Кондотьер

Глава 10 Блуждающие острова

Боссинэ вторые сутки после ухода из Невермута выглядел мрачным. Сначала его настроение было испорчено похмельем, от которого пришлось спасаться бутылкой местного вина, а потом мыслями об авантюре, затеянной кондотьером Сиротой. Увы от подобных переживаний алкоголь не помогал. Лесс то и дело выходил на палубу с подзорной трубой и тщательно осматривал правый берег, словно ожидая появления безумного и отчаянного парня со своей командой и спасенным виконтом, но кроме тянущихся полей и рощ, разбавляемых редкими стадами коров, и убогих деревушек, скучившихся вдоль Пламонта, ничего интересного не замечал. Время шло — караван подбирался к самому неприятному и даже опасному (в иные сезоны) месту: к Блуждающим островам. Пришлось снизить скорость до двух узлов, и теперь четыре груженых нефа еле-еле ползли по неподвижной воде. В ушах стоял противный звон от работающего гравитона, от которого невозможно было избавиться. К тому же сопутствующая вибрация отдавала тупой болью в зубы и черепную коробку.

Левитатор Тибби только разводил руками, не в силах сделать путешествие более комфортным. Таковы побочные действия старых кристаллов. Безусловно, он пытается очистить грани, но опыта такой работы у него нет. Нужно плыть в Суржу, где находится фабрика, выполняющая подобные заказы. Там заново гранят гравитоны, уменьшая их мощность, но зато прослужить они могут еще несколько лет верой и правдой.

А еще купец Лесс Боссинэ с тревогой ждал нападения на караван. Слишком жирный у него в трюмах товар. Как ты ни старайся сохранить в тайне, что везешь на продажу, ценная информация все равно утечет на сторону. Тем более, четыре нефа и две баржи вышли из Скайдры! Редко столь большие караваны ходят по Пламонту, но так получилось, что основная часть товара предназначена для Шелкопадов. Таков был заказ, и он хорошо оплачивался. Часть, конечно, останется в Валунном Дворе, но кто заглянет в голову барону Рокмаку, этому взбалмошному и непредсказуемому хозяину городка?

А ведь еще есть флотские гравитоны! Поэтому и нервничал Боссинэ в отсутствии Сироты. Ну как не успеет? Или его схватят и обвинят в преступлении? Может, уже к эшафоту приговорили вместе со своими дружками? Вот и будут болтаться рядышком, чтобы скучно не было.

Сердце едва не остановилось, когда утром вахтенный заорал, что в небе замечены два патрульных корвета. Боссинэ с тревогой смотрел, как туши кораблей величаво плывут в паре лиг отсюда по направлению к Пламонту, изредка ныряя в плотную вату облаков.

— Пора готовить товар к выброске, — стуча зубами от утренней свежести, сказал купец стоящему рядом с ним дону Ансело. — Кажется, летуны нас заметили и будут проверять.

— Не торопитесь, господин Боссинэ, — спокойно ответил Михель, с прищуром разглядывая маневры корветов. — Именно сейчас возня на палубе и привлечет их внимание. Если они начнут садиться на воду, то мы это поймем. И в нужный момент сбросим товар через клюз.

— Вы так полагаете? — с надеждой спросил Боссинэ.

— Русло Пламонта здесь, сами видите, какое узкое, — заместитель Сироты пожал плечами, словно удивлялся наивности купца. — Корветам некуда садиться, кроме как позади и впереди каравана, чтобы блокировать возможный побег. В какой-то момент их смотрящие не смогут видеть, что происходит на «Соловье». Вот и избавимся от опасного груза быстро и без подозрений.

— Я даже вспотел, — пожаловался Боссинэ, вытирая платком лоб. — А от реки ведь таким холодом несет…

— Вы нервничаете, а это плохо, — казалось, у дона Ансело нервы из стальных канатов. — Держите себя в руках. Патруль, мне кажется, просто пройдет над караваном, но проверять не станет. Они же должны знать, кто идет по Пламонту?

— Мы обязаны предупреждать Речную Комиссию о своем маршруте, — подтвердил слова офицера Лесс. — А данные потом передаются флотским. Они изредка поднимают патрули в воздух и проверяют, все ли в порядке с кораблями и экипажами.

— Тогда волноваться незачем. Лучше скажите, когда появятся ваши знаменитые Блуждающие острова? И каков план?

— Игнат предупреждал меня не торопиться, — Боссинэ снова кинул тревожный взгляд на корветы, вставшие на параллельный курс и довольно споро нагонявшие караван. Вытянул руку по направлению движения. Они как раз стояли у правого борта. — Видите, капитан, русло начинает изгибаться? Сейчас мы возьмем зюйд-вест, потом несколько румбов влево. Серьезно, здесь очень трудная навигация, благодаря чему пираты или разбойники давно облюбовали эти места. Скорость в два-три узла, не больше, постоянные промеры глубин. Легко атаковать неповоротливые и груженые суда. Поэтому ваш командор просил бросить якорь и ждать его, если сегодня до вечера он не нагонит караван.

