Касатоныч. Забытые Острова. Одиночное плавание

День Пятый, ч.6…и прочие неожиданности…

— Если я приду к вам в гости, и мне не понравится кружка, в которой пью чай — то подарю десяток кружек, и такие, как нравятся мне. А по сему, начну не с того что лежит там за дверью. А именно со сковородок. Правда я и сам ещё не знаю, что из этого выйдет.

— Это как это⁈

— А вот так! Пошли смотреть чего получилось из набора «Вещи по выбору Оператора. Вес не нормирован.» Мне самому страсть как интересно…

Ровно посередине и без того краткого «пути» между подвалом — нынешним нашим домом, и овчарней, вотчиной Августа, впритирку к скале появилось новое строение. Вот возникло из ниоткуда, а кажется что всегда тут и было, насколько удачно в окружающий ландшафт вписано! Умеют…

Плохой из меня заплетатель слов. Хотелось бы рассказать красиво, чтоб все нашу радость ощутили — да не выходит. Витиевато и красиво рассказать о чём-то — увы, не про меня, не умею. Встречал таких пару раз в жизни — продавцов. Как правило — образованные люди с большим словарным запасом и несомненным талантом убеждения. У таких и не хочешь — но купишь! Вот на радио их много. В телевизоре — знаю одну. Наверное и ещё есть, а ту — хорошо запомнил. Тараторит как из пулемёта, и никогда не повторится. Да знаете вы её — наверняка! До недавнего времени сусликов всем раздавала. Или сурков? Впрочем, какая разница — да хоть карбышей!.. Вспомнили? Нет? «Та лаааадноо!» — её характерное выражение. А теперь — понятно? Ну высоких рейтингов её передачам!

Так вот, я — не она, уж простите. Так что заливаться соловьём — ах, чего я выпросил, ах, чаво мне дали… Увольте! Сами поймёте по ходу дела.

Функционально, лаконично — всё по делу и к месту. Фундамент — монолит. Чи бетон, чи ещё что. Право слово, не удивлюсь если это скала выросла, и подложила под постройку шикарную основу. Слева кухня, справа беседка. Два входа с двустворными калитками, запирающимися изнутри крючками-накидушками — слева на кухню и по центру с фасада в беседку два крыльца. Все перила и калитки из плетёных веток. С кухни в столовую — аж два прохода. Там, почти по центру стоит печь, вот с обеих её сторон и проходы. Бревенчатые стены с кладкой русская чаша (в охлоп) или сибирская чаша. Из беседки — хорошо просматриваемый вид. Стол, почти такой же, как и в подвале — на 12 мест. Вся мебель деревянная. И, на что я сразу обратил внимание — везде естественные цвета дерева. Возможно где-то морилка и есть, даже наверняка — но она всегда гармонично сочетается с деревянной поверхностью. А, в основном, здесь лак. Дерево ухожено, скорее всего обработано пропитками и мастиками от вредителей, но живое! И красивое само по себе.

Мода, что ли такая — красками портить дерево? Не знаю, может я и неправ. Но мне кажется — любая краска, не поддерживающая естественного цвета — убивает дерево. Пока оно открыто, оно с вами разговаривает, дышит, греет. Ошкуренное бревно, радует узором, со временем — трещинками. Естественный цвет деревянных изделий, будь то мебель, утварь или дом, сам по себе хорош. Краска всё это скрывает, обезличивает. На покрашенное дерево смотришь как на предмет. Да, это мебель, торшер, стена, часть обстановки — но ничего более.

Зато вот кухня, о! Особая статья! Как и обещал — сухое перечисление содержимого. Итак — слева направо, что нам дали бонусом за достижении группы. Сразу у входа нас встречал стол, или, как сейчас принято обзывать кухонные столы — столешница, ширина которого составляла примерно метр, длиною больше метра. Угол занимал тандыр. Он располагался под 45% к нам, пряча свои бока в пустотах помещения, экономя пространство. И, поэтому, визуально занимал гораздо меньше места. Рядом с ним расположился мангал размером метр на полтора. Далее примостились печи-казанки, аж три подряд. Опять столешница. И мойка. На этом кухня заканчивалась. Если двигаться вдоль этой стены — выходим в беседку.

