Клинок по имени Стикс

Глава четвертая. Крик Баньши

«Два года назад. Двадцать первое полицейское подразделение Имира.»

— Это точно не ты? — спросила Лаула, изучая своего Клинка строгим взглядом.

Тот сидел за решеткой, на скамейке, в маленькой и грязной камере, в самом глубоком и темном углу темницы. Девушке пришлось взять фонарь, чтобы видеть его, и никакого сопровождения Игумен ей не выделил.

— Точно, — спокойно кивнул Старец. — У меня нет мотива.

— А тебе он нужен?

— У всех в мире есть мотив. И у убийцы профессора он есть. И он весьма… занимательный.

— Тебе это кажется интересным? Чья-то смерть? Тебя это веселит? — Лаула не знала, чувствует ли она злость или разочарование.

В конце концов, они из совершенно разных миров.

— Смерти наскучили мне еще тогда, когда Светлые были выдумкой, — хмыкнул Стикс. — И именно это меня и веселит. Они не кончились. Даже за пятьсот лет Власти Света.

— Нам сейчас не до философии, — Лаула покачала головой. — Тебя обвиняют…

Она не успела договорить. Стикс расхохотался. И тогда она окончательно поняла.

— В чем меня обвиняют, в убийстве ли?! — смеялся Стикс. — Меня?! И что они сделают? Казнят меня? А не затем ли мы здесь? Ты же неглупая девушка, и твой отец — Темный. Как ты можешь смотреть на вещи так однобоко?

Конечно, Стикс — чудовище. Древнее и страшное. И ему плевать на весь этот мир. Он слишком стар, слишком силен и слишком ограничен прямо сейчас. Ему и на себя плевать. Поэтому он искренне веселится, смотря на хмурые лица Светлых, обращенные к нему. Его уже хотят казнить. Он может прямо сейчас встать и начать войну против всех, кого увидит, и никто не сможет его остановить.

Впрочем, нет. Остановить его Лаула сможет. Благодаря печатям, которые он сам же позволил на себя поставить. Но вот убить его не сможет здесь даже она. Ведь тогда весь Имир, или даже все просвященные земли утонут во Тьме, которая вырвется из него.

Вот каков был Стикс. Неприкасаемый, даже будучи в темнице. Невозмутимый, даже перед казнью. Вот почему Архипатриарх и Патриарх так быстро все решили.

— А тебе не хотелось бы повеселиться напоследок? — спросила Лаула. — Не хотелось бы вытряхнуть душонку того, кто попытался тебя подставить?

— Я был бы не против, — улыбнулся Стикс. — Но я хотел бы сделать это лично. А без меня… не думаю, что вы догадаетесь.

Не прикасаясь, Лаула открыла решетку силой одного своего Света. И впервые увидела удивление в глазах Стикса.

— Покажешь мне убийцу, а я подержу, пока ты будешь вершить кару, — Лаула решительно смотрела в глаза Темного. — Так действуют Персты Указующие и их Клинки.

Улыбка Стикса превратилась в ужасающий оскал на половину лица.

— Звучит заманчиво.

*****

Когда они выходили из здания полиции, Лаула предъявила на посту охраны письмо, заверенное Патриархом и Архипатриархом. Полицейские благоговейно посмотрели на печати и даже не подумали задерживать их, а вот Стикс оказался немного разочарован.

— Я, на миг, подумал, что ты решила освободить меня по собственной воле.

— Я так и сделала, — легко кивнула девушка. — Просто моя воля совпадает с волей церкви. Так было и будет всегда.

— Даже когда твоего отца засадили в Анубис?

Лаула оглянулась. Стикс, в облике Старца, легко улыбался, глядя на нее. В конце концов, что еще ему оставалось делать, как не развлекаться за ее счет?

— Давай не будем об этом. Сейчас, по крайней мере. Нас интересует убийца. Где его искать?

— Я бы навестил семью Хакку, — мгновенно перешел на деловой тон Стикс. — И побольше бы узнал о том, как он умер. Если, конечно, этого не сделали до нас.

— Их только сопроводили, насколько я знаю, — Лаула обеспокоенно взглянула на Темного. — Все сразу подумали, что убийца — ты, поэтому… Стой! Ты же не думаешь, что им грозит опасность?!

— Грозит, конечно, — Стикс был спокоен. — И даже если «все» так подумали, должен же был найтись умный человек, который опросит пострадавших, разве нет?