— Валунный Двор когда?

— Планировали дойти завтра к полудню.

— А отмели где-то впереди? — допытывался Михель.

— Ну да, вон за теми лесистыми грядами, — палец Боссинэ показал на затянутые легкой дымкой рассеивающегося тумана холмистые гребни. — Три мили по прямой, а с петляющим Пламонтом — и все пять. Торфин! Что с головного? Нет сигнала?

— Все в порядке, хозяин, — откликнулся с капитанского мостика шкипер, занявший место рядом с рулевым. — Идут осторожно, но глубины позволяют поднять скорость на один узел.

— Лучше не рисковать, — предупредил Боссинэ.

— Айви не дурак, сообразит, — хохотнул шкипер и ткнул дымящейся трубкой в небо. — Может, попросим флотских проверить, есть ли засада впереди?

— Пусть летят дальше, — пробурчал купец. — Без них разберемся. Капитан, я надеюсь, ваши люди знают, что делать при возможном нападении?

— Могу послать разведку, — бесстрастно ответил дон Ансело. — Высадите пару-тройку моих ребят, и они аккуратно пройдут по берегу. Если будет засада — дадут сигнал.

— Лучше не рисковать, — Боссинэ, подумав, отказался от затеи заместителя командора. Трое опытных бойцов вместе с Сиротой до сих пор не вернулись, да еще двоих-троих посылать на берег! С кем потом обороняться от нападения? То, что оно обязательно будет, опытный и битый жизнью купец предчувствовал. Барон Рокмак всегда держит вдоль реки дозоры, чтобы своевременно получать известия о любых передвижениях по Пламонту. Вопрос в другом: обойдется ли он пошлиной или наведет на караван своих псов, чтобы полностью разграбить его? Что победит: бездонная жадность или разумная алчность?

— Я тоже так думаю, — кивнул дон Ансело. — Нужно подготовить пушки, провести ревизию пороха и ядер. Даете мне полномочия?

— Да что мы сможем сделать с одной пушкой на корабле? — рассмеялся Боссинэ. — Разве чуток попугать особо прытких.

— Не скажите, господин купец. Например, можно перетащить все орудия на «Оленя», и вот вам целая батарея. Одновременный залп из четырех стволов сразу заставит задуматься, что туда не стоит лезть.

— А вдруг пираты атакуют не флагман, а именно наш корабль? — прищурился Боссинэ, хотя по глазам было видно, что идея ему понравилась.

— В таком случае одна пушка не решит исход боя, — пожал плечами Михель, — сами же только что сказали.

— А давайте! — с азартом воскликнул Лесс.

Дон Ансело рассмеялся наивности купца. Ну, ему позволительно. Человек всю жизнь занимается торговлей, для него война — разорение. Поэтому и нанимает людей, готовых умирать за его прибыль.

— Такими вещами на виду дозоров, если они сейчас выставлены на берегу, не занимаются, господин Боссинэ, — все же ответил Михель. — Надо было в Невермуте все пушки перетащить на «Оленя». Теперь поздно. Будем надеяться, что командор успеет вернуться до серьезной драки.

В это время патрульные корветы немного снизились и пошли вдоль Пламонта на виду каравана. Было заметно, что скорость их увеличивается, а значит, никакой посадки на воду не будет. Боссинэ облегченно вздохнул и снова приник к подзорной трубе.

'Как только вернемся в Скайдру, куплю еще несколько пушек, — подумал он. — Капитан Ансело прав. Без огневой поддержки я так и буду дрожать за свой товар. Как, наверное, неприятно получить в лицо залп из нескольких стволов, уже считая легкую добычу своей.

Повернули зюйд-вест, и с капитанского мостика было хорошо видно, как за холмистым выступом один за другим исчезают «Олень» и «Лаванда». Ветер подул сильнее, разгоняя последние клочья утреннего тумана. Через две мили холмы начнут понижаться, русло сузится и начнется адова работа: поиск фарватера. Нужно посмотреть, как обстоят дела на левом берегу. Там идут заливные луга. Если они под водой — значит, самое опасное место можно проскочить без проблем. И уже после этого бросать якорь, ожидая возвращения Игната Сироты.

Всадник на взмыленном жеребце пронесся по улочке, поднимая серую пыль и разгоняя заполошно кудахчущих кур, потом рванул по дороге, ведущей к серому особняку, возвышавшемуся чуть в стороне от городка, залитого полуденным солнцем. Весна в этом году выдалась жаркая, и как ни странно, способствовала таянию снежных шапок в далеких горах, хорошо виднеющихся при ясной погоде. Благодаря этому Пламонт нынче полноводен, рыбаки довольны.

Летящего во весь опор всадника охрана заметила еще задолго до того, как он достиг тенистой аллеи, и распахнула ворота, чтобы не задерживать гонца. Жеребец с пеной у рта горячим чертом проскочил мимо и застучал копытами по дорожке, выложенной камнем.

