Кай из рода красных драконов 5

Глава 29 Эрлик

Я лишь на мгновение повернул голову и бросил взгляд за спину. Но Шасти, прижимающая к груди горшок с зелёным «фонариком» ростка, отпечаталась на радужке так, словно из темноты я взглянул на огонь.

— Шасти, стой! — заорал я, уже отворачиваясь и размахивая мечом, чтобы отбить очередную молнию. — Здесь слишком опасно! Не приближайтесь, пока мы не убьём императора!

В моем голосе было столько уверенности и злости, что атакующие нас с Нишаем колдуны испуганно откатились на пару десятков шагов.

Разорвали дистанцию, чтобы перегруппироваться? Трусы!

Бояться надо было нам. Призрак Эрлика висел уже не у перевала, а подобрался поближе и теперь парил над пустым паланкином, безмолвно разевая жадный рот и протягивая к нам полупрозрачные руки.

Говорилка у него, что ли, сломалась? Или правителю преисподней не хватало сил поддерживать иллюзию, голос, да ещё и питать своих колдунов? Или это они питали его?

Эрлик был страшен даже в этом мутном и лёгком обличии — выпученные глаза, огромные квадратные зубы, длинные чёрные лохмы, живущие какой-то собственной жизнью и извивающиеся, как змеи. Такой сожрёт — не поморщится.

Но я смотрел на него без страха, потому что видел только худенькую девушку, мужественно идущую сквозь тьму.

— Шасти, стой на месте! — выкрикнул я ещё раз для пущей верности.

Колдуны же тем временем посовещались и снова двинулись на нас неровным строем, катая на ходу молнии.

За моей спиной грозно зарычали дикие волки — тоже, наверное, советовались. Огоньками мелькнули горящие стрелы — наверное, Шасти прорвалась ко мне не одна, а с охотниками. Но люди мало что могли пока сделать, против таких матёрых колдуняк.

Пятеро молниеметателей в чёрных хламидах надвигались стремительно, похожие на вихри в своих длинных одеждах. Зашипели молнии, встречаясь с драконьей сталью — мы едва успевали отбивать их.

Это не так просто, как кажется. Молнию нужно брать на плоскую часть клинка, перекидывать на остриё и гасить о землю. Иначе рванёт, осыпая нас осколками и заплёвывая раскалённой плазмой, а защитную энергию амулетов нужно беречь.

Рядом как раз рванула неудачно отбитая молния, и в меня полетели огненные брызги. Я прикрылся мечом, отбивая особенно крупный кусок.

Позади кто-то выругался, и я узнал голос Айнура.

И он пробился? А чего вперёд полез со своей больной рукой⁈ И ведь предводителю не крикнешь: «Стоять!»

Один он, интересно, или с Симаром? Лучше бы перекинул меч ему. Без драконьего меча тут не простоять и минуты! А Вигра? Тоже здесь? Всё-таки это ещё один драконий меч, пусть и не чета моему.

Защитные амулеты раскалились и жгли грудь, и, улучив момент, я сбросил под ноги тёплую куртку — пот и так лил с меня градом.

— Ты знаешь этих колдунов? Чем они ещё владеют? — обернулся я к Нишаю.

Вот тогда заметил и Вигру. Парень фехтовал так, словно решил выступать в цирке: скакал и вертелся. Как бы не пришибли его — бой трюков не любит.

И ведь непонятно, какой магией, кроме молний, владеют эти колдуны? Где ждать подставы?

Шудур, Маргон и Уек — все те, о способностях которых я знал хоть что-то — уже погибли.

А эти пятеро колдунов так и остались для меня безликими и всё больше напоминали марионеток на пальцах невидимой руки.

— Нишай! — окликнул я колдуна. — Что это за твари?

— Это охрана императора, — откликнулся колдун, тяжело дыша. — Императорские маги из святилища Эрлика. Каменщики!

«Что значит — „каменщики“? Масоны, что ли? Или булыжниками кидаются? Горы рушат?»

Спросить я не успел.

— Берегись! — крикнул Нишай.

