Клинок по имени Стикс

Глава двадцать третья. Тьма и Свет, и Свет и Тьма

«Год назад. Концертная арена Талантов Треанта. Руины. Епископат Рим.»

Гигантский Стикс, в облике Дракона, не тратил время на разговоры. Трубно взревев, он бросился на Скорпиона. Дракон пробивал его хитин когтями, рвал оголенную плоть длинными зубами, отбивался крыльями и хвостом. Алан был неуклюж в своей гигантской форме и только пятился назад. Но Стикс, сверкая полированной чешуей, мелькал с разных сторон и углов, крутился вокруг своей оси и даже ненадолго взмывал в воздух, атакуя и сверху.

От безысходности, Алан-Скорпион завизжал. Очередная атака звуком, эта была совершенно несравнима с предыдущими. Казалось, все рушится даже не в труху, а на молекулы.

И тогда Стикс выдул из своей пасти огонь.

Из-за поднявшейся температуры, глаза Лаулы мгновенно высохли, но девушка все равно, не отворачиваясь, смотрела на эту неравную битву. Она смотрела за тем, как непреодолимо далеко от них всех был ее Клинок.

И какую страшную, пускай и неведомую им войну, он ведет со своим прошлым в лице Луиджи и Юджина.

— «Ведь для него это — нормально», — подумалось Лауле. — «И какие же скучные и мелочные для него наши проблемы и битвы! И даже эта — всего лишь веселье. Поэтому он такой… И, похоже, поэтому-то он не спешит найти Луиджи и Юджина. Мы… я! Я еще не готова к встрече с ними.»

Конечно, она не могла быть уверена. Но Лаула верила, что именно из-за нее Стикс тянет время, оттягивая неизбежную встречу со своим прошлым. Она еще слишком слаба, чтобы быть рядом с ним. А без нее, в Печатях, ему к ним не подобраться.

Конечно, сегодня, несмотря на невероятный уровень противников, Лаула не допустила ни одной лишней смерти. Но чем она сама помогла своему Клинку в бою, кроме того, что высвободила его силу и защитила от одной, не смертельной ему, атаки?

Ей нужно стать сильнее.

Тем временем Дракон, запрокинув голову, огласил мир вестью о своей победе. А Скорпион, под его могучими лапами, перестал дрожать.

Стикс победил. Впрочем, как и всегда.

Когда пыль осела, а Тьма, бурлящая вокруг, немного улеглась, Лаула, морщась от боли в раненой руке, пошла к центру битвы. Туда, где медленно осыпался хлопьями Тьмы костяк титанического скорпиона.

Стикс был там. Стоял над телом Алана, вернувшего себе прежний облик. Одежда музыканта была подрана, сам он — потрепан, но его грудь мерно вздымалась, и Лаула обрадованно выдохнула.

— Как всегда, переживаешь за чужие жизни, забывая о своей, — Клинок улыбнулся ей и подошел ближе. — Дай-ка посмотреть.

Рана на руке перестала быть смертельной. Но Лаула отдавала себе отчет — вполне возможно рукой она не сможет двигать еще очень долго. Или вообще — никогда.

Правда, вместо страха за здоровье, Лаула испытывала гордость. Ведь она защитила самого Стикса от такого страшного удара. Конечно, его бы это не убило, но битва могла пойти по совершенно иному сценарию.

— Я справлюсь, — ответила Лаула. Ей не хотелось выглядеть слабой после битвы, в которой она почти и не участвовала. — Рана — пустяк.

— Если ты застонаешь от боли, я снова дам тебе по заднице, — пообещал Стикс, твердо хватаясь за ее руку.

Лаула поморщилась, но промолчала. Темный усмехнулся и… приложил губы к израненной плоти.

Сначала Перст подумала, что Клинок, таким образом, хочет заставить ее вскрикнуть. Боль была неимоверной. Но девушка сдержалась в первые секунды, а потом все неприятные ощущения… испарились.

