Король арены 10

Глава 20

Отчего мы снова возвращаемся к Ярви?

Так причин сразу несколько.

Во-первых, и меня и Федра, а заодно и наших питомцев, просто прёт от переизбытка Силы, которую нужно на кого-то выплеснуть.

Во-вторых, я надумал этот порт захватить. Хоть с помощью регулярной Имперской армии, хоть без неё, и я даже знаю, как это сделать. Но не сейчас. Чуть позже.

В-третьих, пора прививать пиратам рефлексы «по Павлову». Пусть на своей шкуре прочувствуют, что Ярви — это всегда опасно и очень больно.

Идём, словно мы — короли местных вод! В открытую! Ни от кого не прячась.

Если где-то на берегу и имеются наблюдатели со средствами связи, то всё, чем они могут помочь коллегам — это паническими криками, чтобы все успели разбежаться и попрятаться. Но последнее, вряд ли. Какой-то пиратский шлюп наши питомцы уже порвали, раньше, чем мы успели их отозвать. И ведь ничего им не скажешь. Мы сами виноваты. Надо было чётче задачи ставить. А простое: — «наблюдать и охранять» уже пару часов назад устарело.

По сути, мы сейчас открыто давим пиратов, выдвигаясь под девизом ­– «Иду на Вы»*.

* Выражение «Иду на вы» означает предупреждение о начале активных действий против недруга, объявление намерений вступить в борьбу с кем-либо.

О том, как мы разнесли остатки порта Ярви вдребезги и в хлам, даже рассказывать особо нечего. Трио матерых питомцев ураганом пронеслось над посёлком, оставляя за собой руины и пожарища. «Морская звезда» лишь вполовину сбросила скорость, проходя мимо бухты, да и то уже чисто ради того, чтобы оставить на фарватере несколько «подарков». Для самых любопытных.

Уже завтра утром я, передав вахту Федру, уйду телепортом сначала в Белговорт, чтобы выяснить, нашло ли понимание моё предложение о создании базы на месте пиратского порта Ярви, а затем навещу герцога Орейро.

Республика Амар. Штаб Южного флота.

­– Это фиаско, господа! Полное и бесповоротное! В то время, когда ситуация накалена, а политические страсти звенят, как перетянутые струны, вы предлагаете мне сообщить командованию об очередных потерях⁈ Мало нам позора у острова Турул, так теперь мы умудрились растерять численное превосходство! — бушевал сухой, как жердь, адмирал Виккинс, заставляя офицеров всё ниже и ниже склонять головы, уткнувшись взглядом в стол.

— Всего два брига… — ляпнул было один из молодых капитанов, лишь недавно отправленный к ним из столицы.

— Плевать я хотел на бриги! — пуще прежнего взъярился военачальник, но на юнце отрываться не стал, вовремя вспомнив, кто у него отец, — Где два Великих мага Воды? Их нет! Я лишь вчера, через третьи руки узнал, что они погибли на этом чёртовом пиратском архипелаге! Как такое возможно⁈

— Формально они оба испросили отпуск, — подал голос начальник штаба по кадрам.

— И отдыхать надумали на боевых кораблях из эскадр, которые были у них под командованием? — сочился ядом Виккинс.

— Это оказалось чисто их ошибкой, за которую уже никого нельзя наказать, — флегматично пожал плечами начштаба, — Но документы о предоставлении им отпуска у меня имеются. Проведены, как положено и там комар носа не подточит. Всё вовремя и с полным комплектом выписок. Даже отпускные из кассы были выданы.

— Угу. То есть налицо самоуправство и превышение полномочий, — сообразил адмирал, что всё по-прежнему плохо, но лишь для флота, а лично ему это мало чем угрожает, — Это несколько меняет дело.

— Тем не менее из Великих магов Воды у нас остались только вы, если мы рассматриваем Южный флот, а у противника, судя по сведениям разведки, их два, — постарался изобразить начштаба глубокую озабоченность

— Но по Великим магам Воздуха у нас же сохраняется превосходство?

— Чисто теоретически. По непроверенным слухам наших союзников на пиратском архипелаге сейчас терроризирует баркентина, на борту которой находится два неучтённых Великих мага. Именно они сумели расправиться с нашими Великими, подло напав на них сразу вдвоём на одного.

— Вот! Империя Конти подло напала на наши патрульные корабли! — взревел было адмирал, но осёкся, глядя на кислое лицо своего помощника.