Меня едва не окружили — заболтался. Но и этот внезапный бросок пятерых был тоже похож на попытку чьей-то руки — схватить и утащить добычу.

— Они похожи на пальцы! — выкрикнул я. — На пальцы руки!

Нишай выругался, помянув холощёных баранов.

— На хрен твоих баранов! — заорал я на него. — Учись, бл…ть, нормально ругаться! Е…ть их всех, вместе с их молниями, амулетами, камнями!.. Понял?

— Понял! — перебил Нишай и разразился истерическим хохотом. — Камни! Их жрёт Эрлик через обещанный ка…

Он не договорил — завертелся, зло и отчаянно отбивая молнии.

— Через глаз колдуна? — выкрикнул я. — Чёрный такой?

— Да! Все они — мастера камня. Каменщики. Те, кто умеет создавать обещанные камни из страданий и смерти! Колдуны более низкого ранга только кормят такие камни! Потеряв свой, я не могу сделать себе замену! А они — могут! Каменщики! Эрлик дал им эту способность! И вот теперь он призвал их! Они уже не люди, Кай! Они — рука Эрлика! Он пожирает их души и скоро сожрёт совсем! Перетечёт через них в наш мир!

— Значит, надо мочить их быстрее! — я крутанулся, скрещивая мечи и принимая на них молнию.

Куда же быстрее-то? Вот же проклятые твари!

Колдуны никак не реагировали на наши крики, но призрачный уродец, парящий над паланкином, услышал слова Нишая.

Он ткнул в мастера чёрного слова указательным пальцем, и колдуны, повинуясь его движению, рванулись вперёд, прямо на наши мечи. Тупо, бездумно, бессмысленно, словно они и в самом деле были лишь продолжением пальца Эрлика.

Нишай выкрикнул защитное заклинание, а я воспользовался надвигающимся на меня «пальцем», чтобы вызвать выплеск белого сияния.

Оно спасало меня уже пару раз в критических ситуациях. Плескало так сильно, как мне самому не удавалось вызвать.

И я обманул себя. Изобразил ужас — гибну! И выкинул вперёд запылавшую белым руку с мечом.

Правую, в которой был трофейный найманский меч. Может быть, и драконий, но не чета моему левому. Если сгорит — не так жалко.

Кристально-белый свет молнией ударил в переднего колдуна, разбил его, как склянку, и в лицо мне плеснуло чернотой.

Трофейный меч не выдержал нагрузки — вспыхнул, но и колдун превратился в кусок пылающей грязи!

Я отшвырнул остаток меча, выдвигая вперёд левую руку, чтобы защититься от очередной молнии. Этот бой держала только элитная драконья сталь.

— Колдуны уже не люди — демоны! — крикнул Нишай. — Сражайся с ними, как с демонами, Кай! Надо убить их всех!

— Стараюсь! — усмехнулся я, пытаясь ещё усилить сияние.

Снова на помощь нам ударили горящие стрелы, на миг выхватив безобразное лицо императора. Испуганное лицо.

Найманы выстроились перед страшноликим в ряд, но их было слишком мало, чтобы встать на нашем пути стеной.

Ещё четыре колдуняки, и я доберусь до найманов. И порублю на котлеты для гриля! Но сначала отрублю Эрлику все его «пальцы»!

Пф-ф! — я еле успел отпрыгнуть. Из дымящейся трещины показалась уродливая голова ютпы, но с шипением спряталась. Вот ей горящая стрела пришлась не по вкусу, как и сияние.

А мой белый «заячий» свет всё разгорался. Похоже, сияние сообразило, что ситуация и в самом деле смертельно опасная. Ну, наконец-то!

Свет был безопасен для найманов, просто руки ярко светились во тьме. А вот перерождённые в демонов колдуны начали пятиться — невкусно.

Ничего, сейчас я вас ещё мечом построгаю. На оливье! К концу боя у нас и стол будет накрыт! Кто только решится жрать подобную гадость?

«Пальцы» Эрлика заколебались. Поняли, что на любую хитрую задницу у меня есть хрен с винтом? Замерли — Эрлику, что ли, молились?