Лаула почувствовала, как уходят Тьма и яд из ее раны. Стикс просто высасывал их из ее ауры и крови. Параллельно с этим, кожу Светлой покрыла тонкая корка, и ей пришлось напомнить самой себе — не удивляться. Конечно, у величайшего темного в мире будет Стигма управления Морозом.

И все равно — он был удивителен.

— Рука в прядке, но рана останется, — Стикс оторвался от руки Лаулы. И припал на одно колено. — Силен парень, да и я выдохся немного. Если ты, правда, не хочешь одолжить мне еще миллиончиков пятнадцать убийств…

Лаула посмотрела на своего Клинка. За год совместной работы с ним, девушка не раз задавалась вопросом, как может она довериться чудовищу из мифов и сказок? И так же часто она спрашивала себя — тот ли с ней Дьявол, о котором говорят?

Молодой высокий парень с растрепанными черными волосами, идеальными чертами лица и уставшими алыми глазами — ее напарник. Стикс. Пожалуй, сегодня она действительно нашла ответы на свои вопросы.

— Нет, не хочу ничего одалживать, — улыбнулась Лаула и наклонилась к своему Клинку. — Но хочу наградить…

Она поцеловала его, зная, как стыдно ей будет потом. Но сейчас, поддавшись эмоциям, она была рада, что осмелилась. И довольна тем, как смущенно выглядело лицо Стикса.

— Всегда пожалуйста, — буркнул он, отведя взгляд. И тут же сально ухмыльнулся. — Ты знаешь, если нужно кому-то отсосать — я всегда рядом.

Лауле оставалось только тяжело вздохнуть. Она только собиралась ответить, как воздух буквально застонал от переполнившей его Тьмы! И это был не Стикс. Ее Клинок тоже встрепенулся, прислушиваясь к своим ощущениям и радостно оскалился.

— Четыре раза использовать Разрушение Небес, а он — сильный парень, — его глаза поменялись. Вместо красных, они снова стали драконьими. — Хочешь полетать? Вторая битва тоже подошла к концу.

*****

Они сошлись, с грохотом и ревом разрывая пространство вокруг себя. Мечник и палладин. Вечный Темный и бывший Светлый. Юджин орудовал мечом, а Григорий размахивал молотом. Оба были ветеранами битв, пускай и с разным опытом.

Палладин привык сражаться с сильнейшими Темными просвященного мира, используя свою веру и свое тело для победы. Юджин тоже уничтожал могущественных Темных, порой даже превосходящих его по силам. Потому что Юджин владел гениальным мастерством.

Вот только опыта борьбы со Светлыми, пускай и бывшими, у него не было.

В очередной раз промахнувшись ударом молота, Григорий просто принял удар мечом Юджина на грудь. Взмахнув молотом еще раз, он уже и не намеревался попасть. Вместо этого, заставив Темного уклониться, бывший палладин отпустил рукоятку орудия, позволяя ему улететь прочь, а сам успел прервать рывок Юджина ударом бронированного локтя.

Ошеломленный Темный опомниться не успел, как оказался в сильнейшем захвате Клинка.

— Грешников ждет боль, — глухо, из под шлема, провозгласил Григорий, и его напарница сложила руки в молитве.

Яркая вспышка ударила с небес. Молния из Света, направленная Перстом, врезалась прямо в черный доспех ее Клинка, не причиняя ему самому никакого вреда, но жестоко раня его противника.

Юджин взревел, от боли и гнева, разрывая захват могучего палладина и прописывая тому мощнейший удар по животу. Григорий содрогнулся, но устоял и снова потянул руку к парню.

Но тот уже был слева. Высвобождаемая им Тьма концентрировалась, сгущалась и становилась плотнее. И его собственные силы увеличивались вместе с ней.

В конце концов, он же — сын величайшего Стикса.

Перехватив руку Клинка, Юджин взмахнул мечом, покрытым энергией Разрывающей Небеса, отсекая ее даже сквозь массивную броню. Григорий яростно заревел, атакуя второй, но тут же исчез, телепортировавшись к выброшенному не так давно молоту.

А в то место, где он только что стоял, приземлился, с ударом, Луиджи.

