Глава 11

Это недалеко было, на улице Старых Производственников (я ещё раньше, когда проходил тут, всё время думал — что за дискриминация, почему Молодых Производственников обошли?). А вызывали меня по поводу дорожно-транспортного происшествия, в котором по мнению гаишников оказался замешан мой Мерседес-190.

— Так он на тот момент ещё не мой был, — с радостью сообщил я, изучив протокол (случилось это позавчера, аккуратно в тот промежуток времени, когда им владел Сергей Владимирович). — Я его получил по дарственной только вчера после обеда. И вообще в это вот время (я ткнул в строчку, где было указано время ДТП) я находился в райкоме комсомола, что могут подтвердить двое… нет, даже трое ответственных товарищей.

И я выложил перед румяным лейтенантом свои документы.

— Так что ищите того, кто там за рулём сидел. А я не при делах абсолютно.

— Ну тогда подпиши свои показания, — и гаишник подсунул мне листок, — и можешь быть свободен.

Подписал и убрался оттуда — зачем, спрашивается, вызывали, осталось не совсем понятным. Вернулся домой, а там уже Галя сидит, меня дожидается. И даже какой-то ужин приготовила.

— Привет, дорогая, — чмокнул я её в щёчку, — как там бабушка поживает?

— Тебе привет передаёт, всё неплохо пока.

— Извини, не получилось тебя забрать сегодня — день дурацкий выдался.

— Да, я слышала про твоего этого… Куриленкова… нехорошо там получилось.

— Это ты ещё не знаешь о проблемах с банком и с видеоканалом.

— А что такое с банком? — обеспокоилась Галя, — что-то серьёзное?

— Я бы не сказал, что очень серьёзное, но нудное и тягомотное, как эта… как зубная боль. Там ещё долго расхлёбывать придётся.

— Ну ничего, расхлебаешь — ты парень шустрый, должно всё получиться, — успокоила она меня.

— Слушай, а давай что ли прокатимся на мерсе — целый день на нём не ездил, соскучился уже.

— Просто так покатаемся? — переспросила она. — Может тогда уж совместим приятное с полезным и в нашу деревню заскочим. Я тебя с родственниками познакомлю.

— И где у нас деревня?

— По Пензенскому шоссе 70 километров, недалеко.

— А поехали. Только подарков же каких-нибудь надо прикупить — неудобно с пустыми руками ехать.

— Заедем куда-нибудь по дороге, — предложила Галя, вслед за чем собралась с удивительной для женщины скоростью.

В нынешних магазинах что-либо купить можно было только с помощью военной хитрости, но нам повезло — как раз в гастрономе через проспект выбросили алкоголь и кондитерку. Так что через полчаса мы катили уже по Пензенскому шоссе, нагруженные тремя бутылками водки «Пшеничной» и одной бутылкой коньяка. А ещё рядом лежал два кулька с конфетами «Мишка на севере» и «А ну-ка отними». Вполне прилично для подарка-то.

— Значит, говоришь, в Германии очередей нет? — спросила меня Галя, когда мы уже сворачивали со столбовой трассы на просёлочную.

— Ну не вот-то на сто процентов нет, случаются иногда — на вокзале в кассах например бывает или в общественный туалет опять же. Но такие дикости, как у нас, конечно, отсутствуют.

— А ещё что там необычного?

— Стриптиз-бары, например, — бухнул я, — знаешь, что это?

— Ну это где под музыку раздеваются… — предположила она.

— Точно. Там их почему-то очень много. Ещё мне почему-то врезались в память автоматы по продаже презервативов. Часто встречались.

— Да ну тебя, — ткнула она меня кулаком вбок. — Расскажи лучше, как ты там с местными общался — вряд ли ты немецкий на таком уровне знаешь.

— Я ж рассказывал про своего дружбана Славика… — начал я.

— Мне нет, расскажи.

— Ну жили мы с ним десять лет в одном подъезде, фамилия у него была Шульц, из поволжских немцев их семья. Вот и нахватался от него идиоматических выражений. А так-то в Германии примерно каждый второй на английском говорит. Да и русская речь постоянно слышится — наших эмигрантов там, как грязи. Так что общение более-менее сносно протекало.

— А немецкие женщины как выглядят?

— Помнишь песенку Миронова из «Бриллиантовой руки»?

— Это которая «Весь покрытый зеленью»?

— Да, она — там строчка такая есть «на лицо ужасные, добрые внутри», вот это как раз про немецких женщин.

— Что, действительно такие страшные?

— Не то слово… но что касается физической формы, с этим у них всё в порядке, все либо бегают, либо в тренажерные залы ходят. Этому у них только поучиться можно.

— А Мерс вот этот как ты сторговал? — перепрыгнула на другую тему Галя. — Наверно не очень просто это было?

— Да не, ничего сложного — у них же в Германии как, если ты больше трех лет ездишь на одной и той же тачке, значит ты неудачник. Лузер то есть. Вот они и стараются менять машины почаще, а чтоб подержанную сбыть, это у них там наизнанку вывернуться надо. Многие просто на свалку машины сдают, так ещё при этом приплачивают за утилизацию. Так что договориться о покупке было достаточно просто.

