорее даже тусклым, но его хватало, чтобы разглядеть то, что находилось в комнате.

Здесь было несколько чучел и статуэток, сделанных особенно хорошо: звери и птицы здесь не просто неподвижно сидели на месте, а, казалось, были пойманы в момент какого-нибудь красивого движения. Великолепный ястреб, повернувший голову на четверть оборота влево, смотрел так яростно и пронзительно, что казалось – в любой момент неуловимым, стремительным движением он может ударить, выколов глаз чучельнику или разорвав ему горло.

– Это Нейсинаран, – сказал хозяин дома, подойдя к ястребу почти вплотную. – Произнеся его имя, ты можешь призвать его во сне либо в медитации – если ты знаешь, что это такое и способен погружать в ее свой ум достаточно глубоко.

– Айнри Тозол как-то раз сказал мне, что мечта – это сон наяву, – ответил Вийон. – Как вы думаете, получится ли призвать ястреба таким способом?

– Не знаю, кто такой твой Айнри Тозол, – пожал плечами чучельник. – Но он либо знал, о чем говорит, либо нет. В любом случае, ничто не мешает тебе попробовать. Только не здесь! Пойду поищу ткань, чтобы завернуть в него вместилище.

Эгиар ушел, а Вийон на пару минут остался наедине со статуями и неподвижными зверями. Он старался не шевелиться и даже не дышать чересчур глубоко, ощущая всей кожей, как за ним наблюдают и изучают. Одним богам ведомо, каких тварей Укротитель духов заключил в оболочки из перьев, кожи, мехов, костей и раскрашенной бумаги. Хотя разговор прошел на удивление хорошо, Вийон больше всего на свете желал покинуть этот дом как можно скорее.

Вернулся Эгиар. Вдвоем они замотали птицу в белую ткань, а сверху еще и накрыли мешковиной.

– Обращайся с вместилищем максимально аккуратно, – напутствовал Вийона хозяин дома. – Установи его в своем доме, в сухом и прохладном месте. Не трогай вместилище руками и не давай другим людям это делать.

– Ах, – вздохнул Вийон. – У меня нет дома, господин Эгиар. Я живу в сарае, который принадлежит…

– О нет! – Простонал Эгиар. – Избавь меня от этого! Я уже начинаю жалеть, что отдаю тебе своего лучшего Союзника! И для чего? Чтобы ты испоганил его через два дня?

– Я буду бережно относиться к нему, обещаю вам, господин Эгиар. Найду место в сарае, где крыша не протекает и запрещу кому бы то ни было даже и подходить к нему близко!

–Нет, нет… не хочу даже слушать, что ты там лопочешь.

– Позвольте только один последний вопрос, господин Эгиар. Почему вы не стали использовать вашего Союзника для поиска глаз… ну, того демона? Зачем вам Колесный зверь, если Ней… – Вийон осекся, не будучи уверенным, что ему позволено произносить имя Союзника в этом доме и выразился иначе, кивнув на чучело. – …если он может найти все, что угодно?

– Нейсинаран парит в мире людей и окружающих его снах, путь в миры демонов тяжел и опасен. Кроме того, Аллешарих может отыскать след того, кто заберет потерянный глаз – в то время как Колесный зверь не оставляет никаких следов и может свободно перемещаться где угодно.

– Понятно. Благодарю вас, господин Эгиар.

Когда Вийон покинул магазин чучельника, неся в руках огромный сверток, солнце уже начинало склоняться к закату. Следовало поспешить, если он хотел осуществить задуманное до того, как закроют ворота.

Добравшись до своего сарая, Вийон нашел самый сухой угол, распаковал ястреба и, поманив к себе Майрына и мальчишек, наврал им с три короба об ужасных проклятьях, падающем на всякого, кто прикоснется к чучелу. Дети испугались не на шутку, особенно, когда Вийон принялся живописать гниющую и сползающую с рук кожу, полное червей мясо и превращающиеся в студень кости. Неизвестно, поверил ли Майрын – по крайней мере, он также пообещал не трогать ястреба и сообщить Флебу, чтобы не трогал и он. Удостоверившись, что все всё правильно поняли, Вийон торопливо зашагал, иногда переходя на бег, в сторону ворот, ведущих в Средний город.

В этот раз двери дома на улице Чертежей оказались заперты, и Вийону пришлось не одну минуту колотить в дверь, прежде чем она отворилась. В образовавшуюся щель выглянул Байл Хадзи; взгляд, которым он окинул Вийона, выражал недоумение.

