Книга пяти колец. Том 9

Эпилог

Когда я шагнул вперед, то ожидал чего угодно, но не этого. Круг Пустоты оказался совсем другим, чем я его мог себе представить. И я тоже был другим. Но удивительнее всего было то, что тут я не чувствовал стражей этого круга.

Мне не надо было смотреть, я знал, что сейчас на мне парадные красно-черные одежды моего клана, с вышитым парящим вороном на груди и спине. В этом месте я был собой — чемпионом великого клана Воронов. И, улыбнувшись, я сделал первый шаг вперед по дороге, которую не выбирал, но на которую встал сам, решившись сражаться до конца. По дороге Владыки Голодных Духов. По той самой дороге, по которой когда-то века назад прошла бабушка Ардана.

Путь под моими ногами был выложен костями. Не символически — настоящими человеческими костями, сплавленными временем и болью в единую мостовую. Каждый шаг отдавался глухим стуком, словно я барабанил по крышке гигантского гроба. С каждым движением кости подо мной тихо скрипели, напоминая о тысячах жизней, что закончились здесь.

Мириады голодных духов следовали за мной. Невидимая армия тех, кто всегда был со мной. Тех, кто пел мне свои литании, тех, кто призывал меня стать владыкой еще при жизни, но не покинувших меня даже в могиле. Они текли за моей спиной бесконечной рекой теней, и их шепот сливался в монотонную песню смерти. Они не просто шли — они возвращались с триумфом. Они вели в чертоги своего истинного владыки того, кто достоин занять место у его трона. Стать еще одним монстром, удерживающим баланс.

Воздух здесь был густым, как кровь. Каждый вдох давался с трудом, словно я пытался дышать расплавленным металлом. Запах был знакомым — тлен, пепел и что-то еще. Запах абсолютной власти над судьбой грешников.

Дворец Справедливого Судьи возвышался передо мной, и с каждым шагом он становился все более реальным, все более ужасающим. Черные стены, сложенные из страданий. Башни, пронзающие кровоточащее небо. Это не было построено — это выросло из самой сути смерти и воздаяния.

Голодные духи за моей спиной беспокойно зашептали. Они призывали меня быть готовым к чему угодно. Они чувствовали близость своего истинного дома, и их возбуждение передавалось мне волнами холода по позвоночнику.

Ворота дворца зияли пастью макары — мифического водного чудовища. Клыки размером с башни смыкались над входом, капая смолистой слюной, пахнущей тленом. Пройти под ними означало добровольно подчиниться власти Справедливого Судьи, и я шагнул в пасть без колебаний.

Я шагал по огромному судилищу, вдоль стен которого на железных крюках висели души грешников. Живые души, подвешенные за ребра и светящиеся тусклым, мучительным светом. Их беззвучные крики застыли в воздухе, создавая гнетущую атмосферу вечной агонии. При моем приближении они дернулись, словно узнав во мне того, кто приводит себе подобных.

Кости, по которым я шел, сменились на страницы. Здесь пол был вымощен бесконечными свитками судеб, исписанными кровью и слезами. Каждый мой шаг раздавливал чью-то историю, и звук был мерзким — как хруст ломающихся костей младенца. Голодные духи за моей спиной безмолвно растекались по залу, занимая свои привычные места в этом храме воздаяния.

Пройдя арку из множества нефритовых черепов, я вступил в зал Окончательного Приговора, и он встретил меня абсолютной тишиной. Здесь не было эха — звуки умирали, едва родившись, словно само пространство пожирало их. Потолок терялся в бесконечной тьме, из которой медленно капала жидкость цвета засохшей крови.

В центре зала возвышался трон. Он был выращен из человеческих костей — сотни черепов образовывали спинку, их пустые глазницы неотрывно следили за каждым движением. Подлокотники из сплетенных позвоночников, сиденье из грудных клеток. Трон пульсировал, словно живое существо, питающееся болью тех, кто осмеливался приблизиться.

И на этом троне восседал Яма Дхармараджа, Справедливый Судья, Главный Адский распорядитель.

Он вновь выглядел так же, как в тот самый миг, когда он явился в отнорок Дзигоку, чтобы засвидетельствовать восстановление соглашения между воронами и Адской Канцелярией. Высокий мужчина в темно-синем ханьфу, испещренном пятнами засохшей крови. Его искалеченная левая нога покоилась на подставке из человеческих черепов. Волосы были собраны в сложную прическу, напоминающую рога быка — символ его неумолимости.

