Кирпичики 2

Глава 5

— Какая неожиданность, — ядовито заметил я, — никак не ожидал тебя тут увидеть.

— С сегодняшнего дня, Санечка, — скромно ответила Люба, — я первый помощник главы концерна. А у тебя как дела?

— Лучше не бывает, — буркнул я, — поговорить-то с главой можно?

— Подожди минутку, — сказала она и скрылась за тяжёлой дубовой дверью с вычурными филёнками.

Вернулась она довольно быстро и коротко бросила «заходи», я и зашёл. Куриленков стоял возле окна, разглядывая большой и красивый глобус… не иначе подарок чей-то, подумал я и задавил на корню шутку про глобус.

— Привет, — бросил он мне через плечо, — что нового?

Разборок, значит, по любашиному поводу не будет, подумалось мне, ну и славно — перешёл сразу к делу.

— Новостей много, про банк, про телевидение и про вояк — с чего начать?

— Ну давай с военных что ли, — он вернулся в своё кресло.

— Волжский военный округ дал предварительное согласие на участие истребителя в нашем концерте… а может даже сразу двух штук.

— Дада, — рассеянно произнёс он, — там же слоган какой-то хитрый, «Рок за авиацию» что ли.

— Для закрепления договорённости потребуется ваша личная встреча с вояками.

— Это в Кремле? Хорошо, встречусь. Дальше что?

— Телеканал «Сети Энска» уговорился на информационное спонсорство — там тоже нужна личная встреча, но это не срочно.

— А зачем нам такой спонсор? — осведомился Куриленков.

— Ну как зачем, Сергей Владимирович, — пожал плечами я, — реклама бывает плохой только в некрологе. Остальная хорошая.

— Ну допустим… сколько это будет стоить?

— Всё обговаривается… скорее всего нисколько, наоборот они приплатить должны за то, что мы их на концерт пустим.

— Хорошо, — и он чиркнул что-то в ежедневнике. — Теперь про банк давай.

— Руководство Заводского отделения Промстройбанка…

— Это которое на Октября сидит, вместе с РКЦ? — проявил неожиданную осведомлённость он.

— Да, это самое… в лице управляющей Алевтины Игнатьевны выслушала мои предложения с большим интересом, принципиальных возражений не высказала и тоже желает теперь встречи с вами и комсомольскими руководителями.

— Окей, я всё записал, обсудим и назначим встречи… первую наверно с банкирами, наверно даже завтра, — тут он встал и опять подошёл к окну, я ещё подумал, что он там такого увидел интересного?

И тут краем глаза я вдруг зацепил некое шевеление и поблёскивание на крыше соседнего дома через дорогу — Ильинка улица неширокая, и дома тут очень разной высоты, так что крыша того дома была вровень с нашим окном.

— Ложись, — гаркнул я Куриленкову и толкнул его в сторону от окна, ну и сам, конечно, свалился на пол из свежеположенного красивого паркета.

На улице громыхнуло, после чего разлетелась вдребезги китайская ваза, стоявшая на краю директорского стола… подделка, наверно, откуда у нас настоящие раритеты… Следом из приёмной вбежали два здоровенных паренька, один из них был тот же, с которым Куриленков у меня Любу уводил. Первый паренёк кинулся к окну, фиксируя происходящее на улице, а второй поволок директора прочь из кабинета. На меня никто внимания не обратил. Прямо как в фильме про Бельмондо, подумал я, вжимаясь в паркетные доски, ну там, где он в Венеции развлекается.

Отпустили меня через полчаса, тщательно допросив в специально отведённом месте. Даже намёка на благодарность не увидел, да и ладно. На крышу, где притаился стрелок, выслали, конечно, народ, но никого и ничего они там не нашли. Милицию, как я понял, Куриленков решил не беспокоить. Перед уходом мне строго-настрого было указано не трепать языком про случившееся, иначе пожалею — я твёрдо заверил их, что трепать ничем не буду.

А по дороге домой на свой родной проспект Свердлова я усиленно размышлял, кому же это сумел так перейти дорогу Сергей Владимирович и что же будет дальше — ему явно будет не до банков и не до концертов в ближайшем будущем. А последняя моя мысль перед тем, как упасть на матрас и отрубиться, была такая — есть всё же в мире некая справедливость, отольются кошке мышкины слёзы, вот не надо было уводить у меня Любу, тогда возможно и проблем бы у тебя поменьше случилось бы, дорогой директор…

Но заснуть мне удалось не сразу, потому что с визитом прибыл Саня-второй. Ну хотя бы у него новости были приятные — за сутки подключилось сто пятнадцать новых абонентов, так что держи, дорогой, обещанные 20 % от общей суммы. И он торжественно выложил 460 рублей модными полтинниками.

— А чего так много, если по 10 рэ с носа, то это ж будет 230? — спросил я.

— Так я вчера цену подключения поднял вдвое, — объяснил он, — инфляция же.

