Княжич Вовка

Глава 28

Мы сидели на пустынном пляже. В том-то и дело, что рыжая милашка из другого мира находилась рядом, а больше никого. Ухватившись от волнения за мой рукав, она во все стороны вертела головой удивлённо оглядываясь. Ни ребят, ни города на холме не было. Поднявшись на ноги, удалось увидеть неподалёку сквозь заросли ивы строения явно двадцатого века. Полустёртые буквы обозначали Вязников… какое-то хозяйство или контору неподалёку от берега реки. Всё с этим ясно. Рядом город Вязники. Но при чём здесь представительница того мира?

— Ты меня за руку держала? — Начал я допрос с пристрастием и получил испуганный кивок в ответ.

Мог бы и не спрашивать, сам же этого хотел.

— Вот теперь точно не отпускай, не то назад вернусь без тебя, а ты останешься в двадцатом веке.

Без того выразительные глазки, ещё расширились от страха, сделавшись просто огромными. Мадмуазель схватила мою ладонь с недюжинной силой, заставив невольно удивиться. Всегда неожиданно встречать у девчат такую крепкую хватку. Похожую доводилось чувствовать у Божены. Всё никак не привыкну, что они не изнеженные белоручки, как мои одноклассницы, которые от мышей и лягушек убегают. Хотя эта трусиха может быть тоже всего боится, но работает не в пример больше сверстниц двадцатого века. Одних коров пятнадцать штук доит три раза в день. Бедняжка уже устала от такого богатства и в отличие Еремки ждёт не дождётся, когда хотя бы половину раздадим новым дружинникам. Мы с советником пока не торопимся. Если у прибывших свои животные имеются или они холостяки, то не отдаём. Между прочим, мне разок приходилось доить. Я стараюсь всю незнакомую работу хоть разок попробовать, чтоб самому знать, как моим подданным приходится жить и трудится. Надо сказать, это не так и легко, особенно если коров несколько.

— Ладно, подруга, не дрожи. Пойдём покажу тебе интересный мир. Ты такого больше нигде не увидишь. И не бойся никого и ничего. Здесь все добрые.

— Како вольно девке простоволосой бысть и без одёжи?

Я критически осмотрел спутницу. Симпатичная, белая, украшенная разноцветной вышивкой сорочка, вполне сойдёт за деревенское платье. Редко-редко, но такое одеяние ещё можно встретить у бабушек в сундуках, а скорее в музеях. Оно из плотного льняного материала и непрозрачное, в отличие от ночнушек моих современниц. Конечно длинное не по моде, но это не страшно. Барышня из дальней деревни. Это по ней издалека видно. Кстати и босые ножки подол почти скрывает. Подпоясал её своей тесёмкой и стала вообще красота.

— А без головного убора летом большинство местных ходят.

Это привередницу не убедило. Власа дескать положено покрывать, акромя косы.

— Ладно, горюшко, сейчас соорудим тебе что-нибудь.

Приметив брошенную или занесённую ветром газету "Труд", я быстро смастерил квадратную шапку с козырьком и нахлобучил ей на голову.

— Носи, дарю! Самая модная в этом сезоне.

Получилось вполне неплохо. Младка — девчонка симпатичная, когда в настроении. В общем пословица: "Подлецу всё к лицу", — это про неё.

— Тем более я твой князь и разрешаю тебе гулять в таком виде!

Последняя моя фраза разрешила и прошлые, и надеюсь будущие сомнения. Здесь же не кухня, где баба неоспоримо царит и командует. В её мире так: если мужик приказал или разрешил, значит все его подопечные могут и должны так поступать, как ему угодно. Он глава семьи и отвечает за последствия. Рыжая считается под моим присмотром и должна слушаться. Другой семьи у неё пока нет.

Взявшись за руки, мы пошли, как на экскурсию. Было раннее-раннее утро. Районный центр только просыпался. Красотка, открыв рот, изумлённо распахнув глазки, крутила головой рассматривая громадные, по её мнению, деревянные дома окраины города, посчитав их купеческими или даже боярскими теремами. Однако, когда молодушка увидела кирпичные двух, а потом и четырёхэтажные и даже одну пятиэтажную коробку многоквартирных зданий, у бедняжки чуть не случился шок. Пришлось срочно бежать к колонке и обрызгать стряпуху водой.

— Елико людёв в сих хоромах? — Выговорила она наконец.

Пожав плечами, было несложно произвести нехитрый подсчёт. Примерно сто квартир по три-четыре человека. Итого триста пятьдесят обитателей в среднем.

— Коя же мати дюжую толику народила?!

