Кондотьер

Глава 2 Урок для речного барона

В сонном и пыльном городке с забавным названием Валунный Двор проживало, как сказал Лесс, от силы две тысячи народу. Большая половина из них обитала в деревянных ветхих домишках, и только одна улица могла похвастаться добротными строениями из камня, выделявшимися на фоне убогости нарядными темно-красными черепичными крышами, резными фронтонами и окнами, в которые были вставлены настоящие стекла, а не слюдяные пластины. В общем, даже здесь знатным горожанам удавалось показывать свой статус.

Мне было не до разглядывания красот с борта «Соловья». Голова болела от мыслей, как побольнее наказать барона Рокмака за устроенный им налет на караван. Это его затея, несомненно. Если ты хозяин на этих землях, то не допустишь подобного безобразия. У Рокмака должны быть люди, следящие за порядком — агентура, соглядатаи, шныри. Так я и поверю, что многочисленный вооруженный отряд, готовый напасть на купеческий караван, не замечен ими в процессе подготовки и накапливания сил. Атаковало нас не меньше сотни человек. А это не иголка в стоге сена.

Так что вариантов для наказания хватало. Например, можно сделать пару залпов из пушек, сжечь несколько лабазов, высадить штурмовой десант на берег и захватить административное здание, а то и провести рейд до особняка барона, который стоит на отшибе, в двух-трех лигах от окраины. Его хорошо видно, как и возделанные поля, уходящие к далеким отсюда холмам.

Боссинэ почувствовал исходящую от меня угрозу. А я, что, должен умиляться? После нападения разбойников отряд потерял четырех штурмовиков, а если считать еще и Попугая, убитого низаритами — то уже пятерых. К ним прибавилось с десяток раненых, а это уже серьезный удар по безопасности каравана. Меня не утешало, что нападавших было почти в три раза больше. Мои штурмовики обязаны выходить из драки с таким отребьем живыми, и максимум — с легкими царапинами. Теперь двадцать пять бойцов, не считая меня, дона Ансело и виконта Агосто, должны до самых Шелкопадов охранять четыре судна.

Караван встал на якорь в полумиле от пристаней, ожидая посланцев барона Рокмака. Отсюда хорошо просматривалась поднятая над водой толстенная цепь, которую удерживали две каменные башни по обеим сторонам реки. Сами по себе они не несли никакой охранной функции, но внутри них были спрятаны механизмы, с помощью которых выкованная руками человека преграда поднималась и не давала ход крупным кораблям.

То, что она торчала на виду, и никто не торопился опустить цепь на дно, намекало на желание барона поживиться за наш счет.

— Не вздумайте сделать глупость, командор, — предупредил меня Боссинэ. — Я вижу, как вы судорожно хватаетесь за рукоять кортика и мечете гневный взгляд на берег.

— Не поверю, что местный феодал не причастен к нападению на ваши корабли, — буркнул я. — Хотите оставить все как есть?

— Доказательств нет, а обвинять барона по косвенным признакам я не хочу, — у Боссинэ настроение было ничуть не лучше. «Лаванда» почти без экипажа осталась, пришлось выделять для нее матросов по чуть-чуть с каждого судна. — Рокмак — дворянин, ему ничего не стоит самому обвинить меня в клевете и запереть в подвале. А потом взять с меня выкуп вдвое больше той пошлины, которую он хочет получить.

— И какова стоимость прохождения над цепью?

— За каждое судно по две золотых кроны.

— Не считая аренды пристани, где «Енот» будет разгружать товар, — я хмыкнул, прикидывая, во сколько обойдется Боссинэ поход. А с другой стороны, я не знаю, какую сумму заплатили «проводники» за доставку гравитонов в Шелкопады. Не оттого ли купец спокоен за свой кошелек?

— Ничего не поделаешь, — развел руками Боссинэ, — иногда приходится играть по чужим правилам.

— Я могу проникнуть в главную башню и опустить цепь, — я не мог принять позицию Лесса. Погибли не только мои люди, но и матросы экипажа «Лаванды», сам корабль получил повреждения — и такова цена за то, чтобы нам милостиво разрешили двигаться дальше после уплаты «бандитской» пошлины? — Не думаю, что цепной механизм охраняют как королевскую казну. Захватывать такие объекты штурмовики обучены.

— Вы хотите рассорить меня с баронами, контролирующими Пламонт?

— Не понимаю, Лесс, такой позиции. В Скайдре я слышал о вас, как о жестком, деловом и бесстрашном человеке, умеющем не только договариваться, но и наказывать. А сейчас передо мной не Лесс Боссинэ, а кто-то другой. Вас подменили? Чего вы опасаетесь? Наоборот, я считаю, что хорошая трепка этому наглому барону не помешает.