– Добрый вечер, мастер Байл. Вы помните меня? Я заходил к вам несколько дней назад. Я Вийон Рауп, корзинщик.

Старый архитектор нахмурился.

– Да, припоминаю… Мы с вами выпили, верно?

– Да-да, именно так. Могу я войти?

Поколебавшись, Байл снял цепочку, блокирующую дверь и впустил корзинщика. Тот сразу заметил перемены – пустая во время его первого визита прихожая сейчас была заполнена мебелью, корзинами и мешками, все это пребывало в совершеннейшем беспорядке.

– Удивительное дело, – сообщил Байл, заметив, на что смотрит гость. – Вчера эти злодеи вынесли остатки мебели и принялись за мои книги… Как я ни умолял их остановиться, как ни просил – все бестолку! А сегодня – вернули то, что забрали вчера, только свалили все в совершеннейшем беспорядке… как мне теперь все это разгребать? Но хорошо хотя бы то, что вернули книги…

– Я ведь обещал вам, что постараюсь убедить Нориса Белтарида отложить взыскание вашего долга перед ним, – смущенно, но вместе с тем не без гордости, ответил Вийон.

Старик ошеломленно выпучился на Вийона.

– Что?! Так это ваших рук дело?! Как вам удалось?!.

– Я расскажу все в подробностях, но дело еще не закончено. Кажется, я знаю, как помочь вам с тем домом, что вы построили для Нориса Белтарида в Верхнем городе. Вы ведь сможете исправить свою ошибку, если дверь снова окажется открыта?

– Да, конечно… Полагаю, что достаточно будет сдвинуть одну из лестниц немного влево, чтобы внутренний порядок всех элементов здания пришел к новому результату, и дверь – а вместе с ней и значительная часть внутренних помещений – не пропадали бы вне зависимости от того, закрыт вход в дом или открыт. Команда плотников справится с этой задачей за два-три дня. Но как вы отыщите дверь?

– Я… я не уверен, что стоит говорить об этом. – Сказал Вийон. Чувство, что не стоит попусту трепаться о своих намерениях, было неожиданно сильным, и он не стал его подавлять. – Давайте я просто попробую, хорошо?

– Хорошо… – Растеряно согласился старик. – Вам что-нибудь потребуется?

– Только ваше согласие помочь мне в другом деле, если у меня все получится. А именно – обустроить башню для астролога в Верхнем городе. Материалы и строителей он оплатит сам, от вас же потребуются только ваш ум и знания. Вы не возьмете с астролога денег за эту работу – вам заплачу я, вернув в ваше распоряжение дом, который вы должны Норису Белтариду. Если, конечно, все получится.

Произнеся это, Вийон мысленно взмолился: «Светлые боги, сделайте так, чтобы получилось!»

– Полагаю, выбора у меня нет? – Байл Хадзи пожевал губами. – Наверное, в моем положении это лучшее, на что я могу рассчитывать. Что ж, я сделаю, что вы просите, тем более что редко удается поработать с настоящими башнями, обычно меня просят сделать проекты домов… А ведь башни обладают большим потенциалом! У меня есть несколько интересных идей, какие свойства им можно придать…

– О, мастер Байл! Умоляю вас, давайте без этого! А то не вышло бы, как с домом Нориса…

– Что?! Вы не доверяете мне, молодой человек?! – На лице старика отобразились возмущение и гнев. – Вы, вообще, понимаете, что говорите с гением дежьена Опор и Проемов? Вас забудут сразу после смерти, да и при жизни мало кто знает, а мои работы будут помнить в веках, на них будут ссылаться наши далекие потомки, мое имя будет вписано красными буквами во все учебники архитектурного дежьена!..

– Да, мастер Байл, я понимаю, но…

– Нет, нет и нет! – Архитектор гневно воздел палец вверх. – Либо я творю так как хочу и делаю то, что будет поражать и современников и потомков – либо не делаю ничего! Достаточно я за свою жизнь прогибался и тратил время на никчемные, скучные заказы! Вам это понятно?

– Понятно, – обреченно вздохнул Вийон. Стало ясно, что если старик втемяшил себе что-то в голову, его уже не переубедить. – Делайте, что считаете нужным, только умоляю вас – будьте аккуратны, все проверяйте и перепроверяйте…

Байл пренебрежительно фыркнул в ответ на это увещевание.