Я расхохотался. Прелестница решила, что в каждом доме живёт одна семья. Очень непросто было убедить её в обратном. Пришлось даже затащить упрямицу в подъезд и продемонстрировать запертые двери с номерами на лестничных клетках. Кто же будет закрываться от родственников? Следующее потрясение ожидало милашку, когда на улицы стали выходить жители, особенно женщины.

— Сие же срамно! Усе внаготку. — Громко восклицала ошеломлённая спутница и тыкала пальцами, показывая на платья до колен и шорты, на обнажённые руки и глубокие декольте.

— А тебе что говорили?! — Ухмылялся я. — Здесь мода такая!

— Бабы усе простоволосы и стрижены! Лишенки горемычныя-а-а, почто сих тако осрамили-и? — Начала вдруг причитать бестолковая страдалица.

— Никто их не позорит, в парикмахерской по своему желанию причёски заказывают. Говорю же тебе, что так модно. В общем нравится так больше и им, и их мужьям.

На нас тоже посматривали с явным любопытством. Нечасто встретишь граждан, фланирующих по асфальту босиком. Я хоть и спал в одежде, чтоб не замёрзнуть, сапоги всё же снял, чтоб проветрить, просушить портянки-онучи. Да и облачение наше было словно из этнографического музея. Будто бы свинарка и пастух сбежали оттуда погулять, подивиться на современное поселение. Тем боле, что стряпуха всё рассматривала, трогала с неподдельным удивлением и оба мы энергично размахивали руками словно туристы, она восхищённо, а я комментируя.

Очередной шок Младка испытала, когда мимо проехал первый автобус. Спрятавшись мне за спину, дурёха традиционно схватила за рубаху и дрожала, не желая выходить. Видимо не хотела бедняжка, чтоб князь смотрел на неё в таком страшном виде. Пришлось насильно повернуть, обнять, гладя по головке успокаивать, шепча на ушко объяснения этим ужасным, гремящим, вонючим, безлошадным, железным повозкам. Причём физические законы девица понимать отказывалась наотрез, принуждая изворачиваться, придумывать доступные её разуму ответы. Мол скакуны там внутри. Их просто снаружи не видно. В принципе не такая уж и большая ложь получилась. Про лошадиные силы автотранспорта в двадцатом веке даже в детском саду знают.

По дороге я внимательно смотрел по сторонам и во всякие закуточки в поисках пустых бутылок. Надо же нам купить хоть батон на двоих. Возвращаться ради харчей в Гороховец к родственникам не хотелось. Слишком уж непредсказуемо меня бросает по мирам: иногда через неделю, через две, а другой раз и суток не проходит. Да и как бы можно было представить спутницу: подружка? Куда мадмуазель на ночь укладывать? Необходимо ведь рядом со мной, чтоб постоянно держала за руку. Кто это допустит в двадцатом веке, чтоб юная барышня с пацаном в таком возрасте спали рядом? Ещё родственники обязательно спросят где её дом, родня? С таким диалектом красотка может быть только из самой-самой глухой Сибири. В детских домах-то как раз обучают современному языку. Потом мы когда-то вернёмся назад в тот мир, в нашу крепость. Что скажем Бычку и прочим? Почему бросили остальных, возвратившись вдвоём и пешком? Так изощрённо всем наврать, чтоб поверили я, наверное, не смогу. Вывод напрашивается один: надо как-то перекантоваться здесь в Вязниках. В принципе сейчас лето. Под утро правда прохладно, но вполне по силам что-нибудь придумать, устроить себе жилище из подручных средств. Ещё лучше, если повезёт найти стог сена. С костром проблем точно не будет. Спички можно одолжить у любого встречного мужчины. Главное это еда. Милостыню пойти просить мне точно не позволит воспитание, а ей не разрешу. Потому как говориться до потери пульса будем разыскивать стеклотару.

— Ищите и обрящете! — так где-то кто-то говорил.

И я шарил везде где можно, и наконец обрёл бутылку из-под лимонада.

— Та-ак, это считай двенадцать копеек в кармане. На две трети батона хватит или на булку поменьше. — Констатировал я в то время, когда милашка восторженно рассматривала чудесную посуду и удивлялась, как можно было просто так выкинуть такую красивую, полезную вещь?

Когда же повезло найти смятую трёшку, счастья моего не было границ.

— Младка, мы богачи! — Запрыгал я вокруг девушки в диком танце радости. — Целых три рубля! Сейчас с тобой шиканём! Угощу тебя газировкой и мороженым!

