Князь Алтайский

Глава 16

1

'Горы здесь плечом держат небосвод

И восток опять в огне…

С солнечным лучом хищно оживет

Золоченый барс на броне…'

Заунывная песня, когда-то давным-давно, в прошлой жизни, услышанная на Ютубе, крутилась в моей голове уже вторые сутки. Видимо, потому, что, во-первых, она у меня почему-то ассоциировалась с Алтаем, а, во-вторых — тут реально горы!

Наш караван… идет в дозор и каждый к своему посту… блин, это еще откуда⁈ Какого только мусора у меня в голове не накопилось… В общем — наш караван… вперед лети…

Да блин!!!

Я потряс головой, в надежде вытрясти из нее, наконец, словесный мусор — Ютуб зло! — поправил съехавшую шапку. Я, конечно, боярин и все такое, но постоянно таскать на голове меховую трубу, как будто я не боярин, а пароход — меня достало. Так что я постепенно перешел на меховую шапку башкирского фасона, как впрочем, и все остальные мои люди. Русский меховой колпак — это хорошо, и голову держит в тепле, но не тогда, когда ты сутками едешь по степи или по замерзшей реке, продуваемой ветром, как в аэродинамической трубе. А вот башкирская шапка-малахай… ну, по крайней мере, мне так ее назвали… — это совсем другое дело. Два меховых «уха» закрывают твои уши, да плюс еще одно — прячет затылок от ветра. Немного напоминает шапку-ушанку, но у той всего два уха, да и выглядит она, на мой вкус, более стремно. Хотя, может все дело в ассоциациях. Надеваешь ушанку — и чувствуешь себя почтальоном Печкиным. А надел малахай — и вот ты уже прям грозный степной воин!

Что-то у меня мысли упорно сосредотачиваться не хотят… О чем я вообще…? Ах, да!

Наш караван… тьфу ты!!!

В общем — мы приехали!!!

Да!!!

Наше странствие закончилось!

А песня про горы мне упорно лезла в башку просто потому, что — вот они, эти горы, прямо, можно сказать, рядом с рекой, рукой подать. И именно здесь, рядом с горами, на берегу Оби мною будет заложен город.

Я горделиво выпрямился, окинул орлиным взором окрестности… и, смущенно хмыкнув, принял положение нормального человека. А то сразу как-то мем вспомнился «Горделивая поза больного шизофренией», и, честно говоря — не Петр Первый я, не Петр. Я — Викентий, а если вспомнить мое настоящее имя, из прежней жизни, то… Блин. А, ну да — Максим. Короче — не суть.

Вот именно здесь, на очень удачном участке будет мое имение, здесь будет центр моей вотчины, а вокруг него — вырастет город. Да, не острог, а сразу город, с улицами, площадями, мастерскими, трактирами и церквями. Потому что хочу и потому что могу. Боярин я или хрен собачий?

А почему именно здесь…

Ну, во-первых, этот вот участок — очень такое удачное место для постройки укреплений. Высоко, подход только с одного направления, там покатый спуск, а с трех других — отвесные обрывы. Построишь стены — и никто ни за какие коврижки сюда не залезет. Плюс — неподалеку река, но она делает тут такой удачный изгиб, что ветра, которые дуют вдоль реки, именно сюда не задувают. Вот я, например, стою сейчас на самом краю этого обрыва, смотрю на реку, и меня не сдувает. А то рассказывали мне про, кажется, Калининград городскую легенду. Мол, когда-то был там построен проспект S-образной формы, а потом кому-то очень умному пришла в голову мысль: «А что это проспект такой кривой? Спрямить!». Спрямили и по этому прямому проспекту ветер так разгонялся, что в конце не то, что подолы у платьев задирались — сами платья срывало напрочь.

