Клинок по имени Стикс

Глава шестая. Холодный веселый Урал

«Наши дни. Соединенная Улица. Имир.»

Лауле нравилось отдыхать в Имире. Она родилась в этом огромном мегаполисе Света и привыкла, за годы взросления, к его суетной жизни и мирным гражданам. За два последних года девушка с прискорбием осознала, что далеко не весь просвященный мир такой же, как его благословенная столица.

Стиксу же было все равно — Имир перед ним, или захудалая деревенька. Ушлый Темный везде искал и находил человеческие пороки. Даже в столице. Даже в храмах.

— Здесь шумно, — довольно оценил Юноша, окидывая, с высоты своего роста, главную улицу Имира — Соединенную.

Лаула только кивнула. Несмотря на переходящий в ночь вечер, на улице было полно светлых. Они шли по делам, отдыхали, веселились или грустили здесь круглосуточно. Стикс рассказывал ей — в его времена на таких улицах бушевали страсти, близкие к Темным.

И, следовало признать, Соединенная улица могла стать местом для потасовки двух подвыпивших людей, или ссоры влюбленной пары. Но Церковь знала это, а потому патрули полиции и редких Светлых Перст с Клинком видели регулярно. А те их — нет. Сегодня Лаула и Стикс не на работе, так что не обязаны представляться.

— Ого, казино! — радостно воскликнул Темный.

— Игорный дом, — поправила дремучего Стикса Лаула и неприязненно посмотрела в сторону яркого заведения, сверкающего, в сгущающемся вечере, неоновыми красками. — Мерзость.

— Эй, их мало осталось теперь, — встал на защиту порока Клинок. — Из-за тебя, между прочим! Ты должна чувствовать вину за это, понятно? И мы обязаны сюда зайти!

— Никакой вины, и не обязаны, — отрезала Лаула сурово. — Игорные дома не зря запретили почти во всех уголках просвященного мира. Это рассадники пошлости, глупости и алкоголя с другими ядами.

— Ты отлично рекламируешь казино для Темных, — оценил Стикс. — Я поставлю тебе пять звезд, возьму буклетик и даже засуну денег в трусы, если подойдешь ближе.

— Как можно?.. — возмущенно отозвался светлый, проходивший мимо.

Мужчина сурово посмотрел на парня и вопросительно взглянул на Лаулу. Та лишь благодарно улыбнулась неожиданному защитнику и покачала головой. А потом шагнула к высокому Юноше и влепила ему назидательный подзатыльник.

— Хорошая из вас будет жена, светлая, — расплылся в улыбке мужчина и благочестиво сложил за нее руки в мольбе.

Лаула повторила жест, щедро вложив в него Света, отчего в груди у мужчины потеплело, а в глазах (немного сонных к этому часу) прояснилось. Мужчина удивился неожиданной встрече со Светлой, еще раз улыбнулся и зашагал домой.

— Домашнее насилие, как и любое другое, ведет к греху и Тьме, — жалобно потянул то, что запомнил на одной из лекций, которые Лаула посещала в свободное время, Стикс, растирая затылок. — Оно начинается с малого, но заканчивается всегда непоправимым. Не след благочестивым светлым даже думать о том, что…

— Это к тебе не относится, — оборвала его Лаула. — К тому же, по твоей собственной классификации, ты — мой раб. А с рабами это даже полезно.

— Ко мне не относится, — Темный кивнул и тут же навис над девушкой, издевательски ухмыляясь. — А вот к тому мужичку — определенно. И если он сейчас одобрил такой жест, сославшись еще и на семейную жизнь, то ваше общество, в какой-то мере, одобряет домашнее насилие. А ты его еще и благословила за это, моя милая госпожа.

Взгляд Лаулы поскучнел. Этот гад опять подловил ее.