Не забыли и про батон. Пора было завтракать. Тут в свою очередь и мне довелось испытать потрясение. Выяснилось, что это наглое, рыжее создание своему другу и князю не доверяет! Я, как порядочный лопаю всё, что она мне в рот пихает, не спрашивая мыла кормилица руки или нет, а эта привередница ничего кушать кроме батона не пожелала, стрескала пол булки, запивая водой из колонки и всё. Пришлось правителю целого княжества юлить, уговаривать, чуть ли не унижаться перед своей стряпухой.

— Мороженое ведь растает, а газировка выдохнется! Ну хоть попробуй, лизни языком. — Умолял я практически на коленях, правда сидя на скамеечке.

В конце концов пригрозил отцепить от себя её руку и только тогда, закрыв глаза, вздохнув, как перед пыткой, бедняжка попробовала. Что произойдёт дальше было известно заранее. Мороженое у сумасбродки во рту исчезло раньше, чем у меня, хотя от моей порции оставалась всего половина. Газировку спутница тоже оценила.

— Куплях паки! — И умоляющий взгляд проказницы растопил бы сердце самого чёрствого скупердяя.

— Да жалко, что ли девять копеек за мороженое? Кушай на здоровье!

Правда после третьей порции подряд ненасытную сластёну пришлось затормозить. Как бы горло не заболело! Красотка ведь глотает со страшной скоростью почти не жуя. Даже картонный стаканчик чудачка собиралась использовать, возмущалась, когда пришлось его отнять и выкинуть. На нём же, видите-ли, можно писать, как на бересте! Зато после необыкновенного обеда её масляные от удовольствия глазки выразительно показывали, что милашка теперь готова на всё, согласна вкусить любые дальнейшие приятные чудеса незнакомого для неё мира. Прелестница ухватила меня под руку, и мы как парочка влюблённых зашагали дальше.

Хоть я и родился в соседнем городе, в Вязниках почти не бывал, ничего здесь не знал и мне самому было интересно. Сначала по пути попался переулок старых деревянных домов с оригинальными резными ставнями, наличниками, воротами. Жившие здесь явно знали толк в резьбе по дереву хотя, судя по возрасту построек, может-быть получили украшения в наследство. Потом мы дошли до центра и завернули на почту. Пришла мысль написать краткое письмо родителям, дескать еду с экскурсией по Владимирской области. Извините, что забыл заранее предупредить. Очень всё сложилось скоротечно. Вспомнив, как женщины любят новую красивую одежду, следом захотелось показать спутнице современные магазины. Там рыжую поджидало очередное шокирующее зрелище.

— Кой же таковой богатей сие имаше?

Её взгляд говорил, что стряпуха не поверила ни капли сложным объяснениям про социалистическую собственность, государственные универмаги, дома, заводы и прочее, когда всё вроде бы общее, то есть и твоё тоже, но взять не имеешь права. Скорее всего глупышка ничего не поняла.

Предположив, что Младка модница, как и прочие представительницы прекрасного пола, я предложил примерить что-нибудь из девчачьих нарядов. Пускай купить не смогли бы, но можно ведь сделать вид, покрасоваться перед зеркалом, изобразив озабоченную покупательницу, которая слишком разборчивая, а потому никак не может подобрать наряд по душе. Ужасно интересно было бы посмотреть, как бы преобразился внешний вид растрёпанной босоножки? Стала бы она выглядеть, как моя одноклассница? Порой создаётся впечатление, что дамочки посещают магазины именно с подобной целью, чтоб удовлетворить любопытство. Чем ещё можно объяснить, когда красотки пропадают там часами, а уходят без приобретений?

Мадмуазель чуть ли не с испугом отказалась от экспериментов. Оголять руки, шею, а особенно ноги скромница ни за что не желала, даже не смотря на моё прямое разрешение. Зато она обратила внимание на множество одежды похожей на мою. Бестолковая решила, что в странном мире почти все мужчины князья и бояре.

Подумав, повертев эту мысль в голове так и этак, пришлось согласился. Что-то где-то приблизительно похоже. Интересно, а кем барышня тогда считает местных женщин, одевающихся, по её мнению, так фривольно? Я хихикнул, но уточнять не решился.

Неожиданно дорога привела к парку развлечений. На качелях и каруселях крутились, качались, визжали, орали, смеялись дети и подростки. Особенно спутницу впечатлило габаритами колесо обозрения. Удалось даже уговорить её разок прокатиться. Потратили десять копеек на двоих. Сначала всё было хорошо, мы медленно поднимались, разговаривали и грызли семечки. В какой-то момент на высоте трусишка задрожала, вцепившись в меня обеими руками до боли, до посинения ногтей, но в глазах был восторг огромными по её меркам размерами города. Интересно, что бы стряпуха сказала, увидев безразмерную Москву?

