Конфеты. 3 том

Глава 16

Последовавшие несколько месяцев я занимался тем, что вкладывался в будущее. О себе я не забывал, но и прошёлся по всем, кого собрал как на острове, так и в интернате.

Здесь нужно признать, что потомки у Карла Евгеньевича Сказова были одарены по самую макушку. Ни один другой представитель династии, что попал под моё око, оказался не способен тягаться в таланте с моими приёмными детьми.

Хотя приёмными считаются и многие другие, кого я спас от рабства, но Карловичи отличались. Грелка, была очень сильна, но она не выделялась среди остальных детей.

Здесь нужно отдать должное Снежинке. Она сумела передать знания о работе с энергией, пусть практически всем понадобились артефакты для этого. Всего семь из двух с половиной тысяч людей могли видеть энергию без дополнительных приспособлений.

Процент отличный для этого мира, однако совмещение сильного таланта из всех было только у Феофана. Ну, теперь ещё у Кузьмичёвой. Остальным работать и работать для достижения результатов.

Хотя самое главное, у большинства мозги не были зашторены местной системой волшебства. В интернате пока учили смотреть за энергией, но не колдовать.

Я решил проверить каждого человека из учащихся и персонала на склонность к стихиям.

Начать же решил с тех, на ком и должно проводить эксперименты: на учениках.

— Почему мы? — возмутилась Кузьмичёва, поглядывая назад, где Пелагея разговаривала с Феофаном.

— Потому что на няньках я уже провёл повторное исследование. Всё примерно так же. А мне надо найти способ, как не доставлять как неудобств, так и удовольствия целям. Всё же дети, — ответил я.

— Так эта костлявая тоже по сути ребёнок. Наивная и тупая, а так же не понимающая слов «хватит», «задолбала», «отвянь». Бесит, у неё самой светлые волосы, но она лезет ко мне, трепет, нюхает и даже пробует на вкус! Бесит! Я говорю об этом прямо, всё равно лезет! Не так я думала использовать свои золотые локоны! — начала жаловаться мошенница.

— Может, родственницей считает. В общем, на детях старую версию использовать не хочу. Гномихи становятся несколько безумны, как и некоторые другие виды, даже не чистокровные, поэтому нам надо узнать способ проверки на совместимость с магией плоти так, чтобы не происходило побочек: в первую очередь ощущения удушья, во вторую удовольствия. А кто как не опытные маги, как вы двое, сможете это проанализировать? А номер четыре — опытный образец, на котором я сначала проверю старый способ. Всё же дракон, — произнёс я

— Говорю же, она ребёнок. Так что в твоей логике изъян, безусый, — усмехнулась Кузьмичёва.

— Изъян? Проверим на всех. Она дракон, так что её на плоть проверять не требуется старым методом. Меня интересует остальное, — произнёс я, а потом добавил. — Хотя для чистоты эксперимента надо проверить на всё. Да и обе её формы взрослые, так что всё должно быть нормально. — Проговорил я, затем повернулся к шушукающейся парочке и крикнул. — Эй, пошли во внешние сферы, надо проверить кое-кого в обоих обликах.

Ответа я и не подумал ждать, схватил их лентами и полетел в нужное место.

— Оголите ноги, руки, шею спину и живот. Большего не требуется, — произнёс я, но вся троица тупо разделась полностью. — И зачем?

— Одежда мне нравится, но стесняет движения. Тем более, раз я приму форму дракона, не хочу её портить, я её так долго выбирала! — заявила дочь Холота, не проявившая и тени интереса к Феофану в том плане, который питал он к ней. Никакой романтики, чистая зона друзей, которым драконша так радовалась.

Непреклонный из-за влияния тела определённо думал не только головой. Хотя к девчонке-дракону испытывал не столько похоть, даже сейчас алых искр было мало, он втюрился. Впрочем, дракониха влюбила в себя абсолютно всё мужское население кроме меня, но этого вообще не понимала, как и последовавшей агрессии к себе некоторых Карловн, влюблённых в Феофана.

Причем, даже весьма мелкие эльфы, которым сейчас по развитию было семь-восемь лет, питали детскую влюблённость к Пелагее.

