Книга пяти колец. Том 9

Глава 4

На меня смотрел с добродушной улыбкой очень светлый для азиата мужчина. Длина его темных волос была чуть ниже плеч или около того. Понять более точно мешала сложная прическа, состоящая из множества тонких косиц у висков и длинного хвоста, собранного на затылке. Его улыбка совершенно не подходила его угловатому и резкому лицу, словно высеченному из камня. И я был безумно рад его видеть, несмотря на то, что не был уверен, действительно ли это он или иллюзия этого места.

— Тинджол, но как?

— Молодец, потомок, узнал старика. — Его улыбка стала еще шире, а хриплый, каркающий голос дарил мне внутреннее успокоение.

— Я не понимаю, наставник. Ведь моя душа вытолкнула тебя из моего сознания, и ты никогда не покидал Срединного мира, когда был вместе со мной. — Он кивнул, и его косички колыхнулись вслед движению головы.

— Ты абсолютно прав, Ян. Но всегда есть «но». Моя душа все так же привязана к Крылатому Отцу, но наши души созвучны, и где бы ты ни был, я смогу найти тебя. Отец дал мне право увидеть тебя и направить, а Справедливый Судья не может воспрепятствовать мне в моем праве.

— Ему нужна от меня очередная жертва?

— Ты так воспринимаешь свой путь? — Он чуть наклонил голову, и теперь я видел в нем гигантскую птицу, что с интересом рассматривает червяка.

— А разве есть другое мнение, старший. — Ответом мне был такой знакомый каркающий смех. Он смеялся самозабвенно будто я рассказал самую лучшую шутку.

— Даитенгу живет тысячи лет. Он знает природу людей и вещей. Он знает самого себя лучше чем кто либо еще. Ты такой же как он и как я, наши души созвучны. Твои кольца покрылись обсидианом, ты готов убивать сильнейших из сильных, чтобы доказать себе, что ты лучший. Я не прав? — Его слова хлестали меня словно плеть. И они были правдой. Я живу для того чтобы рваться наверх. Быть неоспоримым чемпионом, это моя суть. Даже мое пробуждение тут произошло через бой. Старый ворон говорил правду.

— Ты прав, наставник. Но разве это меняет того, что меня использовали как разменную монету?

— Мальчик мой, тебя кто-то заставлял делать что-то кроме того ради чего ты сюда прибыл? Вспомни как звучала ваша сделка, я был там как один из его свиты скрытый в глубинах его души. — Я вспомнил как Даитенгу потребовал меня продержаться три года и развиваться как мастер колец силы, иначе он заберет остатки моих сил у Игната и тот станет снова калекой. И все. Он не просил от меня больше ничего. Но поставил меня в такие условия, что я просто обязан был возрождать его мертвый клан. Иначе я сдохну в Большой игре.

— У меня не было выбора! — Выпалил я прежде чем успел подумать, но осознание медленно начало меня настигать.

— Не было выбора? — Тинджол рассмеялся мне прямо в лицо.

— Ты мог скрыться тысячу раз и прожить спокойную жизнь, но нет ты сам вечно лез на рожон. Зачем ты полез в столицу? Зачем решил влезть в дела храмов? Почему не принял предложение Пауков? Кто требовал от тебя рваться к алтарю?

— Даитенгу и ты.

— Уверен, парень? — Его усмешкой можно было порезаться. А я вспоминал все наши разговоры с Тинджолом и Даитенгу. Каждый раз они подводили меня к мысли о том, что пробудив алтарь я стану сильнее. Но при этом тот же Тинджол старательно уводил меня от Большой игры. Он учил меня как быть вороном, как использовать кровь как оружие, но ведь всего этого хотел именно я. Мне нужно было становиться сильнее, я хотел быть снова в рядах сильнейших из сильных…

— Дерьмо…. — Мне хотелось ругаться, долго с чувством смешивая родной русский, португальский и язык Нефритовой империи. До меня наконец-то начало доходить о чем говорил Тинджол.

— Я здесь, потому что мы похожи как две капли воды. У нас разное воспитание, привычки и опыт, но мы одинаково чувствуем и стремимся быть лучшими из лучших. Мой мальчик. — Тинджол шагнул вперед и крепко меня обнял.

— У меня никогда не было сына, лишь дочь, но в тебе я вижу свое отражение. Ты алчешь могущества как пьяница дармового вина. Вспомни какой путь ты избрал?