– Давайте отправимся к тому дому прямо сейчас? – Предложил Вийон. – Время уже позднее, как бы нам не опоздать к закрытию ворот.

– Да, пойдемте.

Старик переоделся, накинул легкий плащ и обулся в башмаки с серебристыми застежками. Заперев дверь, быстрым шагом он поспешил на угол Лучевой улицы, что поднималась наверх, к центру города.

– У меня есть к вам один вопрос, – сказал Вийон, когда они прошли большую часть расстояния до Верхнего города. – Я задавал его вам в прошлый раз, но вы не ответили, а я забыл переспросить. Вы сказали, что знаете что-то о некоем Тозоле. Пусть даже это и не Айнри Тозол, которого я ищу, но он может быть родственником моего друга и может что-нибудь знать о нем, и я буду благодарен вам, если вы расскажете подобнее.

– Вряд ли он может быть родственником вашего друга, – ответил Байл. – Ведь Руэн Тозол, с которым меня познакомили на каком-то пышном приеме во времена моей молодости, был царедворцем самого императора.

Вийон расстроено покачал головой. Сколь не было б высоко происхождение Айнри, вряд ли он мог быть близким родственником царедворца, верно? Никто бы не отпустил его из Верхнего города играть с каким-то нищем в Нижнем. Да и семья Айнри жила не в Верхнем, а в Среднем, недалеко от ворот – сыну царедворца там совсем не место. Неужели снова – ничего? Он уже оббегал весь этот город, расспросил всех кого можно, но Айнри Тозол как будто бы растворился в воздухе! Ничего, ни малейшей зацепки, никто не помнил о нем – так, как будто бы он вовсе не существовал!

– Хотя, надо признаться, царедворцем он пробыл недолго, – заметил Байл после длительной паузы. – Недолго после того, как нас с ним познакомили, я имею в виду.

– Что-то случилось? – Безразлично спросил Вийон.

– Да, кое-что… Пройдем ворота и я расскажу.

Стража на воротах, ведущих в Верхний город, пропускать Вийона не захотела – пришлось Байлу убеждать солдат, что Вийон – его слуга.

– Одевайте вашего слугу поприличнее, – раздраженно бросил седоусый сержант. – Ходить в лохмотьях по Верхнем городу запрещено, ведь из окон дворца может выглянуть сам император! И что он увидит? Ничто не должно оскорблять его взор.

Их пропустили, лишь когда Байл пообещал купить своему «слуге» хорошую одежду завтра же днем.

В Верхнем городе Вийон был впервые и смотрел по сторонам, широко раскрыв глаза. А посмотреть было на что: он удивлялся красоте и ухоженности Среднего, поднимаясь к тому от родных лачуг и помоек, но по сравнению с Верхним – уже Средний казался мрачным и грязным местечком. Здесь все было аккуратно и соразмерно, булыжники мостовой пригнаны друг к другу с идеальной точностью, дома украшали полуколонны и барельефы, аккуратно постриженные деревья и кусты радовали глаз. Стены домов были чистыми – одни покрашены, другие выложены камнем – а сами дома возносились ввысь, подобно крохотным дворцам. Некоторые из них достигали четырех этажей, но то было редкостью, однако и двух, и трехэтажные были намного выше домов Среднего, а уж тем более Нижнего города за счет высоких потолков и просторных помещений. То тут, то там стояли клумбы с душистыми цветами, в изобилии текла чистейшая вода из многочисленных фонтанов.

«Удивительно, – подумал Вийон. – Богатые люди, которым ничто не стоит заплатить за воду, пользуются ею бесплатно и имеют ее в изобилии – в то время как бедные люди воду должны покупать, отдавая за нее последние гроши…».

– Итак, о чем мы говорили? – Откашлялся Байл. – Руэн Тозол вскоре после нашего знакомства лишился своего поста, а с ним и головы, попав в опалу при новом императоре. Я это хорошо помню, потому что моя дорогая Камия заводила полезные знакомства и уже почти договорилась о нашем приглашении в императорский дворец на один из самых многочисленных и пышных приемов – как императора свергли в ходе дворцового переворота, а на трон взошел его брат – отец императора Теланара, правящего нами ныне, да благословят его боги и да продлит Святое Солнце его дни…

«Опала? – Подумал Вийон. – Вероятно, она распространилась и на его родственников. А что, если…»

– А что случилось с родными Руэна? – Спросил корзинщик. – Вам что-нибудь известно об этом?