В общем — как ни крути, место удачное. Кстати, его удачность не я первый заценил — вон, из-под снега остатки каких-то строений виднеются. По рассказам Пачона — здесь когда-то жили разбойники, видимо, выбравшие это место именно из рассуждений, что отсюда их хрен выковыряешь. Судя по тому, что от их логова остались одни развалины, да и те полусгоревшие — они где-то просчитались. Главное — так же не просчитаться…

Ах да — я же забыл представить вам Пачона. Вон тот молодой парнишка-телеут в войлочной остроконечной шапке, похожей на богатырский шлем. Ага, вон тот, что рядом с Нафаней стоит. Помните про «детей Эрлика»? Ну так вот — мы в самом центре их обиталища… нет, те разбойнички к Эрлику никакого отношения не имели, я уточнял. Да и разгромили их уже давно. А вот те самые пугающие местных «дети» где-то здесь и обитают. В итоге — вот уже пару-тройку дней мы ехали по совершенно обезлюдевшим местам. А какой-никакой проводник нам все же нужен. Вот Пачон, как только это узнал — сам и вызвался с нами путешествовать, гидом по берегам Оби служить. Чисто за интерес, видимо, из тех людей, которым острый предмет в мягком месте не дает усидеть спокойно. Что косвенно подтверждается тем, что его вообще с нами отпустили — похоже, не в меру энергичный парнишка в своем роду успел всех забодать хуже безрогой коровы. Про разбойников — это он рассказал, да. А еще, по его словам, где-то здесь же, уже после разбойников, жил его покойный дедушка Барн… ну, в смысле, пока жил, еще не был покойным, не надо тут зомби-апокалипсис представлять… Ну да Бог с ним, с дедушкой.

Вторая причина, по которой я выбрал именно это место… Я огляделся. Нет, отсюда не видать. Вон там, вдалеке, вдоль реки, рассыпались черные точки побольше да помельче. Те, что побольше — это повозки, а меньшие — люди. И одна из них, самая, пожалуй, маленькая — девочка Авдошка. Та самая Ав-ав, которую мне поручик Ржевский подсуропил. Нет, к поручику никаких претензий, только огромная благодарность. Ибо без его найденки ни за что бы не выбрали именно это место. Рядом именно вот с этой самой горой.

Горой, полной серебра.

Ав-ав, если помните, владела Золотым Словом. Но, в отличие от Золотого Слова боярыни Морозовой, чувствовала она не только конкретно золото, но и серебро. И я ее регулярно просил Словом воспользоваться и проверить, не чувствует ли девочка поблизости серебра. У нее ведь как — чем больше масса искомого, тем дальше она ее чует. А в горе, сами понимаете, того серебра не одна тонна. Не удивлюсь, кстати, если в этой самой горе добывал свое серебро, из которого чеканил фальшивую монету, тот самый Демидов.

Так что место мне для вотчины — лучше не найти. От Москвы настолько далеко, что дальше и не сыщешь, но при этом — при желании туда можно добраться относительно легко: по рекам до Омска, а оттуда уже и дорога проложена. Людей здесь нет, их эрликовы детишки разогнали, то есть — не будет никаких терок на тему «Скажи мне, кто твой друг и хрен ли вы приперлись». А детишки нас не задевают. Я уже начинаю подозревать, что они только с местными в контрах. В конце концов — Эрлик же местный. Людей нет, зато земель — навалом, леса, рядом река, то есть сразу и рыба и торговля, причем одновременно и с местными телеутами, и с китайцами, и с Русью, и даже с теми же кузнечными татарами. Неподалеку горы, где, я думаю, и кроме серебра много всяких полезных ископаемых, остается их только ископать.

В общем, я считаю — мне повезло… тьфу-тьфу-тьфу. Я постучал по луке седла. Давно уже за собой заметил — стоит только подумать, что мне везет, как тут же происходит какая-то дребедень.