— А ты же не один там был? — перешла к главному вопросу Галя. — А с кем?


— В корень смотришь, товарищ капитан, — сделал попытку съехать с темы я, но неудачную.

— Давай колись уже, — пихнула она меня локтем в бок, — чистосердечное признание смягчает наказание.

— Ну с Любой я там был, — признался я, — у неё единственной на момент поездки оказались действительные права категории Б.

— И что у вас там с ней было? — продолжила допрос Галя.

— Сначала самолет из Шарика, потом электричка во Франкфурт, а далее езда паровозиком до нашего Энска… я на мерсе, она на бэхе — это вроде всё, что было.

Она внимательно посмотрела мне в глаза, потом вздохнула:

— Ладно, примем в первом чтении… я кстати сегодня про неё в новостях слышала, если фамилия у неё Поклонская, конечно…

— Да, такая у неё фамилия, — подтвердил я, — и что там в новостях сказали?

— Якобы теперь она владелец… владелица то есть этой конторы, которой Куриленков заведовал.

— Ничего себе, — потрясённо покачал головой я, — богатая вдова она теперь получается. Надо будет этот вопросик с Геной перетереть.

— А мы приехали, — вдруг заметила Галя, — вон к тому дому с красивыми наличниками подруливай.

И я подрулил к большому и крепкому домику, как будто вросшему в землю — наличники и правда у него были расписные и разноцветные. Асфальтом тут, естественно, и не пахло, обычная грунтовка, ладно, что самосвалами не раздолбанная в хлам, я ещё подумал, что после дождя мне сюда наверно дорога будет заказана.

— Это я, баб-Феня, — крикнула Галя, выпрыгнув из машины, — не пугайтесь.

С крылечка на нас глядела сгорбленная старушка возрастом никак не менее 70-ти. Повязанная платочком, да.

— Ну здравствуй, внучка, — прошамкала она, — а это кто с тобой такой красивый?

— Это Саня-Лётчик, мы с ним вместе работаем последнее время, — соврала Галя.

— И машина у вас какая-то не наша, — продолжила интересоваться старушка.

— Здравствуйте, теть Феня, — вступил наконец в диалог я, — машина как машина, в жизни разное случается.

Бабушка скрылась в сенях, а я спросил тем временем у Гали:

— Это вторая твоя бабушка что ли? Первая же в городе в маразме лежит…

— Ну да, та со стороны отца, а эта от матери.

— А мать с отцом у тебя где? — справился я.

— Давно в разводе и разъехались по разным концам страны — он во Владике рыбу ловит, она в Астрахани фельдшером подрабатывает. А твои родители где?

— Так оба померли, — пояснил я, — пару лет назад последний.

— Извини, — бросила она, — я не знала.

— Ничего, бывает… нас, кажется, в дом зовут.

Баба Феня выглянула в окошко и сделал нам обоим приглашающий знак рукой — мы и зашли… в сенях висели какие-то пучки сена и трав и остро пахло аптекой. А в горнице имела место русская печка справа, рядом с ней отгороженная занавеской кухня, а слева длинный стол с двумя лавками по бокам.

Ночью, когда мы лежали с Галей на сеновале на прохладных простынях, я сказал:

— Интересные у тебя родственники… выглядят они только не очень по-славянски.

— Так мордовские же это земли, на триста вёрст вокруг сплошная мордва жила всю дорогу — поэтому тут у каждого первого финно-угорские корни.

— То-то название у деревни хитрое, Пехтеляй.

— Ляй это «река» на мокшанском, тут десятки названий с «ляй-лей» на конце — Шигалей, Чатуляй, Сидиляй, Саваслей… точнее Саваслейка.

— О, про эту я знаю, там авиабаза знаменитая.

— Ну вот сам видишь… чистой мордвы тут практически не осталось, но пятьсот лет проживания никуда не вытравишь, — и она тут же, впрочем, сменила тему. — Ну так что там с работой-то для меня?

— Всё будет хорошо, Галюша, — вздохнул я, — расслабься…

— И получи удовольствие, — закончила она мысль за меня.

— Точно, — подтвердил я, — насчёт удовольствия — повернись пожалуйста вот таким вот образом…

* * *

Обратно мы выехали ни свет, ни заря — что-то засвербило у моего второго я, надо работу ехать работать, а не водку тут в деревнях распивать, твёрдо сказало оно. Я и не стал возражать — Галя удивилась, но не сильно.

— Надо бы телефон организовать, — вслух подумал я, когда мы уже подъезжали к проспекту Свердлова. — А то неудобно очень.

— А еще бы лучше квартирку организовать, — мечтательно продолжила мой смысловой ряд Галя, — а то в коммуналке совсем неудобно.

— Это верно, — вздохнув, согласился я. — Пойду-ка я позвоню по службе.

И я выдал ключи Гале, а сам отправился к телефонной будке на проспекте.

— О, — обрадовался моему голосу Гена, — а я как раз хотел тебя искать. Приезжай, и чем скорее, тем лучше.

— Что-то ещё случилось? — спросил я.

— Случилось, но это не по телефону.

Загрузка...