Ожерелье из детских черепов мерно позвякивало при каждом его движении. На поясе висел широкий меч с рукоятью, обмотанной человеческими волосами. Лезвие было цвета запекшейся крови.

Но не это заставляло содрогаться. Если тогда он казался могущественным, то здесь, в центре его власти, от него исходила сила — такая мощная, что воздух вокруг дрожал. Сила, перед которой хотелось упасть на колени и молить о прощении за грехи, которых ты даже не помнишь.

Он смотрел на меня с легкой улыбкой. Его взгляд пронизывал насквозь, читая каждую мысль, каждый грех, каждое сомнение. В этих глазах было знание — абсолютное знание всех человеческих слабостей и пороков.

Мириады голодных духов выстроились в коридор. Они были готовы сожрать меня, стоит сидящему на троне подать лишь намек. И я шел по этому коридору медленно, чувствуя на себе взгляд Справедливого Судьи. Каждый шаг отдавался болью в душе. С каждым движением я ощущал, как мои грехи становятся тяжелее, давят на плечи свинцовым грузом.

Но я продолжал идти. Потому что я — Ву Ян. Тот, кто прошел все круги ада и очистился от старых грехов. Наконец я остановился у подножия трона. Яма продолжал смотреть на меня молча, и в этой тишине слышался приговор еще не вынесенный, но уже готовый сорваться с его губ.

Я опустился на одно колено. Не от страха. Не от покорности. Из уважения к тому, кто правил этим местом задолго до моего рождения и будет править после моего исчезновения.

— Справедливый Судья, — произнес я, склонив голову. — Ву Ян, чемпион великого клана Воронов, предстает перед твоим судом.

— Добро пожаловать домой, сын воронов. Ты была права, дщерь моя. Он справился. Отныне у нас появился новый Владыка Голодных духов.

— Он не просто один из моей крови, господин. Чужак, занявший тело ворона, стал вороном гораздо сильнее, чем большинство из нас. — Из-за гигантской спинки трона вышла пожилая женщина, одетая в красно-черные одежды, украшенные моном воронов. Моя добрая бабушка смотрела на меня и улыбалась. — Добро пожаловать, мой мальчик. Я верила, что ты сможешь пройти этот путь. И ты сумел. Притом намного быстрее, чем я думала и куда быстрее чем это сделала я.

— Бабушка, — от этих слов у меня на душе стало тепло. Эта жуткая женщина множество раз спасала меня от гибели. Учила меня, как идти своим путем, и вот я вижу ее стоящую у трона одного из самых жутких адских владык. — Я соскучился.

— Думаю, пора сменить обстановку и поговорить. — Яма четыре раза хлопнул в ладони, и мир вокруг изменился. Вместо жуткого дворца мы оказались сидящими в небольшой беседке, где все уже было приготовлено для распития чая.

Глубоко вздохнув, я склонил голову и спросил:

— Вы позволите младшему поухаживать за вами, господин? — Я смотрел на Справедливого Судью, и ответом мне был благосклонный кивок. Он молча наблюдал, как я идеально выверенными движениями наливал чай. Сначала с поклоном взять двумя руками чайник, потом сделать маленький пролив на рядом стоящее блюдце, отдать дань уважения духам. Мир вокруг меня исчез, сейчас нет ничего более важного, чем правильно налить чай. Этикет — мой меч и мой щит, не знаю, что будет дальше, но каждое мое действие будет оценено. Очередной поклон, и я уже наполняю его пиалу ровно на две трети и ни каплей больше. Дальше все стало уже проще. Поставить чайник и с поклоном поднести чашу Адскому Распорядителю, который с легким полупоклоном принял ее из моих рук. А потом повторить все тот же ритуал уже для бабушки. Себе налить было куда проще.

— Думаю, у тебя множество вопросов. Задавай, я готов на них ответить. — Произнес Яма и пригубил чай.

Я отпил из пиалы, чувствуя, как горячий чай разливается по телу теплом. Даже здесь, в самом сердце адских чертогов, простой ритуал чаепития возвращал ощущение человечности. Но вопросы жгли изнутри сильнее любого пламени.

