Княжич Вовка

Глава 18

Через несколько дней, когда с утра самые вредные петухи уже от орали, а мне снова удалось задремать, в сон заглянула девушка небесной красоты, правда очень похожая на Младку. (Оставалось вздыхать, что к сожалению. Это не может быть реальностью, я её такой привлекательной ни разу не видел. В грезах всегда искажается действительность. К тому же отлично помню, как она пуглива и боится мужчин.) Распущенные, чуть рыжеватые волосы той королевы красоты, в косых солнечных лучах, пробивающихся сквозь оконца, переливались живым золотом. Снежно белая кожа плеч сверкала. Грудь призывно колыхалась. Я только протянул руки, собираясь прикоснуться к прекрасному видению, как тут же в дверь забарабанили, прервали гады, на самом интригующем моменте!

— Княжиче, плывуть, плывуть!!! — Заорали снаружи.

Рядом что-то еле слышно прошуршало, словно улетающий сон.

— Почиваеть господине, пущать ны велено! — Через мгновение послышался из сеней противный голос моей кикиморы.

Вот ведь, если захочет, её можно слушать — не оторвёшься, Битлы в подпевки не годятся. Прошлым вечером ностальгируя о "Спокойной ночи малыши", попросил спеть на ночь колыбельную. В результате уснул таким счастливым, волшебные сказки снились всю ночь! А если в плохом настроении, как сейчас — что голос, что внешний вид просто ужасают!

Разбираться пришлось идти, заслонив лицо ладонью, опустив глаза вниз. Мощный негативный удар по психике, да ещё с утра без последствий не пережить. Да у меня позавтракать не получиться, кусок в горло до обеда не полезет, если не дай бог опять увижу жуткую харю!

Стряпуху я отодвинул на ощупь, молча показал пальцем скрыться в горнице, дверь за ней и то закрывал, пятясь задом на перёд. Ох на что правителю такие мученья?! А кто-то ещё шептался, мол господам легко живётся. Давно бы следует спихнуть бестию замуж, да её не то что никто не берёт, готовы отказаться от звания дружинника, от земли, скота, ещё и своё отдадут сверху, если начну настаивать. Буквально вчера провалилась попытка познакомить с ней очередного только что прибывшего претендента. Насилу потом успокоил бедолагу жениха, лично другую невесту ему сосватал. Пришлось скакать на поиски по самым глухим селениям. И ведь на улицу выгнать не смогу сироту. В остальном-то она девушка хорошая и заботливая, и хозяйственная, и готовит вкусно, и преследовать меня будет как бабушка, пока не накормит. С княжеским скотом вон как лихо управляется. Бабы её слушают лучше меня, по струнке ходят. Правда поговаривают, если рыжая в плохом настроении доит корову, молоко прям из вымени вытекает простоквашей. С другой стороны, и в этом плюс, быстрее сыр получается.

— Что там у вас? — Сердито спрашиваю Еремку.

Однако пацан не ответил, переминаясь с ноги на ногу зажмурившись, не отрывая от лица ладоней. Оглянувшись, я прикрыл за собой и наружную дверь.

— И по что ты еси сию держишь? — Наконец пробормотал приятель, осторожно открывая один глаз.

— Если князем станешь, тогда поймёшь, что по-другому от вас не отобьёшься, выспаться не дадите. Чего звал-то? — Буркнул я недовольным голосом.

— Так это… — почесал он затылок, — запамятовал!

— Когда вспомнишь, приходи заново. — Ухмыльнулся я, разворачиваясь.

— Постой, княже, плывуть же!

— Кто плывёт? Откуда?

— С низовьев, а хто неведомо, кажись булгары.

Пришлось вглядеться заместителю в лицо на предмет адекватности.

— Откуда здесь болгары?

Нет, он вроде бы тоже к спиртному не притрагивается, меня ведь младше. Пошутить конечно шалопай может, но не рядом с Младкой. Красотка так отомстить горазда! Да и выглядит паренёк серьёзно.

— Знамо отнуда, с Булгарии. Отколь же свене сего? — Удивлённо ответил товарищ.

— Болгары далеко на море живут. — Осторожно произнёс я, казалось бы, прописные истины.

Хотя, если была у них в Европе всемирная катастрофа, дружественные социалистические страны вполне могли переехать к нам. В Сибири всегда земли пустовали. Там может сейчас и чехи, и венгры, и югославы с поляками поселились.