В голове взорвалась сверхновая, а я вспоминал как сражался с призванными духами, оскверненным ублюдком и собственной тенью, чтобы доказать, что могу спуститься в преддверии Дзигоку. Как осознавал себя. И это знание вновь проникало в каждую частичку моего тела.

Жестокие бои, на грани жизни и смерти всплывали в моей памяти один за другим. С каждым новым боем, в котором мне приходилось рисковать своей жизнью, я все лучше понимал, кто я такой и куда я стремлюсь.

Вся моя личность состоит из множества противоречий, которые умудряются при этом гармонично уживаться. Моя сила происходит от эмоций и страсти. Огненная ярость и звериное желание разорвать моих врагов на куски наполняют меня силой, дают мне презрение к боли.

Холодный рассудок и точные расчеты всех движений это не для меня. Пусть так сражаются те, кто не может наслаждаться яростью сражения и безумием битвы. Тот, кто живет своими страстями, силен и опасен, но, если ты будешь жить лишь ими, ты превратишься в жалкое чудовище, которое только и может жаждать сиюминутных удовольствий.

Настоящее искусство боя — быть честным с собой. Не убегать от зверя внутри, но и не позволять ему сожрать тебя. Контроль — вот, что делает меня опасным. Не холодный разум, а воля, что держит руку на пульсе ярости. Страсть — мой клинок. Контроль — рука, что направляет его прямо в сердце врага.

И пока я помню об этом — я не чудовище. Я мастер идущий своим путем. И мой путь это путь к Небу.

— Спасибо, наставник. — Я поклонился ему в пояс, старый ворчун был достоин этого поклона как никто другой. Без его подсказок, без таких нужных наставлений и тренировок я был бы давным давно мертв. Именно он показал мне, что я действительно ворон.

— Ты не сможешь пройти этот круг если не вспомнишь кто ты. Этот круг для слепых гордецов, но ты не такой. Я знаю тебя лучше ты думаешь. Главное вспомни кто ты такой. Ведь в глубине души ты прекрасно знаешь кто ты и самое главное почему ты такой. Вспомни, что значит быть цельным. Вспомни ради чего ты сражаешься.

— Благословен тот, кто омыт в кровавой купели. Благословен тот, кто очищен прахом врагов. Благословен тот, кто идет путем дхармы. — Слова главного Распорядителя Ада сами собой сорвались с моего языка и Тинджол кивнул подтверждая, что эти слова правдивы.

— Заповеди Справедливого судьи важны и каждый ворон идет путем дхармы. Особенно чемпион. Ты помнишь нашу дхарму?

— Дхарма воронов убивать демонов и уничтожать скверну где бы ты не был.

— А где ты находишься, ученик? — Я улыбнулся. Старик вновь стал тем требовательным учителем, что хочет, чтобы его ученик сам дошел до нужного ответа.

— В царстве Голодных духов. — До меня начало доходить о чем он хочет мне сказать. Ведь это царство вотчина Справедливого Судьи, у которого есть и другое имя.

— И согласно нашей дхарме все здесь демоны для Срединного мира. Помни об этом и действуй как велит тебе твой путь.

— Спасибо, за наставления, старший. — Я задумался как задать вопрос, который так давно меня интересовал. Но ворон кажется понял все сам и спросил:

— Ты хочешь узнать что-то о планах Первопредка на тебя? — Я кивнул и задал свой вопрос:

— Тинджол, почему Даитенгу использовал меня как ключ для освобождения Сунь Укуна?

— Ты все еще обижен на Крылатого Отца? — Заглянув внутрь себя, я понял, что он прав и вновь кивнул подтверждая его слова.

— Пожалуй да. Почему бы не дать мне нужную информацию? Я сам чувствую, что моя задача убивать демонов и защищать людей. Так почему обман? К чему все эти хитрые схемы?

— Обмана не было, ученик. Даитенгу играет в опасные игры с теми кто жаждет захватить Срединный мир. Среди всех Первопредков именно он известен как лучший игрок в го и как самый опасный мастер многоходовых интриг где никто никогда не может знать какой слой интриги на самом деле истинный. Он как и я был заражен скверной, но если меня вытащил именно он, то его спас старший брат ради которого он готов на все. Даже отдать в жертву своих потомков.

— А я к тому же чужак. — В этот раз улыбка старого ворона была снисходительной.