— К тому же, через пару дней нас опять отправят в какую-нибудь Тьмутаракань, и никаких нормальных, светлых, одобренных Церковью развлечений я там не увижу. Так что раб твой настойчиво требует похода в казино, иначе, угрожает он, будет ныть и доставать тебя на протяжении всей следующей миссии!

С этим Персту было трудно спорить. Пускай она и не одобряла игорные дома, Церковь оставила часть из них. Как и алкоголь с веществами, такие заведения были своеобразной отдушиной для народа. Истово верующие и чистые душами и так не увлекаются подобным, а вот потенциальные Темные, которых Церковь, в силу мудрости своей, держит под опекой Бога, не проживут мирно без сомнительных расслаблений.

Стикс был самым Темным Темным из всех Темных. Ему не доставало размаха в местных, как он говорил, «казино», но он был готов довольствоваться и ими. Лаула сравнивала его реакцию на игорные дома со своей реакцией на котеночка. Что-то маленькое и миленькое, мда.

— Первое правило, — сокрушенно вздохнула Лаула. — Ты никого не обманываешь.

— Это казино, детка! — всплеснул руками Стикс. — Там все обманывают!

— Тогда ты не обманываешь… работников казино.

— Ты слишком быстро учишься. Через пять сотен лет сожрешь меня с потрохами. Что еще?

— Не пить. Совсем. Ни капли. Даже пива. И не нюхать. Не курить. Не изменять свое сознание. Не сметь. И не строить глазки мужчинам.

— В мире священников это звучит так наивно…

— И никого не убивать, пока я не разрешу, — придумала последний пункт Перст. — Идет?

Стикс, для вида, немного посопел с обиженными глазами, но согласился. Они церемонно обменялись рукопожатиями, закрепляя маленькую сделку. И, тут же, Темный завернул Лаулу в закуток и быстро перевоплотился.

Теперь, вместо Юноши, Лаулу держала за руку Женщина. Роковая красотка даже одета была как типичные «охотницы» игорных клубов. В ответ на непонимающий взгляд Лаулы, Стикс изящно подмигнула и объяснила:

— С мужчинами мне заигрывать нельзя, так что удовольствуюсь женщинами.

И, изящно двигая бедрами, она зашагала ко входу в игорный дом. Лаула даже усмехнулась собственной наивности и выражениям крайней степени решимости на лицах двух охранников ночного клуба. Что она сама, что эти мужчины — всего лишь игрушки на пути у этого Темного.

Как он там говорил? «Расслабься и получай удовольствие».

*****

«Два года назад. Седьмой Скорый Поезд. Епископат Урал.»

За три месяца совместной работы Лаула пересмотрела многие из своих взглядов на жизнь и Темных.

В первую очередь — на Темных.

Темные были. Не просто единичные случаи — они остались, как явление. Опасное, забирающее жизни. Да, Церковь — Длань Господня, боролась с ними. Но не везде ее Персты, в силу своей человеческой ограниченности, могли достать. Не каждый темный уголок они могли ощупать. И Тьма раз за разом ускользала от них. И из малости становилась опасностью.

Вместе с Клинком, Лаула, за эти три месяца, нашла и обезвредила еще двоих Темных. Один был сравнительно молодым, и стал Темным около года назад, а вот второй тайно существовал рядом со светлыми на протяжении целых тринадцати лет!

Стиксу эта цифра казалась забавной, и он называл такого старого (по современным меркам) Темного неудачником.

Стикс…

Древний Темный не был похож ни на что. Если бы Лаулу спросили, она бы охарактеризовала его, как песчаную бурю. Гигантскую, всеобъемлющую громадину, способную разрушать города дурной силой, но, так же, легко могущую проникнуть под одежду любой своей жертве.

Основной жертвой для игр Стикса становилась, конечно же, его Перст Указующий.

— Урал — кузница просвященного мира! — мечтательно закатила глаза Лаула, когда они, на очередном поезде, подъезжали к месту назначения.