— Первый удар потрачен, а враг все еще опасен, — снова напомнил своему компаньону Скрытник. — Мы должны отступить, мой принц.

— Мы уйдем, — отмахнулся, в бешенстве, Юджин. — Когда я заберу его голову.

— На все воля сильного, — беспомощно развел руками Луиджи, вздохнув и повернувшись к Марии. — Мадам, битва снова свела нас вместе.

— Ты слишком много болтаешь, для того, кто собирается драться, — усмехнулась Перст, стараясь казаться спокойной.

Но по ее глазам Луиджи видел — она переживает за своего Клинка. Пускай Григорий Минастинг был величайшим палладином в Свете, а во Тьме убил многих осужденных на казнь Темных, даже всех этих сил ему не хватало, чтобы сравняться с Юджином.

Молодой мечник с Островов был непреодолимо силен. И с каждой секундой его Тьма только усиливалась, усиливая и своего хозяина.

— Я буду счастлив не драться с вами, а беседовать! — Луиджи отсалютовал Марии рукой. — В конце концов, вы же Светлая. И вам должно претить вульгарное насилие, разве нет? Давайте, например, поделимся историями из жизни? Я расскажу вам, как впервые встретил самого Стикса в светлых землях. А вы, ну, например, вспомните, как познакомились с вашим Клинком…

— Пожалуй нет, — Мария достала из нагрудного кармана золотое распятие. — Изыди к дьяволу!

— Да я бы рад…

Атакующая Мольба Марии взорвала землю в том месте, где недавно стоял Луиджи. Скрытник увернулся, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Совсем близко бушевали две Темные катастрофы. Пускай Юджин обладал опытом шести сотен лет и Тьмой, близкой к истинной силе самого Стикса, его противник был ему под стать. Конечно, чистой Тьмы в Григории Минастинг было меньше, чем у Юджина, но у него был Свет. Свет его Перста — Марии, помогающей напарнику в бою. Их тандем, вполне вероятно, мог доставить Юджину много проблем.

Но у Юджина есть Луиджи.

— Придется пошалить, — вздохнул Скрытник, сосредотачивая свое внимание на второй, по силе, своей Стигме.

Воплощение — сила, позволяющая контролировать тело другого человека. Луиджи использовал ее при первой встрече со Стиксом, заключив тогда сделку с Наядой — «новорожденной» Темной. И на Островах Луиджи, считающийся одним из древнейших и сильнейших Темных, нередко заключал контракты с менее сильными собратьями.

Сейчас, посреди светлого города, до своих контрактников Скрытнику не дотянуться. Да и вообще Темных здесь не было. Но ему они и не нужны.

Его Тьма ударила неслышным и невидимым импульсом в пространство, сканируя его и предоставляя хозяину сведения. Район, в которым они сражались, был полностью безлюден до снятия барьера, но теперь редкие светлые, из полиции или просто блуждающие, оказывались не так уж далеко.

Луиджи потянулся к их мыслям, не забывая, при этом, уворачиваться от цепей Марии. Сознания обычных людей, не встречавшихся с Тьмой и не овладевших Светом, были очень хрупки. И легко подчинялись воле тысячелетнего Скрытника.

Луиджи так увлекся контролем марионеток и игрой с Перстом, что, когда первый подконтрольный светлый добрался до них, Темный совсем потерял из вида Клинка.

И Григорий Минастинг тут же воспользовался его оплошностью, гигантской черной тенью возникнув за его плечами.

— Луи! — предостерег его Юджин, находившийся на грани бешенства.

Молодого Темного просто выводила из себя эта битва, где он не мог бить по врагу с полной силой. Если он продолжит использовать Стигму Разрушающую Небеса на максимум, Рим ждут серьезные разрушения. И принцу Острова, конечно, было плевать на старый город светлых, но вот провоцировать всех обладателей Силы в округе бежать сюда и пытаться его остановить Юджин не собирался.

К тому же, на шум может явиться Стикс, который пока явно недооценивает своих противников.