— Если ты не переборешь свою обиду, то никогда не пройдешь следующие круги. Первый круг ты осилил бы даже без разговора со мной, но для меня важно, чтобы ты осознал все. Крылатый Отец не враг тебе. Ты был чужаком в самом начале, но с каждым днем, прожитым в Срединном мире. С каждым твоим шагом ты все больше становился одним из нас. Ты истинный ворон. По крови, по духу, по дхарме. Даитенгу хотел выкупить твою душу, но Справедливый Судья ему отказал, сказав, что ты пройдешь своим путем.

— Ты так и не ответил на мой вопрос.

— Каждое действие порождает противодействие. Если бы Даитенгу открыл тебе все, то даже если бы ты решил ему подчиниться, а не сделать все по-своему из врожденного упрямства, то владыки Дзигоку бы подготовили свой ответ. И каким бы он был, не знает никто. Возможно, за спасение брата пришлось бы заплатить Нефритовой империей. Так что он действовал максимально осторожно.

— Ты хочешь сказать, что важно было, чтобы я принимал решения сам?

— Именно, Ян. Но зная людей и учитывая, что твоя душа созвучна с его, Даитенгу направлял тебя. Нужные люди, нужные ситуации. Все, чтобы ты выбрал правильный путь. Сам. Без малейшего давления. Так, чтобы даже Небо и Ад не могли сказать, что это сделал наш Первопредок

. — Какой же он ублюдок… — Мне хотелось вмазать с локтя в иссеченное шрамами лицо, чтобы почувствовать, как ломаются его кости. Плевать, что я сдохну после этого. А Тинджол смеялся своим каркающим смехом.

— Проживешь хотя бы пару тысяч лет, и ты станешь таким же. Помни, кто ты, Ян. Помни свой путь и не забывай о контроле. Ворон есть контроль. — Он вновь крепко меня обнял и произнес:

— Я рад, что Справедливый судья дал тебе шанс. Мне повезло куда меньше. А сейчас мне пора, как и тебе. Первый страж уже ждет тебя. — Старый язвительный ворон исчез, а у меня на душе стало тепло. Плевать, что хочет Даитенгу. Тинджол прав, каждый раз я сам выбирал сражение там, где мог отступить. Я чемпион великого клана Воронов, и сейчас я снова выберу бой, даже если это будет бой с самим собой…

Тинджол исчез, оставив после себя лишь легкое дрожание воздуха, будто от крыльев невидимой птицы.

Место, в котором я стоял, напоминало арену, давно заброшенную, забывшую крики толпы и звон оружия. Каменные плиты под ногами были холодны, как лед. Небо над головой изменилось. Это не было привычным небосводом этого круга. Скорее, это был купол тьмы, в котором не было ни луны, ни звезд, но все же тут хватало света, чтобы видеть как днем.

Густой плотный воздух с трудом насыщал легкие кислородом. И самое главное, тут было тихо. Тишина была такой плотной, что казалось, ее можно резать.

Я слышал, как бьется мое сердце. Спокойно и ровно, старый ворон даровал мне понимание, что я справлюсь с чем угодно. Важно лишь помнить, кто я и каков мой путь.

Неспешные и такие знакомые шаги вывели меня из мыслей. Интуиция говорила, что мне стоит готовиться к бою. И в этом бою меня никто не будет щадить. Пусть так. Я готов. Каждый новый шаг разносил звуковую волну, прокатывающуюся по всей арене. Похоже, кто-то думает, что меня можно этим напугать.

Когда я увидел, как из теней вышел он, мне захотелось материться. Нечто подобное уже было.

Мне навстречу шел я.

Но этот я был какой-то другой. Его кожа была цвета костной пыли, глаза — две бездны, в которых не отражалось света. Волосы, собранные в клановый хвост, что и у меня, были черны, но с прожилками серебра. Но хуже всего выглядел его доспех. Классический доспех нефритовой канцелярии был покрыт множеством трещин, из которых сочился тусклый болезненный свет.

Он улыбнулся, и в этой улыбке не было радости. Только насмешка — надо мной, над собой, над всем, во что я когда-либо верил.

— Наконец-то мы встретились, чемпион, — проговорил он. Голос его звучал почти как мой. Но в нем я ощущал гниль и распад. И все мое естество говорило, что такое не должно существовать. Я сжал кулаки и сместил ногу, приготовившись к бою.

— Кто ты? Он усмехнулся. Его ухмылка окончательно показала, что он — это не я.