— Зачем же? Темный пойман, а жертвы… В Церкви им помогут.

— Чувствую, работы у нас вскоре будет много, — сокрушенно покачал головой Клинок.

Лаула не понимала, чем он недоволен, но поспешила последовать его совету. Первым делом, она позвонила Игумену Леонарду — тот был так любезен, что оставил ей номер своего телефона. Хотя большая часть его любезности вытекала из прямого приказа Архипатриарха: «Содействовать и не чинить препятствий».

Адрес семьи погибшего нашли быстро. И Лаула кликнула такси.

— Долго ехать? — любезно поинтересовался Стикс, пока они ждали.

Ему названия домов и улиц ни о чем не говорили. Тем не менее, он быстро это исправлял, внимательно следя за городом из окна и запоминая все, что видит.

— Двадцать минут, недалеко, — успокоила его Лаула.

В отличии от пустырей Африки, близ Анубиса, машина нашлась быстро, а водитель — молодой парень с раскосыми глазами, без проблем пустил их внутрь. Еще и глазами радостно засверкал, когда красавица-Лаула села на переднее сиденье.

Спустя пятнадцать минут пути, Тьма за ее спиной сгустилась, и Лаула взглянула в зеркало заднего вида.

Там сидел Юноша, разминающий шею.

Водитель проследил ее взгляд и тоже глянул назад. А потом его глаза расширились от ужаса, а руки дернули руль с такой силой, что их машина чуть не врезалась во встречную! Парень вскрикнул и собрался давить на тормоз.

— Везите нас, светлый, — строго сказал ему Лаула, показывая свой перстень и немного «надавливая» силой Света. — Мы на работе.

Пускай таксист и трясся от ужаса, от осознания того, что позади него сидит Темный, но представителю Церкви перечить не смог. Он продолжил путь, а когда довез их, выбежал из машины, как из горящей, и побежал, дворами, прочь.

— Зачем ты это сделал? — Лаула сурово посмотрела на Клинка.

Ожидаемо, тот улыбался, довольный произведенным эффектом, но шутить и смеяться над ней не стал.

— Я же говорил тебе — в этом облике мне легче драться, — он демонстративно хрустнул пальцами.

— Намекаешь…

— Говорю прямо. И, если ты прислушаешься, то поймешь, о чем я.

Лаула сосредоточилась, пока Темный неспешно направлялся к двери. Как и раньше, от него не исходило никаких эманаций Тьмы, хотя она и могла бы почуять его, если бы захотела специально — все же, в ее руках находились ключи от всех запирающих его клеток.

Тем не менее, от подъезда пахло Тьмой. Слабо, но явственно, будто кто-то пролил тут вонючую лужу, а потом попытался стереть ее. Сам факт запаха остался.

А значит — быть беде.

— Но я не чувствую конкретного Темного, — поделилась впечатлениями Лаула, глядя в широкую спину Стикса впереди. — Это значит, что он ушел, или еще не пришел?

— Или то, или другое, — она не видела его лица, но понимала, по голосу, что он продолжает улыбаться. — Или же мы имеем дело со Скрытником.

И тут до девушки дошло. Тот Темный, которого она почувствовала на перроне. Второй Темный, помимо Стикса, который был там. А еще слова самого Стикса, который в чем-то подозревал профессора Хакку.

— Тогда ты сказал, что Хакку странно пахнет, — вспомнила Лаула фразу напарника из купе. — Ты уже тогда подозревал?

— Что его убьют? — Стикс фыркнул и остановился у двери. Лаула знала, что за этой дверью еще недавно жил профессор истории. — Я думал, что он будет убийцей.

И, не объясняя дальше, он громко и со вкусом постучался.

Прошла минута, и он врезал в дверь снова. Еще минута, и он почти снес ее. Лаула и сама уже сгорала от нетерпения и была на грани того, чтобы приказать ему сломать дверь. Ведь за ней может быть Темный, держащий людей в заложниках! Почему он медлит?!

— Я слышу, как стучит сердце! — громко крикнул Стикс на дверь.

И уже через секунду даже Лаула услышала. Шаги.

Девушка собралась, в ожидании схватки, а замки в двери, меж тем, щелкнули. Дверь распахнулась и оттуда… на них посмотрела жена Хакку, с красными, от слез, глазами.

