Кондотьер

Глава 11 Бой на фарватере

Лесс Боссинэ с огромным облегчением смотрел вслед уходящим на северо-запад корветам. Они, заложив вираж, не стали приближаться к Блуждающим островам. По-видимому, они делали дежурный облет территории по заранее проложенному маршруту и искали скопления подозрительных суденышек и ладей «проводников». И все это из-за гравитонов. Если бы там, среди облаков, знали, где они сейчас находятся — Боссинэ ждала бы катастрофа похлеще нападения речных пиратов. Это прямой путь на эшафот. Всех, без исключения, кто находится сейчас на его кораблях, не говоря об отряде Сироты. А те предпочтут драться, чем бесславно болтаться на рее. И купец охотно верил их решимости. Поэтому для него возможная стычка с разбойниками казалась предпочтительнее помощи военного патруля.

С «Оленя» спустили лодку, в нее сели несколько матросов. Шкипер Айви дал приказ промерять глубины. Вот и сигнальщик с «вороньего гнезда» начал махать флажками. «Лаванда», шедшая второй, продублировала сигнал.

— Скорость два узла! — рявкнул Торфин, напряженно вглядывающийся вперед. — Команде стоять на местах!

Боцманские дудки на кораблях взорвали тишину, растекшуюся по обеим берегам. Понеслись переклички вахтенных, вздрогнули палубы от топота ног. Дон Ансело с оставшимися на «Соловье» штурмовиками тоже не стал отсиживаться в сторонке. Какую-никакую помощь он оказать мог, и Бруно, в первую очередь, заставил бойцов работать с парусами под бдительным присмотром крепкого и высоченного матроса с забавным именем Перик.

Тем временем ход кораблей заметно снизился. Справа по борту потянулся низинный берег. Пламонт действительно поднялся, потому что во многих местах из-под воды торчали верхушки затопленных кустарников. Но это не отменяло опасности сесть на песчаные мели. Поэтому караван медленно, как по ниточке, шел за шлюпкой, с которой периодически выкрикивали меняющуюся глубину фарватера, ежеминутно опуская в воду линь с грузом.

До вечера прошли всего три мили и бросили якоря неподалеку от лабиринта песчаных островов, часть которых ушла по воду, но кое-где представлявших настоящую невидимую угрозу сесть на мель. Заросшие деревьями и кустарниками, они, к тому же, могли стать местом возможной засады, и Боссинэ дал приказ остановиться, не углубляясь в теснину опасного русла реки.

— Будем ждать Игната до полудня завтрашнего дня, а потом продолжим путь, — заявил купец дону Ансело. — Прошу вас, капитан, усилить охрану.

— Усиливать нечем, — усмехнулся Михель. — Со мной семь штурмовиков, один ранен. Это две длинных вахты.

— Я оплачиваю ваши услуги, — пожал плечами Боссинэ, — поэтому внутренние проблемы кондотты меня не касаются.

— Несомненно, господин Боссинэ, — Михель едва заметно кивнул, признавая правоту купца. — А у вас есть мушкеты?

— Кажется, четыре штуки есть, но я не уверен, поговорите с квартирмейстером Кайгином. Он обеспечит вас порохом и пулями.

— Уже обнадеживает, — обрадовался дон Ансело.

И в самом деле, у квартирмейстера нашлись четыре мушкета, которые тут же перекочевали в руки штурмовиков. Михель отдал их тем, кто умел стрелять, а сам выпросил шлюпку с гребцами, чтобы проверить бойцов с «Оленя» и «Енотом», заодно настроить бойцов на завтрашний тяжелый день. Ожидание опасности ощутимо витало в воздухе. Да и нервозность Боссинэ передалась каждому.

Дон Ансело продолжал пополнять арсенал для отражения нападения. В кладовой «Оленя» тоже отыскались ружья, но всего два, к сожалению. «Енот» не мог предложить ничего кроме пушки. Если арьергардное судно атакуют, есть риск потерять его. К счастью, на «Лаванде» обнаружилась очередная пара мушкетов, которые и были переданы экипажу «Енота».

— Какой из кораблей вам не жаль потерять? — напрямую спросил дон Ансело купца, когда хлопотливый день закончился, и можно было спокойно обсудить ситуацию за ужином.

— Вы так спрашиваете, капитан, как будто я эти корабли пеку как лепешки, — фыркнул Боссинэ, разделывая ножом стейк. — Каждый из них стоил мне больших денег и кое-каких уступок влиятельным людям.

— Предположим, мы подверглись нападению, — не уступал Михель. — Мне важно знать, как распределять охрану. «Лаванда» — единственное судно без защиты. Но там и нет товара… почти нет.