Итак, поворачиваем направо. Как я уже говорил — здесь были широкие проходы в обеденную зону и стояла помпейская печь. Снова поворот. Мойка, столешница, коптильня, русская печь — полтора на полтора, ещё одна казанка, затем столешница и мойка на выходе. Центр помещения занимала длинная столешница, так сказать, общая ко всем варочно-пекущим агрегатам. Все плоские части фасадов печей украшены столбиками, карнизами, и вообще всевозможными рюшечками. Приглядевшись ближе, стало понятно — они сделаны из тех же кирпичей, выточенных в причудливую форму. А на мебели такие же украшения и, конечно, из дерева. Основы печей со столами находились на одной высоте. Внизу под столешницами располагались тумбы со створками, а за ними — начинка. Требуха кухни и гордость хозяек — ложки, миски, поварешки, кастрюли, казаны и т.д. Много всего, очень много!

(эскизный рисунок содержимого нового помещения)

Ну вы понимаете, да? При первом осмотре здания — визгу-писку от всех наших было немерено. Вопрос не в том. А кто радовался больше, угадайте — дети или взрослые? А вот и нет! Громче всех радовалась Гульнара! Визжала, пищала и прыгала — забыв о возрасте. Ну и дети за ней — глядя на счастливую маму. Вы не поверите, но даже Август со своими пришел поглядеть на веселый шум. Они обошли сооружение вокруг, задумчиво побебекали, делясь впечатлениями и удалились в свою овчарню снова, крайне удивленные. Вот не было — и теперь есть! Не поручусь, но, похоже, он ещё больше меня зауважал — мне так показалось… А мы — продолжали радоваться.

— Ну что. Гуляй, махалля?

— Точно! Я не я буду, если всё не переделаю! Собаки, овцы — всё переработаем. Мясо не пропадёт!

Настя опять скривила нос. На что Гульнара грустно улыбнулась, видимо вспоминая, что-то мало приятное.

— Сама-то я городская, из Ташкента, но в ауле мужа научилась… Тоже поначалу как Настя-ханум нос воротила, а декхане — родня мужа надо мной смеялись: дескать, белоручка и неумёха… Училась готовить, впускала в себя уклад родни мужа. Всеми силами пыталась с ними поладить. Не прижилась. Не смогла. Заклевали. То не так, это не эдак. И муж, родню слушал, маму свою. Совсем худо стало. На детей кричать стал. А когда на меня руку поднял… В чём была, детей подхватила и бегом без оглядки. Как до дому добрались, не помню. Очнулась, а уже у мамы во дворе сидим. А ведь там путь неблизкий…

В Москву поехала, брат мужа сестры обещал с местом в больнице помочь. Где-то в Подмосковье, там место свободно было. Пока ехала — врача другого взяли. Я туда-сюда, нигде по профессии работы нет. И с регистрацией не получилось. Тот человек, который этим занимался, срочно уехал.

Денег нет, регистрации нет. Вай мэ, что делать? Хоть какую работу найти. Земляки помогли! Мансур Мирзоевич — большой человек. Приходил за меня просить. Слава Аллаху — взяли на работу. Дворником. Правда в детскую поликлинику, но, не по специальности же… Зато комнату дали.

Я полтора года, две зимы и лето в Москве. Детей не видела. Дома не была. Деньги почтой отправляла — детям, маме. На дорогу денег нет. Как ехать⁈

Мансур Мирзоевич — вот хороший человек! Помог, денег дал! Мама с детьми ко мне приехали! Два месяца вместе жили — столько радости никогда за последние годы не было.

Неделю назад мама к сестре в Питер на три недели поехала, у неё внук родился! Радость в дом! Как не съездить⁈ Да и помочь… А дети со мной остались.

А тут — когда это было-то? Совсем запуталась. А! Вчера, да, точно вчера. Мансур Мирзоевич после обеда, в гости зашёл. Вот как знал, что мама уехала.