— Господин, — начал я, тщательно подбирая слова, — позвольте младшему задать вопрос. Зачем были нужны все эти испытания? Почему именно такая последовательность стихий?

Яма медленно поставил пиалу и посмотрел на меня долгим, проникающим взглядом. В его глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

— Хороший вопрос, сын воронов. — Голос Справедливого Судьи звучал размеренно, каждое слово весило как приговор. — Скажи мне, что ты чувствовал, проходя каждый круг?

Я задумался, вспоминая. Круг Земли с его давящей тяжестью гордыни, где каждый шаг требовал признания своих слабостей. Круг Воды, где страсти превращались в цепи, а желания пожирали изнутри. Огненный круг с его яростью, что грозила сжечь душу дотла. И Воздух с его бесконечными иллюзиями, где реальность растворялась как дым.

— В каждом кругу я сражался… с собой, — медленно произнес я. — В Земле — с собственной гордыней. В Воде — со страстями, что управляли мной. В Огне — с гневом, который мог поглотить меня. В Воздухе — с иллюзиями, что застилали глаза.

— Именно. — Яма кивнул. — Каждый круг — это не наказание, мальчик. Это очищение. Путь к пониманию того, кто ты есть на самом деле, когда с тебя сорваны все маски.

Бабушка тихо засмеялась, доливая себе чай.

— Мой внук быстро соображает, господин. Как я и предсказывала, он действительно талантлив. Он учится куда быстрее, чем большая часть владык.

— Но почему именно в этой последовательности? — не отставал я.

Справедливый Судья поднял руку, и воздух над его ладонью заискрился. Появились четыре символа — квадрат, круг, треугольник и спираль, медленно вращающиеся друг вокруг друга.

— Земля — это основа. Без смирения перед собственной природой невозможно двигаться дальше. Гордыня — самый тяжелый грех, потому что он ослепляет. Заставляет думать, что ты выше законов мироздания.

Квадрат пульсировал тусклым светом.

— Вода — движение, изменение, поток жизни. Но страсти могут превратить этот поток в бурю, которая сметет все на своем пути. Или в болото, где душа задыхается в собственных желаниях.

Круг заструился, как живой.

— Огонь — сила, энергия действия. Гнев может быть праведным, может очищать и карать. Но неконтролируемый, он сжигает не только врагов, но и того, кто его носит.

Треугольник вспыхнул ярким пламенем.

— И Воздух — мысль, восприятие, понимание. Но разум может создавать иллюзии прекраснее любой реальности. И тогда человек теряется в лабиринтах собственных фантазий.

Спираль закружилась, растворяясь в воздухе.

— А Круг Пустоты? — спросил я, чувствуя, как сердце бьется чаще. — Почему там нет стражей?

Яма улыбнулся — первый раз за все время нашего разговора его улыбка была почти теплой.

— Ты уверен, Ян? — Его вопрос сбил меня с толку, и я прислушался к своему внутреннему компасу. И ответом мне была тишина.

— Я не чувствую их, владыка.

— Потому что они все здесь. Страж сути, — Его палец указал на меня. — Страж крови, — Ардана ответила улыбкой. — И наконец, Страж Закона. — Он похлопал себя по животу. — Все дело в том, что Пустота — это не испытание, сын воронов. Это награда. Это место, где ты можешь быть собой — без масок, без притворства, без внутренней борьбы. Пустота не означает отсутствие. Она означает покой. И наша беседа — это тоже сражение.

Он встал, и беседка вокруг нас слегка содрогнулась.

— Когда человек проходит все круги, он очищается от того, что мешало ему видеть истину. Гордыня, страсти, гнев, иллюзии — все это исчезает. Остается только суть. И в Пустоте эта суть может наконец проявиться в полной мере.

— Но зачем? — Вопрос вырвался сам собой. — Зачем все это? Для чего такие мучения?

Бабушка поставила свою пиалу и посмотрела на меня с бесконечной нежностью.

— А ты как думаешь, мой мальчик? Что ты чувствовал, когда шел по Кругу Пустоты?

Я закрыл глаза, вспоминая. То ощущение абсолютной… правильности. Впервые за долгое время я не боролся с собой. Не сопротивлялся своей природе. Не пытался быть кем-то другим. Голодные духи не требовали, не призывали, не искушали — они просто были рядом, как старые друзья. Я был Ву Яном. Полностью. Без остатка.