Опустившись на землю, балаболка стала болтать ещё больше, видимо от пережитого стресса и задала тысячу вопросов. Ответить так, чтоб было понятно оказалось непросто. Отсутствие защитных сооружений вокруг города и оружия у местных мужчин на поясах, например, пришлось объяснять могучей армией. После множества увиденных автобусов и автомобилей, с этим она легко согласилась. Мне тотчас представился грузовичок с бронированными стёклами против войска с холодным оружием. Да если ему хотя бы один пулемётик, сражение считай выиграно.

Сориентировавшись с верхней точки аттракциона, в какую сторону ближе окраина города, мы направились туда, переговариваясь по пути. Пора было подумать о ночлеге. Стог сена лучше подыскать заранее, в дневное время. Ещё лучше бы пустой дачный домик, но их обычно запирают. На окраине архитектура опять стала деревянной, деревенской. Нашлись и небольшие стога, и пасущиеся неподалёку козочки. Даже чья-то корова лакомилась молодой листвой. Пока было светло, я не решился туда приближаться. Кто знает, какие здесь хозяева?

С голодухи или от того, что как у дикарки у неё лучше развит нюх, мадмуазель первой почуяла запах дыма и потянула меня к оврагу. Группа ребятишек от пяти до двенадцати лет, спрятавшись от родителей устроила там пикник. Усевшись в кружок на корточках, словно воробушки, а некоторые расположившись прямо на земле, над маленьким костром они жарили всё подряд, от чёрного хлеба, до колбасы и яблок.

— Можно погреться усталым путникам у вашего огня? — Негромко, стараясь не испугать, спросил я разрешения.

Взглянув на чужаков исподлобья, поняв, что ругать мы никого не собираемся ни за какие грехи, малышня подвинулась, молча освободив место. Младка тотчас попросила меня принести корягу. Правильно, нам с ней в отличии от этих чумазиков надо быть аккуратными, иначе за пару дней светлая одежда придёт в негодность, станет чёрной местами, особенно сзади. Гулять по городу грязным даже мне не хотелось, чего уж говорить про девушку. Большинство из них чистюли. В своём мире моя хозяюшка стирает чуть ли не каждый день. Мастерица конечно сможет и тут устроить постирушки хоть в озере, хоть в любом ручье-речушке, но запасной одежды нема. Придётся где-то загорать голышом, причём ей в прямом смысле. Само собой, барышня на это не согласится.

С нами даже поделились едой.

— Чей же такой крупный и вкусный Белый налив? — Спросил я. — Нам бы на двоих несколько штук в дорогу.

— Это дядьки Егора. Только вы туда не ходите. Он злой, увидит, уши надерёт. — Потупился один мальчишка.

— А ещё может стрельнуть солью в попу. — Добавила самая младшая здесь девочка.

— А у вас разве ни у кого нет садов-огородов или всё картошкой засажено?

Оказалось, есть почти у всех и яблони, и груши, и прочие фрукты, ягоды, но соседские, особенно охраняемые с ружьём, казались особенно заманчивыми.

— А может кто-нибудь принесёт ваших плодов для сравнения? — Осторожно намекнул я. — Мы с Младой путешественники, идём давно, издалека и очень проголодались. Погостим, поедим, отдохнём немного в этом городе и побредём дальше.

Выдумка про странствующих пилигримов сработала. Нас пожалели и через пять минут ребятишки принесли полные карманы фруктов, варёное яйцо и немножко чёрного хлеба. Самое интересное, что у одного из них сорт яблок оказался точно такой, как у пресловутого страшного дядьки.

Стало смеркаться. Поболтав о пустяках, сорванцы собрались рассказывать страшные истории. Я покосился на свою подопечную и зачесал обрастающий ёжиком затылок. Вдруг чудачка устрашится этих глупых сказок и в свою очередь перепугает малышей, да и подростков тоже? Боюсь у неё может получиться слишком эффективно.

— Голубушка, а расскажи ты что-нибудь?

На удивление, милашка не стала ломаться, жеманничать, а затянула что-то про доброго молодца, красну девицу, лиходеев-душегубов и славного богатыря-спасителя. Все заслушались, даже я. И хоть половина слов была непонятна, сам стиль полу-напев, полу-сказание завораживал. После окончания, дети попросили ещё, но уже стемнело, послышались голоса родителей, созывающих своих озорников. Мы вдвоём ещё посидели у костра, дымными ветками разгоняя не в меру голодных сегодня комаров, уплетая сочные, печёные яблоки. Когда же в окнах погас свет, пробрались украдкой и закопались в самую середину крайнего стожка. Я свернулся калачиком. Подружка прижалась к моей спине. Стало тепло и уютно.