Узкие джинсы, ветровка и домашние тапочки. Она выглядела так, будто только вернулась откуда-то, или же куда-то собралась. Точнее — выглядела бы, если бы не заплаканное лицо и мокрые, видимо от слез, руки.

— Священница, — ломанным голосом произнесла женщина. — Вы…

— Мы пришли вас защитить, — успокаивающе произнесла Лаула. — Я принесла письмо от Архипатриарха, смотрите…

— Нет, я верю вам, — замахала руками женщина. — Но… ну… проходите?

Стикс усмехнулся и, с нажимом, провел рукой по пергаменту, которого касались два величайших Светлых мира. Лаула не удивилась, когда от его руки пошел черный дым. Такую бумагу можно было бы использовать, как натуральное оружие против Темных.

Только зачем он это сделал?

— А где ваши дочери? — оглянулась девушка, помотав головой.

— У… уехали, — женщина шмыгнула носом. — К родне. Я… отправила их.

— Ну конечно, — фыркнул Стикс и заглянул на кухню.

Там он с шумом втянул в нос воздух и посмаковал его, как истинный гурман. Впрочем, в следующий миг его лицо поскучнело. И это был первый раз, когда Лаула увидела его, в молодом облике, таким серьезным..

— Не здесь, и… не то.

Он шагнул вправо, уходя в длинный коридор. И уверенно пошел до его конца.

— Туалет справа! — крикнула ему женщина и посмотрела на Лаулу. — Вы пришли защитить меня? Так поздно?

— Церковь работает всегда, — мягко ответила Перст. — И мы, как ее…

— Лаула! — крикнул ей Стикс из туалета. — Побудь осторожна!

— Что не так? — шагнула к нему Лаула.

И тогда женщина нанесла удар.

Резко, без замаха или даже намека на него, она выбросила вперед руку, тут же облачившуюся Темной энергией. Лаулу отбросило к стене, да так, что осталась трещина на бетоне. И девушку замутило. Не только от боли, но и от разлившейся рядом Тьмы.

— Властелин Теней так догадлив, — фыркнула, тем временем, женщина. — Что меня выдало?

— Запах крови, — ровно ответил Стикс.

Сквозь застилающие обзор слезы, Лаула взглянула на него, стоящего в конце коридора. Она никогда не слышала от него такого холодного голоса. Но он стоял там и смотрел на Темную жестоким взглядом.

— Я бы поиграл с тобой, если бы нашел тело, скажем, соседки, — говорил великий Темный. — Может быть, я бы дал им поймать тебя. Но столько крови, и никаких следов… А в туалете по-настоящему воняет смертью.

— О чем… кха! Ты? — просипела Лаула.

— Он расчленил детей, — жестко сказал Стикс. — Это он — наш Скрытник. В теле этой бабы. Я понял это, когда увидел его красные глаза на ее сухом лице. Еще тогда, на перроне.

Лаулу затошнило, и она не знала, от чего сильнее. От того ли, что убийца, и все улики на него, были почти в ее руках еще до его зверств, или…

— О, Господи… девочки…

— Для начала, опробуем Баньши, — деловито выдохнула женщина-Скрытник.

Стикс бросился на нее, но печати Лаулы крепко держали его силы, так что, пускай он и был так быстр, что ни один человек на земле не успел бы среагировать на его рывок, Темный, напротив, успел.

— У-А-А-А-ВА-А-А-А-А! — завизжала женщина, руша потолок, стены и пол одной силой своего крика.

Такова была Стигма Баньши — звук, ломающий все на своем пути.

Лаула почувствовала, как проваливается вниз. Она не успела оправиться от первого коварного удара Темной, и теперь не могла избежать падения. К тому же, здание ощутимо тряхануло.

Краем глаза девушка увидела, как Стикс, будто бульдозер, прорвался сквозь камни осыпающихся потолка и стен.

А потом она упала.

*****

— Мощно, — поделилась женщина, смотря на разрушения, которые учинила. — Сказать по правде — у меня лично такой Стигмы нету.

— Скрытник твоего уровня, да еще и с Воплощением — Стигмой контроля тела, — Стикс прищурился. — Я тебя знаю? Ты явно немолод.

— По сравнению с тобой, я еще ребенок, — усмехнулся Скрытник в женском теле. — Я помню тебя. Еще тогда. Когда ты не ушел к Светлым. Я видел Короля Ночи до того, как он предал своих братьев.