— Оба брига были потоплены в порту Мекон. Фактически — это земли Империи. Боюсь, что в версию патрулирования чужих территориальных вод никто не поверит. Даже наши прожжённые пропагандисты. А потом — это не наша забота. Два старика — самодура решили устроить морское сафари, исходя из каких-то личных соображений. Можно предложить Адмиралтейству проведение регулярных проверок Великих на психическую устойчивость и полноценность.

— Сам-то с ума не сошёл? — чрезмерно ласково поинтересовался адмирал, — Да за одно только такое предложение любой Великий…

— В том-то и дело! — оживился начштаба, перебивая его без всякого стеснения, — Вам конечно же откажут! Но и предъявить потом ничего не смогут!

— Это ты сейчас к чему?

— Наверняка вы потребуете от меня составить запрос на восполнение магов высочайшего уровня, — заторопился начштаба, начав частить словами, — И кого нам дадут, если чудо вдруг произойдёт? Я тут прикинул, от кого другие адмиралы поторопятся избавиться в первую очередь, случись им такой приказ. Контр-адмирал Кислинг, который уже лет двенадцать подряд не просыхает, и его коллега Куинси, который тут же потребует, чтобы его обслуживали не меньше четырёх молодых служанок, к слову сказать, весьма сомнительного малолетнего возраста, иначе у него могут проявляться спонтанные выбросы магии, не всегда совместимые с жизнью окружающих.

— Такого не может быть! — припечатал адмирал публично декларируемое непотребство.

— Отчего же? — искренне изумился офицер, — Сроки службы у них обоих уже лет пятнадцать, а то и двадцать, как вышли. Так что плевать они хотели и на карьеру, и на награды, равно, как и на все взыскания. Лиши одного вина, а второго девочек, и у флота станет на пару Великих меньше. Они просто уйдут, и никто не станет их задерживать. Ибо чревато.

— Отчего же они не уходят?

— Море любят, да и к стилю своей жизни привыкли, — предположил начштаба, всем своим видом выражая неуверенность в правильности ответа.

— Вот значит как! — впервые задумался Виккинс о том, что он неправильно живёт.

Нет, его не интересовали вино и малолетки.

Он любил писать море красками.

Сложно себе представить, какое богатство оттенков и намёков несут в себе обычные волны для того, кто понимает их суть.

Даже обычная, вполне себе плавная волна, выйдя на мелководье, может вдруг взметнуться пенистым гребнем, и словно когтями, потащить за собой песок с берега.

А причудливое движение бурунов у рифов… Сколько раз он замечал его первым, отдавая нужные команды.

Что же касается выслуги…

Он уже лет пять, как мог бы оказаться одним из тех стариков — разбойников, которые достигли ранга Великого мага, и чисто номинально остались на службе, ни о чём особо не беспокоясь.

Может быть он всё-таки не зря приобрёл те две пары новомодных очков, а заодно и обновил себе краски и палитру.

— Надо было ещё кисти купить, — с сожалением,чисто про себя признал адмирал, вспоминая тот пафосный набор превосходных кистей, который показался ему тогда чрезмерным.

Нет, пора ему заканчивать со службой! По крайней мере с той, что ради карьеры. Нормально же его коллеги устроились. Лелеют свои хотелки, а на всё остальное кладут с прибором. Раньше его судьба и карьера сыновей по рукам — ногам связывала, но после смерти двух Великих ему уже не нужно никому ничего доказывать. Пусть только попробуют ему претензии предъявить, тут-то он и шлёпнет рапорт на стол!

Виккинс даже улыбнулся, представив, как его будут уговаривать остаться на службе…

Но свою адмиральскую каюту, как и флагман, он точно оставит за собой. Привык он к ним и к команде. А вот набор кистей нужно обязательно завтра купить, и не один. И свой личный винный погребок изрядно пополнить.

Лично меня уже не удивляет, что парусным судам Средневековья требуется часто заходить в порт. Причин много: тут и вода, которая тухнет в дубовых ёмкостях, и пища, и средства навигации.

Если коротко — то двенадцать дней автономного плавания в пиратских водах, по местным меркам вполне себе тянут на уважение. Даже со стороны матёрых капитанов Имперского флота. А уж если к этому присовокупить убедительный список побед…

Нормально сходили. Это я сейчас и пытался донести всем старшим и магам, собрав их на перед капитанским мостиком. Но вот когда брат Эркюль донёс до нас итоги своего допроса, мы все слегка подопухли.

Да ладно… Мы что, двух Великих магов у республиканцев угандошили? Не верю…

Похоже, в неверующих оказался не я один, хоть и были у меня соответствующие догадки про эти бриги.

