Клинок по имени Стикс

Глава двадцать первая. "Все по плану"

«Наши дни. Храм Воли Его. Пригород Имира.»

Лаула стояла на дощатой веранде, с откинутой крышей, и полной грудью вдыхала аромат летней зелени и свежего ветра. Здесь, в Храме Воли Его, в пригороде Имира, даже само солнце, казалось, вплетало свой уникальный запах в букет чистой природы.

Впрочем, не стоило отвлекаться от урока.

— Прошу прощения, — смущенно улыбнулась Лаула своим слушателям. — На чем я остановилась?

«Аудитория», состоящая из десяти широких деревянных лавок, занятых семьюдесятью семью студентами разных возрастов и полов, казалось, даже не заметила того, как отвлеклась их лектор. Все они, от мала до велика, были полностью поглощены красотой и личностью этой девушки, которой, в будущем, предстоит стать Главой всей Церкви.

Впрочем, как всегда, хотя бы один внимательный ученик у Лаулы нашелся.

— Вы говорили о Темных, мисс, — выдохнул Денис — мальчишка лет десяти, уже без памяти влюбленный в светловолосую Лаулу — защитницу светлых. — О новых Темных.

— «Новорожденные», — поправила его девушка. — Темные, которые получили свои силы совсем недавно. «Новорожденным» может быть Темный, убивший как три дня назад, так и шесть дней. В очень редких случаях человек может стать «новорожденным» тогда, когда прошло и больше полугода с момента первого убийства.

— Как Скорпион Алан! — воскликнул кто-то с задней лавки.

— Об этом чуть позже, — пообещала Лаула и вернулась к теме. — «Новорожденный» гораздо сильнее, чем уже «состоявшийся» Темный. Известная теория гласит, что врата Ада, из которых Тьма попадает в наш мир, пока они открыты «новорожденным» Темным, дают ему некоторую энергию «взаймы». Как обряд инициации. Удивительно, что, при прочих сходствах, у Светлых, в момент инициации, ничего подобного не наблюдается.

Лаула усмехнулась, пряча неловкость. Вообще-то, ее последние слова могут показаться сущей ересью — сравнивать служителей Господа с отродьями Тьмы! Но ей было простительно. Хотя бы и потому, что автором той самой «известной теории» является ее собственный Клинок. В тот раз Лаула просто передала его пояснение писарям из Первого Храма, и они с удивлением обнаружили, что противоречий этой информации не зарегистрировано. Так и появилась первая безымянная теория в науке Тьмы. Безымянная, очевидно, потому, что никто бы не стал называть научный труд ругательным словом, коим и было имя Клинка Лаулы.

Впрочем, девушка очень сильно подозревала, что Стикс просто пошутил в тот раз. Уж слишком необычайно серьезным он был. Вероятно, нарочно…

— Практически, «новорожденный» Темный обладает возможностями вдвое, а иногда и втрое большими, чем он будет обладать по прошествии времени. Это не влияет на набор его Стигм — он не растет и не сужается. Но увеличивается их сила. Радиус, дальность действия, частота, с которой они могут быть использованы, — Лаула, забывшись, потерла левую руку. — А еще — «новорожденные» испытывают исключительные муки. Душевные.

Отвлекшись на аудиторию, девушка увидела, что все они внимательно следят за ее руками. Конечно, длинный рукав соскользнул, и их глазам предстал длинный и широкий шрам, проходящий по всему предплечью.

— Это — последствия стычки с «новорожденным», — не преминула воспользоваться собой, как наглядным пособием, Лаула. — На любом пути, который вы вольны выбрать после окончания обучения в этом прекрасном Храме, вы можете повстречать человека, совершившего зло. Он мог сделать это неосознанно. Его даже могли заставить. В этот момент очень важно разобраться. «Новорожденный» не помнит себя от горя. Зачастую, не ведает, что творит. Но мы можем спасти таких из них. Потому что в просвященном мире шанс на исправление есть даже у Темных. Вы все знаете — они становятся Клинками.

— Но тут уж, простите за наглость, — руку поднял самый возрастной участник группы — пожилой сир Тан Ин Гуй, Свет в котором разгорелся в невиданные ранее шестьдесят два. — Разу уж «новорожденные» так опасны, будет тяжело с ними поговорить. Главное — самим бы выжить.