— Для тебя, скорее уж «жопа просвященного мира», — хохотнул Стикс тут же. — Ваша столица находится, примерно, на месте Аравии. А мы едем куда-то в Воркуту!

— Не выражайся! — повысила голос молодая Перст. — Я понятия не имею, о каких равиях и кутах ты говоришь, но Урал — важная часть нашего государства, от которой идет почти половина всех поставок металла. Как тебе?

— Мне забавно, потому что именно я скидывал сюда танки и прочую вышедшую из моды, на время Власти Тьмы, белиберду, — Стикс показательно зевнул. — Кто же знал, что будет через две тысячи лет?

Лаула с недоверием относилась к подобным байкам, но не могла не признать, что каждая из них могла оказаться чистой правдой. Стикс и правда был тем самым древним дьяволом, который когда-то держал весь мир под своей черной властью.

Но, вместе с этим, он был ненормальным шутником, балагуром и дураком в одном флаконе. А когда хотел, ко всему прочему он становился еще и невыносимым.

— Там будет холодно, — заметил Стикс.

— Откуда тебе знать? — подняла бровь Лаула.

— Я уж знаю, какая на Урале погодка! — Темный высокомерно фыркнул. — Седьмое поколение твоих предков еще на свет не родилось, когда я ходил по этим полям и горам. Пускай многое изменилось, я, примерно, понимаю где мы. А еще я смотрел твой багаж, когда мы спали.

— Нахал!

Девушка бросилась к багажу, сама не соображая, что именно будет с ним делать, чтобы обезопасить от загребущих рук наглого Темного. Стикс же остался доволен результатом и весело хохотал над своим Перстом, вслух перечисляя тона ее нижнего белья.

Лаула была неглупой девушкой, и отдавала его издевательствам должное. Если бы он сделал что-нибудь подобное в самом начале их знакомства, она бы закатила истерику, и их рабочим отношениям пришел бы конец. Но мудрый дьявол чутко понимал, в какой момент он ходит по краю, а в какой за него заглядывает. И никогда он этот край, пока еще, не пересекал.

Когда они вышли на перрон, Лаула уже была облачена в удобную зимнюю одежду светло-серого цвета с натуральным мехом. Зимы в столице никогда не радовали ее снегом, а в разъездах (до назначения Перстом Указующим) девушка бывала нечасто, так что теперь она была рада «выгулять» свой новый образ.

Стикс же, в порыве капризного бунта, решил не менять стиль, и остался одет во все легкое, черное и кожаное. Само собой, он хотел привлечь к себе как можно больше ненужного внимания, но, благо, его в этом упредили.

Их встречали. Почетным эскортом из полиции, Светлых и даже пары из Перста Указующего и Клинка. А во главе делегации стоял сам Епископ Урала — молодой Арнольд Якуб, который был так раздражен в тот день, когда Лаула забирала Стикса из Анубиса.

Сейчас он выглядел точь в точь, как в тот знаменательный день.

— Перст Указующий — Лаула Минастинг и ее Клинок — Стикс, — громко, не давая и шанса кому-либо на перроне не услышать себя, произнес Епископ. — Приветствую вас в Епископате Урал. Без удовольствия.

Лаула тяжко вздохнула. После такого приветствия ее и Стикса будет знать в лицо каждый житель столицы Урала — Нарьян-Мара. И едва ли многие захотят поближе познакомиться с Темным, которого зовут именем самого Сатаны.

А ведь они сюда приехали по делу, которому анонимность была первейшим другом.

— Б-благодарю вас за гостеприимство, сир, — через силу поклонилась вышестоящему в иерархии Лаула. — Мы не могли бы… обсудить детали нашего прибытия в более приватной беседе?

— Могли, но я не счел нужным, — заявил Арнольд. — Архипатриарх прислал вас мне на временную замену, пока я буду отсутствовать в соседнем Епископате. Сейчас у меня множество дел — сборы, так что предпочту говорить быстро и по делу. Игумен Дероза заменит меня на документальном уровне. Вам предстоит провести, Перст Лаула, Большую Молитву в Металлическом Храме. И не дать вашему псу сорваться с поводка.