— Игнат дело говорит, — раздался за нашими спинами голос виконта. Каким-то образом он неслышно подошел и слушал разговор. — Пусть у нас нет доказательств связи барона Рокмака с теми бандитами, за которую светит тюрьма, но устанавливать пошлину от своего имени, которая, к тому же, не идет в казну королю — это невероятная наглость.

— Что же вы предлагаете, милорд? — сжав зубы, спросил купец. — Развязать бойню в этом тихом городишке?

— Штурмовики займут башню и опустят цепь, — спокойно, будто не замечая едва сдерживающегося Боссинэ, ответил виконт. — Но сначала мы, несомненно, поговорим с бароном. Вежливо, без взаимных обвинений. Если он не примет наши доводы — пустим в ход иные аргументы, не самые приятные для местечкового хозяина. Я уверен, что после демонстрации нашей силы никто на Пламонте уже не посмеет нападать на караваны господина Боссинэ.

— Ваша милость излишне оптимистичен, — купец приложил руку к сердцу, старательно пряча в голосе саркастические нотки, но виконт прекрасно разбирался в различных оттенках речи.

Он нахмурился, но к чести, не стал показывать, как его задели слова Боссинэ, только ответил:

— Я стараюсь вам помочь в меру сил, господин купец. Поверьте моему слову: если бы я находился в более лучшем положении чем сейчас, то сделал бы все возможное, чтобы король узнал о бесчинствах провинциальной знати. Реки предназначены для свободного перемещения внутри королевства без препятствий каких-либо лиц, за исключением в установленном порядке во время военного положения определенных участков, — отчеканил виконт Агосто последние слова. — И вы сейчас играете на руку хаму и наглецу, засевшему в этой провинциальной дыре, уверенному в своей безнаказанности.

Боссинэ стянул с головы шляпу и отвернулся, разглядывая пристань Валунного Двора, на котором происходила какая-то суета. Через несколько минут от нее отплыла лодка с двумя гребцами и человеком в темно-зеленом кафтане.

— А вот и посланник барона, — вздохнул купец с облегчением, словно не желал спорить с нами на щекотливую тему. — Давайте, господа, выслушаем его, не выдвигая встречные предложения, а потом спокойно обсудим ситуацию. Как знать, вдруг все решится миром.

Лодка ткнулась в борт «Соловья», как будто прибывшие прекрасно знали, какой из кораблей считается флагманским в караване. Об этом подумал виконт и спросил:

— Вы знакомы с бароном Рокмаком?

— Дважды встречались за пять лет, — уверенно ответил Боссинэ. — Это его поверенный в финансовых делах господин Глэйн. Заодно играет роль посредника между купцами и своим хозяином.

Между тем матросы «Соловья» сбросили штормтрап, по которому этот самый посредник поднялся на палубу. Среднего роста человек, сорока с лишним лет, с невзрачным лицом, близоруко щурящиеся глаза из-под полы шляпы. Он одернул кафтан и подошел к нам, скинул головной убор, небрежно махнул им.

— Господин Боссинэ, рад вас видеть в добром здравии, — произнес Глэйн. Голос у него был излишне высокий, режущий слух. — Наслышаны о несчастье, постигшем вас возле Блуждающих островов. Слухи разносятся быстро, поэтому его милость господин барон уполномочил меня выяснить, все ли у вас в порядке.

Ага, и ради успокоения решил поднять цепь, чтобы не дать ускользнуть потрепанному каравану без уплаты пошлины.

— Не совсем, — поморщился негоциант. — Есть потери, но корабли мы сумели сохранить. Доброго дня, почтеннейший Глэйн. Позвольте представить моих спутников. Третий виконт Натандемский Ним Агосто и кондотьер Игнат Сирота, чей отряд отбил нападение разбойников.

Глэйн побледнел, услышав про виконта и снова сдернул шляпу, только теперь поклонился куда ниже, чем прежде. И ничего, спина не сломалась.

— Ваша милость… — начал он мямлить, но виконт раздраженно махнул рукой. Дескать, занимайся своим делом. И все-таки закончил: — Прошу прощения за свою дерзость. Не извещены о вашем появлении…

Боссинэ сердито кашлянул, привлекая внимание посредника.

— У вас есть ко мне какое-то предложение, Глэйн? — спросил он. — Не тяните время.

— Да, конечно… Барон Рокмак с нетерпением ждал прибытия вашего каравана, поэтому можете ставить суда на разгрузку, — выпалил поверенный. — И просил передать, что не будет требовать аренду за время нахождения кораблей у пристани.

Мы с виконтом переглянулись, и даже Боссинэ хмыкнул.

— А там? — палец купца ткнулся в сторону башен и тускло блестевшей чернью цепи.

— Здесь действует право барона Рокмака, — Глэйн даже расправил плечи, голос его стал жестким. — Пошлина в любом случае должна быть оплачена. Два золотых с судна.