— Кое-что осталось, — задумчиво подтвердил Боссинэ. — Вы хотите сказать, капитан, что готовы бросить «Лаванду»?

— У меня не хватит сил для ее защиты, — прямо признался дон Ансело. — Будь у нас людей побольше, этот узкий фарватер мы прошли бы играючи, даже со сворой пиратов на загривке. Если «Лаванда» станет приманкой, у вас должно хватить духа, чтобы распрощаться с кораблем. Зато спасете остальной груз.

— В таком случае нужно было ставить ее последней, — подал разумную, но запоздалую мысль, судовой врач Эстив.

— Надеюсь, барон Рокмак не дойдет до подобного безумия, чтобы нанимать грабителей и с их помощью поживиться моим товаром, — проворчал Боссинэ, запивая стейк вином. — Я уже готов заплатить установленную им пошлину, лишь бы спокойно дойти до Валунного Двора.

— А мы никуда не денемся, — усмехнулся боцман Бруно. — Там реку перегораживает цепь толщиной с бычью ляжку.

— И вы спокойно позволяете обнаглевшему от безнаказанности барону грабить вас? — удивился дон Ансело.

— Здесь, в провинции, иные законы, дорогой Михель, — лекарь с печальным видом промокнул губы салфеткой. — Можно встать в горделивую позу и требовать свободного пропуска по Пламонту согласно королевскому указу. Но тогда потеряем время, и еще придется неустойку платить. Увы, порой приходится выбирать между прибылью и желанием скрутить головешку наглым баронам, один из которых сидит в очень удобном месте и думает, что река — его собственность.

— Ладно, поставим зарубку на память, — задумался дон Ансело, употребив одну из фраз Игната.

После ужина он вышел на палубу и стал внимательно рассматривать правый берег, находившийся, примерно, в ста футах от застывших на воде кораблях. С левым понятно: нападение оттуда можно ожидать из-за густых зарослей, где можно легко спрятать лодки. Михель, будь на месте грабителей, подогнал бы их глубокой ночью, чтобы с рассветом, под прикрытием тумана, нанести резкий и неожиданный удар. А вот справа очень интересная диспозиция получается. Песчаный пологий берег зарос соснами, которые с причудливо изогнутыми корнями, вымытыми из земли наводнениями, спускаются до самого уреза воды. Чуть выше идет полоса акаций и ракитника. Тоже неплохая позиция для незаметной засады. Столкнуть в воду лодки не составит труда. Значит, при атаке нужно учитывать этот фактор. Плохо, если сразу с двух сторон навалятся.

Или это всего лишь страхи? Местный барон не настолько глуп, чтобы напасть на крупный караван… или весьма хитер? Мог он нанять пиратов? А почему бы и нет? Ситуацию нужно рассматривать с разных сторон, убеждал Игнат, но лучше готовиться к худшему.

Дон Ансело усмехнулся, продолжая смотреть в подзорную трубу; он сам не смог бы сказать, зачем столько времени уделяет исследованию правого берега, находящегося гораздо дальше, чем наносные острова с левого борта. Может, хотел первым увидеть появление командора Фарли? Нет, вряд ли они успеют до утра вернуться. Уже вторая ночь, как его нет. Удалась ли им авантюра или теперь, как и виконт сидят в тюрьме?

— Фрегат-капитану благоволит удача, — проворчал Михель, — и нам ли, смертным, сомневаться в ее выборе?

С щелчком сложив трубу, он решил немного вздремнуть до «собачьей» вахты. Предчувствие надвигающихся событий не оставляло его, поэтому стоит держать глаза широко раскрытыми, а пистолет и кортик — рядом с собой.

Чертов туман в этих местах всегда был проблемой, говорил Торфин на вчерашнем ужине, и не только из-за опасности нападений. Совершенно терялась перспектива, крупные детали размывались, мелкие и вовсе нельзя было заметить. Влажный весенний воздух сталкивался с теплом нагретой за день земли и стекался в низины. Река на протяжении десятков миль оказывалась в плену плотного тумана. Поэтому те, кому не повезло проскочить Блуждающие острова после полудня, становились на якорь и ждали следующего дня или сильного ветра.

Дон Ансело прикорнул возле фок-мачты, завернувшись в плащ, только после смены вахты. Бодрые, выспавшиеся бойцы встали на заранее распределенные места, и только благодаря этому обстоятельству смогли заметить несколько лодок, неслышно выскользнувших из-за полузатопленных кустов. Зорким оказался Хитрец, которого Михель привлек к вахте из-за слегка затянувшейся раны. К тренировкам он еще не допускался, а наблюдать за происходящим — не мешки ворочать. Пусть пользу приносит, а не зря кашу лопает.