— Он — удивительный засранец, — наклонился к Лауле Стикс и указал на Епископа пальцем.

Естественно, произнес он это громко и довольно обидно. Как умел. И Епископ Арнольд тут же скривился:

— Замолчи, проклятый…

— Ты еще и тупой? — удивленно спросил Стикс, полностью оборачиваясь к нему. — Определенно тупой. Ты нарушил наше инкогнито, хотя мы должны были замещать тебя в тайне от общих глаз. Так было бы проще выявить Темных, которые определенно расслабятся в твое отсутствие. Ты даже хамишь Лауле — девочке, которая через несколько лет станет твоим начальником. Понятное дело, что дальше этой мерзлой дыры тебя уже не засунут, но последствия же все равно могут быть.

— Ты сейчас же замолчишь!

— А еще ты начал спорить со мной, мальчик. Кроха. Пылинка. Мало того, что ты ничего сейчас не можешь мне сделать, потому что я здесь по приказу твоих Глав Церкви, так я еще и говорить могу сколько захочу, потому что ты меня спровоцировал! Понимаешь, с кем гавкаешься, недоносок?

Епископ сорвался с места, быстрым шагом направляясь к Стиксу. Лаула шагнула вперед, всерьез опасаясь, что вредный властитель Урала соберется ударить, или хотя бы припугнуть Темного. Сам Стикс только выпятил грудь и выпрямил спину, дожидаясь спровоцированного парня с издевательской ухмылкой на лице.

Но Арнольд Якуб не стал затевать драки, равно как и не стал переть сквозь Лаулу к перечившему ему Стиксу. Вместо этого он наклонился, через девушку, к Темному как можно ближе и тихо, так чтобы слышали только Перст с Клинком, произнес:

— Я прекрасно помню кто ты, дьявол. Уверен, твои слуги ждут не дождутся приветствовать своего короля. Вы не знаете, что здесь было. Но на Урале не видели скоплений Темных с тех пор, как я стал Епископом. Они могут появиться здесь из-за тебя. Сегодня я дал людям знать, что их жизни в опасности. Остальное меня не волнует.

Сказав это, он резко развернулся и ушел, оставив команду из полиции, Светлых и двух пар Перстов и Клинков «наедине». Лаула была удивлена, уязвлена и немного пристыжена, а Стикс уважительно свистнул:

— Засранец или нет, но яйца у этого парня есть.

*****

Представителями из эскорта, оставленного им Епископом, ожидаемо вызвались быть Перст с Клинком.

Светлый оказался невысоким мужчиной средних лет, носящим бороду и одетым в гражданское. Идя до Лаулы со Стиксом, он, привычным движением, выудил из кармана сигарету и зажигалку и нервно закурил.

Лаула почувствовала, что Света в нем было достаточно, чтобы быть настоятелем среднего храма в какой-нибудь провинции — очень неплохой уровень.

Его Клинком оказалась девушка-Темная с серыми волосами и настороженными глазами. Она выглядела совсем молодой — почти ровесницей Лаулы, и была симпатичной ровно настолько, чтобы Светлая поняла — эта Темная не имеет Стигм для изменения внешности. В отличии от Стикса, принимающего идеализированные облики, девушка обладала простой и естественной красотой.

Оба, и Перст, и Клинок, явно нервничали, идя к ним, но они делали свою работу.

— Робаут, — протянул руку Лауле Светлый. — Перст Указующий сто девятой пары.

Номером пары Перста и Клинка было их место в таблице мощи всех остальных пар. Несмотря на равенство всех Перстов Указующих, как служителей Церкви, у них был неофициальный табель о рангах, который определялся как раз местом в общей таблице мощи.

Лаула со Стиксом, на данный момент, возглавляли этот список, имея за своей парой гордый первый номер.

