Корзина желаний

Глава 20

Утром Майрын, поработав немного и дождавшись Флеба, отвел молодого человека в сторону и о чем-то с ним поговорил, а затем велел Гипелу и Этару ненадолго пойти погулять. Вийона, поначалу не обратившего внимания на происходящее, указания мальчишкам весьма удивили, очень уж они шли вразрез с обычным поведением Майрына, прикрикивавшего на детей всякий раз, когда те отвлекались от работы. Майрын и Флеб заняли свои места во дворе, но к работе, так и не приступили.

– Вийон, – мрачноватым голосом произнес Майрын. – Есть у нас к тебе серьезный разговор.

– Что такое? – Вийон поначалу не хотел бросать работу над корзиной с двойным дном, которую плел, но Майрын смотрел так выразительно, что пришлось отвлечься и отпустить лозу.

Пожилой корзинщик откашлялся и заговорил:

– Так, друг, дело не пойдет. Не знаю уж, кто тебя обучил или кому ты продал душу, но так дела не делаются. Теперь все покупают только твои корзины, а наши никто не берет, – он посмотрел на Флеба, и молодой человек кивнул, подтверждая слова старшего товарища.

– Знаешь, что мне сказали на днях, когда я стоял за прилавком с мальчиками? – Продолжал Майрын. – «Зачем опять выставляете этот хлам? Где корзины Вийона, который торговал тут вчера?» Вот что мы слышим. Если дело пойдет так дальше – ни я, ни Флеб семьи свои прокормить не сможем.

Вийон растеряно посмотрел на товарищей. Ему и в голову не приходило, что знания, приобретенные в сновидческой сокровищнице, могут выйти им боком.

– Ты должен обучить нас, – подал голос Флеб.

– Эээммм… – Потянул Вийон, лихорадочно соображая, как объяснить сверхъестественную природу своих новых талантов.

– Что? – Недобро прищурился Майрын. – Жалко? Не желаешь делиться? С нами, с твоими друзьями? У тебя же, Вийон, кроме нас никого нет. Когда тебе плохо, кто тебя вином угостит? Флебу вон богатство привалило – так что он сделал в первую очередь? Твои десять лет выкупил, которые ты по дурости Собирателю Дней заложил. А ты, значит, обучился где-то втихаря, втайне – а нас без куска хлеба хочешь оставить?!

– Нет-нет, – торопливо замахал руками Вийон. – Все ты правильно говоришь, друг. Только дело это непростое, вот я и думаю, с чего начать…

– А, ну тогда другой разговор, – Майрын расслабился. – Уж подумай и начни хоть с чего-то.

– Эмм… ну да… – Пробормотал Вийон.

– Про артель ему скажи, – подсказал Майрыну Флеб.

– Скажу, не суетись, – бросил пожилой корзинщик. – В общем, Вийон, дело такое. К чему нам этот Бейз? Толку с него никакого, только орет и ругается, а иногда и дерется еще. Лучшие корзины себе забирает. А не пошел бы он вместо того к нехорошей матери? Сами и лозу покупать, и торговать можем. Флебу удача на днях привалила – халю свою дурную продал, денег поднял. И пока деньги есть, надо их в дело вложить, а не прокутить. Я могу лозу достать – сам нарежу и привезу, а позже человека наймем, который нам ее привозить будет. Работать поначалу сможем в моем дворе, там же и хранить все будем. Немного раскрутимся – снимем отдельный дом или сарай вроде этого. А на Флебовы деньги пока место на рынке себе займем, хватит уже на одном столе с Меланом тесниться, сколько можно? Всех покупателей к себе переманим, на других рынках корзины брать не будут, а у нас будут. А когда с претензиями другие корзинщики придут – их тоже обучим, но не забесплатно.

– Гильдию свою сделаем, – предложил Флеб. – Поначалу артель, а потом гильдию!