— Простите, милейший, — виконт заложил руки за спину. — А куда идет пошлина? В карман вашего хозяина или на благоустройство города? Например, я вижу старые портовые конторы и лабазы, разваливающиеся причалы… Намерений сходить на сушу у меня нет, но уверен, что ничего оригинального и нового не увижу. Молчите? У нас был разговор с господином Боссинэ, в котором мы указали на неправомерность непонятной пошлины. Так что постарайтесь передать своему хозяину просьбу — пока только просьбу! — отказаться от незаконных поборов. И к завтрашнему утру опустить цепь.

Посредник оттянул ворот кафтана, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Такой отповеди он не ожидал. Наличие на торговом судне виконта серьезно осложняло ему ситуацию. Будет глупо сейчас вступать в спор, доказывая необходимость пошлинных взносов, потому что они и в самом деле незаконны. Рано или поздно за такие «шалости» можно и на виселицу угодить. Барон-то вывернется, заплатит из своих закромов судьям и присяжным, а его, Глэйна, вздернут.

— Барон Рокмак будет несогласен, — промямлил посредник, осознавая правомерность претензий.

— Мне-то какое дело? — пожал плечами виконт. — На его землях бродят банды, нападают на негоциантов — а барон бездействует, да еще пытается улучшить свое финансовое положение поборами. Донесите до своего хозяина нашу позицию. Если он захочет лично дать ответ — жду его к ужину. Здесь, на «Соловье».

Виконт для пущей убедительности постучал каблуком по палубе. Несчастный Глэйн поник головой и быстро ретировался, а Боссинэ дал приказ через сигнальщика, чтобы «Енот» подошел к причалу и начал выгрузку товара. Значит, ночь мы проведем на рейде. Если барон упрется — захватим башню и опустим цепь.

— Не придет, — сказал Лесс, когда «Енот», маневрируя с помощью энергии гравитона, медленно подошел к причалу, стукнулся бортом об мешки, выложенные для гашения ударов, и сбросил носовой якорь. — Дворянская гордость взыграет.

— Ну и дурак, — спокойно ответствовал виконт. — Не стоит переживать, господин Боссинэ. Лучше дайте задание коку приготовить хороший ужин. Уверен, что Рокмак ради одного любопытства захочет нанести визит.

И в самом деле, барон решил-таки встретиться с наглецами, отказавшимися раскошелиться за проход через цепь. Появился он ближе к вечеру, когда солнце устало закатывалось за холмы, а длинные тени падали на потемневшие воды Пламонта. Тяжелую кряжистую тушу Рокмака сопровождали трое телохранителей в кожаных куртках. Они с опаской зыркали по сторонам, разглядывая штурмовиков, расставленных в таких местах, чтобы сразу блокировать неожиданные выходки гостей.

— Виконт, — барон запыхтел, подойдя к Агосто, — какая неожиданность. Когда мой человечек сказал, кто посетил Валунный Двор, я даже не поверил. Вот, решил сам удостовериться.

— Что же вы сомневаетесь в своих слугах? — усмехнулся Ним. — Например, ваш поверенный… как его…

— Глэйн, — подсказал Боссинэ, переминавшийся с ноги на ногу.

— Глэйн, конечно же. Надеюсь, он вас не разочаровал, когда принес ответ от меня?

— Нисколько, разве что чуть-чуть, — усмехнулся барон и обратил взор на купца. — Дружище, Лесс! Господи, как я переживал за тебя, когда узнал о нападении ублюдков! Эта банда уже поперек горла стоит, никак не могу поймать зачинщиков!

— Доброго дня, барон, — ухмылка Боссинэ говорила: «знаю я тебя, плута, беспокоился он». — Неспокойно у вас тут стало. Бойня у Блуждающих островов станет самым ярким впечатлением в моей жизни.

— Не представите нас, виконт? — только теперь Рокмак «увидел» меня и дона Ансело, занявших позицию за спиной Нима.

— Охотно. Кондотьер Игнат Сирота, молодой, энергичный и невероятно смелый командир отряда охраны. Именно его умелая тактика позволила нам отбиться от многочисленной банды.

— То есть вы были готовы к нападению? — барон изучающе посмотрел на меня, в глубоко посаженных глазках загорелись огоньки злости.А может, показалось…

— Меня предупреждали об опасностях, сопутствующих караванной проводке по Пламонту, поэтому удалось отбиться от нападения, заранее выстроив оборону на каждом корабле, — я не стал отводить глаза, в свою очередь присматриваясь к барону. Опасный тип, но не настолько, чтобы бояться его до судорог. Привык быть хозяином, потому что никто за хвост не держит. Иначе бы вел другую политику. Ну что ж, сам этого захотел.

