Карты, золото, меч

Глава 13

Ну, сначала я взял щепочку взрывающегося порошка, добавил пару чуть-чуть серы, взял пинту мышьяка, чихнул и случайно вылил все это в один котел.

М. Взрывкинс, гремлин-алхимик об одном из своих открытий

Кое-как разлепив глаза, Ивейн поначалу замер от ужаса, не увидев ничего, кроме беспросветного мрака. Он что, ослеп?! Однако не успел Ивейн как следует поддаться панике, как вокруг понемногу начали возникать очертания каменных стен, покрытых пушистым мхом. Он попытался было встать, но не смог даже пошевелить рукой и, повернув голову, обнаружил, что прикован за руки к той самой каменной плите, на которой провел несколько дней и ночей в камере. Ивейн тихо выругался. Похоже, стражники все-таки отыскали укрытие гремлинов и бросили всех троих за решетку. В этот самый момент над ним вдруг навис лейтенант Мартин. Глядя Ивейну прямо в глаза, он покачал головой и произнес:

— А я говорил тебе не путаться у меня под ногами.

Ивейн хотел было объяснить ему, что во всем виноват какой-то безбородый гном, которому помогал убийца его двоюродного дяди, но с удивлением заметил, что лицо Мартина вдруг начало меняться и вытягиваться прямо на глазах, будто кусок глины под пальцами гончара. Стражник открыл рот и произнес скрипучим голосом:

— Хватит лежать, вставай.

Ивейн хотел было спросить, что тут вообще происходит и где он находится, но язык отказывался ему повиноваться. Мартин широко открыл рот — и на Ивейна обрушился поток холодной воды, заставив его открыть глаза уже по-настоящему. Оглядевшись, он увидел, что лежит на полу в какой-то незнакомой комнате с низким потолком. Окна были задрапированы плотными занавесками, и единственным источником освещения был светильник, стоявший на невысоком столе. Около него стоял Шип, держащий в руках ведро.

— Наконец-то, — буркнул он и поставил ведро на пол. — Я уж думал, ты копыта откинул.

Ивейн осторожно дотронулся рукой до гудящей головы, ощупал здоровенную шишку — размером, наверное, с куриное яйцо, если не того больше — а потом понемногу начал припоминать все то, что случилось с ним за минувшую ночь. Его поход в харчевню гремлинов, облава городской стражи, нападение гнома-переростка, убийство блюстителя закона, пожар, побег…

Да уж, думается, Артур бы не поверит и в одну десятую тех событий, что успели произойти с его младшим братцем. Если, конечно, Ивейн доживет до того момента, чтобы успеть ими поделиться. С другого конца комнаты раздался тихий стон — с трудом поднявшись на ноги, Ивейн кинул взгляд на Буги, лежащего на низенькой кровати сразу под тремя одеялами:

— С ним все в порядке?

— Ну, как сказать, — язвительно протянул Шип, поднял глаза к потолку и задумчиво почесал подбородок длинным когтем. — Дай-ка подумать… Сначала в нашу таверну ввалилась свора легаых, потом его порезал чокнутый на всю голову тумбочкообразный психопат, следом этот же ублюдок кокнул стражника и свалил все на нас — тем самым нарушив устоявшийся расклад сил и сделав меня и Буги врагами номер один всей этой кодлы — а потом мы вдобавок чуть не сгорели живьем. Да, все чудесно.

— Если что, я рисковал не меньше вас, — напомнил Ивейн и потянулся рукой к стоявшему на тумбочке кувшину; вместо воды там оказалось разбавленное вино, но он решил, что не смотря на ранний час, оно не помешает.

— Ты прав, браток, — неожиданно ровным тоном ответил гремлин и поднял в воздух обе ладони в знак примирения. — Давай без обид, сам пойми: по сути в одну ночь мы потеряли почти все, что имеем. И это из-за одного безбородого…

— Слушай, давай по порядку, — Ивейн осторожно потянулся, попытавшись размять кости. Все его тело ныло, будто его привязали к телеге и протащили через весь город по самой ухабистой и каменистой дороге.