На радостях раздавили с ним бутылку горькой Стрелецкой, ничего другого, сказал Саня, достать не удалось. Гадость, конечно, но настроение всё равно поднялось — жизнь-то, кажется, налаживается.

А наутро меня опять почтила вниманием моя бывшая половина в виде Ирочки — была она хмурой и насупленной и прямо с порога предложила прогуляться в загс, сам знаешь зачем.

— Я там на девять утра записалась, первой в очереди, — добавила она.

— Есть время ещё чай-кофе попить, — ответил я, посмотрев на часы. — Не хочешь?

— Давай, если не шутишь, — настороженно сказала она.

— Да какие уж тут шутки в восемь утра, — бросил я и пошёл ставить чайник на плиту.

— Загс это на Счастливой что ли? — спросил я, разлив кипяток по чашкам.

— Не, на Счастливой дворец бракосочетаний, — отвечала она, — там только по торжественным поводам собираются. А для такого, как у нас, есть заведение поменьше, на Комсомольской улице.

— Вспомнил, — буркнул я, — был я там как-то раз, свидетельство о рождении когда восстанавливал. Как жизнь-то течёт, Ируня? — справился я чисто для галочки.

Но она приняла мой вопрос всерьёз и минут десять рассказывала о своих горестях и невзгодах.

— Может повременим с разводом-то? — такая была у неё заключительная мысль, — тем более, что твоя женщина, насколько я знаю, недавно ушла… да и у меня никого нет…

— Нет уж, — твёрдо ответил я, — на переправе коней не меняют, раз уж решили — надо до конца дойти.

Мы допили растворимый Пеле и вышли гуськом на улицу. Идти до загса тут было два шага… ну хорошо, не два, а три с половиной.

— Да, — вспомнила она по дороге, — работы-то для меня никакой не нашёл? Тут слух прошёл, что ты в банк собираешься переходить, я бы там очень пригодилась.

Ну надо ж, подумал я, какой у нас городок маленький, все всё вокруг узнают мгновенно.

— Пока там ни коня нет, ни воза, рано про это говорить — через недельку может быть…

А вот и загс, а перед ним небольшая очередь из желающих. Ирочка быстро построила всех остальных, это у неё хорошо получается, и мы сделали свои дела первыми… много времени это не отняло — детей нет, значит заплати пошлину и получи свой штампик в паспорт.

— Ну будь здорова, дорогая, — попрощался я с ней на пороге этого заведения, — надеюсь, мы останемся друзьями… а насчёт работы я тебя услышал и поставил галочку в памяти.

Слава богу, слёз не было, не перевариваю я это дело…

А далее у меня опять был сороковой автобус и райком комсомола на площади Сусанина.

— Слышал я всё, слышал, — так встретил меня Гена-крокодил, — а ты теперь герой получаешься.

— Что-то вчера в АМТ мне про это ни одна собака не сказала, — отвечал я, — допросили три раза и выставили на улицу.

— А потом они спохватились и Куриленков решил, что тебе полагается премия. Забеги на Ильинку, там и получишь.

— Ну это совсем другое дело, — обрадовался я, — а насчёт концерта ничего нового не слышно?

— С вояками из штаба я созвонился и мы вчерне договорились, — отвечал Гена, — телевизионщики согласны даже приплатить за съемки концерта. Ты это хотел услышать?

— Ну да… а с банком будет встреча?

— Всё согласовано на завтра, в три часа там у них, на Октября — твоё участие обязательно. А кстати, — вдруг перепрыгнул на другую тему Гена, — ты можешь хотя бы предположить, кто там на Куриленкова покушался?

— Что я, Ниро Вульф какой, чтобы детективные загадки разгадывать? — ответил я, но тут же, впрочем, предложил одну разгадку, — конкурентов по бизнесу искать надо.

— Или любовные дела распутывать, — продолжил он, смотря на меня пристальным взглядом.

— На Любашу что ли намекаешь? — усмехнулся я, — бред это собачий, шизофрения.

— Это почему?

— Ну сам посуди — Люба всего полдня назад от меня ушла, за это время я даже чисто теоретически не мог подготовить покушение, это раз. А если бы и подготовил, то уж постарался бы в это время быть подальше от жертвы, во избежание подозрений, это два. Ну и третье можно добавить — никакой выгоды от того, что Куриленкова убьют, у меня нет, развалятся оба проекта, которые я продвигаю последние дни, и банк, и концерт. Я тебе честно скажу — если б я захотел его замочить, то сделал бы это после концерта и после акционирования банка. Но я этого и не хочу, потому что не из-за чего — сильных чувств у нас с Любашей и не было никаких — спарились и разбежались…

— Логично, — пробормотал Гена, — но ты учти, что на Ильинке тебя про это дело точно спросят…

— Учту… — ответил я, — и ещё одно дело вспомнил, про Бугрова…

— Это твой начальник в институте?

— Да, он. Надеюсь, идея с его назначением управляющим отпала? Нахрен он нужен там при нынешних раскладах-то?

— Про него я как-то забыл, — смешался Гена, — ладно, подниму этот вопросик сегодня-завтра.