– Во! – Майрын поднял вверх палец, подчеркивая значение сказанного. – Очень дельная мысль. Чем мы кузнецов или горшечников хуже? Из-за таких, как Бейз, объединиться не можем, батрачим на него с утра до ночи, а рабство-то, меж тем, уже четыреста лет как отменили! Даже гуафимы эти, с которыми хоть бы и по нужде рядом садится зазорно – даже и те за прошедшие годы за ум взялись, жизнь свою наладили. А мы-то чем хуже?

– Ничем не хуже! – Воскликнул Флеб.

Вийон несколько раз кивнул, соглашаясь со сказанным.

– Что ж, – сказал Майрын. – Тогда дело только за тобой. Учи нас.

– Не все так просто, – вздохнул Вийон. – Знание это… оно… ну, навроде дежьена. Как вот бывают дежьены эти архитекторов там, садовников, астрологов и ювелиров – так же и тут, только для корзинщиков.

Майрын и Флеб переглянулись и уставились на Вийона во все глаза.

– Ну все, – решительно сказал Майрын. – Теперь точно как люди заживем. Ты, Вийон, в гильдии нашей главой станешь, сам ничего делать не будешь, только учить – поначалу нас, а потом и других, а после, если все хорошо пойдет, еще и в Средний город переедешь, как главе и положено… А дежьен этот новый называется как?

– Не знаю, – признался Вийон. – Я еще не придумал…

– Название красивое надо, – озабочено сказал Майрын. – Название – половина дела.

– Корзинный дежьен? – Предложил Флеб.

– Нет, ну это не годится… – Майрын помотал головой. – Дежьен Лозоплетения, как вам?

– Дежьен Плетеной Лозы, – сказал Вийон. Он не услышал возражений, ибо хотя они и были друзьями, но слово главы гильдии – последнее.

– Ну что, мы готовы, – Майрын приосанился, ожидая урока, и Флеб также изменил позу с расслаблено-вольной на рабочую.

– Даже не знаю, с чего начать… – Сказал Вийон. Вздохнул, закрыл глаза и подумал о храме со статуями отца, Арбела и других, ему неизвестных корзинщиков. Мысль о храме принесла успокоение. – Что ж, слушайте! Дежьен наш таков: перед началом работы следует омыть лицо и руки чистой водой и обратиться за благословлением к предкам и мастерам прошлого. В мире духов стоит незримый храм, куда попадают души корзинщиков, дабы и после смерти служить своему роду и наследникам своего мастерства. Всякий из нас, мысленно посетив это святилище, обретет в нем и благословление, и наставление. Перед началом работы лозу следует подготовить следующим образом…

Вийон говорил и говорил, а Флеб и Майрын внимали. Когда вернулись Этар и Гипел, Майрын усадил их рядом с собой и строго-настрого велел молчать об услышанном, а Вийон повторил наставление. В течении дня он говорил еще несколько раз, разбирая те или иные аспекты дежьена Плетеной Лозы, соединяя в своих словах известное всем с новым знанием, которое и сам приобрел лишь недавно и все еще продолжал осознавать. Никто из них в этот полдень на рынок так и не отправился, лишь к концу дня Майрын решил попытать удачи и постоять за столом несколько часов. Флеб остался во дворе, осваивать показанные ему Вийоном новые приемы плетения; мальчики разошлись по домам; а сам Вийон двинулся в Средний город, на улицу Чертежей.

У дверей дома Байла Хадзи он остановился и постучался, подождал немного и постучался еще раз. Наконец, раздались шаркающие шаги. Байл открыл дверь, расплылся в улыбке, увидев Вийона, обнял его и пригласил в дом.

– Что, корзинщик? – Спросил старый архитектор. – Как идут твои дела? Когда ко мне переедешь, как обещал?

– Простите, мастер Байл, – Вийон поклонился. – Не то, чтобы я не ценил ваше предложение – поверьте, я его очень ценю! – но сейчас, кажется, не самое подходящее время. Мои товарищи задумали сделать гильдию, и поставить меня во главе; мне многому нужно обучить их. Не думаю, что из меня выйдет хороший слуга: всю свою жизнь я занимался корзинами и теперь должен передать свое знание другим.