Луиджи, тем временем, успел подставить под атаку Клинка одурманенного светлого. Бывший палладин заскрипел зубами, но остановил сокрушительный удар темного молота. Волосы немолодого полицейского, оказавшегося в опасной зоне, взметнулись в разные стороны, но он, казалось, даже не заметил этого. Не контролирующий себя человек стал карабкаться на огромного Клинка в броне.

— Прочь! — Григорий отбросил мужчину одним взмахом рукой и тут же закрылся от очередного удара Юджина.

Но молодой мечник не стал продолжать атаку и подставился. Григорий размахнулся, успевая подловить Темного, но тут же остановил движение. Очередная марионетка Луиджи, на сей раз женщина, могла быть задета его молотом.

— А вот и твоя слабость, — презрительно бросил ему в лицо Юджин, с усилием, но протыкая нагрудную пластину палладина насквозь.

— Гриша! — ахнула Мария.

Луиджи напал на нее, отвлекая от Клинка и продолжая мешать защищаться своими марионетками. Женщина ушла в глухую оборону, цепями закрываясь от атак Темного. И вытащила из глубин своей рясы две объемные бутылки.

— Да сколько на вас оружия, мадам!? — засмеялся Луиджи, пробираясь сквозь ее защиту с помощью одурманенных людей. — Хотите брызнуть мне в лицо освященной водой?

— Само собой, — ответила женщина и подбросила бутылки в воздух.

Ее цепи взметнулись хлыстами, разрывая емкости с водой над головами подконтрольных Скрытнику светлых. Каждый, на кого попал этот небольшой дождь из освященной в самом Первом Храме воды, падал на землю без сознания. Свет, содержащийся в каплях, освобождал людей от власти Темного.

— Какая отчаянная попытка, — усмехнулся Луиджи. — Ведь воды у вас больше нет.

— А куда же она делась, Темный? — хмыкнула в ответ спокойная Мария. — Оглянись.

Луиджи нахмурился. А через мгновение его взгляд заметил каплю освященной воды, висящую у его правого плеча. И потом еще одну — уже у ног. А за ними все новые и новые капли, оставшиеся парить в воздухе. В один миг весь этот участок битвы оказался под контролем зависшей в воздухе воды.

— Какой редкий талант, для Светлых, — улыбка Луиджи стала нервной. — Контроль над стихией…

И он был прав. Темные Стигмы, позволяющие обладателям контролировать одну из стихий, как, например, Фиолетовое Пламя Стикса, были очень редки. И свидетельствовали о том, что Темный, использующий их, был тесно связан со стихией и убивал с ее помощью многих людей.

Светлые Мольбы работали иначе, и их можно было передавать друг другу. Но использовать Мольбы Повеления той или иной стихией могут лишь единицы. Как объяснял своим первым ученикам сам Святой Федор — лишь один Бог может повелевать природой. И редким детям своим он позволяет взять подобную власть в свои руки. В то время как Темные отбирают у Бога эту власть насильно.

Но Мария Хистори была единственной, в современном просвященном мире, кто обладал даром к управлению Водой. Бывшая настоятельница Боевого Храма, эта женщина по праву считалась одной из могущественнейших Светлых!

— Будет больно, — пообещала она Луиджи своим хрустальным голосом.

И капли, застывшие, до того, в воздухе, взорвались мельчайшими частицами воды и Света! Скрытник вскрикнул, бросаясь прочь, но везде, куда бы он не бежал, его ждала боль в виде священной воды.

Юджин крутанул мечом вокруг себя, во второй раз используя Стигму разрушающую Небеса, чтобы избавиться от капель. Но он упустил момент, и в его лицо ударил тяжелый латный кулак восстановившегося Григория. Конечно, капли Перста Указующего не попадали на ее Клинка.

— Мы не справляемся, — сказал, внезапно, Григорий Марии. — Я не могу серьезно ранить их. А они нас могут.

— Мы лишь должны задержать их до прихода Стикса и Лаулы, — ответила Мария, обеспокоенно смотря на палладина.