— Есть ли потери? — закинул удочку Рокмак. — Возможно, я смогу чем-то помочь раненым…

— Пустяки, они столь малочисленные, что о них и не стоит упоминать, — я пожал плечами. — Раненых хватает, не буду скрывать. Но у нас прекрасный судовой врач. Господин Эстив искусно штопает раны, так что через день-два большая часть уже будет в строю. Это касается и экипажей судов.

Боссинэ кивнул, подтверждая мои слова. Молодец, сообразил, что незачем знать барону об истинных потерях, хотя вначале успел протрепаться о них перед Глэйном. Но хотя бы без озвучивания числа оных. А то Рокмак войдет в искушение и снова устроит нападение где-нибудь уже в верховьях Пламонта.

После этого Лесс представил Михеля, что вовсе испортило настроение Рокмака. Вероятно, для него было сюрпризом нахождение в караване двух дворян, и вскройся сейчас участие барона в нападении — это могло закончиться дуэлью. Он понимал, что в этой глуши королевская власть не имеет прочной опоры, и тот же виконт со спокойной совестью предъявит обвинение, чтобы наказать того, кто руководил разбойниками. А почему нет? Здесь по-прежнему царит власть сильнейшего, а Корона настолько редко проявляет свою заинтересованность, что о ней и не вспоминают.

— Господа, предлагаю пойти в кают-компанию и отужинать, — предложил купец, сворачивая ненужные разговоры.

Барон сделал знак телохранителям, чтобы те оставались снаружи, а сам тяжелой поступью двинулся следом за Лессом с напряженной спиной. Чувствовалось, что в его голове крутились мысли, как ловчее обстряпать свои наглые требования.

Боссинэ как хлебосольный хозяин предложил выпить за знакомство, потом за удачно окончившийся бой у Блуждающих островов, потом был тост за хозяина Валунного Двора. Если он считал, что может свалить с ног человека с такими габаритами как у барона, то просчитался. Рокмак глотал «Идумейское» как воду, шутил, рассказывал всякие истории, произошедшие в городе, но сам то и дело кидал взгляды на виконта и меня, правильно определив, с какой стороны ждать опасность.

— Мой слуга передал ваши слова, милорд, — поняв, что ему первому дают высказаться, барон аккуратно отодвинул подальше от себя опустевшую тарелку и сложил руки на объемистом животе. — Они очень огорчили меня. Почти сто с лишним лет назад мой предок пришел на эти земли и основал Валунный Двор. Каждый из семьи Рокмак денно и нощно трудился на благо рода, не забывая тех, кто кормил их и защищал, — барон ткнул пальцем куда-то в стену, за которой находился город. — Землепашцы, скотоводы, рыбаки — все они приходили сюда и оставались под защитой баронов Рокмак. Дед моего деда подписывал собственной рукой Феодальное Право, как и десятки баронов, живущих в долинах Пламонта, Роканы, Эритии и прочих полноводных рек. И я вправе устанавливать свои законы на этих землях.

— Феодальное Право уже не действует в Дарсии, если вам еще не известно об этом юридическом казусе, — не скрывая насмешки, сказал виконт. — Вы или отстали от жизни, или пытаетесь манипулировать законами, барон, вводя в заблуждение своих слуг и горожан.

— Если до сих пор действует право вызова на дуэль «божьего суда», то почему Феодальное Право должно исчезнуть безвозвратно? — усмехнулся барон, постукивая черенком вилки по столу. — Не находите это странным, милорд?

— Нет, не нахожу. «Божий суд» есть наиболее справедливое решение споров не только между аристократами, но и между простолюдинами, если исчерпаны все методы найти правду в обычных судах, — спокойно парировал Агосто. — Другое дело, что в наше время мало кто наберется смелости вызвать оппонента на дуэль, в которой кто-то обязательно умрет. Люди стали мелочными, трусливыми, за слова стараются отвечать не сталью, а деньгами. Согласитесь, куда безопаснее заплатить за оскорбление, чем твою шкуру испортит пара дырок от шпаги. А Феодальное Право суть закон, который отменен королевской властью. Нет больше феодалов, пытающихся диктовать свои условия сюзерену, тому, кто выше них.

— Прекрасная речь, милорд, — барон перестал постукивать и отложил вилку, зато самолично налил себе вина. — Но, увы, она меня не тронула. Есть один нюанс, который дает мне право диктовать свои условия.

— Поведайте, — Агосто откинулся на спинку стула и посмотрел на меня, подмигнул едва заметно.

Мне к чему-то надо готовиться? На всякий случай опустил руку к поясу, нащупал рукоять ножа.