— Не — е, — покачал головой мальчишка, — на море булгары велие, а се булгары волжские.

— В Поволжье помнится немцы жили, ну да ладно, неважно, потом разберёмся. Чего они хотят-то?

— Хто жи сих ведаеть? Воевати вестимо. Ратники в лодках-то. — Пожал тот плечами.

— И по что они все сюда лезут? Будто здесь мёдом намазано!

— Чесо лезуть, такоже-ть ведомо. В устье Оки, коя впадаеть в Волгу-Матушку городище булгара и эрзянка Обран Ош барыш с торгов имаеть. Про наю твердыню проведали, на крепость пытать жаждуть.

— Неужели им своих селений мало? Хотя, конечно, так всегда бывает: "Чем больше есть, тем больше хочется", — это известный принцип капитализма, да и вообще всех богачей в любые времена.

— Коя "клизма?" — Нахмурился хлопец.

— Да это не тебе, не обращай внимание. Сколько лодок? Сколько воинов?

— Умил баеть троица десятин велих ушкуев, али свене сего пуще.

— Ох ё-моё, под тысячу ратников! Мы же не удержим оборону, а? Как думаешь, Еремка?

— Еже кажный по дюжине сразить, выстоим. — Подбоченился мальчишка.

— Ты чего, парень? У нас же не чудо богатыри, дружина необученная, считай мужики из-под сохи, а там небось опытные воины.

— Дык у ны ограда кая могутная! Покуда вороги вознесутся усех побьём. — Гордо возразил пацан.

— Стены крепкие — это хорошо, но их поджечь можно и ворота сломать тараном, да мало ли что ещё супостаты придумают?! Давай, дружище, отсылай гонцов к суздальцам. Сдаётся, они недалеко уплыли при таком-то встречном ветре. Где лугами, где дорогами нарочные пусть скачут, чтоб дня через три-четыре догнали. Больше недели нам никак не продержаться.

— Одвуконь пойдуть. — Проворчал парнишка.

— Да хоть сразу на трёх пусть отправляются! Главное, чтоб успели.

И загудел рожок тревожный сигнал, забегали люди, засуетились, словно растревоженные муравьи. Послали гонцов и в ближние селенья, с условием, чтоб те передали соседям по цепочке. Далеко отсылать своих подчинённых нельзя, ведь каждый воин на счету.

Чтоб свести риск к минимуму, женщин, детей и всю скотину, даже коней было решено спрятать в леса. С ними и с хозяйством отправили два десятка мужиков для охраны. Насколько муторно переезжать с имуществом я помнил и велел брать только самое ценное. Оставшиеся защитники, если припрёт, сбегут ночью через подземный ход.

Дальше дружинники гонялись словно наперегонки, поливая водой стены и ворота, чтоб пропитать древесину от поджога заранее, а мы с Еремкой размышляли, как защититься от напасти. Такие большие крепости никто из знакомых не оборонял, а потому пришлось выдумывать на ходу.

— Что обычно с верху метают? — Спросил я и сам же стал перечислять, вспоминая историю по школьной программе. — Камни, брёвна, горящую смолу, кипяток.

Смолы не запасли, воду начнём кипятить по ходу жизни. Вместо брёвен пеньки прекрасно подойдут, благо много их ещё не сожгли. Булыжников в округе хватает только не ленись, поднимай на стены, да складывая кучками. Надо будет в следующий раз заранее всё готовить. Если он конечно будет ещё один шанс.

— Такоже копья, колья надобно. — Добавил Еремка, утирая пот.

— Это правильно! С такой высоты и сосулька проткнёт темечко, а тем более заточенное деревянное полено.

И мужики покатили телеги на ближние опушки собирать камни, убранные с полей, рубить и перевозить толстые ветки для кольев и пеньки. Обработаем их уже на месте. Натаскали большие кучи всевозможных заготовок для будущих снарядов, но всё-равно наша оборона представлялась мне чрезвычайно хрупкой. Ведь тут главное опыт, а мы его не имеем и потому чувствуем себя неуверенно.

К концу дня приплыла флотилия. Завидев противника, под звуки тревоги побросали все дела, заперли ворота, помчались переодеваться в кольчуги. Всё, подготовка закончилась, теперь как получиться. Прибывшие не стали, как мокшанцы в прошлый раз устраиваться на берегу, а сразу окружили. Значит пришли именно по наши души, в смысле по нашу крепость. Хорошо, хоть не полезли сразу на стены, послали парламентёра, который коверкая слова, но всё же довольно ясно предложил признать власть Эрзянь Мастор.