— Лаула Минастинг, — девушка неловко пожала предложенную ладонь. — Сто девятая пара — это очень близко к сотне. Вы сильны.

Мужчина поклонился и жестом предложил следовать за ним. Когда вся четверка преодолела границы вокзала, остальной почетный эскорт последовал за ними.

— Уверен, такая Светлая, как вы, сразу поняла, что я не так силен, — улыбнулся Робаут. — Сам я — только Перст Указующий. Мой Клинок — вот, кто достоин быть близко к сотне.

Стикс довольно оскалился, но не стал язвить или издеваться, а даже кивнул в знак одобрения. И обратил прямой взгляд на идущую рядом Темную.

— Я-я… Темная Верна приветствует Иссушителя Земель! — запнувшись и очень волнуясь, поклонилась сразу та.

— Неплохо, — снова кивнул Темный. — Знаешь обычаи и не стесняешься им следовать. А на Урале другое отношение, верно? Скольких ты убила?

— Пятьдесят три человека, — тихо пробормотала Верна, чем вызвала у Лаулы немой шок.

Пятьдесят три! Почти столько, за всю свою темную «карьеру», извел тот Темный, которого они со Стиксом нашли месяц назад в пещерах Епископата Равнин. Но тот был преступником долгих тринадцать лет!

Как объяснил Робаут, с сомнением поглядывая на Лаулу, Верна была потомственной Темной.

— Потомственная? — девушка непонимающе смотрела то на Светлого, то на его Клинка. — Разве остались в просвященном мире такие? Вы хотите сказать, что она не пала?

— Нет, она родилась в семье Темных. На свободе. У нас не так, как в столице. Провинция. Холод. Людей мало. Не так уж и много сил на выслеживание и поимку всех Темных. Так что некоторые из них уходили в море. Пока они не доставляли светлым людям бед, их не искали нарочно. Но когда Епископом стал сир Арнольд, он первым делом приказал найти и атаковать все доступные становища Темных.

— Мы называли их ковенами, — тихо дополнила Верна.

— Ведьмовские штучки, — наклонился к ней Стикс и с шумом втянул воздух. — И твое хорошее воспитание пахнет не отцовским ремнем, а бабкиными сказками. А имя — сокращение от слова Виверна, я угадал?

— Ты знаешь что-то? — повернулась к нему Лаула, проследив удивление на лице девушки-Клинка.

— Дай мне подумать, и уже через пять минут я назову Темную, которая основала их «ковены», — фыркнул Стикс. — Что-то приходит на ум. Еще одна старая тварь заката Хороших Деньков.

«Хорошими Деньками» Стикс называл времена абсолютной Власти Тьмы. И если здесь не так давно прошла битва с выходцем из тех древних времен, то на это должны были собираться значительные силы Светлых. Но Робаут только покачал головой, отвечая на это. Ту ведьму звали Тиранда, и никаких особенных сил на нее действительно не собиралось.

— Малышка Тиранда, — довольно улыбнулся Стикс. — Ей нравились высокие парни и не нравилось носить трусики.

— Ее убил молодой Епископ, — Робаут поморщился, от того, что его перебили.

Но не стал ничего говорить. Сцена с Арнольдом и сам факт того, что перед ним настоящий Стикс, делали Светлого очень терпимым к одному конкретно взятому Темному.

— Уверен, он хорош, — фыркнул Стикс. — Но едва ли настолько, чтобы не было последствий. Верно, маленькая Виверна? Как убили Тиранду?

— Бабушка была очень слаба, — ответила девушка. — И болела. Но она смогла защитить меня. От Епископа. От Светлых.

— Темные селения отличаются от наших, — кашлянул Робаут. — В них не чтят Господа, не чтят жизнь. Есть жесткая иерархия и конкуренция внутри нее. И даже такие молодые девушки, как Верна, способны на убийство пятидесяти человек.