Угроза белого света для демонов оказалась опасной и неожиданной — как люди они сопротивлялись мне успешнее. Но был ли для них путь назад, снова в человеческий облик?

Я оглянулся на Нишая. Он тоже замер, пытаясь перевести дыхание — напрыгались мы с ним знатно.

Айнур и Вигра, почти не уставшие, двинулись вперёд осторожными мелкими шагами. Они настороженно озирались — вдруг появится новая трещина?

— Вигра, назад! — крикнул я.

Айнур и сам сообразил, что Нишаю нужна передышка.

Мы сбились в кучу.

— Теперь будем: четверо на четверо, — предупредил я. — Вигра, бери на себя самого шустрого колдуна. Айнур — твой вон тот, жирный!

Колдуны угрюмо катали молнии, подсвечивая неровный ряд найманов, и молча зыркали друг на друга. Если они и совещались — то с самим Эрликом.

Император вышел из-под защиты воинов, и я разглядел его лицо. Бледное, несмотря на шрамы, взволнованное. Чего это он высунулся?

— Сдайся, Камай! — заорал вдруг страшноликий. — Отступи! Ты же видишь — сюда идёт сам Эрлик! Уже есть его образ и длань! Скоро он уничтожит вас всех!

— Ты же этого и хотел⁈ — наигранно удивился я, читая на обожжённом лице императора неподдельный страх.

— Сдавайся сам! — заорал Айнур. — Думаешь, что ты избран Эрликом и бессмертен? Может быть, повелитель преисподней присягнул тебе в верности, а урод? Зря тебя не сожрали драконы, самый хреновый из правителей!

Не ответить император не мог, и они с Айнуром начали оскорблять друг друга.

Накопилось у обоих. И надо сказать, что Айнур отлично овладел бранной лексикой, которую я принёс в этот мир.

— Чего император так испугался? — спросил я, наклонившись к уху Нишая. — Ведь он же и в самом деле был избран Эрликом?

— Не знаю, — устало выдохнул мастер чёрного слова. — Может, и избран — я же не проверял. А может быть, он тянет время, пока колдуны ищут оружие против твоего сияния. Брось меня, не давай им передышки, Кай! Я присоединюсь. Скоро.

Он устал и дышал с сипением, жадно хватая воздух.

— Так ведь и нам нужна передышка! — как мы ни тихарились, Вигра расслышал. — Как вы вообще здесь столько сражаетесь? У меня уже ломит руку до самой шеи от этих молний!

Нишай пожал плечами, отстегнул от пояса бурдючок с эликсиром и сунул ему, предупредив:

— Только один глоток. Это очень сильное средство, к нему привычку надо иметь.

— И мне, — шепнул я, протягивая руку.

Очень хотелось какого-нибудь сильного средства, но не осталось даже воды.

И тут сзади в протянутую ладонь ткнулся мокрый волчий нос, а следом — рукоять меча. Я узнал его на ощупь — это был меч Камая для правой руки!

Значит, Бурка не уронил его! Успел подхватить! Ай, да волк!

— Спасибо! — прошептал я.

Но нос уже исчез в темноте. Может, это был и не Бурка, а кто-то из его диких родичей? Подкрался к огненной стене и утащил упавший во время схватки с Шудуром клинок?

— И дикие здесь? — спросил я Вигру, вбрасывая «правый» меч в пустые ножны, отхлёбывая из бурдючка и передавая его Нишаю.

— И охотники, — отозвался он. — И те, что с дальних гор. И караванщики. И зайцы. И Шасти твоя — тоже.

Я огладил рукоять меча для правой руки, вспоминая рельеф. Дёрнулось сердце, и глухо застучало в ушах.

Оба меча Камая были теперь со мной. Надо бы радоваться, но…

— Пока они там ломают голову, чем тебе можно помочь, — продолжал Вигра, — мы решили чутка порубиться. Если Тенгри позволит, положим хоть одного слугу Эрлика.

— Вроде как будто светлее стало? — спросил Нишай, озираясь. — Чуешь?

Я кивнул.

Светлее стало не в плане рассеявшейся тьмы, а где-то у меня внутри — в сердце и в глазах. Я изменялся так, словно сам понемногу становился сияющим мечом. Двумя мечами.