Похоже, надо будет их вышвырнуть в интернат, пусть ищут там себе любовь. Исключения обговорю со Снежинкой. Нянек тоже надо отправить передавать знания, а новых нанять.

Проблема в том, что взрослые сложнее осознают систему, пришедшую из другого мира.

Таниэль так вообще оказалась неспособна даже допустить отход от учений предков.

Другие были в этом плане несколько гибче, но мой план сделать из них людей, которых я обучу, а они сами станут передавать знания, провалился.

Две недели я потратил на обучение, но результат был почти нулевым.

Частично в этом вина того, что не только Ту Ла видела во мне объект страсти.

Всё же двенадцать лет почти без мужского общества, если не считать время отпуска и мальчишек, то вообще без него. Только три няньки были не невинны до момента поступления на работу, столько же осталось и на данный момент.

По ночам я тренировал разные варианты зрения при помощи воздушных лент, так что был в курсе, чем перед сном занималось население острова.

После этого я стал для тренировок вылетать во внешний мир. Не хочется лезть в чужую жизнь лишний раз. Хотя слежение за множеством объектов позволяло тренировать контроль. Но что люди, что звери в ближайшем лесу, всё было практически одно и тоже.

Сейчас же мне требовалось испытать разные методы, при этом получить взвешенное мнение от достаточно знающего мага.

Дело в том, что Феофан до сих пор не пробудил волшебство по обычному для себя методу, а пытался развиться по намёкам, что я ему дал. Но не получалось. А тут ещё и подростковый возраст подошёл, старику в юном теле стали интереснее особи противоположного пола, а не бесполезные чары.

После жизни на грани смерти от старости и увядания, у него было второе детство. Отнимать его я не видел смысла, но и не использовать при потребности? С чего бы это?

Не будь Снежинка беременна, именно она была бы первым вариантом для теста новых версий анализа способностей.

Склонности имеют свойство развиваться по мере роста силы.

Но непонятно как моя магия может повлиять на орчиху в положении, поэтому ученица номер один была оставлена в покое.

— Для начала опробуем стандартный метод, — произнёс я, и трио жертв учительского произвола оказалось внутри коконов, а ленты протиснулись им в нос, рот, накрыли глаза и потянулись в уши.

Сейчас я уже знаю, что всю кожу накрывать необязательно, хватает около двух третей для достаточно точного результата.

Реакция человеческих учеников оказалась в пределах нормы.

— Ты нас убить вздумал? Ирод импозантный! — возмутилась мошенница, переводя дыхание.

— Намёка на лёд вообще нет. Стихия души-разума, смерти-возрождения, немного плоти и самую малость воды. Так что ты точно некромантка, — заявил я.

— Да плевать, я чуть не сдохла! Ты минут пять меня душил!

— Три секунды, можешь свериться по часам.

— Нет, часа три, какие секунды⁈ — продолжала возмущаться мошенница, хотя по ауре было видно, что придуривается.

— Могу повторить этот же метод с контрольным замером секундомером, — предложил я.

— Некромантка? Ладно, и что дальше? — перестала возмущаться барышня.

— Знаний об этом у меня мало. Несколько позже проведу переговоры с кланами, специализирующимися на этом, но перед моим отбытием я скажу всё, что знаю. Этого хватит для силы равной третьему-четвёртому рангу, — заявил я.

— И всё? Какая мелочь, –расстроилась Кузьмичёва. Или это был сарказм?

— У меня-то что? — спросил тем временем Феофан, ощупывавший свою шею и нос. — Оно стоило этих мучений? Словно аспиды или черви в меня полезли.

— Ой, какие все у нас нежные, — проворчал я. То им не нравится, всё им не нравится. — У тебя вода и свет, свят тоже подходит, но куда меньше обычного физического явления. Пространство тоже неплохо, но куда меньше. Остальные склонности низкие, но есть практически ко всему, исключая плоть. Она прям совсем слабая.

— Не только вода? — удивился Непреклонный. — Потом обучишь чему-то?

— Да. Что-то покажу сразу всем вам и детям, что-то индивидуально, чтобы вы ощутили энергию, — произнёс я и повернулся к последней.

На лице девушки были слёзы и одновременно несколько безумная улыбка.

— Это… это что такое было? — произнесла девушка, поднимающаяся на ноги после падения.