Я толкнул в бок своего помощника: "Это что ещё за мастер такой?"

— Дык царство сие мордовское.

— Постой, ихнее государство как-то по-другому прошлый раз называли, Мурунза кажется (похоже немного на кличку соседского кота Мурзика, потому и запомнилось).

— Мурунза на полудне отсель, сие мокшанское царство, а Эрзянь Мастор иное царство на восход. Тама эрзя обитают. Обран Ош эрзянская крепь. — Не спеша без суеты принялся объяснять Бычок.

Спокойная речь как ни странно быстрее стала доходить до мозгов, но новые знания создавали дополнительные вопросы.

— Вы же только недавно говорили, что это болгары приплыли оттуда из Болгарии.

— А-а-а, — отмахнулся торопыга Еремка, — сие злыдни усе за единого, скупились и городят крепями наю реки. Барыш с торговых гостей деруть, честным людям проплыть возбраняють. Такоже порой тревожать набегами, дабы не затосковали от жирного жития.

— Ну чтож, надо признавать этот их Мастор. — Зачесал я под шлемом. — Запускайте сюда парламентёров, но не больше пяти. Вот чего-чего, а поболтать по душам последнее время у меня стало получаться.

— Ты еси, княжиче, ны захворобил ли невзначай? Сие-же басурмане поганыя! Еже понаедуть, наю повыгонять! — Тотчас возмутились дружинники.

— Да не по настоящему их признавать, а понарошку.

— А — а — а, запустим и башку оторвём! — Обрадовался кто-то самый кровожадный, небось из бывшей банды Кречета.

Пришлось остудить пыл своих головорезов.

— Не, не, не! Никакой крови. Мы дорогих гостей наоборот медом и пивом поить будем столько, сколько в пузо влезет и уверять в дружбе. На пьяную голову какая же будет политическая дискуссия? Время, срок нам надо выждать, пока суздальцы не вернуться и не помогут прогнать этих мастеров, так что выбирайте, кто из вас больше других хмельного осилит? Кто за меня с ними пьянствовать будет? Ваш князь в этом деле неопытный.

Парни зашушукались, стали подталкивать друг друга. Почему-то никто сильно не горел желаньем.

— Да не бойтесь, вам только бражничать и поддакивать придётся. Вместо правителя обычно помощники переговоры ведут. Мы с Еремкой будем рядом стоять и вместо вас языком молоть.

Тут дружинники сразу активно заспорили. Желающих появилось множество. Выбрали самого большого и представительного Афоню. Лицо у него правда довольно туповатое, но зато наглое и грозное. Пока договаривались как запустить парламентёров, ждали, пока остальные супостаты отойдут подальше, будущему дублёру причесали бороду, побрили макушку, почистили кольчугу. Ничего, сойдёт. Князь в понимании местных как раз должен быть такой крупный и страшный. Меня посчитали княжичем, наверное, потому что ещё молодой. Мол вырасту, похожим стану.

В крепость зашли пять представительных мужчин. Двое с виду такие же как мы русоволосые, голубоглазые, (мокшанцы немного смуглее были, — пронеслось в мыслях) зато трое других бородатые брюнеты, как тот муромский кузнец.

— Сивыя сие эрзя, — зашептал Бычок, — а вороныя суть булгаре.

По богатым нарядам сразу было видно, что прибыли не последние воины. Поверх кольчуг наброшены яркие атласные плащи, сверху шлемов нахлобучены высокие меховые шапки.

Усердно кланяясь, Еремка повёл делегацию сразу в дом. Я побежал вперёд навести там хоть какой-то порядок. Когда заглянул в печь проверить, будет ли чем гостям закусывать, оттуда выглянули испуганные глаза моей домашней кикиморы. Еле успел зажмуриться. Сразу захотелось заколотить, замазать эту печную заслонку, накидать дров, да побольше и затопить по жарче. Но тут же разум пересилил эмоции, заставил опомнился. Девчонка же не виновата, что такая уродилась и столь сильно всего боиться. А может оставить гостям маленький сюрпризец? Зайдут бедолаги, расслабятся, а в подходящий момент напустить оскаленное чудо-юдо! Хотя нет, у нас же мирные переговоры. Массовое психическое оружие оставлю на крайний случай.