– Кого-то также казнили, другие были вынуждены бежать. Беременную жену Руэна, однако, не тронули – некоторое время она жила в доме покойного мужа… вот, кстати, этот дом, – Байл показал рукой в сторону трехэтажного особняка, спрятанного за постриженными кустами и металлической оградой в виде вьющейся виноградной лозы. – Но вскоре была вынуждена его продать и куда-то переехала.

– Куда? – Взволнованно спросил Вийон, то смотря на Байла, то вновь вглядываясь в роскошный особняк на другом конце улицы, стараясь запомнить и его внешний вид, и расположение относительно других построек.

– Этого я не знаю, – вздохнул Байл. – За все светские и деловые связи в нашей семье отвечала Камия, а мне все это никогда не было интересно. Моя жена предпочитала не тратить время попусту и не поддерживала знакомств с теми, кто находился в опале.

– Вот как… – Вздохнул Вийон. – Очень жаль.

Если не останется другого пути, он проберется в Верхний город опять, найдет особняк Руэна и расспросит слуг. Шансов на то, что кто-нибудь из них знает, что произошло со старыми хозяевами дома и где они сейчас, было немного, но это, кажется, была последняя ниточка за которую можно было потянуть, прежде чем сдаться и бросить поиски. Была еще одна, которой Вийон собирался воспользоваться в ближайшее время и на которую возлагал самые большие надежды, но сущность ее была настолько таинственна и неопределённа, что можно было ожидать совершенно произвольного результата, поскольку мистические силы и неземные существа нередко вели себя совсем не так, как ожидалось.

Нет… было что-то еще…

Какая-то ускользающая мысль, которая возникла у него совсем недавно, но додумать которую он не успел. Вийон шел по Верхнему городу, более уже не обращая внимания на его великолепие и пытался ухватить ту самую мысль, а она все никак не давалась, выскальзывая из рук, словно скользкая рыба – но при этом не уплывая далеко, а как будто дразня собой незадачливого рыбака.

Определенность наступила, когда он вспомнил обстоятельства, при которых эта мысль впервые пришла ему в голову. Он бродил по Нижнему городу, совершенно потерянный и деморализованный после разговора с душевидцем, цепляясь за воспоминания из прошлого и одновременно мучаясь сомнениями в их реальности, когда одно из воспоминаний показалось ему немного странным. Подростки, напавшие на Айнри Тозола и побежденные каким-то чудом Айнри и Вийоном, кричали, что Айнри «колдун» – выходит, еще до нападения они знали, с кем имеют дело? Можно попытаться найти кого-нибудь из них и расспросить… Да, еще одна крошечная и слабая надежда, которая скорее всего обернется ничем, но никаких лучших мыслей у Вийона попросту не было.

– Вот он, – сказал Байл, замедляя шаг.

Они остановились у небольшого углового домика в конце улицы, плотно примыкавшему к своим соседям. Домик был весьма изящен, но вместе с тем невелик по меркам Верхнего города – три этажа, если считать за этаж благоустроенный чердак под самой крышей, и два, если не считать. В длину и ширину он был в полтора, а то и в два раза меньше, чем в высоту. Также в изяществе его ощущался некий дефект, смещение общей композиции, в силу которой строение казалось незавершенным или даже ущербным. С двух сторон домик был огорожен забором из каменных столбов, чередующихся с медной решеткой, прутья которой были выполнены в виде копий. В небольшой дворик с мощеными дорожками и местами под клумбы вели воротца, которые Байл отпер своим ключом, но в само здание никаких дверей не вело. Голые стены – где-то выбеленные, а где-то выложенные камнем, при том никакого порядка в расположении выбеленных и каменных участков Вийон не заметил.

– Внутрь можно попасть через окно, – сказал Байл, поднимая лежащую у стены лестницу. – Вам… много времени понадобится, чтобы осуществить то, что вы собираетесь сделать?

«Если я вообще сумею это осуществить», – с легкой паникой подумал Вийон. Вслух же он ответил – честно, но более уверенно:

– Не знаю. – Он помог Байлу установить лестницу так, чтобы один ее конец упирался бордюр рядом с будущей клумбой, а другой в стену у подоконника на втором этаже. Ночь уже готовилась накрыть город, а гонг на Часовой башне пробил восемь раз, когда они спорили со стражниками на воротах. – Вам лучше пойти домой, господин Байл. Ворота скоро закроют. Я в любом случае не успею к себе и переночую здесь, если позволите. Надеюсь, завтра у меня для вас будут хорошие новости.