— Ох, ваша правда, — Лаула спрятала шрам за рукавом и поправила короткие светлые волосы. — Это совсем непросто…

*****

«Год назад. Концертная арена Талантов Треанта. Руины. Епископат Рим.»

Больше всего сейчас Алан напоминал Лауле взорвавшийся вулкан.

В детстве девушка была свидетелем контролируемого извержения Везувия. Тогда, стараниями Архипатриарха, Патриарха, ее отца и троих Епископов едва удалось избежать человеческих жертв, успокаивая стихию.

Сейчас же Алан бесконтрольно фонтанировал Тьмой. Ее сгустки, отростки и щупальца хаотично вырывались из его тела и били по всему в зоне досягаемости. Сцена, купол Света самой Лаулы, воздух и, конечно, Темные, собравшиеся вокруг.

И еще, как и любое извержение, это сопровождалось звуковыми эффектами. Потому что Алан кричал. Нет, он даже вопил. И вопль его был ужасен.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — надрывался солист, срывая и тут же бесконтрольно восстанавливая свой голос. — Я НЕ МОГ ЭТОГО СДЕЛАТЬ! КАК БОЛЬНО-О-О-О-А-А-А-А!

— Угомоните его! — закричал, перекрикивая шум разрушений и самого Алана Максим.

Темные бросились на бывшего коллегу втроем. Но «новорожденному» хватило одного судорожного взмаха рукой, чтобы всех их сразу отбросило прочь, а доски сцены окончательно перемололо в труху.

— Ух, как страшно.

Рядом с Лаулой оказался Стикс. Девушка выдохнула облегченно, видя, что ее Клинок успешно залечил все свои раны и даже больше — он стал сильнее. А все потому, что она успела проговорить, практически в одно слово, пароль активации, когда все Темные Скорпионс отвлеклись на своего солиста.

Правда, она сделала это почти шепотом и не была до конца уверена, что Стикс ее услышит. Но он услышал. Стал сильнее на миллион убийств. И стоял рядом.

— Я хочу попросить прощения… — Лаула несмело протянула руку в его сторону.

— Успеется, — Стикс стрельнул в ее сторону глазами, миг, и он уже стоит по другую руку от девушки, а та почувствовала, как краснеет место, по которому он ударил.

И щеки краснеют вместе с ней.

— Нашел время! — выдохнула она сквозь улыбку, действительно радуясь, что древний Темный не держит на нее зла, но тут же взяла себя в руки. — Что происходит? С Аланом.

— Убил пару миллионов человек. Грустит, — Стикс развел руками и закатил глаза на немой вопрос Лаулы. — Его использовали. И он был одним из тех, кто убивал всех тех бедолаг Хитиновым Ядом. Но, естественно, наш гений музыки этого не желал. Так что теперь, когда карты оказались раскрыты, его Тьма активировалась. А она у него даже побольше, чем у всех остальных. Он же — гвоздь программы. Ну и «новорожденный», к тому же.

— Постой, так это значит… — Лаула задумалась и увидела неподдельный интерес в алых глазах своего Клинка. Стикс искренне ждал того, к чему она придет. — Значит, что он стал «новорожденным» через полгода после первого убийства? Я о таком не слышала!

Вздохнув, Стикс пожал плечами. Видимо, не этого он ждал.

— Мне нужно спасать людей, — решила Лаула, отбрасывая пустые мысли. — Стикс, активация двух миллионов убийств.

Доведя общее число сил своего Клинка до невообразимых четырех миллионов, она не удивилась той мощи, которая хлынула от него в разные стороны. Зато отметила, что одежда Юноши переменилась, став более дорогой и броской.

Четыре миллиона убийств… Могла бы она представить себе когда-либо, что ей придется так довериться Темному? С другой стороны, даже это — капля в море, ведь ей не пришлось снимать и трети своих Печатей.

— Кого убить? — хрустнул шеей Клинок.

— Не убивай, — покачала головой Лаула. — Защищай нас. Пока в радиусе поражения не останется людей.

— Придумала бы чего попроще, — фыркнул Темный и пошел вперед. — Ну… зато так интереснее.

*****

Максим Батист — бывший барабанщик группы «Скорпионы», а ныне — один из сильнейших Темных просвященного мира, был в ярости. К жгучей стихии злобы в его груди примешивались непонимание, раздражение на нерадивых подчиненных и… страх.

Даже не просто страх, но ужас. Чувство, которое он уже успел позабыть.