Первая атакующая линия на какое-то мгновение оказалась в разрывах тумана; Хитрец, недолго думая, прицелился и выстрелил из мушкета, так как дон Ансело поставил его не только вахтенным, но и стрелком. Зачем зря пулю тратить на сигнал, если можно послать ее во врага.

После леденящей душу схватки с низаритом молодой штурмовик решил для себя не раздумывать долго, когда враг только начинает атаку, а бить сразу на поражение. А в лодках могли быть только речные пираты. Рыбакам здесь делать нечего, да еще в таком тумане. Капитан Ансело предупредил о возможном нападении — значит, это оно и есть.

Ба-дах! Уложенный на борт для подпорки мушкет подпрыгнул от выстрела. Хитрец не был уверен, попал он или нет. Но спящий в объятиях тумана караван мгновенно ожил. Боцманские дудки засвистели тревожную трель. Дон Ансело взлетел на ноги, отбросил плащ в сторону и заорал, надрывая голос:

— Тревога! Атака с правого борта!

На палубу высыпали заспанные штурмовики и матросы «Соловья». Часть из них сразу же побежали к пушкам, остальные рассыпались вдоль борта. Стрелки заняли позиции на носу, корме и даже на капитанском мостике. Хитрец снова выстрелил. Снизу завыли, а потом раздалась многоголосая ругань.

— Что происходит? — Боссинэ подошел к дону Ансело с висящим на боку палашом, а в руке держал пистолет.

— То, чего мы и опасались. На нас напали, — Михель кивнул в молочную кисею, откуда неслись всплески воды; в лодках энергично махали веслами, чтобы добраться до кораблей, пока всех не перестреляли.

— Ни черта не видно! — купец попытался рассмотреть обстановку, но в этот момент снизу выстрелили, и в фальшборт с сочным звуком влепилась пуля. Боссинэ в испуге отпрянул, едва не уронив шляпу в реку.

— Поберегитесь, господин Боссинэ! — дон Ансело по нарастающему реву понял, что их атакуют по всей линии. Сколько же их? — Эти пираты еще и ружья имеют!

— Какие пираты? — к ним подскочил Бруно. — Пираты подобрались бы к нам на своих маневренных суденышках, вот тогда крышка! А это обычные сухопутные крысы! Справимся!

Он убежал на корму, откуда раздался его зычный голос. А потом рявкнула пушка. Кажется, снаряд попал удачно. Всплеснула вода, кто-то завыл от боли.

Мушкеты стреляли редко, порой вразнобой, да Михель и не надеялся особо на огнестрельное оружие. Главная схватка будет у бортов. Туман стал пореже, что позволило увидеть дюжину лодок, несущихся к «Соловью». Четверо гребцов, двое на носу, готовые закинуть абордажные крючья, и еще двое на корме, кое-кто вооружен огнестрелом. Судя по слаженности, внизу не новички, за ними не одно захваченное судно. Только сейчас им не удастся, с усмешкой понял дон Ансело, извлекая из ножен кортик. Благодаря бдительности вахтенных атаку не проспали, и момент внезапности может обернуться полным поражением.

С «Енота» тоже рявкнула пушка. Значит, и там отбиваются. Слабое место — «Лаванда». Только бы экипаж не дрогнул. Их задача проста: рубить топорами «кошки», которые разбойники будут закидывать наверх, чтобы забраться на корабль.

Яростные крики в тумане становились громче, где-то уже зазвенело железо. Неужели прорвались?

— Держать оборону! — закричал дон Ансело, прохаживаясь за спинами штурмовиков и матросов, держащих багры и топоры. — Рубите веревки и колите каждого, кто попытается залезть!

Туман дрогнул и с невероятной скоростью стал расходиться, открывая картину происходящего. Боссинэ, поднявшийся на капитанский мостик вместе с Михелем, выругался. «Лаванда» не смогла отбить нападение. Отсюда было видно, что с десяток вооруженных до зубов бандитов в разных одеждах — от коротких кафтанов до кожаных жилеток — согнали на середину оставшихся в живых матросов, а несколько человек остались лежать в крови.

— Шкипер Хемиш хотя бы жив, — процедил сквозь зубы Боссинэ. — Проклятье, что они затевают?

На их глазах разворачивалась странная картина. Нескольких матросов заставили спуститься в трюм, капитан Хэмиш поднялся на мостик, а остальные рассредоточились возле мачт.