— Пока стандартный метод, — произнёс я. — У тебя склонность и таланты абсолютно ко всем стихиям не ниже среднего. Плоть, огонь и разум на пиковых значениях. Что самое удивительное, ты сожрала часть моего волшебства, что говорит о том, что обучать тебя этому и не надо. Очень похоже, что сейчас ты в своём истинном теле, раз способности столь высоки. Но это не так. Превращайся в дракона для повторного исследования, показатели могут быть ещё выше, если это настоящий облик или скорректируются вниз, если нет.

— Эй, почему она такая радостная? — обратилась ко мне Кузьмичёва.

— Ты не в курсе? Спроси у нянек. Нет, они же при тебе рассказывали, я точно помню, когда только явились на остров, у тебя маразм, Оленька? — проворчал Феофан.

— О чём? — не поняла Ольга.

— Некоторые девушки при анализе получали усладу, другие нет. Я думал, этот оползень моей мирной старческой жизни по имени Олег может это контролировать. Похоже, что нет, — проворчал Непреклонный.

— Ой, это было так давно, подслушивать ещё этих куриц? Нет уж, уволь, — заявила мошенница.

Между тем рядом с ними стоял небольшой дракон размером с микроавтобус, если не учитывать крылья и длинный хвост. Сейчас я уже понимал, что тело для её возраста даже крупное, взрослое, но при этом крылья с хвостом крупнее нормы.

— Ну, эмаль сойдёт только вместе с чешуёй во время линьки, так что пока она белая, потом должна поменяться, — произнёс я, констатируя факт. — В остальном я даже сейчас вижу, что эта дрянь блокирует ману. Что за эмаль-то ты нашла?

— На банке было написано: камуфляж против монстров, — сообщил дракон удивительно тонким голоском для своих габаритов. Хотя без паники в голосе и плача даже не смотрится такой трусихой, какой является.

— Для кораблей используется мощное средство из костей разных монстров. Начисто блокирует энергию многих стихий, остаётся только воздух, — сообщил Феофан.

— Это многое объясняет. Ладно, открывай пасть, сейчас начнём. Не получится, обдеру чешую, будем считать линькой. Всё равно регенерация высокая, — заявил я.

— Что? Обдерёшь⁈ Меня? — панически пропищал дракон и попробовал вырваться из воздушных лент, после чего пискнула и застыла с чешуйками, вставшими дыбом.

Хе, в точности как у драконов из моего прошлого мира, но там приходилось использовать артефакт для испуга именно этих существ, ради создания которого я потратил только на ресурсы двадцать лет. А здесь сработало простое запугивание.

— Хе… Как и я думал, она упадёт в обморок, но не думал, что после первой же угрозы. Не хватало, чтобы она ещё чихнула при анализе способностей, потом учеников новых искать… — проворчал я вслух и начал выпускать ленты вокруг потерявшей сознание трусливой ящерицы.

К некоторому моему удивлению, ни наслаждения, ни дискомфорта аура не показала. Хотя в теории это должно было произойти так же, как во сне.

— Талант ко всем стихиям. Если не будет лениться, станет очень и очень сильна. Блин, чешуйки легли, — проворчал я, когда тушка стала просыпаться, а её защитный покров вспомнил, что он должен лежать нормально, а не как иглы у ёжика.

Однако это было странно. Если бы она родилась человеком или драконидом, форма человека должна была оказаться сильнее. Всё же она, получается, считается полноценным драконом.

Мне казалось это несколько странным, всё же её мать использовала зелье. Да и девчонка говорила, что «родилась», а не «вылупилась».

Ну, это вторично.

Я подошёл к очнувшейся ученице.

— Ну, раз надо дёргать, начнём, — проворчал я, показывая максимальную решительность.

Надо отдать должное, в этот раз она не упала в обморок, а молча и решительно защищалась, даже огнём плевалась и использовала свои воздушные лапки.

Но мои ленты уже были кругом. Пока она пускала пламя, я выжидал в защите, но рот она не успела закрыть и поплатилась. Равно как и чешуя не успела вернуться на место.

— Так, а в сознании показатели несколько отличаются, но на крохи. Можно не учитывать эту погрешность, — произнёс я, развеяв волшебство. — Всё, молодец, дёргать ничего не будем.