— В Валунном Дворе уже больше десяти лет не появлялись уполномоченные от королевских наместников или губернаторов. Всем плевать, что происходит в провинциях. Зато сборщики налогов точны как часы на главной площади Невермута. Деньги берут, а взамен даже паршивой грамоты о полномочиях не дождешься. И зачем мне это? Поэтому еще мой дед смекнул, что с власти как с драной козы нет пользы.

— Не забывайтесь, барон, — заледенел голос виконта. — Вы оскорбляете короля. Уже за это я могу призвать вас к ответу.

— Да бросьте, виконт! — махнул рукой Рокмак. — Я лишь высказал свою точку зрения, которую вы можете и не принимать. Но пошлину с каравана в восемь золотых господин Боссинэ уплатит. Все платят. Иначе просто будут стоять здесь до тех пор, пока товар не упадет в цене или не испортится.

— Обычно такая самоуверенность появляется не на ровном месте, — виконт прищурился. — Может, разбойники — это ваши люди?

— Не забывайтесь, милорд! — мощные челюсти, которые недавно дробили косточки перепелов, задвигались как мельничные жернова. — Это уже прямое оскорбление. Вы обвиняете меня в пособничестве грабителям?

Узнав Нима за столь долгое время знакомства, я уже понял, что виконт нарывается на дуэль. Пора было прекращать эту бессмысленную пикировку. Барон слишком уверен в своей непогрешимости, а у виконта нет возможности наказать его по закону. Потому и выбрал для решения проблемы дуэль.

— Ваша милость, — обратился я к Рокмаку, сопящему от злости, — успокойтесь, пожалуйста. Мы все немного взвинчены после вчерашнего боя. Поставьте себя на наше место, когда множество лодок в тумане неожиданно вылетают из-за островов, и на каждой по десятку человек. Довольно неприятное зрелище. Согласитесь, что доля вашей вины в произошедшем есть. Вы не обеспечиваете порядок на своих землях, где разгуливает очень опасная и хорошо организованная банда, а потом требуете еще и пошлину. Не каждому понравится такой исход.

— С чего ты взял, кондотьер, что на вас напала организованная банда? — скрежетнул зубами барон. — Даже голытьба может объединиться на короткое время, чтобы заняться грабежами. Пока не получат дубинкой по морде.

— На каждое судно нападало не меньше трех больших лодок, — ответил я. — Все группы были четко распределены, никто не метался в горячке боя вдоль строя, не мешал друг другу. По десятку человек на абордажную атаку каждого нефа, плюс вторая волна наготове, а к этому еще и многочисленная засада на правом берегу. Извините, барон, но обыкновенная голытьба не рискнет напасть на хорошо защищенный караван. Ведь бандиты были осведомлены о наличии пушек, и тем не менее, не отказались от желания ограбить господина Боссинэ.

— Так это лишь твои догадки, командор, — как-то сдулся Рокмак. Кажется, для него я стал кровным врагом.

— Вам знакомо имя Хейзинг? — неожиданно спросил виконт, удачно выбрав момент, пока барон расслабленно попивал вино. — Нам пленные поведали, что этот человек организовал отряд и руководил им.

— Не слышал, — буркнул хозяин Валунного Двора, а пальцы-то дрогнули от вопроса, заданного в лоб. — Но теперь знаю, кого нужно вздернуть на дереве. Благодарю ваша милость. Обязательно займусь поисками бандитов и накажу их. Не поверю, что никто не заметил бродящий в окрестностях большой отряд.

— Будем признательны, если вы потом покажете его голову, — улыбнулся Ним Агосто. — Надеюсь, этот Хейзинг не уйдет от карающей руки закона, который вы представляете в Валунном Дворе.

— Надеетесь увернуться от пошлины, ваша милость? — гулко захохотал барон, скрывая свою секундную растерянность. — Нет-нет, я не отступаю от своих правил. Здесь, — он постучал согнутым пальцем по столу, — моя земля, моя река. Извольте подчиняться.

Боссинэ встретился со мной взглядом, в котором я увидел злость и решимость. Последние события стали для него серьезным испытанием нервов. Опасный груз в трюме «Соловья», проблемы с виконтом, вчерашнее нападение на караван и нахальство барона Рокмака, не пожелавшего отказаться от пошлины — все это могло вылиться в скандал и испортить наш план. Я сделал знак, чтобы Лесс не вздумал сцепиться с гостем и ненароком раскрыть затею с захватом башни.

— Хочется, чтобы вы еще раз обдумали свое требование к пошлинам, барон, — виконт промокнул губы и небрежно отбросил салфетку на край стола, как будто давая знак к окончанию трапезы и разговора, закончившегося неудачей. — У вас есть ночь. Было бы приятно не увидеть завтра утром цепь поперек реки.