— Они, что, собрались поднимать якорь? — едва не подавился дымом Торфин, незаметно вставший возле штурвала. Шкипер, не обращая внимания на посвистывающие в воздухе пули и рев раздраженных заминкой разбойников, решил присоединиться к Боссинэ. — Помните, хозяин, историю с «Невестой ветра»? Как ее тоже пытались захватить и увести из каравана?

— Она села на мель где-то недалеко отсюда, — мрачно хмыкнул купец. — Судьба ее незавидна. Местные растащили все до последней дощечки.

— И в чем загадка этой истории? — нетерпеливо спросил дон Ансело, следя за маневрами двух лодок, приклеившихся к борту «Соловья»; пока никто не рискнул кинуть «кошку», понимая, что ничем хорошим для них это не закончится. Достаточно обрубить веревку — и на корабль не подняться. А тут еще и по четыре залпа из мушкетов начали выбивать ряды атакующих. Пристрелялись парни, и это здорово!

— Загадки никакой, — пыхнул Торфин дымом. — «Невеста ветра» попала в такую же передрягу. Она вывалилась из строя и почти сразу же влетела в песчаную ловушку, которая находилась в нескольких футах от фарватера. Кормой перегородила путь идущему следом судну. Вся беда была в том, что «Невеста» являлась плоскодонным широким планером, да еще загруженным по самую маковку товаром. Пришлось каравану встать на якорь и два дня отбиваться от атак грабителей, теряя людей и время. Помните, хозяин?

— Пять лет назад, — кивнул Боссинэ, с мрачным выражением на лице глядя на «Лаванду».

— Не ваш ли караван был? — поинтересовался дон Ардио, одновременно с этим оценивая ситуацию вокруг «Соловья».

— Нет, я тогда больше по Рокане ходил до Ромси и Лимадии, — неохотно ответил купец. — Проклятье! Если сейчас эти безмозглые тупицы повторят маневр, нас запрут здесь вместе с «Енотом»!

Пушки больше не стреляли — почти все лодки нападавших успели уйти в мертвую зону, и теперь активно подавляли оборону залпами из мушкетов, не давая высунуть голову. Правда, мало кто попадал в цель с воды. Стреляли больше для острастки, но тем не менее, получалось отвлекать экипажи и штурмовиков от истинного места прорыва. На «Оленя» уже пробовали подниматься с кормы, и командовавший бойцами вместо Рича Призрак вынужден был бросить туда двух человек, оголив борт.

— У «Лаванды» нет никакого маневра, — Торфин спокойным голосом продолжал оценивать ситуацию, хотя перед этим в нактоуз впилась пуля, едва не расколотив компас. Он только отряхнул со своего мундира щепу. Железная выдержка у мужика! — Сейчас поднимут якорь, но паруса не успеют набрать ветер. Течением слегка развернет и шарахнет нас кормой по носу.

— Торфин! Делай что-нибудь! — рявкнул купец расстроенно.

— Думаю, — пожал шкипер плечами.

Дон Ансело вернулся к своим штурмовикам. Двое уже были ранены щепой, отлетевшей от бортов. Нападавшие постепенно давили огневые точки и заставляли людей прятаться от пуль. Рано или поздно грабители заберутся на корабль — в этом Михель не сомневался. Туман почти рассеялся, и теперь хорошо видно, что у противника пятнадцать лодок, в которых по шесть-восемь человек. Конечно, частично их проредили, вон, трупы прибило к кустам. Но «Лаванда» уже захвачена, «Соловью» грозит столкновение, и при таком раскладе все становится гораздо хуже, чем Михель себе представлял. Чертову «Лаванду» надо было и в самом деле ставить в конце каравана, как верно сказал доктор, но ведь такое решение должен принять сам Боссинэ! Да где же Игнат-то?

— Капитан! С кормы прорыв! — заорал кто-то из штурмовиков.

Дон Ансело метнулся с капитанского мостика на палубу. Пусть Торфин сам думает, как увернуться от наплывающей на них «Лаванды». Сейчас важно не допустить врага на палубу.

— Хитрец, продолжай стрелять! — заорал он, выхватывая кортик. — Коготь, Жало! За мной!

Жало прошел через мясорубку «золотого каравана», единственный сейчас на «Соловье» опытный боец. Он сразу понял, в чем проблема, и обогнав капитана, оказался на корме в тот момент, когда на борт заскочил разбойник в одних штанах, а на его крепком торсе блестели капли пота. Крепко сжимая зубами ножны с вложенным в него кинжалом, он спрыгнул на палубу и тут же потянул на себя рукоять клинка. Не успел. Жало воткнул в него палаш, провернул два раза, и бешено вращая глазами, заорал клич штурмовиков. Противник взвыл от боли, выпустив из зубов ножны и пытаясь выдернуть из себя железо, но боец перебросил его через борт, отправляя в темные воды Пламонта.