Осадив его жестким натягиванием узды возле парадной лестницы, которую сейчас тщательно мыли двое слуг, всадник спрыгнул на землю, отчего с него хлопьями посыпалась пыль, поправил шляпу на голове и чуть ли не бегом поднялся наверх, оставляя следы от сапог на влажном камне.

Распахнув дверь, он едва не столкнулся с выходящим наружу юношей в легком коротком кафтане.

— Хейзинг, в твою задницу дьявол вцепился? — раздраженно воскликнул юнец, крепко вцепившись в рукоять шпаги. Он приподнял верхнюю губу, словно пытался оскалиться, отчего жиденькие усики смешно задергались. — Куда несешься?

— Прошу прощения, ваша милость, — сбросив шляпу, сорокалетний мужчина в камзоле, насквозь пропитанном потом, изобразил поклон. — Мне нужен ваш отец.

— Ну и к чему спешка? — рука юнца потянулась к щеке и потерла ее. — Он сейчас в кабинете, работает с бумагами. И никуда не собирался сегодня, кстати…

— А вы куда, молодой господин? — спросил Хейзинг, но видно было, что ответ его интересует в меньшей степени, чем скорая встреча с хозяином особняка.

— В город проедусь, — важно заявил юноша. — Отец повелел поговорить с лавочниками, поторопить их со сборами налогов. А то придет срок — и начнется бесконечный плач.

— Благое дело, — качнул головой Хейзинг и напялил шляпу. Разойдясь с баронским сыном, он поспешил в левое крыло особняка, где находился кабинет барона Рокмака. По пути ущипнул молоденькую горничную, которая пискнула мышью и отскочила в сторону, постреливая глазками. «Хороша плутовка, такую бы на конюший двор, да на сеновале помять», — облизнулся мужчина.

Кабинет барона был закрыт, а возле двустворчатой высокой двери стоял со скучающим видом широкоплечий охранник в коричневом камзоле, демонстрируя на поясе и перевязи весь свой военный арсенал.

— О, Хейзинг! — удивленно присвистнул он. — А мы думали, тебя водные фейри утащили. Ты где три дня пропадал?

— Не твое дело, Ринсе. Отойди-ка в сторону и дай мне войти к хозяину.

— Стоять, дружище! — охранник перегородил дорогу. — Дисциплину еще никто не отменял. Понимаешь же, что я не имею права никого пускать, только после доклада. Иначе окажусь за воротами, и снова придется побираться по дорогам Дарсии.

— Так шевели задницей, — рыкнул Хейзинг. — У меня срочное дело к барону.

— Долго там будете препираться, болваны? — раздалось не менее впечатляющее рычание из кабинета, приглушенное закрытой дверью. Она неожиданно распахнулась изнутри, и на пороге появился барон — коренастый и низкорослый хозяин особняка был похож на подгорного жителя: такая же густая курчавая борода, пышная шевелюра длинных волос, крупный нос, толстые губы, жесткие брови срослись на переносице и постоянно двигались как крылья птицы. Глубоко посаженные глаза, казалось, слегка косили, и от взгляда барона Рокмака многим было не по себе.

— Ваша милость, — оживился Хейзинг, стараясь смотреть только на пухлые губы. Хотя бы не жутко, можно даже про себя посмеяться, как они шевелятся — Возле Блуждающих островов появился караван, который мы ждем.

— Заходи, — мотнул головой барон, и пропустив внутрь гонца, показал кулак охраннику. — Чтобы ни одного человека рядом с дверью не было! И сам подальше отойди!

— Понял, — вытянулся Ринсе.

Хозяин закрыл дверь, дошел до кресла, в котором он отдыхал после кропотливых финансовых расчетов, и с трудом поместился в нем.

— Рассказывай, — взгляд барона исподлобья сверлил Хейзинга. — Только не тяни. Дел много.

— Дозор, поставленный на холме Корнбрук заметил караван, приближающийся к Блуждающим островам. Четыре парусных нефа сейчас идут малым ходом, тщательно промеряя фарватер, — доложил гонец. — Я сразу же решил проверить достоверность сообщения…

— Подробности, — прервал его хозяин.

— Караван тот самый, о котором говорил Пикс. Не соврал ублюдок. Правда, барков, которые должны быть при них, я не заметил.

— Разгрузили и оставили в других городах, ясно же, — недовольно пошевелил крупными пальцами барон Рокмак. — Ни один купец в здравом уме не потащит балласт за собой. Ты хорошо рассмотрел, есть ли охрана, сколько человек?

— На трех нефах по одной кормовой пушке. «Соловей» имеет две. Помимо экипажа я заметил людей в черных куртках и штанах. Но это не матросы, а скорее всего, наемная охрана. Все вооружены как пираты, представляете, ваша милость? Палаши, кортики, абордажные топоры… А еще они постоянно друг с другом дерутся, разбившись на пары. Видимо, проводят занятия.

— Скверно, если так, — нахмурил брови барон, отчего они снова пришли в движение. — Там не Аллан Волк, случаем?

— Нет. Это не его люди, — уверенно ответил гонец.