— Если уважаемый господин Боссинэ не боится разориться — можете погостить у меня столько, сколько пожелаете, — пряча в бороде усмешку, ответил Рокмак и встал, с грохотом отодвинув от себя стул. — Готов предоставить вам гостевые комнаты, развлечения и, кстати, охоту на бандитов. Проведете незабываемое время в Валунном Дворе. Господа, всего доброго! Провожать не надо!

Он ушел, а мы некоторое время сидели молча, пока дон Ансело не вынес общий вердикт:

— Неприятный и чересчур самоуверенный тип.

— Да, — виконт встал и прошелся от стола к двери, прислушался к звукам извне, вернулся обратно, но садиться не стал. — Убедились, господин Боссинэ, в невозможности вести деловые переговоры с дворянином, который оказался куда большим торгашом? С трудом сдерживался, чтобы не вызвать наглеца на дуэль.

— И правильно сделали, милорд, — мрачно ответил купец. — Мне по долгу своей деятельности приходится часто идти на компромиссы с людьми высшего сословия, поэтому терпение и покладистость — наилучшее решение. Но если вы готовы предоставить мне свою защиту и гарантию от дальнейших посягательств — а мне еще придется частенько ходить мимо Валунного Двора — то вариант, предложенный командором Сиротой, куда предпочтительнее.

— Отлично, Лесс, — я переглянулся с Михелем. — Мы сделаем вылазку глубокой ночью и утопим цепь. Не думаю, что там настолько сложный механизм, чтобы мои люди с ним не справились.

— Так и есть, — подтвердил купец. — Единственное, что нужно — побольше людей для проворачивания кабестана.

— Давайте испортим подъемный ворот, — предложил дон Ансело. — Нам ведь еще идти обратно. А второй раз такой трюк может не получиться.

— Барон обвинит нас в порче личного имущества, — возразил Боссинэ. — Если с пошлинами он еще может сознаться во избежание наказания, что погорячился, то за погубленный ворот станет судиться. А это уже иная история.

— Ваше дело, — пожал плечами виконт. — Но защиту от нападок барона я вам гарантирую.

— Тогда похулиганим, — решил я. — Позвольте нам с капитаном Ансело откланяться. Нужно разработать операцию по захвату башни.

Захватывать решили сразу обе, так как не были уверены, где находится подъемный механизм. Одну группу возглавит дон Ансело. Михелю предстоит тихо и быстро взять под контроль башню на правом берегу, а я с десятком штурмовиков проникну в основную, где и должен находиться, по логике, ворот. Опускаем цепь и уходим без шума и пальбы из пушек. Шутка, конечно же. А на обратном пути, когда весь товар будет распродан, гравитоны переданы ожидающим их людям, то можно и пошалить, если барон Рокмак не поймет намек.

К вылазке подготовили четыре шлюпки, две из которых под командой дона Ансело ушли к башне на правом берегу. Я с десятком своей команды направился к Валунному Двору. Никого из экипажей каравана не привлекли. Гребцы были из штурмовиков. Тихо, без всплеска весла опускались в воду, и под покровом густой темноты — повезло с погодой, небо заволокло облаками — мы проскользнули мимо причалов, прикрываясь приземистой тушей «Енота», до сих пор пришвартованного к пирсу. Корабль уже освободили от груза, но Боссинэ приказал шкиперу оставаться на месте и ждать сигнал для поднятия якоря.

С берега нас не было видно, иначе портовая стража давно бы забила тревогу. А так на пирсах и причальных площадях стоит тишина, одинокий фонарь с желтым светящимся глазом покачивается от дуновения ветра где-то на самом далеком столбе.

Цепная башня с подъемным механизмом стояла на отшибе от городка, и к нему от крайних огородов и пустыря вела натоптанная тропинка. Видно, что место довольно посещаемое, но сейчас вокруг не видно ни души. Возле каменного строения притулилась маленькая избушка, в которой одинаково могли находиться как обычный сторож, так и вооруженная охрана.

Сама башня высотой примерно шестнадцать футов, почти как трехэтажное здание, сложено из кирпича, только фундамент из дикого камня — мощный, в рост человека. Единственная дверь, обшитая металлическими полосами, преграждает путь внутрь. Я подал знак Ричу, чтобы он с одним из бойцов проверил избушку, а если там только сторож, аккуратно его нейтрализовать и взять ключ от двери. Вряд ли барон ожидает подвоха от Боссинэ, чтобы усилить охрану, но на всякий случай нужно быть готовым к жесткому противодействию.

Не знаю, то ли Рокмак оказался прозорливее, заподозрив нас в чем-то, то ли охрана башни всегда была такой, но Рич показал на пальцах, что в избушке находятся трое человек, и два из них — стражники.

— Тюлень! — я подозвал шепотом к себе сладкоголосую «сирену» отряда. И когда парень приблизился, объяснил ему, что нужно сделать.