— Руби «кошки»! — приказал он Когтю, стряхивая с клинка кровь.

Разбойники хорошо подготовились к атаке. Зная, что экипаж и наемники в первую очередь будут рубить веревки, приготовили по несколько крюков на каждую команду, которым предстояло идти на абордаж. Вот и смогли взять количеством. Один из матросов, видимо, был убит из ружья, а второй растерялся, заметавшись по корме. Еще две головы показались над фальшбортом. Резкие, гибкие, полуобнаженные, с замысловатыми татуировками на торсе бандиты очутились на палубе и мгновенно выхватили сабли. Дон Ансело и Коготь набросились на них, оттесняя к борту. Михелю достался очень уж верткий молодой парень с длинной косицей. Клинок в его руке словно ожил, обрушиваясь на кортик дона Ансело с невероятной скоростью. Улыбаясь и высунув язык, противник давил своей энергией и заставлял штурмовика пятиться. Коготь вступил в бой со вторым разбойником, затягивая время, чтобы Жало успел обрубить все веревки и прийти к нему на помощь.

Михель довольно спокойно дал прыткому парню с саблей увлечься атаками, и улучив момент, одним рубящим ударом наискось располосовал его грудь. И тут же, не давая опомниться врагу, для верности погрузил клинок под левую ключицу. Провернул — и дождавшись, когда тот начнет оседать на палубу, выдернул его.

Коготь с Жалом зарубили второго смельчака и вздохнули с облегчением. Атака отбита, но снявшаяся с якоря «Лаванда» уже начала медленно разворачиваться боком, грозя врезаться в носовую часть «Соловья».

— Правый борт — движение на берегу! — раздался отчаянный крик вахтенного, которого посадили в «воронье гнездо».

«А ведь врежется сейчас „Лаванда“ в нас, и полетит матросик с высоты», — посочувствовал ему дон Ансело, обернувшись к правому берегу. Там происходило что-то непонятное. Из-за шума боя все звуки оттуда просто не доходили до середины реки, но белесые облачка дыма, взлетающие над кустами и деревьями, говорили о серьезной стычке. И кто на кого напал?

— Сто ярдов до столкновения! — завопил рулевой, пригнувшись.

Зрелище было величавое. «Лаванда» медленно разворачивалась боком, и паруса, которые спешно поднимали матросы под угрожающими выкриками бандитов, обвисли и не могли наполниться ветром, дувшим с севера. Капитан бешено вращал штурвал, пытаясь выправить положение, чтобы паруса могли хотя бы немного ожить, но сила инерции и течение неуклонно приближали момент столкновения.

И дон Ансело понял, что захватившие корабль разбойники вовсе не идиоты. Хаос в караване играл им на руку. Посадить суда на мель и окончательно сломить сопротивление обороняющихся — стратегия не была лишена мысли. Кто-то умело просчитал, как заблокировать торговые суда. Головной уйдет? Не страшно. Впереди еще несколько опасных миль. А вот крупная добыча останется здесь.

Почему Торфин ничего не делает? Или смирился с тем фактом, что от столкновения не уйти? Михель почувствовал накатывающее на него отчаяние и вдруг услышал рев шкипера:

— Гравитон на полную, передайте этому олуху Тибби! Лево руля, селедка сопливая! И перестань дрожать!

— Двадцать ярдов! — очередной вопль впередсмотрящего, отчитывающего сокращающееся расстояние между «Соловьем» и «Лавандой».

Вестовой, все время стоявший возле Боссинэ и Торфина, скатился вниз, дробно стуча башмаками по ступеням, и нырнул в открытый трюм. Левитатор находится рядом с гравитоном при любой непредвиденной ситуации — таково четкое правило, и оно соблюдается неукоснительно, поэтому Тибби был внизу и ждал команду.

У Михеля заныли зубы от излучения невидимой энергии, исходящей из трюма. Гравитон заработал на полную мощность. Шкипер с ума сошел? Он же не дал команду поднять якорь!

— Ослабить швартовы! — снова зычный голос с капитанского мостика.

Все еще не понимая, чего хочет добиться Торфин, дон Ансело взглянул на правый берег и обомлел. Яростно вспарывая килем воду, к «Лаванде» неслась лодка, в которой находились пять человек. Двое из них отчаянно гребли, а на носу, словно приготовившись к прыжку, стоял… командор.