— И сколько наемников в отряде?

— Трудно сосчитать, когда они постоянно в движении, — поморщился Хейзинг. — То исчезают, то появляются. Но могу точно сказать, что охрана есть на головном корабле, не меньше десяти человек, и на последнем. Там тоже примерно такое же количество. На «Соловье», идущем в середине каравана, поменьше. Видел шестерых.

— Ну… как бы ничего неожиданного, — хмыкнул Рокмак, положив свои ручищи на подлокотники. — Как и предполагалось, двадцать-двадцать пять человек. Сколько ты можешь собрать?

— Вдвое больше, — подумав, сказал Хейзинг. И уточнил. — Сорок головорезов точно будет. Где-то столько же с дальних поселений обещали присоединиться. Так вы уже решили, ваша милость, разорить караван до прихода в Валунный Двор?

— Еще не решил. До вечера подумаю. Боссинэ только завтра доберется до Блуждающих островов. Конечно, я могу стребовать с него пошлину вдвое больше, чем прежде. С каждого судна, причем.

— А нападение неизвестных разбойников принесет вам выгоду куда большую, — осторожно заметил Хейзинг, мечтая, чтобы барон разрешил дерзко ограбить купца. Там товара немеряно, всем достанется, никто в обиде не будет.

— Твои люди не знают, от чьего имени ты нанимал их?

— Нет. Я сам собирал их и предлагал хорошо поживиться. К вам ни одна ниточка не ведет. Если кто-то попадет в руки наемной охраны, он будет знать только мое имя.

— Ты верный слуга, Хейзинг, — впервые в голосе барона появились теплые нотки. — Понимаешь, какой риск берешь на себя? Учти, ты не должен попасть в руки Боссинэ. Лучше держи при себе зелье, чтобы сразу… Понимаешь?

— Несомненно, — голос Хейзинга не дрогнул. Все он понимал. Как и то, что рано или поздно делишки барона всплывут на поверхность, как бы тот не осторожничал. Много мелких суденышек пропали в извилистых фарватерах Пламонта, а крупные, подобно тем, что скоро должны пройти мимо Валунного Двора, выплачивали пошлину. А как не выплатишь, если реку перегораживает мощная цепь? Торги барон Рокмак не приветствовал. Установил сумму- будь добр оплатить. И платили, потому что товар нужно реализовать побыстрее и пустить полученные деньги в оборот.

На барона жаловались, писали кляузы в Королевскую канцелярию, но до серьезных проверок дело не доходило. Вернее, проверки-то были, да только кошелек, набитый блестящими «коронами», творит чудеса. Да еще показательные казни разбойников, захваченных во время нападения на торговые караваны, тоже придавали вес барону. Дескать, смотрите, наместник Валунного Двора собственноручно карает разбойников. Кто говорит, что барон Рокмак помимо благочинной жизни ведет вторую, грязную и отвратительную? Вранье все это! На дыбу хулителя!

А большие караваны пощипывали, да. Не сказать, что барон жил только на полулегальных доходах от реки. Но об этом знал ограниченный круг людей. Вот для этого и нужен ему Хейзинг, у которого под рукой есть пара десятков отчаянных парней, ядро отряда. Остальных он добирает по окрестностям, суля неплохой барыш. Ну-ну, только они не знают, что большая часть погибнет еще во время атаки. Хейзинг не дурак, своих бережет. А первыми на мушкеты и шпаги бросает как раз пришлых.

— Ступай, а вечером загляни ко мне, — лениво пошевелив пальцами, барон остался сидеть в кресле, погруженный в задумчивость.

Соблазн очень велик. Плешивый соглядатай Пикс, хоть и невзрачен на вид, но весьма бесстрашен, дело свое знает туго. Удивительно, насколько может быть полезен мелкий чиновник, сидящий в Таможенной службе порта Скайдры! Именно он дал наводку на караван, идущий в Шелкопады. Как только барон узнал стоимость товаров, загруженных в трюмы четырех кораблей, появился соблазн присвоить себе большую часть. Господь вводит в искушение, и противиться ему нет никаких сил. Проблема лишь в одном: Боссинэ имеет огромный вес в купеческой гильдии, с ним знакомы многие дворянские роды, высшая аристократия и та не гнушается пользоваться его связями. Тронешь его — начнутся проблемы, а там недалеко и до эшафота. Стоит ли рисковать? Не лучше ли поднять цепь перед Валунным Двором? Рокмак был уверен, что Боссинэ охотно заплатит пошлину, даже имея за спиной непонятную наемную кондотту. Как она себя поведет? Ну, хоть одно радует, что не Аллан Волк. Того зверя лучше не дергать за хвост.

Но дорогое стекло, шерсть, табак с Аксума, зерна куфесаби с Черных Островов, ароматные масла, от которых без ума женщины, сладкий порошок, атлас, шелка, фарфор, золотые и серебряные нити для швей — трюмы кораблей набиты поистине дорогим товаром. Конечно, большая часть уже выгружена в Эбонгейте и Невермуте, но и остатков хватит, чтобы озолотиться. Тогда почему Боссинэ не привлек к охране кондотту Аллана Волка? И что там за люди в черных одеждах? Какова их выучка?