Немногим больше двух лет назад Макс стал Темным. Его уволили с очередной работы, из-за пристрастия к музыке. По правде говоря, он работал меньше, чем репетировал. Но ни постоянные репетиции, ни, тем более, нелюбимая работа, не могли дать ему никаких результатов. Отчаявшись, мужчина просто играл на улице. Барабаны — не самый легкий способ заработка, так что Максу пришлось заглянуть за черту бедности.

С просвященном мире не так много людей, не сумевших найти себе дело по призванию и умению. Барабанщик был одним из таких. Другим был бездомный, решивший сломать его инструмент. То ли из зависти, то ли ради выгоды…

Максим не спрашивал. Когда воняющий помойкой и алкоголем мужчина распинал его барабаны, он долго не думал. Избил его, выплеснув все эмоции и накопившуюся на несправедливость этого «Божьего мира» ярость.

И стал Темным.

Светлые служители Церкви и их менее светлые последователи ошибочно считают, что Темные практически полностью истреблены, а те редкие, что иногда появляются, тут же оказываются найдены доблестной полицией и обезврежены такими же чудовищами как и они сами — Клинками Перстов.

Максим видел другую сторону. Он жил там. Там, где вечный голод, холод и страх. Там, где каждый увидевший тебя превращался в мишень, и даже про самую безобидную старушку, или ребенка, в голове роились мысли: «Неужели они знают, кто я такой?»

Макс был не один. За год он нашел таких же забитых миром Светлых людей. Все они были Темными. Ради общего благополучия, Бог предал их. Так они решили.

Барабанщик научил новых друзей играть. Они даже создали группу. Пускай у парней не было таланта, у них были силы, не подвластные простым светлым людям. Их музыка цепляла их души и становилась своеобразным наркотиком. Вчетвером они выбрали себе такой образ, на который церковники специально не обращают внимания. Не слишком рисковые бунтари. Истово верующим зазорно ходить на их концерты, но их пристального внимания они не стоят.

Но вот беда — прослушав их музыку от одной до трех недель, люди умирали. Сходство с наркотиком перестало казаться таким уж поэтичным. И это стало огромной проблемой.

До тех пор, пока их не нашел Луиджи.

Мощь его и его спутника была подавляющей, выворачивающей наизнанку и попросту нелепой. Ну не могли такие чудовища существовать в мире Светлых! И это было правдой. Эти Темные пришли из другого мира. С Острова.

Они нашли Темную группу, отчаявшуюся жить в этом мире и превратили их проклятие в дар. Луиджи объяснил им, как не просто убивать, но заражать и распространять смерть. Научил получать и копить силу из чужих страданий. Показал новый путь.

Максим стал чем-то большим, чем смертный. Любая женщина могла стать его. Любой мужчина упал бы перед ним на колени. Самых дерзких барабанщик находил отдельно и вырезал с особой жестокостью.

Луиджи скрывал всех следы таких безумств. И обещал больше.

Он же и привел им Алана. Молодого парня, горевшего идеей. Идеей изменить этот мир.

И он и правда сделал это. Только не так, как надеялся. Мальчишка хотел расширить границы дозволенного для всех людей. А вместо этого тысячекратно увеличил потенциал «Скорпионов» — Ядовитой Группы Смерти.

Максим завидовал юному дарованию. Вот он — настоящий гений. Такой же музыкант, который не просто не упал на самое дно, а воссиял на вершине славы. В группе его ненавидели. Но не подавали виду. Потому что знали — рано или поздно они избавятся от него.

А теперь он избавлялся от них.

— МЫ ЖЕ БЫЛИ ДРУЗЬЯМИ!

С диким криком Алан врезал кулаком в то место, где секунду назад стоял Макс. Барабанщик ушел от удара, вздрогнув вместе с землей от его разрушительной мощи.

Даже сейчас! Этот расцелованный Богом парнишка стал новорожденным сразу с миллионом убийств, получив силу, приближенную к силам Луиджи и Юджина! В то время как остальной четверке было попросту не дотянуться до подобных высот.

И это злило.

Ну а пугало то, что и Луиджи, и Юджин бросили их. Оставили самим разбираться с взбесившимся Аланом, о котором не предупредили. А Максим был уверен — Луиджи знал, что парень станет Темным. Знал так же, как и другая причина страха…

— Мы тебя просто использовали, мусор! — рыкнул Мириби, в затяжном рывке пробегая мимо замешкавшегося Алана и подрезая ему ноги. — Ты с самого начала был никому не нужным, тупым инструментом!