Губы растянулись в усмешке — я ощутил, как сила вливается в мышцы, словно меня воткнули в розетку.

— Готов? — шепнул я Нишаю.

Он сделал последний глоток и отшвырнул бурдючок:

— Командуй, заяц!

— Ты не император! — орал в это время Айнур. — Ты ушлёпок! Катись в свой ад на х… боком!

Неужели я и это здесь говорил?..

— К бою! — мой крик перебил красноречие Айнура.

Я шагнул к колдунам, давая понять, что передышка закончилась.

Стрелопад же и не прекращался, распугивая тварей Эрлика, высовывающих носы из трещин в земле. Охотники делали, что могли — давали нам свободно передвигаться среди разломов.

— Остановись, Камай! — император вдруг вышел из-за спин найманов и поднял вверх обе руки. — Не слушай Айнура, приспешника мёртвого правителя Юри! Красный дракон не был тебе отцом! Ты мой сын! Ты — черный дракон по рождению! Давай заключим мир, пока не поздно! Эрлик здесь, и он скрепит клятву!..

— Да в гробу я тебя видел вместе с твоим Эрликом!

Нам оставался десяток шагов, и колдуны зашевелились. Молнии они успели накатать просто ужасающие — больше футбольного меча!

— Хорошо, поклоняйся своему Тенгри, пусть так! — выкрикнул император, раскидывая руки и призывая нас остановиться. Он здорово играл страх и отчаяние. — Ты выиграл! Давай заключим мир, и ты получишь власть над долиной Эрлу!

Я остановился. Но не потому, что поверил императору — просто удар молнии с такой короткой дистанции был запредельно опасным. Мы и так подошли слишком близко для Айнура, с его больной рукой.

— Не слушай Страшноликого, он врёт! — буркнул Нишай. — Он всегда врёт. За все эти годы — ни слова правды! Он кидал нам свои слова и брал их обратно! Он обещал долину Эрлу то мне, то терию Вердену, ожидая, пока мы убьём друг друга из ненависти! Он пролживел насквозь, прогнил, как бараньи кишки!

— Тебе место в аду, страшномордый! — Я всё оглаживал рукоять своего второго меча, примериваясь к нему. Потом шепнул: — Айнур, Вигра! Два шага назад! Заходите с боков, пока я отвлекаю его разговором.

— Смирись! — верещал император. — Как бы ты ни был силён — ты не сможешь сражаться с самим Эрликом! Убери этот проклятый свет, иначе все мы погибнем!

— Чё-то ты поздно зашевелился, — усмехнулся я, видя, что Вигра сделал уже пару шагов влево. — Раньше надо было думать. Зачем ты полез в долину Эрлу и убил правителя Юри?

— Какая разница, что было в прошлом⁈ — удивился император. — Забудь, что было. Я отдам долину тебе. Только убери свой свет — он слишком опасен для этих гор! Бездна и свет не могут сойтись, чтобы не уничтожить мир! Клянусь, я передам тебе власть, как хотел передать Нордаю!

Вигра сделал уже четыре шага, Айнур три. Я улыбнулся, и император увидел свой проигрыш у меня на лице.

— Камай! — выкрикнул он! — Торжествуй! Я сдаюсь! Я отдам тебе всё! Вайгу, Белую гору! Бери всё!

— Разум покинул его! — воскликнул Нишай.

А Вигра, подобравшийся к колдунам-демонам на расстояние броска — коротко оглянулся, ожидая команды к атаке.

Я открыл рот и…

— Не-е-ет!!!

Крик нёсся от перевала.

Черная фигурка возникла у огненной стены. Полыхнул драконий меч, взрезая огонь. Знакомая такая фигурка…

Уцелел, щенок, не погиб. Ах ты ж, зараза…

Айнур и Вигра остановились. Император замер с открытым ртом.

— Это я! Я — наследник! — орал Нордай, врубаясь в перевал с яростью сумасшедшего. — Я открою дорогу в прекрасный город! Перевал покорится мне!