— Я чувствовал… себя, — тихо сказал я. — Впервые за очень долгое время.

— Вот и ответ, — кивнул Яма. — Мир полон созданий, которые не знают, кто они такие. Которые мечутся между желаниями и страхами, между гордыней и отчаянием. Такие создания непредсказуемы. Они опасны — в первую очередь для самих себя.

Он сделал паузу, допивая чай.

— Но тот, кто прошел через очищение, кто познал себя до самой сути — такой становится опорой мироздания. Не потому, что он добр или зол. А потому, что он стабилен. Он знает свою природу и следует ей, не отклоняясь.

— И возвращает равновесие, — прошептал я, понимая.

— Именно. Ты станешь одним из тех, кто удерживает равновесие между мирами. Между жизнью и смертью, между порядком и хаосом. Станешь моим новым стражем. Тем, кто следит, чтобы весы не качнулись слишком сильно в любую сторону.

Голодные духи за моей спиной зашептали тише, почти ласково. Они тоже понимали. Они ждали этого момента веками.

— Но как же возможность вернуться в Нефритовую империю, господин? — спросил я. Яма встал и протянул мне руку.

— Она есть. Но у любого действия есть противодействие. Ты знаешь, сколько лет пришлось ждать Ардане, прежде чем она смогла выходить в Срединный мир?

— Нет, старший.

— Несколько столетий, внук. Но со мной все было проще, меня держала лишь моя воля и жажда мести.

— Ардана права, с ней все было просто. Она прошла свой ад. Стала достойной, и я возвел ее в ранг своих стражей. Сделал Владычицей голодных духов. С тобой все куда сложнее. — Он на мгновение замолчал. — По правилам мироздания твоя душа должна была уйти скверне, но своей смертью ты выжег ее из себя, и поэтому твоя душа стала принадлежать мне. Но Дзигоку тоже претендует на тебя.

— И что это значит, господин? — Опять начиналась вся эта заумь, а мне хотелось домой. К моей команде. К тем, кто стал для меня поистине родным, и ради этого я был готов на все.

— Это значит, что если ты хочешь вернуться, у тебя есть два выбора. Первый — ждать до смены большого цикла, служа в моем царстве, и тогда после смерти ты сможешь спокойно выходить в Срединный мир, в Нефритовую империю, а Дзигоку не будет иметь на тебя право. — Ждать шестьсот лет. Понятно, что я потенциально бессмертен, но все мои близкие умрут, и это для меня не вариант. — Второй выбор тоже позволит тебе вернуться в Срединный мир, но куда приведут тебя нити судьбы, не знает никто. И слуги Дзигоку придут за тобой. Твоя душа — это их цель. Выбор за тобой, ворон.

— Господин, если я приму второй выбор, то мне не придется ждать, и я смогу вернуться в то время, из которого я ушел? — Затаив дыхание, я задал вопрос.

— Именно, Ян. С момента твоей гибели пройдет лишь год. Решать тебе. — Мои губы исказились в жуткой усмешке.

— Идущему к Небу нет нужды бояться слуг Дзигоку. Я возвращаюсь немедленно… — Ответом мне был безумный хохот голодных духов. Мои верные братья вновь хотели вонзить свои клыки в плоть оскверненных ублюдков…

Друзья! Вот и закончилась 9 книга приключений Яна. Она далась мне особенно тяжело, во многом из-за вашей реакции. Многие не поняли почему эта книга отличается так сильно от предыдущих и меня это крайне фрустрировало. Но в целом я доволен. Я рассказал ту историю, которую хотел и это для меня важнее остального. Эта книга философское восприятие изменений Яна. Наш попаданец за серию проходит ряд трансформаций. От бойца живущего только боем, до человека с целью. От безбашенного отморозка, до лидера умеющего делегировать. От безумца до хладнокровного владыки голодных духов. На этом эта серия заканчивается. Возможно, когда-нибудь, я возьмусь за продолжение этой истории, но не в ближайшее время. Если я буду делать продолжение, это будет отдельная серия и куда она выведет на текущий момент не знаю даже я. Мир книги пяти колец обширен, в нем существует множество государств за пределами Нефритовой империи со своими обычаями и традициями. А пока Ян с вами прощается, а у меня впереди работа над новыми главами Танцора ветра и соавторским проектом с Сашей Зайцевым — Простые решения.