– Хорошо, – кивнул старый архитектор. – Я загляну к вам утром, как только откроют ворота. Да благословят вас боги, Вийон-корзинщик!

– Благодарю, господин.

Байл подержал лестницу, пока Вийон лез наверх и открывал ставни – прикрытые, но не запертые теми, кто проникал этим путем в дом до него. Затем архитектор закрыл на ключ воротца и поспешил домой.

Вийон в это время осторожно спускался вниз – окно в комнате оказалось расположено довольно высоко над полом, и в целом внутренний вид здания выглядел очень просто: широкая комната с единственной дверью в стене, противоположной той, у которой находился корзинщик. Всего окон было четыре, и расположены они были неровно, на разных уровнях; пол представлял собой странную мозаику из паркета и едва обструганных досок, а кое-где не было даже и верхнего слоя досок, был виден щебень и песок, насыпанные поверх фундамента и опор.

Ноги Вийона опустились на стол, установленный под окном, затем он спрыгнул на пол и еще раз огляделся – насколько это было возможным в слабом свете, падавшем внутрь из окон. Помимо стола тут были еще шкаф, сундук и кресло; но из-за странного преломления света казалось, что предметов в комнате намного больше. Вийон пересек комнату и заглянул за ту единственную дверь, которую заметил еще сидя на подоконнике: с той стороны оказалась комната поменьше, с перегородкой, разделявшей помещение надвое; пол здесь был такой же хаотической смесью паркета и грубых досок, а стены и пространство также заполняли тени от предметов, которых не существовало – или, по крайней мере, не было видно.

Вийон вернулся обратно и встал посреди первой комнаты, чувствуя себя неуверенно и глупо. Куда он полез? Зачем? Магия – это не для него. У него никогда не было таких способностей, как у Айнри, и вообще никаких не было. Ничего не получится.

«Нет, – мысленно сказал он себе с ожесточением. – Все получится. Я не уйду отсюда, пока не найду эту чертову дверь.»

Он вытянул левую руку в сторону и постарался вспомнить ястреба, подаренного ему Укротителем Духов. Всю его силу, стремительность и бесстрашие – ясно ощущаемые не смотря на то, что Эгиар подарил ему всего лишь неподвижное чучело, которое, если рассуждать здраво, уже не могло иметь никакой воли и силы. Но нет, так думать нельзя. Это было не просто чучело. Эгиар сказал, что этого Союзника следует призывать во сне, но ведь…

– Мечта это сон наяву, – одними губами прошептал Вийон. Так когда-то сказал ему Айнри Тозол, а Айнри не стал бы врать. Только не Айнри и только не своему лучшему другу. Мысли об Айнри, как это бывало всегда, наполнили сердце Вийона уверенностью и силой. Все еще отчетливо представляя себе ястреба – его огромные размеры, что скорее бы подошли орлу, загнутый клюв, серо-бурое, перемежаемое с белым, оперение, острые когти и пронзительный взгляд, неотвратимый как сама смерть – Вийон четко и раздельно позвал:

– Нейсинаран!

Он услышал приглушенное хлопанье крыльев и почувствовал, как ветер, поднятый их взмахами, волной окатил его лицо и грудь – но не увидел ничего. Острые когти вонзились в левую руку – так отчетливо и резко, что Вийон охнул от боли – а сама рука покачнулась от веса, но Союзник по-прежнему оставался невидим. И все же он был здесь – незримый, но ощущаемый совершенно отчетливо, и становящийся почти видимым тогда, когда Вийон оставлял попытки отыскать ястреба глазами и обращал взор внутрь себя, в пространство снов и воображения.

«Неужели получилось?..»

Вийон подавил эту мысль – она все еще была неуместна. Теперь оставался самый последний и важный шаг.

– Найди дверь на улицу, – сказал он. И добавил, подумав, что у духов могут быть свои, недоступные людям пути. – И покажи мне путь к этой двери – такой, которым я смогу пройти.

Снова хлопанье крыльев, и покачнувшаяся рука, от которой оттолкнулся взлетающий ястреб. Нейсинаран перелетел вглубь комнаты и устроился на шкафу. «Неужели дверь здесь?» – Подумал Вийон, подходя и открывая дверцы. Резкий крик ястреба остановил его. Что-то он делает не так. Снова крик. Вийон закрыл дверцы. Шумно хлопая крыльями, ястреб перелетел на стол.