— Но Епископ Арнольд ее пощадил? — немного удивилась Лаула.

— Он не мог убить еще и ее, — поправил ее Стикс и усмехнулся. — Пацан и так, наверняка, чуть не надорвался, справившись с Тирандой. Она была слабовата, но зато хитра. Убей Епископ еще и Виверночку, и сошел бы с ума.

— Скорее всего, так и было, — кивнул Робаут.

Поэтому Виверне сохранили жизнь и отправили в тюрьму. Но молодая девушка не была безумной. Она стала убийцей и была Темной, но такова была натура ее семьи и места, где она выросла. К тому же, из всех пойманных темных, она была и самой сильной.

Робаут стал ее Перстом, как только был назначен на Урал. Девушка стала его третьим Клинком.

— У вас большой опыт, — оценила Лаула. — Но что стало с предыдущими двумя?

— Первого казнили — он стал терять над собой контроль, хотя и не был особо силен, — бесстрастно ответил Робаут. — А второй был убит в бою. Не справился со своим собратом. Я тогда был ранен и пролежал в Церкви несколько месяцев.

— Как цинично, — усмехнулся Стикс. — Меняете Темных, как обычные вещи. Хотя вот эта девочка не сделала ничего плохого — она просто защищала свой дом. Но и ее будет ждать похожая участь, да?

— Судить нас будет Господь, — отозвался Светлый, не смотря в его сторону.

— Это будет не честно, — хохотнул Стикс и, на непонимающие взгляды пожал плечами. — Он же вам подыгрывает.

*****

Лаулу со Стиксом разместили в уютных апартаментах, близ Металлического Храма.

Лаула, как жительница столицы, уже во всю знакомилась с местными достопримечательностями.

— Он называется Металлическим, потому что…

— Исполнен, по слухам, из сотен руд и сплавов, в честь того, что на Урале это — единственное, чем вообще можно похвастаться. А еще он такой тяжелый, что земля под ним неустойчива, и, чтобы он не обвалился, его поддерживают резервуары со Светом, в которых собраны тысячи молитв местных жителей, — Стикс громко зевнул, валяясь на своей койке. — Уверен, похожая история будет в каждой столице Епископата. На Равнинах был Храм Ветров, помнишь? Овеваемый всеми видами дуновений. Скука!

Девушка вздохнула. Она могла бы попросить отдельные покои, но предпочла приглядывать за своим Клинком внимательнее. Хотя ей и стоило помнить, что, без других слушателей, он будет действовать на нервы ей.

Впрочем, в эту игру можно играть вдвоем…

— А вот глядя на Верну ты не скучал, как я поняла, — хитро улыбнувшись, поддела Стикса Светлая.

За три месяца совместной работы она привыкла к обществу Темного настолько, что уже не просто могла терпеть все его выходки, но и устраивать свои. Хотя бы такие простые.

— Ревнуешь? — тут же отозвался Стикс. — Не стоит. У тебя более упругий зад, да и личико смазливее.

— Эй! — тут же покраснела Лаула. — Но ты же действительно смотрел на нее!

— У нее интересная история, — согласился Темный. — И то, что она назвала Тиранду бабушкой, довольно забавно.

— Ты знал Тиранду и… у вас что-то было? — ахнула Лаула от догадки.

— Ты бы сварилась заживо, перечисли я все, что было, — широко и пошло улыбнулся Стикс. — Но я не так уж хорошо ее знал, чтобы оставить ей ребенка. Она была слабовата, как я и говорил.

— Но она прожила больше шестисот лет, — вспомнила Лаула. — Арнольд действительно силен…

— Или она была серьезно ранена в конце войны Темных и Светлых, — тут же отозвался Стикс. — Или твой мелкий Епископ долбил своими Мольбами по малышке Виверне, отчего Тиранде пришлось защищать ее, а не себя. Или завалил трупами, раз даже мелкая девчонка убила пять десятков светляков. А может быть и так, что Тиранда отдала часть сил Виверночке.