— Времени нет, — качнул головой тот. — Даже сейчас этот парень не показывает всех своих сил. Уверен, он готовиться к поединку со Стиксом. Мы не можем этого допустить. Не в Риме. Будут жертвы.

— Тогда нанесем им удар, — решила Мария, собирая капли вместе. — И отступим.

Персту неприятно было признавать свое поражение. Еще горче было осознать свою бесполезность ее Клинку, и Мария знала об этом. Но они, так же, оба понимали, что враг оказался им не по зубам. И если они продолжат битву, на кону будут уже не только их собственные жизни.

Остатки воды Марии сплелись в воздухе, собираясь в одно изящное и грозное оружие. Переливаясь, сияющая от накопленного в ней Света, вода приняла форму узкой алебарды. Цепи Марии взмыли в воздух и задрожали, готовые нападать. Ее Клинок силой мысли уменьшил свой молот, оставляя его в одной руке, а во второй материализовал тяжелый Черный Щит.

— Если это оружие попадет, регенерировать будет тяжело, — оценил Луиджи. — Мой принц. И все же я предлагаю…

— Закрой рот и дерись, — отрезал Юджин, уверенно выходя вперед.

— На все воля сильного, — в очередной раз вздохнул Скрытник.

Оставшиеся в его распоряжении четыре марионетки бросились на противников первыми. Но теперь, наученный горьким опытом, Григорий быстро и, по возможности, аккуратно сбивал людей с ног своим щитом. И тоже прорывался к оппонентам.

Юджин уже ждал врага с клинком наперевес.

— Последний раунд, грешник, — громыхнул из под шлема порядком уставший Минастинг. — Ты готов?

— Не болтай попусту.

Их мастерство, такое разное, но такое близкое, в очередной раз подверглось проверке. Теперь Григорий был лучше в обороне, быстрее реагируя на выпады меча уменьшенным молотом и защищаясь щитом. Юджин, вышедший на нижний предел своих возможностей, был быстр и силен. Один на один, конечно, бывший палладин проиграл бы Темному за пару минут.

Но он был не один.

Мария, стоящая за его спиной, разила врага алебардой, заставляя его постоянно совершать маневры. Благодаря этому, у Григория было пространство, чтобы совершать свои и не давать Луиджи подобраться к Персту. Боевое товарищество бывших палладина и настоятельницы Храма выводило уровень их сил за пределы их личных возможностей.

Однако, даже этого не хватало, чтобы преодолеть тот разрыв в силах, перед которым они оказались.

В третий раз использовав Стигму Разрушения Небес, Юджин снова ранил Григория. Клинок, благодаря своей Тьме, быстро регенерировал, но замедлялся, растрачивая энергию на это.

— Не могу дотянуться! — выдохнула Мария, осознав, что ее алебарда просто не успевает за движениями Темных. — Гриша, нам пора уходить!

— Никто никуда не уйдет! — провозгласил Юджин, подловив Григория и одним махом отсекая ему руки.

Клинок телепортировался, уходя от последующих атак и восстанавливая конечности. И оказался рядом с застывшей в воздухе алебардой, которая, секунду назад, пыталась ударить Луиджи.

— Отпусти ее! — крикнул бивший палладин. — Ослабь контроль!

— Если ты возьмешь ее…

— Сделай это немедленно!

Светлым не пристало слушаться Темных. Перстам Указующим дана Богом власть указывать их Клинкам, а не наоборот. Но Мария верила Грише. Всегда верила. Потому что всегда, пускай и безответно, любила этого человека. Даже когда он стал Темным.

— Вы раскрылись, мадам! — Луиджи оказался рядом, пробивая-таки защиту Марии и раня в правый бок. — Пора прощаться.

Женщина только усмехнулась. Она видела, как за его спиной ее Клинок берет в руки алебарду из чистого Света. Как горят и трескаются его руки от одного касания к ней. Как кривится от боли лицо. Но Гриша сделал это. Сумел удержать эту мощь. И в стремительной атаке направил ее на Скрытника.

— Луи! — запоздало крикнул напарнику Юджин.