— Ладно, — гремлин глубоко вдохнул, точно собираясь с мыслями. После он подошел к небольшому комоду, стоящему у закрытого окна и достал из нижнего ящика трубку и кисет с табаком. — В общем, то, что стража вломилась, это нормально. Они кабаки любят шерстить, особенно в гремлинских кварталах. Ну, обыщут нескольких подозрительных типов — то есть почти всех — перевернут все с ног на голову да заберут пару особо размахивающих кулаками. Так уже было не раз, мы с Буги в подобных случаях просто сваливали через черный вход и пережидали, пока они не успокоятся. Но Регат… — от злости гремлин просыпал табак на пол. — Этот крысоподобный кусок вонючего…

— Регат — это тот самый безбородый гном? — уточнил Ивейн.

— Угу, — буркнул гремлин. — Он самый. Наемник. Для него кому-нибудь горло перерезать — как тебе в нужник сходить. Так вот, работает он на одних типов из Картеля…

— Это с ними воюет Джуз? — продолжил за него Ивейн.

Шип выпустил облачко дыма.

— Ага, именно. Картель — крупные торговцы с запада, которые давно облизываются на Распутье. В общем, судя по всему, сейчас они взялись за дело всерьез. Последние пару лет они как могут копают под Сальваторе. Но у Джуза в городе давно все схвачено и пока они только прощупывали почву. То склад наш подожгут, то какого-нибудь купчика, который под Синдикатом ходит, запугают и все в таком духе.

— И нападение на вашу харчевню — диверсия против Сальваторе… — задумчиво произнес Ивейн.

— Умный мальчик, — буркнул Шип, пыхтя трубкой так яростно, что под потолком уже начали собираться настоящие грозовые облака. — Убийство стражника — это чересчур даже для Джуза со всеми его связями и деньгами. Одно дело — поставить пару тумаков или там фонарь под глазом, но совсем другое — подарить сталь под ребра. Сегодня какого-то там легашонка завалили, а завтра гляди ж и за самим канцлером придут! Не-е-е-т, теперь для властей это станет делом чести. А если вдруг Джуза не станет — не успеешь и глазом моргнуть, как Картель подберет к рукам весь город.

— Знаешь, что самое интересное? — хмыкнул Ивейн. — Те стражники, которые вломились в вашу таверну, знали об убийстве еще до того, как оно произошло.

— Угу, — кивнул гремлин. — Явная подстава.

— Помнишь того парня, ну с замотанным лицом? Это тот, кого я ищу. Он похитил гнома, который работает на Джуза…

Ивейн вкратце рассказал свою историю и объяснил предполагаемую роль Крысло в похищении Франца.

— Эвон оно чего, — задумчиво произнес Шип, выколачивая пепел из трубки прямо на пол. — Да уж, если Франц и впрямь в руках Картеля, дельце и впрямь дрянь. А я-то думал, чего этот старый зануда у нас носа не кажет. Ты, наверное, не в курсе, но Франц у Джуза вроде как главный грамотей и счетовод — должки подсчитать, убытки оценить, с налогами помухлевать, сам понимаешь, чем там обычно всякие умники занимаются.

— А Франц, получается, был не прочь поиграть? — протянул Ивейн, которому в голову вдруг пришла кое-какая мысль.

— Не прочь — это мягко сказано, — ухмыльнулся гремлин, обнажая длинные зубы. — Старина Франц на редкость нудный, до омерзения педантичный, по самые уши аккуратный и до ломоты в зубах честный тип, но вот азарт — его второе имя. К слову, наверняка тот чокнутый с гребнем из него и вытянул про нашу тайную берлогу — мы там частенько втроем в картишки перекидывались или стаканчик-другой пропускали.

Франц — любитель азартных игр? Это вполне объясняет, что он вообще забыл в доме Вильгельма. Правда, непонятно, как они познакомились — судя по всему, Франц в делах Сальваторе играл если не первую скрипку, то, как минимум вторую. Вряд ли бы он стал иметь дела с мелкими мошенниками вроде покойного дяди Ивейна и Крысло. Однако главное сейчас — найти место, где его держат, а остальное лишь детали.