Я развернул коня и мы, с Нафаней, Ржевским и проводником Пачоном, двинулись дальше. Нужно же хотя бы по минимуму объехать свои будущие владения, прикинуть, где границы вотчины пролягут, чтобы не слишком большой и не слишком малый кусок отхватить, чтобы неугодья не забрать и что-то приличное не упустить.

'Спросят нас в селе, ходите под кем?

Ваши командиры где?

Акээм-батор, Бэтээр-мерген…И великий хан Эргэдэ…'.

Тьфу. Привяжется же.

2

Ну? Что я говорил⁈ Нет, нужно точно батюшку попросить, чтобы быстрее церковь строил и надо мной какие-нибудь отгоняющие чертей и бесов молитвы прочитал. Да побольше! Иначе ну никак не объяснить тот факт, что со мной, после слов «Мне сегодня везет!», постоянно такая фигня происходит.

Так думал я, глядя на то, как к нам пятерым, из-за поворота реки, подъезжает пятерка воинов.

— Джунгары… — грустно сказал Пачон.

Да, их пять, нас пять, силы вроде бы равны… Вот только из нас пятерых вооружены мушкетами только трое, да еще у меня пистолет за поясом. И из брони у нас — только шубы. Которые стрелами протыкаются, как подушка иголкой. Ага, вон теми самыми стрелами, которые у джунгар в колчанах. У тех самых джунгар, которые, в отличие от нас, в чешуйчатой броне по самые уши, даже кони забронированы и напоминают каких-то драконидов. Луки, копья, сабли… а у крайнего справа поперек седла и мушкет лежит, чай на дворе семнадцатый век, у всех огнестрел есть, это вам не чингисханово войско.

Джунгары, на секунду остановившись, тут же развернулись в какой-то боевой порядок — ну, я так думаю, я в конных баталиях еще ни разу не участвовал… и до сих пор надеялся, что и не придется… — и направились в нашу сторону. Пока радует только одно — сабли у них остаются в ножнах, значит, вотпрямщас я не приобрету опыт конной баталии. Наверное.

— Боярин… — тихо произнес Нафаня. Не знаю, что он имел в виду, может, предлагал одним залпом ополовинить нападающих, а с остальными уже по ходу разберемся. А может, наоборот — развернуться и дать по тапкам. Ни тот ни другой вариант мне не понравился. Со здешними Словами, амулетами и прочей магией никогда не угадаешь, можешь ли ты убить врага выстрелом, даже если целишься чуть ли не в упор. Да и какой-нибудь невзрачный безоружный задохлик, которого и за противника-то не воспринимаешь, шарахнет тебя Словом — и поджаришься, как кура-гриль. Убегать же тем более не стоит — у джунгар может включиться рефлекс преследования убегающей добычи, как у собак или полицейских.

В общем — пока есть возможность, кидаем проверку на Дипломатию.

Мы остановились друг напротив друга, когда расстояние между нами составило метров десять.

Джунгары молчали, щуря на нас глаза. А может, и не щуря, просто у них сами по себе такие глаза, от постоянного нахождения на солнце и ветру. Кочевники же. Лица-то точно вон, продубленные чуть ли не до черноты.

Если лица местных жителей мне были в какой-то мере привычны, после просмотров-то аниме и дорам их разрез глаз уже не удивлял, то джунгары напоминали… Было такое старое аниме Jin-Ro, там были «оборотни», солдаты в броне и красноглазых масках, типа противогазных. Вот, когда они эти маски снимали, у них были такие же суровые лица, как у этих воинов. Только у «оборотней» были пулеметы, а у этих джунгар вместо них — тонкие усы и бородки.

Так. С чего это я оборотней вспомнил?

Вперед выдвинулся один из джунгар, возможно — командир. Я знаков различия джунгарской армии не знаю, но этого на стальном шлеме, таком, конусовидном, на богатырские немного похожем, торчала вверх на пол-аршина стальная трубка, в которую вставлен небольшой флажок.

— Кто такие? — выкрикнул командир, — Живете здесь? Кому дань платите?