– Очень жаль, – вздохнул Байл. – Но, может быть, ты переедешь позже? К тому же, главе гильдии более пристало жить в Среднем городе, чем в Нижнем. Не подумай, Вийон, что я вижу в тебе слугу, которому смогу платить мало или ничего не платить – вовсе не так. Ты спас мою репутацию и отстоял этот дом – теперь он по праву такой же твой, как и мой, а с ним и вечная моя благодарность. Не как на слугу, а скорее как на сына, пусть и приемного, я смотрю на тебя, ведь своих детей боги мне так и не дали. Кому же достанется все это, когда я умру? Каким-нибудь ворам, расхитителям, или, хуже того – императорским чиновникам? Нет уж, пусть все достанется человеку достойному, и лучшего наследника, чем ты, я не вижу.

– Ох, мастер Байл… Не знаю, что и сказать… Это большая честь для меня… Не думаю, что я достоин…

– Брось эти глупости, Вийон – раз я считаю, что достоин, значит так оно и есть! – Строго сказал Байл.

– Тогда… тогда я просто безмерно благодарен вам…

– Ну вот и хорошо. – Байл хлопнул его по плечу и подмигнул. – Ты, наверное, трудился весь день и порядком проголодался? Пойдем, угощу тебя ветчиной в сырном кляре, а запьем мы все это отменным Ирнейским вином пятилетней выдержки!

– Простите, мастер Байл, я вновь откажусь…

– Ну что ж ты… – Старик посмотрел на корзинщика с укором.

– Признаться, я зашел к вам по делу. Попросить о небольшой услуге, если у вас найдется время…

– Какой же?

– Не могли бы вы меня вновь провести в Верхний город? – Сказал Вийон. – Попробую расспросить слуг в том доме, что вы мне показывали – в том, где некогда жил Руэн Тозол. Вдруг они знают, куда переехала его супруга…

– Ирцина Тозол? – Задумчиво переспросил архитектор.

У Вийона сердце забилось чаще. Кажется, он где-то уже слышал это имя и, определенно, оно ассоциировалось с той женщиной переносном паланкине, которая несколько раз появлялась, чтобы увести Айнри домой… Наверное, Айнри ему это имя и называл, а Вийон и забыл.

– Провести могу, но сначала тебе нужно переодеться, – сказал Байл. – И, как я и обещал сержанту, новую одежду я тебе предоставлю. Идем-ка со мной.

Они поднялись, в жилые помещения с дорогой мебелью, с сундуками, заполненными старинными вещами и шкафами, в которых висела одежда Хадзи – часть из которой принадлежала Байлу, другая досталась ему в наследство от покойных родичей, при том часть вещей надевалась лишь раз, а были и такие, что Хадзи, приобретя, не одевали ни разу. Покопавшись в шкафах и сундуках, Байл вскоре подобрал Вийону верх и низ, а также нашел хорошие кожаные башмаки по размеру.

Одевшись и глянув в бронзовое зеркало, Вийон поначалу не смог себя узнать – перед ним стоял обеспеченный молодой горожанин, а то и аристократ, собирающийся на прогулку.

– Думаю, справишься теперь и без меня, – сказал Вийону Байл. – Ноги у меня уже не те, что прежде, а уходился я сегодня изрядно с твоим Азиром… Только задерживать тебя буду, а скоро стемнеет, и как бы тебе к закрытию ворот не опоздать. Иди. А если, все-таки опоздаешь – не ночуй на улице, приходи в мой дом, тут для тебя всегда найдется местечко…

От всей души поблагодарив Байла, Вийон поспешил наверх по Лучевой улице, к воротам Верхнего города. Стража окинула его незаинтересованным взглядом и пропустила без всяких вопросов; поиски большого дома из светлого камня за узорчатой решеткой не отняли много времени. Вийон поговорил с привратником, но ничего не узнал; однако, поскольку теперь он совершенно не был похож на нищего, привратник позвал нескольких слуг, работавших в доме дольше него. Увы, никто из них не слышал ни об Айнри, ни об Ирцине Тозол, и даже о царедворце, владевшем этим домом двадцать пять лет тому назад, никто из них не знал. Дом несколько раз переходил из рук в руки, пока хозяином его не сделался молодой аристократ по имени Тэсин эс-Сорн, и каждый новый владелец приводил с собой собственных слуг, а те, что трудились в доме прежде, либо уходили вместе с прежним владельцем, либо переходили к кому-либо еще, и лишь изредка оставались с новым хозяином.