– Я не понимаю, что ты от меня хочешь, – вслух произнес корзинщик.

Ястреб молча смотрел на него, ожидая, когда человек подойдет. Когда Вийон это сделал – новый прыжок-полуполет, на этот раз к двери. Вийон последовал за птицей, открыл дверь и хотел было шагнуть во вторую комнату, когда гневный предупредительный крик показал ему, что делать этого определенно не стоит. Ястреб взмыл к одному из окон и уселся на подоконнике. Попытка передвинуть к окну стол вызвала новый всплеск ярости, и на этот раз одним криком дело не ограничилось. Крича, ястреб спикировал вниз, ударил корзинщика крыльями и вцепился когтями в его одежду. Там, где когти касались кожи, они вспарывали ее, как острые ножи. От удара и боли Вийон упал на пол, закрыв голову руками. Огромная птица уселась сверху, и некоторое время покачивалась, переставляя лапы и поворачивая голову то вправо, то влево, словно раздумывая, не полакомиться ли сегодня человечинкой. Затем Вийон вновь услышал хлопанье крыльев и почувствовал, как Нейсинаран перелетает куда-то. Корзинщик открыл глаза и осторожно поглядел вокруг через закрывающие лицо пальцы рук. Присутствие и взаимодействие с призванным духом к этому моменту стало настолько близким, что Вийон уже почти видел его и обычным зрением. Ястреб сидел на шкафу, смотрел на Вийона с холодной яростью и ждал, пока он подойдет.

Поднявшись, Вийон, как мог, ощупал и осмотрел себя. Все оказалось не так плохо – глубоких ран не было, но те, которые имелись, болели довольно ощутимо. Медленно и осторожно корзинщик приблизился к шкафу. Наученный горьким опытом, дверцы он уже не трогал. Ястреб немедленно перелетел на стол, затем к двери, потом опять к окну – все повторялось, как и в первый раз. Вийон бросил затравленный взгляд на стол, шкаф и сундук, которые в ином случае могли бы стать удобным подспорьем – но не стал искушать судьбу и злить птицу. Возможно, в следующий раз он так легко не отделается.

Разбежавшись как следует, он бросился вперед, прыгнул и уцепился за край подоконника. Стоило больших усилий подтянуться, но кое-как ему это удалось. Ястреб отступил на край подоконника и ударил клювом по ставням. Намек был понятен. Как только Вийон отворил ставни, ястреб прошествовал через образовавшийся проход, раскрыл крылья и полетел по спирали вниз, постепенно снижаясь. В конце концов он уселся на край высокой клумбы.

«Светлые боги, – подумал Вийон, смотря вниз. – Если я сорвусь и переломаю себе ноги, то буду круглым идиотом…»

Уцепившись за край подоконника, корзинщик повис в воздухе, а затем разжал руки. Приземление вышло не самым приятным, но, кажется, он ничего себе не сломал. Ястреб немедленно поднялся в воздух и подлетел к другому окну.

– Ты что, издеваешься? – Хрипло спросил Вийон.

Ястреб не ответил. Он смотрел на человека так, что становилось ясно: все неприятности, что происходили с Вийоном до сих пор, покажутся ему сущей ерундой, если корзинщик не подчинится.

– Я не смогу забраться туда сам, – обратился к хищной твари Вийон. – Можно, я хотя бы лестницу возьму?

Ястреб молчал. Решив, что это хороший знак, Вийон сделал осторожный шаг в сторону. Затем еще один. И еще. Он хотел сделать четвертый шаг, но ястреб издал предупредительный крик и Вийон вернул поднятую было ногу на место. Ну ничего. Если опереться на стену и сильно вытянуться влево – возможно, удастся зацепить лестницу. Он подошел к ней уже достаточно близко.

Не с первой попытки, но ему все же удалось ухватиться краешками пальцев за лестницу и потянуть ее к себе, а затем поймать, когда она начала падать. Эта маленькая победа воодушевила Вийона. Он перетащил лестницу к нужному окну, закрепил ее и полез вверх.

Ястреб не стал дожидаться, пока Вийон доберется до окна – ударил в ставни клювом, взлетел и уселся на краешек крыши.

Вийон закинул голову вверх.

– Мне что, лезть за тобой?