— Э — э, м-милая, — выдавил я через силу. — Ты чего не ушла с остальными бабами?

— Спужалася. — Пробормотав вылезла хозяюшка и немедленно спряталась за мою спину.

В горницу стали заходить гости, а нам так и не удалось прибраться.

— Млада, тащи перину в сени, освобождай лавку! — Нашёл я причину выпроводить свою стряпуху.

Бравые воины взглянули на барышню и отшатнулись, как говориться: "размазались по стенкам", когда она прошмыгнула мимо. Мне показалось даже, что они вспотели, потому что сразу сняли головные уборы и стали обмахиваться переглядываясь.

— Садитесь, гости дорогие! — Показал я на лавку, а Афону на стул.

Сообразительный Еремка сразу наполнил ковши хмельным мёдом. Парламентарии выпили даже не задумываясь. Я шепнул мальчишке и он, не откладывая вновь заполнил деревянную посуду.

— Ну, здравия вашего царя…

— Инязора. — Подсказал паренёк.

— Ага славного инязора и нашего князя заодно!

Дождавшись, когда ёмкости опорожнятся, намекнув на добрую русскую традицию: "Между первой и второй — промежуток небольшой", — я снова подтолкнул в бок своего адъютанта.

— Наливай очередную.

Пришедшие попытались было протестовать, мол как же переговоры и соглашение?

— Так за удачный договор, добрососедские отношения и надо выпить, иначе ничего не получиться. У нас традиция такая. Важное дело надо вперёд как следует отметить, тогда пойдёт, как по маслу, примета верная!!

Против обычаев и традиций выступать никто не решился. Не смогли гости отказаться и от последующих порций выпивки, и вскоре всё собрание оказалось в зюзю. Напитки хоть и слабоалкогольные, вкусные, зато принято потреблять их из такой объёмной посуды, что крепость полностью компенсируется количеством. Мы забыли им предложить даже закусь, а несчастные видимо постеснялись спросить. С мутными глазами мужчины попытались ещё что-то бормотать, неуверенно подниматься на ноги, но бережливый заместитель уже передавал оставшиеся горшки с хмельным за дверь, мол на сегодня достаточно. Заглянувший Бычок согласно кивнул и поманил нас за собой решать ещё какую-то проблему.

— Афон ужо ны разумеет чесо глаголить. — Зашептал Еремка, оглядываясь.

Я снисходительно похлопал его по плечу и подтолкнул на выход.

— Ничего, в таком состоянии как-нибудь разберутся.

И правда, кроме мычания некоторое время из комнаты ничего не доносилось, а закончилось дружным храпом.

— Так, Бычок, бери сколько надо народу и дежурьте в сенях всю ночь на всякий случай. Если проснуться, отведёте по нужде, кваску нальёте опохмелиться. — Перемигнулись мы с юным приятелем.

Квас изготовленный Борщом ещё тот, похлеще мёда с ног сбивает, а по вкусу кисленький, приятный, бодрит пузырьками.

— Княже! — Взмолился здоровяк и показал глазами на мадмуазель, забившуюся в самый дальний уголок прихожей.

Вот оказывается отчего богатырь так неуютно себя чувствует, словно слон испугавшийся жалкого мышонка. Хотя бедняжка уже не выглядела кикиморой, видимо первый страх прошёл, но товарища понять немудрено.

— Млада, пойдём, дорогая, а то и правда протрезвеют гости раньше времени на тебя любуясь. Все труды окажутся напрасны. Нам сейчас выделят шалашик на двоих. Пожалуй, кроме правителя, такую красавицу-писаную никто к себе на постой не пустит, а без присмотра барышню оставить чревато неприятностями. Свой котелок можешь забрать, небось не ужинала.

Зря глупый язык сболтнул про еду. Княжеская посуда ведь традиционно осталась в избе. Рыжая куда свой черпачок девает тоже непонятно, словно с господина берёт пример. Пришлось опять кушать с её рук. Возвращаться в дом, искать столовые приборы среди пьяниц, развалившихся где не попадя, не хотелось, да и не только в этом дело. Моя стряпуха, когда кормит, и никто вокруг не мешается, выглядит очень даже привлекательно, улыбается красиво. Смотришь на неё такую и аппетит сразу появляется на любые подвиги, особенно в таком тесном шалаше, где и повернуться не получиться, не задев друг друга. Даже пальчике её маленькие можно облизать с таким удовольствием!…