— Тот, кем ты мог бы стать. Кем ты, возможно, станешь. Я — твоя слава. Твоя гордыня. Я — последний, кто бросил вызов Справедливому Судье. И я проиграл, но не в бою. Я проиграл себе.

Холод пронесся по моему позвоночнику. Это был не просто двойник. Это было воплощение. Предупреждение. Искаженное предсмертное зеркало.

— Ты здесь, чтобы сразиться со мной?

— Нет, — покачал он головой. — Я здесь, чтобы показать тебе, кто ты есть. И тогда он атаковал.

Он бился в моем же стиле. Двигался так же, как я — только быстрее, яростнее и злее. Он был яростью без цели, волей без дисциплины. Каждый удар — копия моего приема, но с искаженным акцентом. Он не бился, чтобы победить. Он бил, чтобы унизить и показать свое превосходство.

Его рука — моя рука — скользнула вперед, и ребро ладони чуть не вбило мой кадык в горло. Я чудом отпрянул, частично погасив удар. В горле засаднило от боли, а в груди — от ярости.

— Почему ты сопротивляешься? — прошипел он. — Ты же любишь это. Любишь, когда они смотрят снизу вверх. Когда дрожат. Когда молят. Когда их кровь летит в твое лицо, как дождь славы.

— Я не такой! — рявкнул я, пробивая прямой в его грудь, но он принял удар грудью, даже не отступив.

— Лжешь, — плюнул он на камень. — Ты не защищаешь. Ты доказываешь. Всегда. Себе. Им. Всем этим мертвым, что толпятся в тебе. И чем больше ты побеждаешь — тем больше ты становишься мной.

Он ударил. Коленом — в живот. Сила была чудовищной. Я согнулся, харкнул кровью на серую плиту. Он был сильнее, чудовищно сильнее меня. Но я встал. Потому что иначе — конец. Потому что я не умею сдаваться.

И тут же упал от очередного удара. Он склонился ко мне почти нежно.

— Поднимись, чемпион. Покажи мне… кто ты есть.

И я вновь поднялся.

Удары следовали один за другим, и каждый из них бил не только по телу, но и по памяти. Вот он проводит комбинацию, которой я когда-то сломал локоть бойцу из Австралии, парень не хотел сдаваться. Вот — прыжок с разворотом, как против культиста в храме.

Он знал меня до мозга костей. Потому что он и был костями, оставшимися от моих побед.

Это ты, если не остановишься в своей гордыне. В моем мозгу возникла жуткая мысль.

Я смотрел, как он бьется, и начал понимать. Ощущал это в каждом движении. Он не был злее. Не был жестче. Он был просто — честнее. Без прикрас. Без маски доблести. Но у него не было другой цели, кроме доказательства собственного превосходства. Но было но. Ему нравилось показывать другим насколько они слабы.

Я начал уставать. Каждый удар, каждое движение — не просто бой. Это был спор. Внутренний. Своим телом, своей кровью я спорил с самим собой. С этим образом. С этим искушением.

Ворон становится сильнее, сражаясь на грани. И не важно, кто против него: монстр, человек или он сам. Спасибо тебе за столь мудрые слова, наставник.

Я остановился.

Он бросился — как дикий зверь. И в этот момент я разжал кулаки, понимая, как его победить.

— Ты прав, — прошептал я. Он остановился. Почти сбитый с толку. — Я люблю побеждать. Но не ради унижения других. А ради преодоления. Ради ощущения того, что я лучший. И как бы плохо ни складывался бой, я сражаюсь до конца. Он замер, словно дух налетевший на ритуальную защиту.

— Слабый ответ… — прошипел он. Но в его голосе звучало сомнение. Я шагнул вперед. Без малейшего страха. Он уже проиграл.

— Я не боюсь тебя. Я боюсь стать тобой.

Тишина. А потом оглушительный треск.

Трещины на его доспехах разошлись. Превратились в паутину. Затем — в пепел. Доспехи осыпались, как скорлупа, и он остался — просто человек.

Просто я. Уставший. Опустошенный. Уязвимый. Он смотрел на меня с… грустью?

— Возможно… ты прав, — прошептал он. — Но помни. Я не исчез. Я всегда рядом. И он растворился. В воздухе. В камне. Во мне.

И теперь я еще сильнее понимаю, что контроль основа всего.

— Еще два стража, — произнес я вслух. — И круг будет пройден.

Я сделал шаг вперед к самому себе, к моим грехам, что ждут меня впереди…