— Как так? — удивилась Лаула. — Хочешь сказать, что в Клинке Робаута может скрываться Тьма древней ведьмы?

— Отчего ей не мочь? — пожал плечами Стикс. — Сама прикинь, насколько хорош этот твой Робаут, и насколько сильна она с этими жалкими пятьюдесятью убийствами. Должны они быть близки к сотне лучших пар Перстов и Клинков?

— Наверное нет… Но тогда… Разве не стоит нам сообщить об этом? Что девочка сильнее, чем говорит?

— А она и так сильнее. И все знают, наверняка. Не слепцы же они. Поэтому Епископ не убил ее тогда. Поэтому она ходит с опытным Перстом, сменившим уже два Клинка. Ну, это если Тиранда и правда смогла передать ей свои силы перед смертью.

Некоторое время оба сидели в молчании, пока за окнами быстро наступала тьма.

Сейчас световой день на Урале был очень коротким, но светлым горожанам столицы Епископата это совсем не мешало жить. Частые часовни и церквушки обогревали улицы силой Света, а разноцветные огни фонарей и ярких вывесок разгоняли природную темень. В комнате сгущался мрак, но за окном кипела жизнь, и Лаула, мысленно, поблагодарила Господа за такие чудеса, как Свет и технологии. Благодаря им, человечество было способно жить достойно даже в самых тяжелых природных условиях.

Судя по тихому посапыванию, мысли Стикса были не столь благостны, и витали где-то в царстве снов. Тем не менее, когда Лаула поднялась со своей кровати, ее Клинок тут же очнулся.

— Не включай свет, дай моим глазам отдохнуть от твоей прекрасной попки, — промямлил он.

— Ты видишь в темноте! — отрезала Лаула. — И я не собиралась. Хочу прогуляться. Ты останешься здесь?

Она не хотела бы оставлять Стикса одного, но если он хочет спать — не понесет же она его на себе?

— Ни за что! — тут же взбодрился Клинок. — Идем! Куда ты, туда и я! Только… переоденусь.

Тьма сгустилась, и к Лауле вышел, чуть прихрамывая, пожилой мужчина с черной тростью, одетый в дорогой зимний плащ с оторочкой из соболиного меха. Его разноцветные глаза горели живым любопытством, а опущенные уголки губ выдавали некоторую капризность.

— Знаешь, меня успокаивает, когда ты становишься таким, — призналась Лаула.

— Маски нужно менять, время от времени, — ответил Старец. — Чтобы не натирали. Тем не менее, своим признанием ты подвергла себя опасности. В облике Юноши я буду ревнив.

— Что ж, мне остается насладиться тем временем, пока ты не в нем.

Два отца-настоятеля из ближайших церквей, вежливо выслушали Лаулу на выходе. Они не собирались чинить ей препятствия и мешать прогуливаться, но настойчиво уточнили предполагаемый маршрут движения и отпустили пару с Богом. Лаула, так же вежливо поблагодарив их за заботу, была немного смущена тем, что не запомнила их лиц при заселении в гостиницу.

— Меняются каждые два часа, — объяснил ее незадачу Стикс, мерно идя рядом и постукивая тростью. — Почти не двигаются на посту. Почти все одного возраста. Все мужчины.

— Наверное, ради нас организовали дозор из местных отцов-настоятелей, — решила Лаула. — Но как ты узнал?

— У меня хороший нюх, — Старец указал на свой нос. — И я привык знать, сколько Светлых меня окружает. Кстати, хотел спросить. Где женщины? Большинство священников — мужчины.

— Не большинство, — возразила Лаула. — Мужчин и женщин, владеющих Светом, ровно поровну. Просто женщины занимают те должности, на которых могут уйти в декрет. А быть настоятелем храма — значит всю оставшуюся жизнь находиться при нем.