Услышанное Вийона совсем не обрадовало, но чего-то подобного в глубине души он и ждал, а потому не ощущал никакого отчаянья от разбившихся надежд. Он отдал столько сил, столько способовиспользовал, чтобы разыскать Айнри Тозола – и все без толку! Что ж, видимо, такова уж его судьба и ничего не исправить. Боги как будто смеялись над ним: посылая успех в одном и окрыляя надеждой, обращали в пыль все усилия в другом, в самом главном. Без Айнри не видать ему корзины желаний, а без корзины желаний Вийону не жить. Бейз его убьет, сгноит в яме, или прибьет собственноручно – в этом сомнений не оставалось.

Между тем, гонг на Часовой башне пробил восемь раз, и Вийон, наскоро поблагодарив слуг Тэсина, отправился в обратный путь. Он мог бы пойти в дом Байла, сытно и вкусно поесть, поспать на мягкой кровати, но тяготился сейчас, после очередной и окончательной неудачи, радушием старика. Поэтому он вернулся в Нижний город, снял дорогую одежду… и понял, что оставил в доме Байла свои лохмотья, а других у него и не было. Пришлось вновь натягивать черные, с золотистыми узорами вдоль бедра, штаны, и подворачивать их до колена, дабы случайно не запачкать в грязи. К Байлу он сходит завтра и заберет свои лохмотья. Или купит какую-нибудь простую одежду для повседневных дел и работы, а эту красивую и дорогую прибережет для особых случаев.

Вийон лег спать, но сон не шел, накатывали беспокойные мысли о том, что будет завтра или через несколько дней, когда Бейз вновь начнет требовать свою корзину. Закончится ли на этом его путь или же удастся избежать самого сурового наказания и начать новую жизнь, о которой говорили сегодня Майрын и Флеб? В любом случае, хорошо бы развязаться перед этим с оставшимися долгами и исполнить обещанное. Вийон закрыл глаза и сконцентрировался на образе храма в сердцевине лабиринта.

На этот раз, с учетом прошлого неудачного опыта, он выбрал другие инструменты, подлиннее и посложнее (назначение далеко не всех было ему понятно), и направился в долину огня. Он вновь попытался добыть стебли огненных плодов, но опять потерпел неудачу. Хотя теперь, из-за длины инструментов, он почти не обжигал руки, но металл по-прежнему свободно проходил сквозь огонь.

– Что ты делаешь, мастер из мира людей? – Прозвучал рядом с Вийоном глубокий голос. Вийон подпрыгнул от неожиданности и выронил из рук бесполезные инструменты.

– Ты подошел так близко, а я и не заметил, – сказал он Огненному Великану, что обнаружился вдруг за левым его плечом.

– Я был рядом с тобой все время и в этот раз, и в предшествующий, – ответил дух. – Иногда мое пламя видимо для тебя, а иногда нет, ведь зрение твое ограничено.

– Ограничено, увы, не только мое зрение, – с досадой произнес Вийон. – Загадку твою я, кажется, решил, вот только не знаю, как приступить к выполнению заказа. Нельзя сжечь лишь пустоту и сам огонь; но я не представляю, как можно сделать корзину из чего-то, чего нет, а что до огня, то он никак мне не поддается. Мои пальцы и инструменты проходят через пламя, не захватывая ничего, все что я приобретаю таким образом – лишь ожоги, а не огонь.

– Это обстоятельство нетрудно поправить, – сказал ему дух. – Дай мне свои руки.