— Мы можем его достать, — тяжело дыша, рядом с Максом оказался Толстяк Джо. — Мы его уроем.

— Может быть, — барабанщик покрутил головой. — Но где Стикс?

В следующий миг из широкой груди Толстяка вырвался десяток острейших дымчатых когтей! Макс судорожно вдарил звуковой волной вокруг себя и отскочил как можно дальше, пристально следя за раненым подчиненным.

Когда Джо задрожал всем телом, когти в его груди резко разошлись в разные стороны, буквально разрывая жирное тело, и из кровавого прохода, образованного ими, на обломки сцены вышел Властелин Ночи.

Величайший Темный, даже в запечатанном состоянии вызывавший у всей группы инстинктивный животный ужас. На его вечно молодом лице застыла безмятежная улыбка.

Впервые, с тех пор, как стал Темным, Максим ощутил страх из детства. Он снова боится темноты, и снова, раз за разом, вспоминает бабушкины рассказы на ночь:

— Если ты будешь плохим мальчиком, Стикс придет за тобой…

*****

Разорвав Толстяка, Стикс мельком проверил, жив ли он. И удовлетворенно хмыкнул, когда почувствовал биение Тьмы в ошметках у своих ног. На самой грани, но трепыхается.

— Живучий ублюдок, — одобрительно кивнул великий Темный и с прищуром посмотрел на отпрыгнувшего Макса. — А ты там обосрался уже, да?

Но не успел Стикс рвануться к нему, как пропустил тяжелейший удар по затылку.

Темный не стал сопротивляться силе, направленной на его голову, а просто нырнул вперед лицом, передавая инерцию атаки, через свой череп, прямиком в землю. Тряхануло изрядно, но уже через мгновение, ужом скользнув меж обломками сцены, Стикс оказался в двадцати шагах о того места, где получил удар.

И, ожидаемо, увидел там Алана.

— Как неудобно получается… — пробурчал Стикс, оценивая обстановку.

Мириби и Шиш присоединились к Максу и теперь стояли по правую, от Клинка, руку. Алан остался слева, раздирая собственное лицо когтями левой же руки. Его правая уже превратилась в серую клешню с острейшими зубцами, способную прокусить металл любой плотности.

Толстяк Джо тихо пытался выжить где-то в сторонке.

Три враждующие стороны, и все они — Темные. Стикс усмехнулся — у скучных Светлых такого не бывает.

— Идите ко мне, ребятки, — поманил он молодых Темных. — Поиграем.

Тут же, с диким рыком, на него бросился Алан. Стикс успел уйти с линии атаки и даже провернуть молниеносную комбинацию из апперкота и последующего удара по корпусу, отбрасывая парня на девять шагов.

Со свистом рассекая воздух, рядом пронесся хвост Макса, а Шиш и Мириби попытались взять великого Темного в клещи своими клешнями. Стикс увернулся, отрастил Когти Тьмы и, словно мельница, прокрутился, беспорядочно раня и отбрасывая от себя врагов.

Тогда они, воспользовавшись очередным рывком Алана, напали со спины. Пока Стикс принимал тяжелейшие удары «новорожденного» на жесткий блок, остальные «музыканты» распределились, нападая каждый на свою зону. Стикс заблокировал все атаки, кроме одной.

Он не успел всего секунды, но клешня Мириби уже оторвала ему левую ногу.

— Попался! — зарычал довольный Шиш, сразу начиная новую атаку.

— Стой! — только и успел сказать ему Макс, на которого набросился оказавшийся рядом Алан, атаковавший вообще всех без разбору.

Но было поздно. Шиш, радостный от того, что ему нужно только лишь добить раненого врага, подобрался к Стиксу. И тогда Владыка Тьмы мгновенно отрастил потерянную ногу.

— Вы все еще деретесь, как смертные, — презрительно фыркнул он, хватая Шиша за лицо.

Его когтистая лапа тут же пошла язвами, которые с мерзким звуком разрывались, исторгая из себя страшную кислоту. Схваченный клавишник дико закричал и задергался, но Клинок держал его крепко.

Хотя уже в следующую секунду уже его рука была перекушена у локтя еще одной серой клешней.

— Просто сдирай кожу! — зарычал на друга Мириби, помогая все еще воющему от боли Шишу.