Барон Рокмак обхватил свою бороду и даже подергал, что показывало его сильное волнение перед тем, как прийти к какому-то решению. Сколько он правит здешними землями, все время его обвиняют в стяжательстве и грабежах. Грабежи не доказаны, а стяжательство барон считал малым грехом, который замаливался солидным денежным подношением в храм Света и Опоры. Единственным слабым звеном был Хейзинг и еще пара-тройка человек, вовлеченных в опасное предприятие. Ладно, пусть все идет так, как задумано. Валунный Двор находится слишком далеко от столицы Дарсии. Времени достаточно, чтобы разобраться с проблемами.

— Я больше не могу! — застонал Гусь, сползая на землю. Раскорячившись, он зашел в воду и со стоном нагнулся, чтобы смыть с лица плотный слой пыли.

Остальные выглядели не лучшим образом, даже виконт. Нас доконало не отсутствие седел — в конце концов, к такому способу передвижения можно приноровиться — а долгая скачка по бездорожью. Всю ночь и первую половину дня мы упорно пробирались на юг, все дальше и дальше отдаляясь от Невермута. Опасались погони. Что стоят наши замученные лошадки против сытых коней армейского гарнизона? Удивительно, как еле-еле передвигая ногами, они смогли преодолеть большое расстояние, и теперь стояли, понурившись, на песчаном берегу.

Я решил сделать большой привал, дать отдохнуть животным, в первую очередь. Поэтому, как только увидел пологий спуск к Пламонту, дал приказ остановиться. Место здесь неплохое, заросли ивняка надежно скрывают от постороннего взгляда, а поблизости нет жилья.

Щербатый схватил под уздцы не только своего мерина, но и лошадь Гуся, стал водить их по берегу, чтобы они остыли после бега, а не тянулся сразу к воде. Виконт одобрительно кивнул и посоветовал нам заняться тем же. Через несколько минут мы дали животным напиться, после чего разделись и искупнулись, смывая с себя дорожную грязь и пот.

— Гусь, давай на пост, — приказал я. — Садись в теньке и посматривай по сторонам. Увидишь кого живого, дай знать. А мы пока перекусим.

Думаете, мы в побег пустыми пошли? Пока ходили по городу и осматривали ратушу, Рич накупил пирогов, сыра и вяленого мяса. Объяснил это тем, что не хочет просить Йорхена, который с радостью завалил бы нас продуктами. Лишний повод для подозрений и раздумий нам ни к чему. Пусть считает, что нас женщины в борделе, куда мы, якобы, ушли, до смерти заездили.

— С такой скоростью мы не догоним караван, — Рич снял куртку и подложил ее под голову, собираясь вздремнуть в тени раскидистой ивы. — У меня вместо задницы сплошной мозоль. Вот виконт таким живчиком выглядит.

— Меня учили ездить без седла, — усмехнулся Агосто, развалившийся на плаще. — Ничего сложного нет. Соблюдай ряд правил, и быстро освоишься.

— Почему раньше не сказал, ваша милость? — шутливо нахмурил брови пластун.

— Так говорил: разогните колени, опустите ноги свободно, — усмехнулся виконт. — Поясница должна быть расслаблена.

— А я думал, что это какие-то замечания, милорд ругается, — простодушно ответил Щербатый.

— Зато падать перестали, — заметил Агосто. — Без седла не страшно ездить, сами заметили, да? И в галоп, и в рысь уже держались неплохо. Ну да, натерли бедра и задницу, так это меньшее зло, если бы нам не удалось вовремя выскользнуть из города.

— Согласен, — кивнул Рич, закинув руки за голову. И протяжно зевнул. — Только вот сколько еще трястись?

— Недолго, — удивил я всех ответом. — Видите вон те холмы на горизонте? Я карту неплохо изучил. От них Пламонт начинает вихлять как блудливая девка задом. А что это значит?

— Что, командор? — простодушно спросил Щербатый, вглядываясь в жаркое марево.

— Те самые острова там начинаются. Боссинэ должен встать на якорь и дождаться нашего появления, заодно промерить фарватер. Так что нужно сжать зубы и до ночи успеть добраться на наших клячах до каравана.

— Тридцать-сорок лиг, не меньше, — тут же прикинул Рич.

— Нужно отдохнуть, — предложил виконт, — а то скоро твои люди, Игнат, начнут падать с лошадей от усталости. Прямо под копыта. Покалечатся.

— Ночью даже лучше, — Рич тоже был не против поспать в тени ивняка. — Если Боссинэ будет ждать, то какой нам смысл тащиться по жаре?

— Ладно, отдыхаем. Щербатый, спать ложись, через час сменишь Гуся, — сменил я тактику, уступив большинству. Видимо, потому что тоже хотел набраться сил перед последним рывком.