— Будет выполнено, командор! — вытянулся Тюлень и с хитрой улыбкой на лице, измазанном черной краской, пропал в темноте. Тусклый свет из слюдяного оконца перечеркнула стремительная тень и присела под ним.

Мы ожидали чего угодно, но только не этого. Ночную темноту разорвал пронзительный плач ребенка, только не грудного, а пяти-шестилетнего малыша. У меня поползли мурашки по спине. Тюлень играл очень убедительно.

— Дяденьки! Помогите! Папка на лодке перевернулся, тонет! Пожалуйста!

Тюлень нес такую ахинею, что уши сворачивались от стыда. Любой вояка насторожится и не будет открывать в ночную пору дверь нараспашку. Но в Валунном Дворе, наверное, давно лиса в курятник не наведывалась. Или люди здесь наивные и бесхитростные от природы.

Внутри послышались удивленные и встревоженные голоса. Стукнул запор, дверь со скрипом приоткрылась наполовину — уже молодцы, опасаются.

— Эй, кто здесь? — мужская фигура нарисовалась в проеме. Даже голову высунул наружу. — Подойди ближе к свету, малец.

— Дяденька, там папка тонет! — опять всхлипнул Тюлень. Наслаждается триумфом, подлец! — Лодка перевернулась! А-ааа!

— Да чтоб тебя! — выругался стражник. — Дилан, возьми фонарь и помоги мне отыскать этого мелкого ублюдка! Какому идиоту вздумалось ночью на большой воде рыбачить!

Мощный рывок снаружи распахнул дверь, Рич влетел внутрь, одним ударом рукояти тяжелого ножа оглушая стражника, попавшего на его пути. Следом вбежали Гусь, Щербатый и Жало, мгновенно распределив цели. Второй стражник — широкоплечий бугай с буйной растительностью на лице — еще попытался что-то предпринять, выдернув из ножен палаш, но был успешно нейтрализован. Оставшийся невредимым пожилой мужик задрал руки вверх и забился в угол, с ужасом глядя на то, как его ночным собеседникам скручивают руки и толкают кляпы в рот. Но больше всего его потрясли размалеванные краской лица. Словно демоны из преисподней ворвались в его спокойную жизнь и сейчас готовятся сотворить нечто страшное.

— Ты кто? — холодная сталь палаша прикоснулась к небритой щеке мужчины.

— Сторожу тута, — застучал зубами тот. — Чтобы лиходей какой механизму не попортил.

— Барон приказал усилить охрану башни? — спросил я, войдя последним. Аккуратно закрыл за собой дверь, оставив снаружи пятерых штурмовиков, чтобы никто посторонний не шарахался рядом.

— Вчерась днем и сказал, что пришлет портовую стражу, — закивал пожилой сторож, опасливо косясь на палаш у своей щеки. Жало оскалился в улыбке, чтобы тот не вздумал делать глупости.

Я переглянулся с Ричем. Подозрения наши подтвердились. Барон подстраховался на всякий случай. Ну, кто бы сомневался, что такой человек не будет иметь звериный нюх. Но, скорее всего, это обычная практика во время прибытия кораблей в Валунный Двор. Чтобы отбросить сомнения, спросил сторожа:

— Он всегда так делает, когда в порт приходят купеческие суда?

— Конечно, — последовал ответ. — Если корабли остаются на ночь, его милость присылает сюда стражу.

— Где находится кабестан? В этой башне?

— Да, — сторож оглядел нас. — Цепь хотите опустить, злодеи?

— Молодец, догадался. Только за языком следи, а то отхватим. Где ключ от башни?

— А не скажу…

Легкий тычок в шею отбросил тщедушное тело мужика в сторону, который едва не уронил табурет, попавшийся ему под ноги. Рич успел убрать предмет мебели с траектории движения сторожа, а Гусь врезал сторожу кулаком в живот, заставив согнуться.

— Ключ сам дашь или хочешь в героя поиграть? — спокойно спросил я.

— Барон с меня шкуру снимет, — выкашлял сторож и сел на злосчастный табурет, вернее, его посадил Гусь, да еще похлопал по щекам. Аж голова дернулась туда-сюда. А сам глазами показывает куда-то на стену между оконцем и висячим шкафом. Понятно, играет в героя при свидетелях-охранниках. Мало ли, вдруг потом барон дознание учинит.

Единственный ключ висел на гвоздике. Рич для вида порыскал по сторожке, и «найдя» его, с довольным смешком вышел на улицу.

— Жало, останься здесь и следи за пленниками, — приказал я. — Не давай им возможности освободиться. Только не вздумай убивать. Оглуши для верности… А сторожа тоже свяжи, и рот заткни, а то заорет.

Показалось, что пожилой мужик одобрительно кивнул. А может, и не показалось. Мало ли какие отношения жителей Валунного Двора с бароном.