— Даже такие как вы учатся, — одобрительно закивал Стикс и встал в боевую стойку. — Но я бы лучше подрался с Луиджи и Юджином. Как жаль, что они сбежали…

Он был сильнее. И в этот раз не только в опыте, но и в высвобождаемой Тьме. Даже «новорожденный» Алан, бросающийся на всех без разбора, уступал Стиксу в голой боевой мощи.

А разнообразием Стигм и приемов древнейшее существо в мире, и того, превосходило бывшую музыкальную группу в сотни раз.

Внезапно, Темнейший остановился и прислушался к чему-то, ведомому только ему. Его противники, пользуясь внезапной передышкой, насторожились.

А потом по всему Риму волной расплескалась одуряющих масштабов Тьма. Такая густая и мощная, что даже бывшие Скорпионы забыли как дышать. А Стикс, довольно щелкнув пальцами, усмехнулся и посмотрел в ту сторону, где Лаула спешно эвакуировала гражданских.

Девушка тоже почувствовала эту дикую энергию. И недоверчиво улыбнулась ей, как родной.

— В конце концов, я знал, что так будет, — Стикс перевел взгляд на своих ошеломленных противников. — Ваши хозяева думали, что они тут самые хитрые, но…

— Это не запах Луиджи и Юджина, — с сомнением потянул Максим.

— О да, это не они. Это — моя подмога.

*****

Улыбаясь каким-то своим Скрытническим мыслям, Луиджи вел Юджина тихими переулками Рима. Сейчас большая часть активных жителей города на концерте, немалая — наслаждается им с экранов дома. И только редкие прохожие могли бы заметить двух сильнейших Темных, спешащих покинуть город.

«Могли бы», но не замечали. Пускай Луиджи не был выдающимся бойцом, Юджин признавал, что мастерство Скрытника в его компаньоне выходит за пределы понимания многих Темных.

Впрочем, сейчас сыну Стикса было не до восхищения напарником. Всю дорогу его точили сомнения.

— Скоро мы выберемся, — подал, наконец, голос Луиджи, когда они проходили очередной безлюдный переулок. — И обратно не вернемся. Вы точно уверены, мой принц, что мы должны покинуть нашу цель именно так?

— Ты дал музыкантам достаточно информации, чтобы они снова взяли след, — Юджин нахмурился.

— Но сразиться вы хотите.

— Не со Стиксом. Не сегодня. Сегодня он заслужил… отдых. Те отбросы — ему не ровня. Хотя любого другого здесь они бы уничтожили. Светлые слабы.

— Я бы не был столь уверен, — мягко возразил Скрытник и, внезапно, резко обернулся.

В этот миг его аура, надежно скрывающая их с Юджином, лопнула, словно стеклянный шар, упавший на острые камни. И оба Темных ощутили на себе пристальное давящее внимание. Будто оказались на ладони злобного великана.

— Не может быть! — поразился Луиджи. — Даже сам Стикс… Это невозможно!

— Скрытника может обнаружить только другой Скрытник, — Юджин вытащил меч из ножен и встал в стойку. — Или артефакт.

— Все так, как и говорил проклятый Темный, — донесся грубый мужской голос до Луиджи и Юджина с конца переулка. — Глаз Амото сработал.

— Как жаль, что он одноразовый, — вторил ему красивый и кристально-чистый женский. — Но гордись, Гриша. Благодаря твоей дочери и ее Клинку, мы, наконец-то, взяли их.

Их было двое. Юджин успел разглядеть лишь силуэты. Высокий мужской и хрупкий женский. Он различил бритую голову и татуировки. А потом женский голос, по-прежнему спокойный и все такой же красивый, тихо произнес:

— Все.

Тьма, хлынувшая из мужчины на первый миг оглушила даже могучих Темных, ведь ее обладатель практически не уступал им самим!

А во второй миг тело Луиджи со страшным грохотом было брошено о бетон. И Великий Скрытник ничего не успел предпринять.

Григорий Минастинг — бывший командир Ордена Палладинов, а ныне — второй по силе Клинок просвященного мира, холодно посмотрел на, напряженно замершего с обнаженным мечом, Юджина и хрустнул шеей.

— Твой черед, — сказал он.

Сын Стикса только улыбнулся самым краешком рта и шагнул противнику навстречу.

— Вот теперь становится интересно.