— Оставляете отпечатки своей силы на церквях, чтобы делать их мощнее с каждым поколением, — сразу разгадал секрет таких правил Стикс. — Практично. Умно. Через две тысячи лет любая Тьма в ваших просвященных землях будет сгорать сразу как появится. Если б мы думали об этом в наше время, сейчас все было бы по другому…

Стикс выглядел, как самый настоящий старик, предающийся воспоминаниям о былом. Лауле было интересно расспросить его, но она чувствовала, что Темный, вместо честного ответа, начнет над ней подшучивать. Поэтому она молчала, с интересом разглядывая окружение.

Город оказался очень красивым, даже несмотря на грязноватый снег, устилающий землю худым ковром. Мягкое тепло освещения и Света от храмов создавало вполне современному городу атмосферу сказочного уюта. Лаула чувствовала, будто она оказалась в гигантском деревянном доме, с великим камином. Пускай населением столица Уарала не могла даже близко сравниться с Имиром, но горожан на улицах было действительно много, и Лаула могла сравнивать их с привычними себе светлыми. Лица людей, проходящих мимо, были суровыми и волевыми — для них окружающая сказка была обыденной реальностью. Тем не менее, то тут, то там, Лаула замечала широкие улыбки рабочих, идущих со смены домой — к семье. Или пылающие глаза влюбленных, собирающихся на свидание или идущих с него. И дети, много детей носилось вокруг родителей или друг друга, нередко перестреливаясь снежками или толкаясь в снег.

Господь не забывал об этих людях. Он жил в каждом из них. И Лаула была рада и благодарна за это.

Ее узнавали. Представление, устроенное молодым Епископом, дало свои плоды, и девушка уже успела стать по настоящему знаменитой в столице Урала. Конечно, немалую роль в этом сыграла ее внешность — Лаула честно признавалась себе, что ее тяжело забыть, даже увидев лишь однажды. А уж если кто-то из добрых горожан записал ее приветствие с Епископом Арнольдом и залил в сеть, то и подавно не стоило удивляться, что немало людей провожали ее взглядами.

Благо, Стикс сменил облик, и вместо высокого, крепкого и задиристого Юноши, подле Лаулы шел благообразный Старец. Презентабельно и даже богато одетый, он вызывал у прохожих положительную реакцию. Вероятно, большинство из них считало его каким-нибудь видным чиновником, показывающим новоприбывшей священнице местные достопримечательности. К ним даже, единожды, подходил патруль и поинтересовался, все ли у них хорошо?

Стикс только улыбнулся и заверил стражей порядка, что провожает всем довольную гостью города по самым интересным местам.

— Игорный дом — вот где интересно! — фыркнул молодой полицейский и тут же получил подзатыльник от старшего товарища.

— Думай, что говоришь!

— Поминать мирские пороки при дамах довольно грубо, Джим, — покачал головой Светлый, бывший главным в троице.

— Удовольствие — не порок, но награда за наши бдения, — смягчила ситуацию Лаула. — Если Церковь одобряет игорные дома, значит, это делает и Господь. В конце концов, все мы — люди. И я не слышала правила, запрещающего дамам посещать игорные дома.

Вся троица патрульных была просто очарована ее словами, и все они тут же вознамерились сопроводить "прекрасную деву" в самый лучший из игорных домов Урала! Посмеиваясь и умело давя авторитетом возраста, Стикс спровадил их, пообещав устроить гостье и такую экскурсию.

— Ты снова обманул, — вздохнула Лаула, когда патрульные ушли. — Причем, в этот раз я даже подыграла тебе.

— Ложь во благо, — усмехнулся Стикс и указал на дальнюю вывеску. — Тем не менее, я обманул не во всем. Это же казино, верно? Я хочу побывать там.

— Игорный дом, — девушка с сомнением посмотрела на здание. — Может быть, это даже самый большой игорный дом, который я видела.

— Своего рода достопримечательность, — кивнул Темный и твердым шагом направился в центр сомнительных удовольствий.