— Понял, командир, это я всегда с превеликим удовольствием! — обрадовался штурмовик, и закрыв глаза, мгновенно уснул.

Действительно, парни серьезно вымотались в дороге. Пусть отдохнут, а то неизвестно, что нас ждет, когда мы догоним караван. Вдруг сразу придется в бой вступать? Да и ночью меньше риск нарваться на какой-нибудь армейский патруль.

Я наполнил фляжку водой, захватил с собой пирогов и мяса, пошел к Гусю.

— Ешь, — сказал я, присаживаясь рядом со своим бойцом. — Да шевели челюстями энергичнее, а то на ходу спишь. Все тихо?

— Спасибо, командор, — вцепившись в пирог, промычал Гусь. — Тихо как на кладбище. В паре лиг от нас телега проехала с двумя мужиками. Крестьяне, направляются в Невермут. Все корзинами уставлено.

— Хорошо, что разминулись с ними, — кивнул я с облегчением. Не убивать же их за то, что могли увидеть нас. А потом, пока доедут — уже столько времени пройдет, что губернатору и бейлифу не до виконта будет. «Убег, так убег». — Ну и как, Гусь, нравится тебе такая жизнь?

— Не обижай, командор! — на мгновение штурмовик даже перестал жевать. — Если бы ты не взял нас в свою команду, то и сдохли бы в первом же абордажном бою. Какие из воров воины? Руки-то цепкие, тонкие, а палаш или кортик держать это не то, что ножом владеть. Нет, не жалею. Многому научился. Парни тебя боготворят, особенно кто с нами с самого Керми. Знаешь, как они расстроились, что ты не взял их с собой!

— Еще успеют навоеваться, — хмыкнул я, скрывая смущение. Гусь искренне говорил то, что держал в своем сердце, и не верить ему было бы глупо. — У нас впереди еще много дел. Сколько осталось ветеранов-то?

— Да уж мало, — штурмовик запрокинул голову, запивая пироги и мясо водой. — Призрак, Ползун, Щербатый, Муравей, Бык. О, Жало почему-то забыл! Многие в бою с «золотым караваном» полегли. С десяток будет самых старых. Но ты не переживай, мы новичкам вдолбили в башку, кто их славный командир.

— Ладно, хорош мед лить в уши, — я отобрал фляжку у разговорившегося Гуся и сам сделал пару глотков воды. Главное сделал: растормошил дозорного, хоть глаза перестал в кучу собирать от накатывающейся сонливости. — Скоро тебя сменит Щербатый, а ты сразу ложись спать. Мы решили ехать на закате, будем всю ночь скакать, так что готовься.

— Только не это! — простонал Гусь, сразу вспомнив все прелести скачки. — Лучше сто миль по воздуху пролететь и облеваться, чем на кляче жопу до костей стереть!

— Мясо нарастет, — я успокаивающе похлопал штурмовика по плечу, — а репутацию, которую мы зарабатываем, можно в один момент потерять. Не выполнил обещание, не успел вовремя помочь нанимателю — и придется нам обратно к пиратам с протянутой рукой идти.

— Не хочу, — мотнул головой Гусь. — Не боюсь их, но не хочу.

— И я тоже не хочу, поэтому не вздумай уснуть. Потерпи еще немного.

Вернулся к стоянке и увидел полный штиль. Люди спали так крепко, что я сам едва не поддался искушению. Нельзя. Нужно, чтобы хоть один бодрствовал. Поэтому как командир кондотты взял на себя тяжелую обязанность.

Лошади разбрелись по берегу и пощипывали траву, росшую в тени ивняка. Мирные животные, никуда не убегают. Лишь бы выдержали еще один переход. С такими мыслями я скинул с себя одежду и голышом вошел в воду. Холодноватая для купания. Все же еще не лето, да и несколько предыдущих дней погода не баловала. Вобрав в себя воздух, нырнул в обжигающую тело прохладу. Ох, хорошо! Сразу взбодрился, заодно и помылся с ног до головы! Сделав несколько гребков к середине реки, почувствовал довольно серьезное течение. Да ну его, еще ногу сведет и утянет на дно. Так оконфузиться не хотелось. Я все же морской офицер, зазорно потонуть в тысяче лигах от моря, да еще и не в бою!

Тем не менее лег на спину и проплыл немного вниз, лениво шевеля ногами и руками. И увидел две тонкие полоски, пропарывающие вату облаков. Они приближались, постепенно вырисовываясь в корпуса военных кораблей. Патрульные корветы!

Корабли шли именно туда, где Пламонт змеей изгибался между холмов, медленно снижаясь для контроля над землей. Не думаю, что они будут садиться на воду, но, если дозорные заметят группу людей с лошадьми, могут и заинтересоваться. Обычная рутинная работа патруля? Или за нами? Нет, Боссинэ четко и ясно пересказал слова бейлифа, что розыскной лист — инициатива герцога Хуггорта, и королевским приказом там даже не пахло. Чтобы флотские подчинились приказам аристократа, должно произойти нечто необычное: ну, к примеру, переподчинение Королевского Флота какому-то влиятельному гражданскому лицу, на что военные ни за что не пойдут.