В этот момент корпус «Соловья» вздрогнул, отчаянно заскрипели все сочленения корабля, как будто его сдергивали с отмели. Гравитон позволил Торфину подать судно вперед, а чтобы якорь не мешал маневру, капитан дал команду стравить половину якорного каната в воду, не поднимая его. Флагман успел увернуться от наплывающей на него «Лаванды» в самый последний момент, ощущая чудовищное напряжение на корпус судна. Михель почему-то вспомнил про разнонаправленные силы, действующие на тело — этому его учили в офицерской школе, только зачем, непонятно. И сейчас он явственно ощутил эти силы, пытающиеся разорвать корабль. Палуба дрожала, внизу что-то щелкало и скрипело, излучение гравитона само по себе скручивало все нервные окончания в тугой узел боли.

Обшарпанный борт «Лаванды» медленно проплывал мимо, и дон Ансело неожиданно для себя громко закричал:

— Штурмовики, за мной! Марра!

И первым вскочил на фальшборт, держась за ванты. Еще мгновение — и он очутился на палубе «Лаванды». Уклонившись от сверкнувшей стали, Михель с полуоборота рубанул какого-то бородача в серой рубахе, завязанной на пузе узлом. Куда удалось попасть, он не смотрел, прорываясь к трюму, возле которого стояли двое разбойников. Не иначе, стерегли, чтобы никто не разбежался. Нужно было попасть внутрь, помочь матросам бросить якорь и застопорить неф.

Эти двое выхватили сабли и бросились навстречу. Но тут Михеля обогнал Жало и еще трое парней.

— Марра! — рев из трех глоток был настолько грозным, что противник растерялся. Высекая искры, со скрежетом столкнулось железо. Штурмовики, действуя интрепелями и палашами, смяли препятствие и по команде капитана Ансело прыгнули в трюм, откуда вскоре донеслись крики и вопли.

— Бросайте якорь, живо! — заорал Михель, наклонившись над темным зевом трюма. — Пока на мель не сели!

И тут же кинулся к борту, чтобы поглядеть, как там Игнат, не смяло ли их отбившейся от рук «Лавандой». К своей радости, командор со своей командой был жив. Лодка словно приклеилась к судну, тянувшему ее за собой.

— Кидай штормтрап! — ничуть не удивившись, что Михель находится не на «Соловье», весело закричал Игнат.

— Держитесь! Сейчас на якорь встанем! — успел предупредить дон Ансело, разматывая тяжелую бухту штормтрапа.

Рывок! «Лаванда» содрогнулась, ее снова повело в сторону, но движение застопорилось, чем воспользовался шкипер, отчаянно выкручивая штурвал. Так корабль и застыл вполоборота к берегу и неподалеку от «Соловья». Увидев того, кто помешал их планам, оставшиеся на судне бандиты бросились на одинокую фигуру возле борта, но остановились, наткнувшись на штурмовиков и матросов «Лаванды», вооруженных баграми и топорами, а как только рядом с Михелем встали еще пятеро вооруженных людей, совсем не те, кого они ждали, то не стали искушать судьбу и покинули корабль довольно простым способом: сиганули в воду.

— Давненько я в такой хорошей драке не участвовал! — возбужденно воскликнул Ним Агосто.

— Тогда продолжим веселиться, — усмехнулся Игнат. — Вы с нами, виконт?

— Спрашиваешь, дружище! И не вздумай меня отговаривать!

Щербатый не подкачал. Он успел привести нашу компанию в тот момент, когда группа бандитов, сидевшая в засаде, уже сталкивала лодки в воду. Нападение было настолько стремительным и неожиданным, что в первую минуту мы сразу уложили из пистолетов двенадцать человек. Страшное дело, когда слитный залп выкашивает половину отряда, а метательные ножи только дополняли хаос и разброд. Оставшиеся поняли, что живыми отсюда их не выпустят, и предпочли остаться на месте, приняв бой. Тем более, они уже рассмотрели, что против них всего пятеро человек, хоть и хорошо вооруженных. Зато теперь в ход пошло железо, а не огнестрельное оружие. Столкнулись, зазвенели клинки.

Небольшая полянка, скрытая ракитником, за которым болтались на воде забытые лодки и лежали убитые враги, огласилась криками умирающих людей и азартным рыком моих штурмовиков. Я, зная о своих возможностях в бою на клинках, постарался выбить противника с помощью огнестрела. «Уничтожитель» и «Рука Смерти» прекрасно отработали по целям, но перезаряжать их было некогда. Зато два одноствольных пистолета, выдернутых из-за спины, оказались сюрпризом для парочки бандитов, оставшихся со мной наедине.