— Сделаю, командор, — Жало связал руки сторожа веревкой, нашел какую-то тряпку и затолкал ему в рот.

Рич уже распахнул тяжелую, сколоченную из дубовых плах дверь, и вся штурмовая группа оказалась внутри холодной и сырой башни. Где-то едва слышно капала вода, что-то поскрипывало, на самом верху захлопали крыльями голуби, встревоженные появлением людей в неурочный час.

— Дайте свет, — приказал я. Не хватало сослепу наткнуться на какой-нибудь металлический штырь.

Хорошо, что я предусмотрительно перед набегом на башни заставил Щербатого взять магический фонарь. Теперь его свет помог нам разглядеть механизм, с помощью которого регулировали цепь. Это был кабестан с четырьмя мощными ручками, отполированными до блеска людскими ладонями. На дубовый барабан наматывалась цепь, уходившая к полу и исчезавшая в выдолбленном желобе, по которому она и скользила во время работы кабестана. Сейчас цепь маслянистой жирной змеей обвивала барабан, зафиксированная металлическим штоком.

— Так, все встали по двое на каждую ручку, — распорядился я. — Рич, на тебе охрана двери, заодно и светить будешь.

Когда бойцы расположились вокруг кабестана, я дернул на себя шток, давая свободный ход цепи. Ворот дернулся и начал медленно раскручивать цепь, которая с шуршанием стала скользить по желобу, постепенно ослабляя натяжение. Представлялось, как толстые звенья уходят под воду, ложатся на дно, поднимая тучи ила, а в голове вертелась одна мысль: ну не может барон так легкомысленно относиться к охране своего важного стратегического объекта, приносящего ему неплохой доход.

Щелкнул стопор. Барабан кабестана был полностью освобожден, а значит, цепь уже лежала на дне реки.

— Отлично, парни! А теперь уходим, — мысль о коварстве Рокмака продолжала вертеться в голове. — Живо, живо! Не забудьте Жалу сказать, а то понравится ему здесь, еще жить останется.

Рич выпустил нас всех, закрыл дверь и выкинул ключ куда-то в темноту. Я одобрил его решение. Пусть теперь попробуют настолько же быстро поднять цепь и не дать нам выскользнуть за пределы Валунного Двора.

Наш «злодейский» рейд закончился бы идеально, если уже на берегу мы бы не услышали торопливые шаги, переходящие в бег, по шуршащей гальке. Бежали явно несколько человек, и направлялись они как раз к башне.

Мы запрыгнули в шлюпки и постарались как можно быстрее отплыть от берега. Видимо, плеск весел кто-то расслышал. Раздались крики, вспыхнули огоньки фонарей, но тщетно: на таком расстоянии нас не разглядеть, поэтому удалось спокойно добраться до каравана, где встретились с возвращающейся с противоположного берега командой дона Ансело. Они по натяжению цепи поняли, что дело сделано и не дожидаясь сигнала, рванули обратно. Михель соображал быстро.

Впрочем, я не тешил себя надеждами. Нападение на башню барон вряд ли спишет на мифический отряд разбойников. Слишком все прозрачно, кому выгодно утопить цепь.

Боссинэ встречал нас лично. Не спал бедняга, весь извелся, и экипажу не дал отдохнуть. Но это правильно. Полоска неба на востоке уже начала светлеть, темный Пламонт тоже подернулся рябью в предрассветных сумерках, стал сгущаться туман. Он наползал с правого берега, постепенно закрывая цеповую башню.

— Ну как? — Лесс нервно закутался в плащ.

— Дело сделано, — отчитался я. — Можно поднимать паруса и гордо уходить за горизонт.

— Вам бы все шуточки, Сирота, — снова вздрогнул Боссинэ. — Я слышал какой-то шум на берегу и свет фонарей.

— Барон не дурак, все он понял, — усмехнулся я. — Только опоздал малость. Цепь под водой, дверь заперта на ключ, который сейчас лежит где-то далеко от башни. Командуйте отход, Лесс. У нас есть немного времени, чтобы выйти за боновое заграждение.

Не свистели боцманские дудки, не содрогались палубы от бега матросов. Все было согласованно заранее. Световые сигналы, команды вполголоса — и вот уже слышится скрип и позвякивание якорных цепей, хлопки распускаемых парусов. «Енот» начал маневр, выходя на фарватер. Он легко проскочил расстояние от пирсов до башен и пристроился в хвост каравану. С берега неслись проклятия, гулко хлопнул выстрел из мушкета — но все эти потуги не могли остановить нефы, набирающие с помощью гравитонов ход.

Через одну склянку мы потеряли из виду редкие огни портовых фонарей. Пламонт обогнул высокий лесистый холм и понес нас в Шелкопады. Теперь до конечной точки путешествия оставалось три дня пути и ни одной промежуточной остановки.