Успокоившись, я несколькими гребками доплыл до берега и сел на песок, медленно обсыхая под ветерком и приятным солнышком. И все это время смотрел на маневры корветов, которые снизились до определенной высоты и уже дальше пошли вдоль Пламонта. Я не сомневался, что нас заметят. По уставу во время полета любого военного судна вахта усиливается, и помимо впередсмотрящих еще пара-тройка человек контролируют пространство полностью, вплоть до того, что происходит внизу. Мало ли, вдруг какая хитрая канонерка-брандер подберется, используя сильную облачность, и рванет пороховые трюмы.

Одевшись, поднял Щербатого и приказал ему сменить Гуся. Услышав мой голос, проснулся Рич. Оставив друга следить за обстановкой, я тоже решил малость вздремнуть. И проспал до вечера! Попытался порычать на спутников за то, что не разбудили, но потом махнул рукой. В самом деле, отдохнули неплохо, все свежие, лошадки просятся в дорогу. Поехали.

Уже поздней ночью проскочили мимо небольшой деревушки, даже не заезжая туда. Местность заметно изменилась. Равнинные луга сменялись холмами, поросшими кустарником, изредка между ними мелькала темная полоска реки, а потом она и вовсе исчезла.

В общем, петляли мы изрядно, пока совершенно случайно не выехали на холм, с которого можно было рассмотреть, куда нас занесло. В предрассветных сумерках Пламонт оказался окутан густым туманом, который стелился и по берегу, и в низинах.

— Что будем делать? Спускаться вниз или ждать, пока туман ветром не растащит? — виконт укутался плащом по самый нос, даже шляпу натянул ниже. Холодно. Лошади перебирают ногами в росистой траве, да и мы мокрые, пока пробирались по лесам.

— Вниз, — решил я. — Пока доберемся до реки, уже полдень будет. Есть подозрение, что рядышком уже начинаются Блуждающие острова. Можем натолкнуться на засаду.

— На том берегу тоже много удобных мест, — возразил Рич. — Он чуть ниже правого, а значит, частенько затопляется. А раз его топит, значит, заросли густые, кустарники, есть где спрятаться.

Лесистые холмы сменились цветущей луговиной. Трава была настолько высокой, что доставала до животов лошадей. То и дело вверх взлетали птицы, встревоженные вторжением людей, и долго носились над головами, разрывая воздух хлопаньем крыльев.

— Рич, возьми Гуся и осторожно прощупай дорогу, — приказал я. — Как бы не наткнуться на чужаков. В бой не вступать.

Парни скрылись в тумане, а я выждал несколько минут и дал команду двигаться дальше. Плохо, что видимость нулевая. Ориентировочно знаем, где река, а как до нее добраться — ума не приложу. Нужен ветер, который разгонит эту чертову пелену.

Следы ушедших вперед парней хорошо просматриваются на мокрой траве. Вот по ним и шли, вытянувшись цепочкой. Впереди я, следом виконт, а Щербатый замыкал маленькую колонну. Слева мелькнули темные очертания чего-то непонятного, и через некоторое время мы очутились в рощице. Ни Рича, ни Гуся не видно, далеко ушли.

Вдруг до моих ушей донесся далекий хлопок, но туман настолько скрадывал звуки, что невозможно было сориентироваться. Вскинув сжатый кулак вверх, я замер на месте, напрягая слух. Кажется, звук пришел слева. Точно, оттуда снова хлопнуло, но теперь дважды. Ничего кроме того, что стреляют из пушек, на ум не приходило. А кто может стрелять в такую рань? Кроме каравана Боссинэ некому. Всякие мелкие купцы на своих корабликах пушки не ставят: банальный страх перед речными разбойниками. Самое большее, успеешь сделать один выстрел, только разозлишь грабителей. Товар отберут — это полбеды, так еще и вырежут весь экипаж. А Лесс — торгаш серьезный, ему свое кровное защищать надо.

— Не наши ли стреляют? — почему-то шепотом спросил виконт, очутившись рядом. Тоже сообразил.

— Возможно, — уклончиво ответил я, придерживая заволновавшуюся животину. Лошадь фыркнула и опустила морду, чтобы пожевать сочную травку. В моей руке оказался «Уничтожитель». Впереди послышался шум.

С облегчением выдохнул. Это парни вернулись; на куртках и шляпах проступают темные пятна от росы. Рич подъехал ко мне, натянул поводья.

— Река недалеко, — доложил он. — Если сейчас ехать прямо, попадем на луговину, оттуда можно спокойно спуститься к Пламонту. Но мы слышали выстрелы из пушек. Где-то за холмами идет бой. По берегу продвинуться не получится, там очень большие наносы ила и смытых водой деревьев. Лошади ноги поломают. Предлагаю сейчас повернуть в ту сторону, — он показал рукой влево, где в клочьях расплывающегося тумана обнаружилась лощина. — Попробуем срезать часть пути.