Ба-дах! Ба-дах! Сизый дым сносит ветерком в сторону, противники валятся на землю. Вот теперь можно и кортиком помахать. Ему кровь нужна. Скручиваюсь в сторону от летящей в мою сторону шпаги, отбиваю ее и сам провожу рубящий удар по долговязому бандиту в кожаной куртке. Кортик рассекает ему плечо, обратным движением вонзаю его под ребро. Вперед, к следующему!

Рич скупыми отточенными движениями режет встающих перед ним разбойников, не давая даже прикоснуться к себе. Ни сабли, ни палаши ему не мешают. Нырок, уход в сторону, разворот, удар.

Внезапно все кончилось. Поляна залита кровью, раненые стонут, умирающие пытаются вдохнуть в себя последние капли воздуха и хрипят, пуская кровавые пузыри.

— Пятеро еще живых, — доложил Гусь, прижимая ладонь к правому боку. — Что с ними делать?

— Рана серьезная? — нахмурился я.

— Да так, пустяшная, — отмахнулся Гусь, но все же подчинился моему приказу и скинул с себя куртку и рубаху. — Ну вот, я же говорил. Только кровоточит сильно.

— Промой рану. Щербатый, помоги этой непутной птице. Глаза бы мои его не видели.

Щербатый заржал и повел Гуся к воде, умело прикрываясь с реки кустарником.

— Надо их допросить, командор, — Рич к тому времени собрал свои метательные ножи и тщательно вытирал куском ткани, отрезанным от чьей-то одежды. — Кто стоит за нападением, кто командует.

— У нас мало времени, — я кивнул в сторону реки, откуда нарастали крики и выстрелы из ружей звучали все чаще. — Нужно идти на помощь.

— Я мигом, — глаза у Рича потемнели. — Позволь мне эту грязную работу доделать, командор.

Пока он занимался выбиванием секретов у раненых бандитов, мы с нарастающим волнением смотрели на разворачивающуюся речную битву. Судя по интенсивности выстрелов, на «Соловье» отбивались удачно, как и на «Олене». А вот «Лаванда» не смогла выдержать натиска. Ведь там не было моих штурмовиков, а экипаж отдавать свои жизни ради пустых трюмов совсем не собирался. В итоге вышло так, чего все боялись. Судно захватили, но дальше произошло неожиданное. Какому-то идиоту пришла в голову мысль угнать «Лаванду». Матросов погнали к брашпилю для поднятия якоря, и через несколько минут корабль пришел в движение.

Раздался смех виконта.

— Большей глупости я в жизни не видел, — пояснил он.

Действительно, угнать корабль, находящийся в одной линии каравана — идея, мягко говоря, безумная. Течение тут же стало разворачивать корпус «Лаванды» и понесло его на «Соловья».

— Ловко они придумали! — появился рядом с нами Рич, обляпанный кровью. — Сейчас здесь такая свалка будет! Они же русло закупорить хотят!

— В лодку, живо! — приказал я, сетуя на свою глупость. — Рич, Щербатый — за весла! Я на нос. Всем активировать морионы. Возможно, придется прыгать.

Виконт с Гусем вытолкали самую большую лодку на воду, где уже сидели Рич с Щербатым, вставив весла в уключины. Потом быстро попрыгали туда и мы. Больше всего я боялся, что не успею попасть на «Лаванду», которая через несколько минут врежется во флагмана. Теперь и мне стали понятны намерения разбойников. Никто не собирался угонять торговый корабль. Цель была одна: создать с его помощью затор между Блуждающими островами, которые сейчас оказались затопленными, но для судов с осадкой все равно губительными.

Фора для маневра еще была, и я искренне надеялся, что Торфин придумает, как избежать столкновения. И он сделал это с невероятным изяществом. С помощью гравитона провел рывок, не поднимая якорь, и ушел чуть вперед. Рич с Щербатым работали веслами как исправный механизм, заставляя лодку едва ли не лететь по воде. И мы успели. Я еще раздумывал, как скажется неустойчивость лодки на моем прыжке, и вдруг увидел встревоженную физиономию Михеля, перегнувшегося через борт.

— Бросай штормтрап! — заорал я радостно.