Вийон вытянул руки вперед, и Огненный Великан накрыл его кисти своими и сжал их. Вийон закричал от боли, чувствуя, как пламя впивается в его тело, отчаянно задергался, пытаясь освободиться, но Огненный Великан держал крепко. Его пламя проникало в Вийона, даруя поначалу боль и ужас от неминуемой мучительной смерти, затем – неприятное и раздражающее жжение, а в конце – силу и успокоение. И лишь когда Вийон перестал кричать и смирился, Великан медленно разжал свои пылающие ладони. Вийон уставился на собственные руки – его кисти и предплечья охватывало пламя, постепенно слабея к локтям. Он чувствовал некоторый жар, но этот жар не обжигал: нельзя сказать, чтобы он был приятен, но его можно было терпеть также, как можно было потерпеть теплые рукавицы, одетые на руки в жаркий день для какой-либо рабочей надобности.

– Теперь ты можешь касаться огня, не обжигаясь, – сказал Вийону Огненный Великан. – И брать пламя так, как берешь вещи в мире людей.

– Они так и будут гореть?.. – Спросил Вийон, по-прежнему отрывая взгляда от своих рук. Одновременно с ответом «Нет» он понял и сам, что желанием и усилием воли может погасить этот огонь, как бы спрятав его под кожу, а затем вызвать снова – что он немедленно и проделал.

– Благодарю, – произнес Вийон, посмотрев на Огненного Великана. – Посмотрим, что я теперь смогу сделать.

Он подобрал инструменты, и действуя где-то руками, а где-то инструментами, нарвал и нарезал стеблей, что удерживали плоды, подобные огненным тыквам. Инструменты, когда он держал их в руках, нагревались, но не настолько, чтобы этого нельзя было терпеть и могли теперь резать пламенные растения так, как будто бы это были обыкновенные стебли. Вероятно, предметам, которые Вийон держал в руках, отчасти передавались свойства его изменившихся рук.

Набрав стеблей, он отправился в храм-сокровищницу, приступил к работе, понял, что стеблей не хватает и наведался в долину еще раз – и с каждым разом, переходят от храма к долине или от долины храма, Вийон замечал, что время пути становится все меньше, словно эти два места в мире духов и снов благодаря его передвижениям медленно сближаются друг с другом. Работа спорилась, и вот, он отправился в долину огня уже в третий раз за сегодняшнюю ночь. Великан ожидал его на краю долины и двинулся навстречу, заметив, что Вийон спускается вниз с перевала; приблизившись, он протянул вперед свои длинные руки и бережно принял из рук Вийона корзину, сплетенную из чистого огня.

– Удивительная вещь… – Пророкотал Великан. – Именно о такой я всегда и мечтал. Какова же будет твоя цена за нее, корзинщик?

– Полагаю, ты мне уже заплатил, – ответил Вийон, поднимая вверх сжатые кулаки и окружая их пламенем. – Смогу ли я вызывать огонь в мире людей или же эта способность будет действовать только здесь, в мире духов?

– Не знаю, – признался Огненный Великан. – Полагаю, это будет зависеть от твоей силы. Возможно, пламя этого мира останется невидимым для глаз большинства людей, ибо оно не совпадает с тем, что они ожидают увидеть, однако, обретенная здесь способность останется с тобой хотя в виде тени или отблеска того, что сделалось тебе доступным у нас.

– Что ж, благодарю еще раз, – корзинщик поклонился. – Смогу ли я посещать твою долину как гость, без какой-либо цели и без условий сделки?

– Конечно, – ответил Огненный Великан, продолжая разглядывать полученную корзину. – Отныне тебе здесь всегда рады, мастер из мира людей. Если элементали или другие мелкие духи вновь примутся докучать тебе – сообщи мне, и я их строго накажу.

Вийон смотрел, как высокий пылающий дух любуется своим новым приобретением, и подумал: «Если обыкновенная корзина из ивовой лозы может удержать в себе плоды земли, а корзина из пламени может удержать плоды из огня, значит, для того, чтобы сплести корзину, способную удержать желание, необходимо…»

Вийон пробудился, не успев додумать эту мысль до конца.