С подарками, с гостинцами. Стол накрыли. Посидели, покушали, поговорили. А в конце он мне и говорит. Мужа он мне нашёл. Мол, есть человек, не старый, сорок два года. Жена умерла, трое детей, до домуправа дослужился, зарплата хорошая, квартира своя. Сватом, значит, от него пришёл. Подумай, говорит, как жить будешь? Ушёл.

Мансур Мирзоевичу не откажешь. Пошли в магазин. Идём, думаю, всё думаю… Глядь, и уже здесь бредём.

Боюсь! Голода — боюсь. Недоедала — деньги детям отправляла. До голодных обмороков доходила — и не стыжусь того! Не успокоюсь пока не сварю всё, что сегодня настреляли, зарезали.

Тушёнку сварим из баранины. И отдельно из собак, с добавкой бараньего жира. Всё вкусно получится. Вот увидишь, Настя-ханум, не переживай даже. Хлебом клянусь!

Выговорившись, Гульнара замолчала. Наступила тишина, которую никто не хотел нарушать. А мне вспомнилась, давний рассказ моего отца.

— Мой отец лет двадцать тому, поехал к брату, в гараже помощь нужна была. Кажется крышу гудронили. И вот два брата родных и зять, муж их сестры, пол дня ковырялись в том гараже. А в соседнем боксе, сосед машину перебирал. Время за полдень. Об обеде пора позаботится. Сосед и предложи, давайте я мол сготовлю. Лады. Мужики не отвлекаясь, продолжили дело. А сосед раскочегарил плитку. Пожарил мясо, нашлось чего-то ещё, так и собрал обед на четверых. А мужики возьми и спроси. Откуда мясо-то? Вроде не было запасов у тебя… Дык вон, щенок недавно крутился тут. Ну вот, и…

Папа говорит: К тому времени я уже проглотил пару кусочков, третий жую. Не выплёвывать же⁈ Да и понравилось — мясо как мясо.

Отец по незнанию, ел собачатину. А я сознательно буду…

Тофик понимающе мне улыбнулся.

— Шкуры снимем, выделаем — на постели пригодятся. Вдвоём мы справимся.

Вновь обследовали и основательно выпотрошили подвал с кладовой, на предмет приправ, зелени и всевозможных корнеплодов. После чего я и Настя были выдворены с кухни.

— Идите-идите — нечего вам тут.

Переглянувшись, мы не стали возражать. Разворачивающееся действо и правда с непривычки коробит. Им — привычно, нам — нет. Оглядевшись по сторонам, что-то для себя решив, Настя заявила:

— Пошли!

И мы вдвоём — пошли. Сначала набрав воды во все вёдра. Затем вынесли с кладовой большие кастрюли, заполнили их водой. И начали таскать воду в ванну. Всё это время я безропотно таскался за Настей.

Примерно через часа полтора она хоть немного, но согрелась. После чего Настя вновь скомандовала сказала:

— Пошли!

Мы влили в ванну воду из кастрюль с улицы. Снесли в ванную комнату все лампы. С последней ходкой Настя взяла банные принадлежности.

— Проводи, здесь темно.

У ванной комнаты она забрала меня последнюю «летучую мышь», и состроив моську, закрыла перед носом дверь.

— Щас уела, да? Если ты думаешь, что я обиделся, или что-то ждал, ты глубоко ошибаешься! — Гаркнул я закрытой двери, и гордо отправился на улицу.

— Залей воду в кастрюли! — раздалось мне в спину.

Из чего следовало — «враг» уязвлён, но не сломлен…

Процесс повторяли несколько раз. Меняя воду после каждого, мы все побывали тут. Только Гульнара с детьми, к нашему удивлению, умудрилась вымыться в одной воде.

Вечерить в беседку собрались все нарядные. Мы с Тофиком в форме. Ну а о принаряженных в новое дамах с ребятами и говорить нечего!

— Кас, как ты всё нашёл-то? Знать же надо!

— Хе. Не я такой умный — Плита помогла. Все эти «арда̀сы», «хан атла̀сы», и всё остальное. До сегодняшнего дня я их ведать не ведал. Мне один товарищ часто повторял: — «Ищи знакомые буквы». Вот и нашёл.

— Нате! Никак не покажу вам, всё времени нет. — Настя положила на стол нож. — Тот, что Сссанёк метнул в барашка.