Но сам не бросился вперед. Потому что специально подставил Луиджи под удар. Потому что он был Темным. И жизнь товарища для него была равноценна лишь его полезности. А в этой битве от Скрытника было мало пользы.

Но когда Луиджи закричал, момент для атаки был идеальным. И Юджин бросился вперед, активируя Стигму Разрывающую Небеса и направляя всю свою мощь прямо на Светлую женщину. Ведь когда умрет она, Печати Клинка отберут его силы.

Григорий не смог удержать алебарду правильно. Его атака получилась не идеальной, и вместо того, чтобы уничтожить Темного, разорвав его пополам, Клинок лишь отрубил ему левую руку, страшно ранив и спину с бедром. А потом почувствовал, как Тьма надвигается на его Перста и боевую подругу.

И он не думал. Он просто прыгнул под атаку Юджина, всем телом закрывая раненую Светлую.

*****

Мария Хистори потеряла сознание от затопившей ее разум боли. Но из-за этой же боли, как ни парадоксально, она и пришла в себя. И, только открыв глаза, ошеломленно задохнулась, смотря, как на нее, закрывая небо, летит самый настоящий Дракон.

Впрочем, Перст Указующий быстро взяла себя в руки, увидев на его спине хрупкую девичью фигурку Лаулы. Сильнейшая пара Перста и Клинка прибыла на поле боя.

Но бой был уже проигран.

Застонав, Мария попыталась сесть и поняла, что у нее не получится. Раны, оставленные ей Луиджи, были не смертельными, но крайне неприятными. А последняя атака Юджина в полную силу вообще должна была развеять женщину по ветру. Но не сделала этого, благодаря жертвенному прыжку Гриши.

Вздрогнув от воспоминаний, Мария, насколько ей позволяла ее позиция, осмотрелась вокруг. И кровь в ее жилах остыла, став мертвым льдом, когда Перст увидела, в каком ужасном состоянии находится ее Клинок.

Григорий Минастинг… больше не существовал. И все, что от него осталось — часть могучего торса с покалеченной правой рукой, в последней судороге удерживающей Черный Щит. И всего лишь половина головы.

— Жива?.. — тихо, почти полушепотом, позвал ее Клинок.

— Д-да, — хрустальный голос Перста исказился, сжал спазмом ее горло. — А… а ты?

— Я… заслужил…

Из покрасневших от лопнувших сосудов глаз Марии потекли слезы. Она замотала головой, но Гриша не мог ее видеть. Прикусила губу, лишь бы не всхлипнуть громко. Она не верила в это. Она не верила, что он заслужил.

— Папа! — спрыгнувшая с Дракона Лаула не скрывала слез.

Девушка тут же принялась ощупывать отца, уже потерявшего сознание, и чуть было не начала его лечить.

— Не смей! — неожиданно сильным голосом предупредила ее Мария. — Он Темный, Лаула. Ты только навредишь.

— Что произошло?! — девушка, и сама тяжело раненая, сейчас пребывала в шоке. — Вам не хватило сил?

— Тот юноша был слишком силен, — Мария устало расслабилась, разваливаясь на земле. — Но Гриша ранил Скрытника. Его рука не восстановится… Не должна восстановиться никогда. К тому же, сейчас он слаб. Они оба устали. У вас есть хорошие шансы их догнать.

— ЭТО МОЖНО, — пророкотал Дракон-Стикс, приблизив к ним голову. — НО ПАЛЛАДИН УМРЕТ.

— Я готова освободить все твои Печати, — уверенно сказала Лаула. — Спаси отца, и мы догоним их.

Но Дракон лишь прищурил змеиные глаза:

— ВЫБЕРИ ЧТО-ТО ОДНО, СВЕТЛАЯ.

Лаула снова осознала себя перед важнейшим выбором. Спасти единственного отца, давно и прочно погрязшего во Тьме, или устранить самую страшную беду просвященного мира за последние пять сотен лет. Луиджи и Юджин, несомненно, были величинами, куда более важными, чем Григорий Минастинг.

Но Лаула не могла так поступить.

— Вылечи его…

— КОНЕЧНО.