Опять же, брат Эркюль не из тех, кто станет шутить… Лично у меня создалось впечатление, что он абсолютно не понимает шуток, да и сам на них не способен. Значит ­– не шутит.

— Брат Эркюль, насколько верны ваши сведения? Спрашиваю чисто для того, что собираюсь их передать в штаб нашего флота.

— С выданного вам флотскими переговорника? Не советую.

— Да, а что с ним не так?

— Просто повремените со связью, пока мы в свой порт не зайдём. — Озадачил меня инквизитор.

Неужели у переговорников имеется геолокация, которая доступна противнику? Но как?

Я вернулся в свою каюту. Нет вовсе не для того, чтобы полюбоваться красотами моря и закатом. Для этого нужен хоть какой-то иллюминатор, а их нет в этом мире.

Мне необходимо спокойно подумать в тишине, хотя бы несколько минут. Чересчур много вводных, которых я пока не понимаю.

Если что, брат Эркюль мне почти прямо сказал, что тот переговорник, который выдан мне штабом Имперского флота, обозначать сейчас не стоит.

А значит что? Каким-то образом его нахождение республиканцы могут запеленговать.

Как хотите, но это облом Имперского значения, перед которым вполне себе меркнут мои победы на пиратском архипелаге.

Если я правильно понял, то все те флотские переговорники Имперским морякам лихо втюхал какой-то из разведчиков Республики.

Снимаю шляпу. Выдающаяся разведывательная операция!

Целый год, а то и больше, республиканцы могли отслеживать наш флот. Пусть и не очень точно, но тем не менее. Скорей всего был задействован принцип радиомаяка, наблюдаемого с трёх сторон.

Три азимута, вычерченные на карте, наглядно могли показать, кто и где находится.

Пожалуй, это открытие не менее важно, чем завоевание пиратского архипелага! Пусть и идёт по линии контрразведки.

Сдав Федру вахту, я телепортом ушёл в Белговорт.

Беда Средневековья в том, что разведке и контрразведке никто особого внимания не уделяет. И в этом плане республиканцы — впереди планеты всей. У них есть подобие разведки.

Скажу больше — один из содержателей белговортского детского борделя, которого мне сдали специально нанятые пацаны из беспризорников, меня изрядно удивил.

Я-то его адрес скинул инквизиторам, по уже установившейся практике, ради пресечения детской проституции, но никто не мог и подумать, что он расколется по самую задницу.

Оказывается, четверть Белговортских чиновников числилась у него в завсегдатаях, а добрая половина заказывала себе его девочек на праздники, для разрекламированных им шоу.

Это же так забавно поглядеть, что вытворяют малолетки по твоей команде прямо на столе, почти перед твоим лицом. А уж когда объявляется, что все их услуги именинником для гостей до утра оплачены, их уволакивают в комнаты. Если повезёт — то один на один.

Короче, всё, как обычно.

Но на этот раз проблема лишь в том, что этот садист — педофил, оказался ещё и вражьим агентом.

Его сейчас допрашивают, а меня, словно в насмешку выдернули из дома срочным вызовом, так что сейчас предстоит отрабатывать роль следователя. А как иначе. Положения Закона, от которого мне никуда не деться. Как-никак, а я Старший следователь Инквизиции по особо важным делам. Выходит, главный на весь Белговорт оказался.

И по мнению моих коллег, он что-то скрывает до сих пор.

А я уже столько мерзости на входе в допросный зал услышал, пока готовился зайти и коллеги меня в курс дела быстренько вводили… Начиная от размера свечей, которые он для первого раза девочкам якобы индивидуально подбирал и вплоть до того, как он их запугивал и уговаривал, чтобы сами садились…

Верю. Лицедей и психолог, с зачатками ментала такое может. Пожалуй, он ещё и гипнотизёр, но это ещё не точно.

Врезал я ему с ноги. Для начала разговора. Прямо по морде лица. Со стула сбил.

Не, не моё — пытать пленников, но ситуация способствовала. Ненавижу эту братию.

— Говорить будешь? — чисто для острастки спросил я, так как этой твари уже принудительно влили одно хитрое зелье, после которого он много, о чём готов поведать, даже против своей воли.

— Я же всё уже рассказал! — выплюнул он на пол пару зубов.

— Не всё.

— Вы про черенок от лопаты? Так это она сама… Я её у матери-наркоманки уже такой купил! Алкашка её любому за бутылку продавала! Кто же знал, что девчонка от этого умрёт!

— А сколько ей лет было?