Огонь перевала сменился снежными вихрями, перемежаемыми языками пламени. А потом между ними появился чёрный провал, и из него дохнуло болотным смрадом!

Призрак Эрлика захихикал и стал наливаться плотью.

— Он впускает Эрлика! — крикнул Нишай. — Шудур был прав! Драконий меч открывает перевал! Но не в сказочный город, а в бездну!

Длинные волчьи тени перечеркнули огонь, и у перевала завязалась схватка Нордая с дикими волками.

А Эрлик всё рос. И четверо колдунов уже превращались в его уродливую четырёхпалую руку.

И вот тут я понял, чего испугался император.

Лапши-то он подданным понавешал насчёт своей избранности Эрликом. А на деле — цена его словам была грош.

Плевать хотел Эрлик на титулы своих человеческих игрушек. Не бог-император был страшноликий, а всего лишь очередная жертва для тёмного бога. Жертва с нужной драконьей кровью!

Император бросился бежать, но огромная четырёхпалая рука схватила его.

Эрлик поднёс страшноликого ко рту, как бокал с вином. Высосал, отшвырнул опустевшее тело. А потом вздулся комком мрака, теряя очертания человека. Повелитель ада хотел воплотиться весь.

Белое сияние вспыхнуло и разлилось от меня, как заря от восходящего солнца.

Позади меня тоже полыхнуло и засияло. И я увидел, как к нам, рассекая тьму, движутся воины в белых доспехах. А перед ними идёт она — Дьайачы, белая суть этого мира. В руке у неё был абсолютно белый пылающий меч.

Вот только поздновато она спохватилась!

Эрлик рос и менялся. Поглотив императора, он раздувался, пока не превратился в огромного чёрного дракона.

Дьайачы бесстрашно шагала ему навстречу, ведя своё маленькое войско.

— ТЫ СЛИШКОМ СЛАБА, ЧТОБЫ СРАЖАТЬСЯ СО МНОЙ! — развеселился Эрлик, разевая зубастую пасть, пылающую, как нутро перевала. — ВСЕ ТВОИ ИГРУШКИ — ПУСТЫ И НЕУДАЧНЫ! ТЫ ПРОИГРАЛА! ЭТОТ МИР БОЛЬШЕ НЕ ТВОЙ! УБИРАЙСЯ! Я!.. МОЁ!.. ВСЁ ЗДЕСЬ — МОЁ!..

Дракон с рычанием бросился на белую тень Дьайачы.

Надо мной мелькнула гигантская лапа. В порыве ярости Эрлик даже не заметил человеческую букашку.

Я рубанул по лапе сразу двумя мечами, и мне в лицо плеснула чёрная горячая кровь! Дракон оказался совершенно материальный! Уязвимый!

— Он потерял осторожность и слишком глубоко вторгся в наш мир! — крикнул Нишай. — Он из костей и мяса, как мы! Убейте его!

— Вперёд! — заорал я. — Все видели кровь! Руби Эрлика!

Вспыхнули стрелы охотников, с рёвом пронеслись волки с юными всадниками на спинах! Загудел варган Ичина!

Кто-то боднул меня мордой, и я увидел Мавика. Секунда — и я уже сидел в седле, а волк летел прямо в пасть чудовищу.

— В глаз! Мавик! Лети ему в глаз! — орал я.

— Где горшки⁈ Стрелы! — доносилось со всех сторон. — Бей в шею! Руби сухожилия!

Никто из наших не испугался дракона. Напротив, сообразив, что зло наконец материально и можно сражаться без магии, на него набросились все.

Откуда-то вылетел Багай и с размаху запустил в морду дракону горшок со взрывным ядом. Я едва успел увести Мавика вбок!

Рвануло так, что чернота вокруг пошла алыми трещинами! Дракон заревел от боли, мотая полуослепшей башкой, и тьма закипела, пожираемая светом!

Я заложил вираж, чтобы выбрать, куда бить, и увидел Шасти у огненного перевала, ставшего дорогой в бездну.

Она спрыгнула с Нисы, прижимая к груди свой горшок, и спешила к Нордаю, отмахивающемуся мечом от диких волков!..