— Бред, — фыркнул Стикс и хрустнул шеей. — Вы мне не братья. Лишь еда.

Он смазался, бросаясь вперед, и теперь у Темного напротив не было такого большого пространства между ними. Тем не менее, тот и не думал хитрить, вместо этого махнув правой рукой навстречу Стиксу.

И Клинку пришлось уворачиваться, так как руки его противника окутала дымчатая темная энергия, превратившая пальцы в когти.

— Когти Тьмы, — враг полюбовался своей обновкой. — И такой у меня нет.

— А у меня есть.

Когти Тьмы Стикса были меньше Когтей противника, но зато куда быстрее. А еще — он был гораздо техничнее, за счет своего многовекового опыта в подобных битвах. Буквально за секунду он нанес десяток атак, половина из которых дошли до цели. Брызнула женская кровь на пол, потолок и стены, и большая комната, в которой они дрались, обратилась ареной.

— А ты не просто контролируешь ее, — догадался Стикс. — Ты заключил сделку, верно? Она сама согласилась тебя впустить. Тогда, на перроне, недалеко от Анубиса. Только так ты бы смог использовать Воплощение с чужими Стигмами.

— Хочешь поболтать с убийцей собственных детей? — оскалился Скрытник.

И в следующий миг его алые глаза потускнели, становясь темно-карими — глазами жены Хакку.

— Он избивал меня, — бросила она Стиксу в лицо. — Профессор и светлый общества. Бил меня с первых лет знакомства.

— Я знал это, — пожал плечами Стикс. — Почувствовал в нем родственную душу. Не ждал, правда, что тебе хватит духу с ним расправиться. Не ты, так он — кто-нибудь стал бы Темным. Это нормально. Но почему ты убила детей?

— А куда их девать? — женщина улыбнулась безумной улыбкой, но на ее глазах выступили настоящие слезы. — К тому же… К тому же они больше любили «папу». Всегда смеялись с его шуток, всегда были послушны. А когда он бил меня, они просто смотрели. И никогда не жалели, когда я рыдала. А когда… когда у Айрис спросили, как зовут маму и папу, она ответила, «мама и Хакку». И ты тоже, дьявол, такой умный, а не знаешь, как меня зовут. Хотя ехал с моим мужем трое суток.

— Я обязательно обдумаю все моральные вопросы твоей ситуации, после того, как убью тебя, — Стикс шагнул к ней. — Так что заткнись и зови Скрытника.

Его первый удар Когтями Тьмы разорвал плечо женщины, обнажив кости, оставив на них борозды и превратив плоть в кровавые лохмотья. Темная закричала — в отличии от своего Воплощения, она не была опытным бойцом. А тому требовалось некоторое время, чтобы перехватить контроль.

Однако, Стикс действительно был слишком сильно стеснен печатями Лаулы. И качество его нынешней силы казалось ему ничтожным. Его десять средненьких убийств, против трех полноценных и коварных убийств ближайших членов семьи этой женщины. Которой, ко всему, откуда-то издалека помогает довольно сильный Темный Скрытник.

Крик Баньши взорвал стену за спиной Стикса, в то время как сам Стикс уже был справа — там, где у противницы не было рабочей руки. Ее лохмотья яростно дергались, разбрасывая повсюду кровь и регенерируя, но им нужно было время, и его Стикс давать был не намерен.

— Он бил тебя по лицу? — спросил древний Темный, очередным взмахом Когтей скашивая кожу с черепа противницы.

Та завизжала, но от боли, а не используя Стигму. Скрытнику было тяжело овладеть ей в таком состоянии. А Стикс уже наносил удар ногой, отбрасывая ее. Там он незамедлительно стал буквально вколачивать Темную кулаками в стену, не давая ни встать, ни упасть.

Будь они хотя бы на равных, и он бы давно убил ее. Но проблема заключалась в том, что «новорожденный» Темный всегда в разы сильнее, чем тот же темный, но «устоявшийся». Поэтому атаки Стикса почти не наносили по противнице урона, в то время как для него все могло кончится одним удачным попаданием.

— А ты хорош! — рыкнул, наконец, Скрытник из тела женщины, отмахнувшись еще больше отросшими Когтями Тьмы. — Так и нужно!

— Кому нужно? — склонил голову вбок Стикс. — Ты, кстати, так и не представился. Кто ты?