Рассерженный крик. Нейсинаран упал вниз, ударил ставни клювом и снова поднялся на крышу. Возможно, он уселся там лишь потому, что больше сидеть было негде? В любом случае, первоочередная задача заключалась в проклятых ставнях, а не в том, как забраться на крышу.

В отличии от окна, через которое Вийон по напутствию Байла проник внутрь, это было надежно закрыто. Вийону пришлось толкать, а затем, встав на последнюю ступеньку лестницы, бить ногой, рискуя с каждый ударом улететь вниз – но в итоге щеколда поддалась и это окно также оказалось открытым для доступа. Ястреб опустился вниз, сел на подоконник и прошел на другую его сторону, а затем взлетел и подлетел к дверям во вторую комнату.

– Светлые боги, дайте мне терпения… – Пробормотал Вийон.

Он последовал за птицей, отметив по дороге, что что-то в комнате неуловимо изменилось. Тени теперь располагались чуть по-другому, шкаф уже не стоял в углу, а находится на небольшой расстоянии от одной из стен, потолок был чуть выше. Но удивляться странностям времени не было – Вийон находился в одном пространстве с жестокой, сумасбродной тварью, управлять которой должен бы, по хорошему, опытный чародей, а не забитый и презираемый всеми корзинщик. Совсем не следовало об этом забывать, и поэтому Вийон беспрекословно последовал за своим Союзником во вторую комнату. Там было почти все также, как раньше – не считая изменивших свое положение теней и пары-тройки новых предметов мебели. Ястреб перелетел на вторую половину комнаты, закрытую от глаз перегородкой. Когда Вийон подошел к нему, он больше уже не улетал. Напротив, взмахнув крыльями, он уселся корзинщику на плечо, проткнув кожу бритвенно-острыми когтями. Но Вийон не обратил внимание на боль. Широко открытыми глазами он смотрел налево, за перегородку. Там был узкий проход, совсем незаметный. Как он мог его пропустить, когда осматривал комнату в первый раз? Нет, он совершенно точно был уверен, что никакого прохода в этом месте не было. Наклонившись так, чтобы потолок не задел ястреба, Вийон прошел через проход и оказался на кухне, пустой и холодной, со следами незаконченного ремонта, с грубым досчатым полом – никакого следа мозаики из паркета и досок, как в двух предыдущих комнатах. Из кухни вела еще одна дверь, и когда Вийон пересек кухню и прошел через нее, то оказался в прихожей. Еще одна дверь в комнату слева, лестница на второй этаж, и – главное! – то, что не могло быть ничем иным, кроме как входной дверью. Нервная дрожь била Вийона, когда он приближался к ней, брался за ручку и открывал…

Знакомый дворик с мощеными дорожками и пустыми клумбами. Запертые ворота, решетка в виде копий, перемежаемая колонами из камня. В свете луны картинка казалась до боли обыденной.

– Неужели… – Выдохнул Вийон. От избытка чувств он был готов расплакаться.

Он хотел поблагодарить ястреба, но того нигде не было. Вийон больше не ощущал ни когтей на своем плече, ни тяжести крупного тела, щекотки от прикосновения к уху мягких перьев. Демон или дух, существо, которому не место в мире людей, вновь вернулось в свой таинственный незримый мир. Наверное, Вийон мог бы позвать его снова, но зачем? То, что Нейсинаран должен был сделать сегодня, он сделал, и Вийон не был уверен, что во второй раз сможет удержать тварь или хоть как-нибудь управлять ею. Он слишком устал, и внешне, и особенно внутренне, чувствовал себя таким одновременно разбитым и счастливым, что решил не гнать коней дальше. Сегодняшняя задача была выполнена, осталось дождаться утра и Байла Хадзи, а затем…

Затем он использует ястреба с той целью, которую ставил перед собой изначально. Он разыщет Айнри Тозола, где бы тот не находился. Дело было не только и не столько в корзине желаний. За последние дни Вийон отчетливо осознал, как много значил для него мальчик-чародей и далекого детства, и продолжает значить до сих, не смотря на то, что прошло уже двадцать пять или даже более лет. Он разыщет Айнри, заглянет вновь в его колдовские глаза, и более уже никто не посмеет сказать ему, что Айнри не существует.

Удовлетворенный этой мыслью, Вийон вернулся на кухню и устроился на полу у камина. Он быстро погрузился в сон, а во сне вновь увидел бесконечный, запутанный лабиринт.