­– Не знаю. Клянусь, я её только заинтересовал. Две серебрушки пообещал! Она дальше всё сама делала.

— А ты ментально давил, — я это дополнил, почти не сомневаясь.

— Девка сама того хотела, иначе ничего бы не вышло!

О, а вот и первый звоночек…

— Вот же ты врёшь, как дышишь, — накинул я Воздушный Аркан, и начал потихоньку сдавливать ему горло.

Что-то не сильно местный эликсир правды на него подействовал, раз пытается врать. Говорит много, этого не отнять, но и врёт отчего-то. Непорядок.

— Что мне нужно сказать? — прохрипел мой полузадушенный клиент.

— Расскажи мне про республиканцев, — открыл я ящик стола, в котором кроме подобия деревянных фаллосов разного размера и банки со смазкой больше ничего не было.

Вещдоки из борделя доставили.

— Я с ними не общался!

Врёт. И это отчётливо дал понять артефакт Правды.

— Бам-м-с, — я выбрал не самый большой макет фаллоса, использовав его, как полицейскую дубинку, — А вот этот уже пойдёт по назначению, — помахал я у него перед лицом уже следующей плохой копией, зато внушительного размера, — Если захочешь соврать, то на первый раз разрешу тебе даже смазку использовать. Но немного, на самый кончик намажу. Это же она? — выставил я банку на стол, — Та самая? Для подготовки девочек перед твоим шоу?

Я открыл крышку и понюхал. Очень знакомо пахнуло. Мятой и эвкалиптом. Растёр пальцами. Тут алхимический новокаин присутствует. Иначе, с чего бы мне пальцы приморозило.

Так-то такая мазь — штука хорошая. Но вовсе не в том плане, в котором её этот тип применяет. Одна из алхимических разработок для обезболивания ушибов и вывихов. Даже у нас в Академии для студентов её часто применяли после жёстких тренировок, если к лекарям очередь была.

— Ну, ты готов? — выбрал я самую внушительную деревяшку.

— Я всё расскажу…

— Республиканцы. Начни с них.

— Я этим делом ну, борделем, и там занимался. Есть такой городишко Нулак в Республике Амар. Почти два года работал. Но затем меня поймали и дали срок. Большой. Перед отправкой на каторгу в камеру пришёл офицер и сделал мне предложение. Я согласился. Мне дали немного денег и переправили к вам на купеческом судне. Начинал с девчонок, что около порта бегают, — облизнул губы допрашиваемый, — Потом до детского приюта додумался. Оттуда их много присылали, и все послушные.

— Какое последнее задание тебе дали? — устал я выслушивать его грязные подробности.

— Так вас убить велели, — сообщил он мне, как нечто, само собой разумеющееся.

— Точно меня? — артефакт Правды ничего не показал, но я отчего-то не поверил.

— И как ты это собирался сделать?

— Так я уже задаток отдал. А уж как они вас убивать будут, то не моё дело, — попытался поудобней устроится этот хмырь, так до сих пор и валяющийся на полу.

И не врёт же…

— Надеюсь, ты знаешь, что за убийство инквизитора тут весь Белговорт перетряхнут? Тебя бы всё равно потом нашли, как и твоих сообщников.

— А вот и нет. Мы оба под личинами были. Только моя на порядок лучше, раз её так никто и не смог раскусить.

— И под кого же ты косил?

— Под Рваного, — чуть ли не с гордостью признался шпион, — Я под личиной этого артефакта наркотой барыжил. Не самой крутой, чтобы конкуренты на ножи не приняли, но зато для моего дела вполне пригодной.

— Артефакт для изменения внешности?

— Он самый. А амарский ещё и голос немного изменяет. Так что Рваного потом никто бы кто нашёл. Больно уж у него шрам на щеке приметный был и ухо чуть покоцано.

— Как сведения передавал? И какие?

— Так по переговорнику. Кому — не знаю. Иногда были задания у чиновников что-то выведать, но редко. Зато про корабли в порту два раза в неделю докладывал.

— Вот даже как… — задумался я, но пазл пока не срастался, — И где сейчас твой переговорник?

— Так в подвале дома спрятан. За старой полкой, что в углу.

— Работает?

— А что ему сделается.

— Какие-то особенные слова нужно было говорить, когда собеседника услышишь?

— Нет. А зачем?

— Тогда вставай. Тебя сейчас в камеру отведут и поесть принесут. Когда тебе следующий доклад положено сделать?

— Завтра вечером.

— Тогда до завтра.

Сдаётся мне, что если мы свою партию сыграем чисто, то порт Ярви удастся занять легко и просто.