— Мы можем наткнуться на бандитов, — предупредил виконт.

— Я с Щербатым пойду в разведку, — объявил я. — Теперь наша очередь мокнуть.

— Да солнце уже появилось, это здесь теневая сторона, — успокоил меня Гусь. — И ветерок поднялся. Росу высушит вмиг.

— Ладно, держите интервал, — я поманил к себе Щербатого. — Рич за главного.

Мы повернули налево и довольно скоро скрылись в лощине. Здесь было еще прохладно и сыро, да чертов туман мешал объективно оценивать ситуацию. То и дело приходилось останавливаться и напрягать зрение, чтобы понять, что за хрень находится впереди: то ли человек, то ли причудливо изогнутое дерево с растопыренными в разные стороны ветвями. Так и ехали, озираясь по сторонам.

Выход из лощины вел прямо на открытую местность. Быстро поднимающееся солнце осветило изумрудную зелень травы на лугу, сжатому с двух сторон небольшими лесистыми гривами, которые спускались к реке. Если мы пересечем луг, то попадем в густые заросли, где нас могут ожидать. Но отступать поздно. И так уже засветились.

— Едем медленно, — приказал я. — Приготовь оружие. Нам в любом случае нужно понять, есть ли здесь засада.

— Пробьемся, — оскалился Щербатый и притронулся к рукояти пистолета, торчавшей из-под ремня. Он уже ловко управлял лошадью одной рукой, поэтому я не сомневался, что парень сумеет поддержать меня огнем. Ну что ж, видать, сегодня будет крещение «Руки Смерти» и «Уничтожителя». Сам уже хочу узнать, на что способны эти два красавца.

И щелкнул предохранителями, ставя пистолеты в боевой режим.

Бабахнуло еще два раза. Близко! Как раз за этой самой рощицей! В лесу эхо сильное, может менять направление, но не сейчас. Пламонт рядом, не больше лиги!

— За мной! — приказал я и пристукнул каблуками бока лошади.

Мы рысью пересекли луг и углубились в лес. Некоторое время осторожным шагом продвигались вперед, пока я не вздернул руку, сигнализируя Щербатому остановиться.

Соскользнув на землю, я обвязал поводья вокруг дерева. Лошади могут напугаться громких звуков и убежать. Не приучены эти животные к выстрелам. И где их потом искать?

— Что будем делать? — Щербатый повторил мой маневр с лошадью.

— Вспомним лучшие дни тренировочных лагерей на Инсильваде, — осклабился я.

— Побежим? — хмыкнул штурмовик.

— Именно.

И мы побежали. Не сломя голову, нет. Неторопливо, легкой трусцой, изредка останавливаясь, чтобы оценить ситуацию, держа в памяти возможную засаду у реки. Если на караван напали с двух сторон, мы сможем хоть как-то отвлечь часть разбойников на себя.

Мелькнула темная лента реки между деревьями. По-прежнему ничего не понятно, но мы, хотя бы, уже близко к Пламонту. Пушки не стреляют. И что думать? Атака отбита или корабли берут на абордаж? На каждый борт нужно минимум человек двадцать отчаянных головорезов, а у Боссинэ четыре судна. Получается, около сотни разбойников задействованы в нападении?

— Стоим! — выдохнул я и прижался к дереву, разглядывая с покатого спуска заросли кустов, густо тянувшихся вдоль берега. И в этих кустах копошилось, навскидку, человек двадцать, готовя к спуску на воду лодки. Теперь я отчетливо слышал крики с реки и редкие пистолетные хлопки. Скорее всего, эта группа готовилась нанести окончательный удар в спину, чтобы сломить сопротивление каравана. Судя по неспешным передвижениям, этот момент еще не наступил.

Но вдвоем против двух десятков? Будь мы низаритами, в чьих боевых способностях я, откровенно говоря, разочаровался, все равно не одолели бы такое количество вооруженных людей.

— Боец, руки в ноги — и бегом за нашими! — приказал я Щербатому. — Я останусь здесь и буду следить! Не забудь отвязать мою лошадь, и своих оставьте. Нам они больше не понадобятся. Кто-нибудь из местных жителей наткнется и в хозяйство заберет.

— Командор, а если они сейчас отплывут? — Щербатый не хотел уходить, больше обеспокоенный тем, что оставляет меня одного. — Мы можем их задержать!

— Выполнять приказ, боец! — зашипел я, и штурмовик рванул обратно.

Впятером уже легче. На каждого по четыре разбойника. С такими умельцами пускать кровь, как Рич и виконт Агосто, мы серьезно проредим их ряды. Лишь бы успели, иначе мне самому придется вступить в бой, ломая чужой план. Отвлеку, хотя бы… По спине ледяными крошками проскользнул страх, забиваемый азартом. И что интересно, я снова почувствовал вибрацию кортика, который даже в ножнах почуял мое состояние и просился наружу.

— Будет тебе кровь, еще напьешься досыта, — прошептал я и стал ждать, когда подойдет помощь.