— Армейский нож образца 1944 года, — тихо сказал Тофик. — Реальная вещь из времён Великой Отечественной. Смотрите. Деревянная рукоять с насечкой. Конструкция разборная. Хромированный клинок. На клейме «ИМЗ 1945». В руке лежит как влитой. Длинна рукояти примерно сантиметров десять, клинок меньше двадцати. Прекрасный баланс. Метать очень удобно.

Армейский нож образца 1944 года.

— Вот-вот! Недаром Сссанёк им-то кидал — махнул рукой, и всё.

— Ага. Даже не остановился толком. Понял что попал, и дальше двинул.

— Ну вот, очень хороший нож. — Подвёл итог Тофик. — Классный!

— Только вот вопрос! Откуда такая вещь у братка из 90-х?

— Вряд ли он тебе ответил бы, даже если б жив остался!

— А я б всё одно спросил!

— Это точно, реальный пацан был! — Хмыкнул я. — «Человек дела»! Ему — не до разговоров…

А Настю от моих слов передёрнуло. — Опасаясь именно таких как он, мы и просили вас вооружиться!

— Верно!

— Но тогда нужно вооружаться всем. Поначалу, хотя бы ножами.

— Всё будет, ребята — всех вооружим. Сегодня я присматривался к пистолетам. Самый оптимальный вариант ТТ. Всем хорош, но тяжёл — почти кило.

— Оахх! Утюг! Постоянно носить — замучает. Ну а нож кому? — Спросил Тофик. Посматривая то на Азамата, то на всех взрослых. Получив молчаливое согласие, продолжил.

— Апер, Братец, ты сегодня побывал в бою! И при разговоре взрослых, вёл себя достойно. Возьми. С ним наши деды и прадеды воевали! В Великую войну. И победили!

— А хотите ещё загадку на миллион? — Настя сегодня явно в ударе. — Плита Сссанька пропала!

— Это ж — как⁈

— Ага! Когда вокруг овчарни павших собирали, я заметила. Плита там у входа лежала, а сейчас её нет.

— Может ночью, вместе с тушей барашка?

— Да на кой она собакам-то⁈

— Тогда — КТО?

— Вроде б некому.

— Вот и я говорю — территорию осматривать надо.

— Ммдаа…

— Не, ну чё вы нагнетаете? Нету тут никого!

— А может правда? Пропала и всё. Исчезла!

— Это как? Обоснуй!

— Ну… Санёк же умер. Так? А вдруг со смертью хозяина, плита распадается. Фьють, и нету.

— Не, там и следа её не осталось.

— На атомы…

— Как-то не очень правдоподобно…

— А что здесь можно взять за твёрдую основу? Что правдоподобно? Что железно? И что железобетонно. Ничего ж не ясно. Мы сами здесь четвёртый день, опыта, наработок, выводов — ноль.

Все опять притихли. Разговор покатился дальше.

— Гульнара, всё очень вкусно. Спасибо тебе! Как правильно — Бигзур рахмат? —

— Саубулгыз — расти большой! — Так у нас отвечают.

— Ой да, замечательно. — поддержали меня Настя и Тофик.

— Бывал я в их восточных столовых, узбекских, таджикских, там большой разницы-то нету, — начал Тофик, потирая руки и невольно облизываясь. — У нас, вернее у вас в Подмосковье, целая сеть таких — «Исфара» называется, там лагман, шурпа — почти обязательные блюда в меню. Шурпа — вроде супа, лагман — даже не знаю как объяснить — скорее что-то среднее между первым и вторым, но очень сытно. И, когда всё приготовлено — из-за их специфических специй толком и не понятно — из чьего мяса, может баранина, может говядина.

— Вот бы всё это тоже попробовать… — Настя была в восторге.

— Знаешь, Настя, — задумчиво ответила на вопрос моей подруги Гульнара, — а давай я тебя тоже научу эти блюда готовить, раз они тебе так понравились. Будешь мне помогать — и вскоре и сама научишься. А твой мужчина оценит. Он, как я поняла — тоже доволен обедом остался?

— А давай! — согласилась Настена.