— Темный! Со Стигмами Скрытника и Воплощения, — оскалилась женщина.

— Шутник. Давай я пообещаю: я отрежу тебе яйца, когда встречу лично.

— Тебя же ведут на казнь, забыл? И ты сам шагаешь туда, весело насвистывая. Ты уже сдался, Кровавый Снег! В таком состоянии тебе меня не поймать.

— Ох-хо! — Стикс рассмеялся и шутливо отсалютовал своему противнику. — Неужели хочешь завербовать меня? Темные устали стоять на коленях перед Светом?

— А разве тебе не хочется вернуть все, как было прежде?

Вдохновенно договорив, Скрытник осекся. Потому что увидел на лице Стикса крайне брезгливое выражение. Так смотрят на труп кошки, выглядывающий из под снега. И он даже поднес руку к носу, будто хотел зажать его, спасаясь от вони.

— Все вы, ребята, слишком скучные, чтобы даже просто стоять рядом со мной, — сказал он.

— Ха-ха! А что Светлые?! Они тебе кажутся веселыми?! Ха!

— Признаться, я был довольно предвзятого к ним мнения. Но Массеус был неплохим, пускай и скучным. А вот моя напарница — весьма интересная девушка. Ко всему прочему — она закончила спасать людей.

— Что?

Скрытник напрягся, почувствовав это. Пускай и далеко отсюда, но даже в своем настоящем теле он ощутил страх от того, насколько же сильная мощь Света поднималась к ним с нижних этажей. А потом из дыры вниз донесся голос девушки.

— Стикс! Освободить сотню убийств!

— Пошла жара! — рыкнул Стикс.

В миг его аура затопила собой все вокруг, и на этот раз Скрытник не успел среагировать.

Первый удар оторвал регенерирующую руку снова. Второй повредил гортань, так что Стигмой Баньши его уже было не отбросить. Третий вскрыл живот, и оттуда, с влажным звуком, вылезли сероватые и розовые кишки.

Моментально отросшие по половине метра, Когти Тьмы Стикса полосовали его добычу, а сам он радостно хохотал. Ненадолго вернуть крупицу своего Темного могущества — это было очень весело.

Но он сдерживался, пока не пришла его Перст. Оставлял крупицу жизни в истерзанном теле. Скрытник уже убежал из женщины, так что теперь боль поедала каждую клеточку детоубийцы.

У Лаулы дрожали губы, когда она увидела страшное побоище, устроенное ее Клинком. С бледным лицом она смотрела на груду плоти, что еще недавно была миловидной женщиной, и на стоящего над этой грудой молодого парня с алыми глазами и безумной улыбкой.

Он наслаждался ее стараниями, пускай она была такой же Темной, как и он сам.

— «У Темных есть жесткая иерархия, дочь,» — вспомнила Лаула. — «И того, кто стоит выше них, они ненавидят. Ненавидят и боятся до тех пор, пока не смогут бросить ему вызов. Все они — враги друг другу. И именно поэтому, мне думается, они проиграли двухсотлетнюю войну. Мы, Светлые, были вместе. Они шли за самым страшным, пока он их вел. Но и они же были его худшими врагами.»

— Разве ты не должна использовать свои Мольбы? — прервал ее воспоминания голос Клинка. — Поторопись, иначе я не сдержусь.

— Я использовала Мольбы, чтобы спасти людей внизу, — вздохнула девушка, но сложила одну руку в молитвенном жесте.

Всего одну, да и то — с согнутыми пальцами. Даже не четверть силы от мольбы. Но Темную под ногами Стикса буквально размазало по полу, не давая даже шанса сделать малейшее движение. Ее плоть зашипела, не в силах регенерировать от такой концентрации Света, а глаза загорелись безумием адской боли.

Сила Лаулы была такова, что даже Стиксу с сотней активных убийств было очень тяжело стоять прямо. Тем не менее, он стоял. И даже наставлял.

— Не нужно сожалений, молодая Светлая, ими ты никому не поможешь, — произнес он серьезно. — Но ты можешь позволить ей жалость.

Лаула посмотрела на женщину на полу. На мать, убившую своих детей. На жену, которую забивали годами. На Темную, близкую к смерти.

— Как тебя зовут?

— Наяда…

— Покойся с миром, Наяда.

И, с чавкающим звуком, Когти Стикса окончательно разорвали тело.