«Лаванду» мы очистили от посторонних за считанные минуты, но бой по всей линии каравана еще продолжался, хоть и не так интенсивно. Атакующие поняли, что внезапного нападения не получилось. Потери первой волны были весьма серьезные. Да и неудача с «Лавандой» резко убавила желание и дальше биться лбом о хорошо выстроенную оборону. Самых шустрых и отчаянных штурмовики порубали без всякого сожаления, поэтому пыл разбойников угас. Одна за другой лодки отходили к левому берегу и прятались в густых кустах. Тут же загрохотали пушки, внося еще большую сумятицу. Кому-то, самому меткому, удалось влепить ядро прямо в борт улепетывающей лодки. Куски обшивки впечатляюще разметало по реке, а караван огласился радостным воплем, свистами и улюлюканьем.

Мы перебрались на «Соловья», где нас встретили с еще большим воодушевлением. Даже Торфин, скупой на эмоции, старательно прятал облегченную улыбку в своей бороде. Боссинэ особо и не скрывал чувства. Он сжал меня в своих объятиях, потом едва не задушил виконта и Рича, а парням пожал руки.

— Вовремя, господин Сирота, очень вовремя! — комкая свою шляпу, выпалил Боссинэ. — Признаюсь, уже вычеркнул свою «Лаванду» из реестра! Паршивые ублюдки едва не ввели меня в разор! И как ловко действовали!

— Наверняка у них были люди, знакомые с морским делом, — высказал свою мысль виконт, принявший независимый вид после эмоциональной встречи. Дворянскую спесь не выбить никакими силами, приходится принимать друга таким, каков он есть. А все равно видно, что доволен и рад встрече. — Подозреваю, они не случайно выбрали целью захвата именно «Лаванду» с опустошенными трюмами.

— Да я тоже сообразил неладное, — поморщился Боссинэ. — Откуда бандиты могли знать о пустой «Лаванде»? Значит, между ними и шпионом в Невермуте существует связь. Явно барон Рокмак руку приложил.

— Кстати, Рич, что ты узнал? — я посмотрел на пластуна, уже успевшего снять верхнюю одежду, заляпанную кровью. — Что сказали раненые?

— Их вербовал некий Хейзинг, — Рич с сожалением разглядывал куртку. — Кто он такой, чей человек — не знают. Даже в команде многие друг с другом не знакомы. Собрались вместе за день до нападения, разработали план и устроили засаду.

— А от чьего имени этот Хейзинг нанимал людей? — задумался виконт.

— Да от своего. Говорю же, никто толком не сказал, кто он такой!

— Обычное дело, — Агосто оглядел нас с усмешкой. — Чтобы не выйти на след заказчика, подставляют того, кого не жаль потом убрать. Хейзинг не по своему усмотрению устроил здесь засаду.

— Барон Рокмак, больше некому, — скрипнул зубами Боссинэ. — Ублюдок. Никак не успокоится.

— У нас нет доказательств, — Агосто осуждающе покачал головой. Все-таки при нем нелестно отозвались о дворянине, хоть и незнакомом. — Таких банд вдоль Пламонта и Роканы довольно много, и каждую подозревать в связях с местными правителями довольно опрометчиво.

Боссинэ и сам понял, что спорол горячку.

— Извините, ваша милость, за грубость. Не удержался. Сами видите, как все здесь взвинчены.

— Кстати, Рич, а что ты сделал с теми ранеными? — полюбопытствовал виконт, отворачиваясь от купца. — Так и не сказал…

— Помог им избавиться от страданий, — невозмутимо пожал плечами пластун.

— Ну-ну, — понятливо хмыкнул Агосто. — По деяниям своим да воздастся…

— Так и есть.

— Гусь, Рич, давайте на свои места, — оборвал я их разговор. — Осмотреть личный состав, выяснить потери, в каком состоянии находятся экипажи. Через час жду вас с докладом в каюте господина Боссинэ. Там и решим, что делать дальше. Лесс, не попросите доктора осмотреть раненых?

— Конечно, я сейчас распоряжусь, — кивнул купец. — А вы пока приводите себя в порядок. Нам еще «Лаванду» пристроить надо, проверить состояние экипажей и кораблей. Весь день уйдет на это.

— А сколько до Валунного Двора? — я задумался, не навестить ли нам загадочного барона Рокмака. Очень хочется поспрашивать его за речных бандитов.

Боссинэ понял мои намерения сразу.

— Не стоит, командор, — он взял меня за руку и отвел в сторону. — У нас нет доказательств, что эти люди действовали по его прямому приказу. Но теперь мы можем существенно снизить пошлину на проход каравана по землям барона.

У меня было другое мнение на этот счет, но я пока решил промолчать. Если барон окажется понятливым и покладистым, можно выставить ему счет за причиненный ущерб. А деньги никогда не бывают лишними.