— Ну тогда слушай: Лагман — это лапша, — начала объяснять Гульнара. — Домашняя лапша с соусом. Месишь тесто — тянешь лапшу. Затем варишь соус. Для соуса в казан наливаем растительного масло. Сразу сыпем перец хуанз э. Как только он запузырится, Он отдал свои ароматы в масло и больше не нужен. Убираем его шумовкой. В сильно нагретое масло кидаем нашинкованные лук и чеснок, они сразу покрываются золотистой корочкой. Без паузы следом кидаем мясо. Как мясо побелело, всё. Добавляем мису — это такая ферментированная соевая паста. Она усиливает вкусы. Дальше кидаем баклажаны. Они заберут излишки масла. Нет баклажанов — кидайте болгарский перец. Овощи по сезону. И в конце добавляем воду, главное, чтобы вода была вкусной. Это очень важно!

Затем в подсоленной воде, варим лагман-лапшу. Варится быстро, минуты три.

Сервируем. В миску лагман, затем соус, украшается свежей зеленью. Записала?

— Я ещё раз потом попрошу повторить и запишу, а давай про что-то другое расскажи? У тебя вкусно рассказывать получается, как будто еще раз поела.

— Ну слушай, джаным — Шурпа. Готовится без крышки. В казан — топлёного масла. Резанную говядину — жарим, помешивая. Лук — жарим, помешивая. Морковь — жарим, помешивая. Сладкий перец. Доводим овощи до готовности. Затем крупно резаные томаты. Посыпаем толчёными кориандром и кумином. Горох нут. Это важно! Заливаем всё кипятком, и прикрываете крышкой. Затем картофель, чеснок. Доливается вода. Соль. И резаный кружочками белый лук. Подаётся в миске. Вот сегодня доедим что уже приготовлено, а завтра ее и сделаем. Наши мужчины должны быть сытыми и довольными. Согласна?

— Ну ещё бы, да!

— Тофик Арташесович, тебе не кажется, что девчонки над нами издеваются? О таких вкусностях рассказывают, при пустых тарелках!

— Да-да, издэваются! Р-рр! — попытался изобразить грозного голодного тигра Тофик… а смешно стало всем, и нам и детям. Ну какой из него тигр? Разве что домашний!

Мы оба протянули свои миски дамам. Десертом к чаю пошли конечно же «Курабьешки».

Примерно за час до заката я пошёл растрясти живот. А то не усну. Плотный был сегодня день. Насыщенный событиями. Разными! И сссобаки, бой с ними и Гульнара с детьми, находки и бонусы…

Завернул к овчарне. Надо проведать Августа.

Тот встретил меня. И, надо сказать, выглядел довольно бодро.

— Как ты тут, друг?

— Бее!

— Спасибо за предоставленный ночлег, спасибо за помощь в отражении собак, и ты сегодня пострадал! Как плечо? Терпимо?

— Бее!

— Теперь мы в том подвале — нашем новом доме будем жить. Завтра зайдешь — посмотришь если хочешь. Ты теперь тут снова полновластный Хозяин — мешать более не будем.

— Бееее?

— Ну да, туда жить переходим. Видишь сколько нас стало, аж шестеро. Если у тебя ночевать, так и места не хватит…

Но если что! Сигналь! Прибегу! Мы близко, а вокруг тихо. Услышим, без вопросов. Споки-ноки, Друг. Утром увидимся!

Дверь в подвале изнутри закрывалась на задвижку. Всем досталось по комнате. Конечно без кроватей, спали кто на чём.

Гульнара с детьми расположились в отдельной комнате.

Настя ждала меня у чуть приоткрытой двери в её, Гульнарину комнату, и увидев что я вошёл, сделала знак чтобы я молчал и тоже послушал. И, так таинственно… Заинтриговала! Ну что там может быть такого?

А там… Гульнара укладывает детишек спать, и рассказывала им сказку на ночь:

— Нет, он храбрый и добрый… и к вам хорошо относится.

Я притих, стал слушать и вскоре сильно удивился. Оказалось сказка — про доброго и умного дядю Каса, как он всё может… И что дядя Тофик — совсем не страшный и очень храбрый…