Я огляделся, Феофан и Ольга прятались недалеко в овраге.

Последовала попытка Пелагеи броситься на меня с открытой пастью, стоило мне отвернуться.

Я пропустил выпад, поймал её за хвост и проворчал:

— Хорошая попытка, даже наказывать не стану. Но потом надо будет тебя отучить дыбить чешую, в бою это может стоить жизней тебе и союзникам. Хотя какие бои? С таким характером будешь бытовым магом. Вот что тебе нравится делать?

— Петь и танцевать в лунном свете. В человеческом облике. Но только, когда тепло. Зимой лучше спать, — уверенно заявил дракон, перестав сопротивляться и превратившись в девчонку, тем самым выскочив из моего захвата.

— А из созидательного? — уточнил я.

— Разве пение не создаёт настроения?

— Ладно, пение так пение. Но мои ученики будут искать свой путь силы, так что от этого не отделаешься. Надо будет уточнить у нянек, есть ли среди них кто-то способный обучать вокалу, если нет, наймём кого-то нового, — произнёс я, мысленно вспоминая нескольких особ из прошлого мира, владеющих магией воздуха так, что от их песенок умирали целые армии. Но противниками они мне всё равно не были.

Я видел вычищенные угодья этой особой. Она машина смерти, пусть передо мной трусит. Зато она единственная, кто видит мою ауру в полном её объёме.

— Так, ладно. Теперь проведём тест на вас, — заявил я ученикам два и три, после чего их накрыли коконы, а далее последовала потеря сознания и анализ способностей.

Итог не отличался, зато и дискомфорта они не показали. То есть в расслабленном состоянии они не сопротивляются, удушье и не происходит.

Следующая идея представляла собой тоже самое, только без воздушной составляющей. Анализировать чистой энергией было гораздо сложнее, а её база относилась к стихии порядка.

Тестировал я это опять же на Пелагее, обладающей куда большей прочностью, чем она сама о себе думает. А уж про регенерацию вообще молчу.

Ну и впереди определённо будут бои с драконами, так что строение их магического тела да и пример физического требуется изучить.

Всё же в облике дракона у девушки было ядро. В особях из моего прошлого мира его не было. Так же у неё возникал «реактор», особая причуда монстров, которая позволяет есть прозапас очень много пищи и запасать нужные вещества из неё. В некотором смысле это пространственный предмет.

Иногда за подобным «безоаром», который у большинства разрушается в момент смерти, идёт настоящая охота. Его добывают у ещё живого монстра. Однако в Империи этим не промышляют, ресурс был обнаружен исключительно на чёрном рынке.

Дело здесь во многом в такой простой вещи, как религия. Пусть она во многом похожа во всём мире, но в одном месте мучить монстра ради полезного материала норма, а в другом табу.

Сами по себе безоары уступали ядрам пространственных монстров и даже некоторым продуктам ремесла создания магических узоров.

Меня же они интересовали для другого. Я хочу создать внутри себя подобный реактор!

Если моя логика верна, то это позволит регенерации происходить более плавно и эффективно затрачивать ману плоти из ядерной пыли.

Так что в какой-то момент я заявил Пелагее:

— Будешь дёргаться, я залезу к тебе в желудок для изучения. Стой смирно. Или усыплю, как вон ту парочку.

— У-му, — ответила жертва анализа.

Угроза была пустой. Во сне реактор работал несколько иначе. Функционал его я запомнил ещё при первой процедуре, а так же нападениях во время тренировок на гидр, гоблинов и многих других.

У дракона был самый совершенный. Он базировался не на плоти и пространстве, а состоял из трёх слоёв: порядок вбирал, хаос размельчал, внутреннее ядро было из смеси этих двух стихий, она симулировало пространство. Либо всё же была примесь. Без изучения непонятно, но сумма зрений показывала примерно такую картину.

Проблема в том, что это не печать и не волшебный сгусток, это создано из материалов соответствующих стихий самой природой монстра.

Надо обдумать, насколько это возможно повторить, и какие ресурсы понадобятся.

А пока я спущусь в интернат и проведу обследования всех, кого я собрал здесь когда-то.