— Ладно, — гремлин упрятал трубку за пазуху и хлопнул себя по ляжкам. — Ты жаждешь поквитаться с Крысло, мне нужен Регат, а если они действуют сообща и по наводке Картеля — то нам лучше объединиться. По рукам?

— Конечно, — с легкостью согласился Ивейна. — Быть может, попросить помощи у Сальваторе?

— Неплохая идея, — буркнул Шип. — Позвоним в колокольчик на парадной двери и скажем: «Здрасьте, господин Сальваторе. У нас тут кое-какие проблемки возникли, не подсобите? И чаю, если можно. С печеньем. Да-да, с шоколадной крошкой — мое любимое, благодарю». Ты что, совсем дурень? К Джузу без приглашения не заходят, если, конечно, голову еще на плечах поносить охота. Нет, с Джузом мы встретимся попозже, а пока навестим того самого алхимика.

Ивейн вдруг вспомнил, что обещал Гилберту вернуться к полуночи и предложил Шипу вначале зайти в «Храп кабана». Немного подумав, гремлин одобрил его решение. Зарывшись по пояс в сундук, он объяснил, что раз уже такое дело, он как раз сможет переговорить с парочкой своих знакомых, иногда трущихся там же. Захлопнув крышку, Шип подошел к спящему Буги, послушал его дыхание и направился в сторону двери.

— Мы просто оставим его тут? — спросил Ивейн.

— А ты предлагаешь нам тащить его с собой? — резонно заметил гремлин, вешая на пояс короткие ножны с мечом, которые до того достал из сундука. — Нас легавые за лигу учуят… стражники нас за квартал заметят, — пояснил он, заметив слегка недоуменный взгляд Ивейна. — Да и тем более, ему лучше отдохнуть.

На улице уже несколько часов как рассвело, и город потихоньку начинал жить своей обыденной жизнью. Покинув дом гремлинов, они заперли за собой дверь и, убедившись, что на улицах тихо, направились в таверну. Шип поминутно оглядывался по сторонам и, каждый раз прежде чем перейти на следующую улицу, осторожно выглядывал из-за угла. Завидев косой взгляд Ивейна, гремлин пробурчал:

— Хочу напомнить, что кое-кого разыскивает вся стража Распутья. Осторожность не помешает.

Ивейн хотел было заметить, что воровато оглядывающийся гремлин привлечет куда больше внимание, как дороге им попался сгорбленный одноногий старик, сидевший около груды какого-то тряпья. Он сжимал в крючковатой покрытой бородавками руке кружку и заунывным голосом просил подать на пропитание, попутно сетуя на то, что под старость лет остался без крова над головой благодаря ушлым отпрыскам.

Проходя мимо, гремлин остановился около нищего, делая вид, что изучает свой ботинок и что-то шепнул попрошайке на ухо. Выпучив глаза, бродяга вытащил из связанной штанины вторую ногу, подобрал свои нехитрые пожитки и с невиданной для своего почтенного возраста прытью помчался по улице.

— Передал весточку Джузу, — объяснил гремлин и хихикнул, явно наслаждаясь удивленной миной Ивейна. — Ты же не думал, что нищие просто так сидят на улицах? За выпрашивание милостыни без спроса можно и реальным калекой стать.

Выйдя на широкую улицу вблизи Большого Базара, они чуть нос к носу не столкнулись с небольшим отрядом стражников из четырех человек. Благо зевающие блюстители закона выходили из какого-то кабак, в котором явно провели ночь, и не успели их заметить. Шип недолго думая метнулся в какой-то переулок, потащив за собой Ивейна. Выглянув из-за угла, гремлин грязно выругался:

— Идут прямо на нас. Валим.

Гремлин, не мешкая бросился наутек, видимо зная какой-то обходной путь. Ивейну ничего не оставалось, кроме как проследовать за ним, еле поспевая за своим юрким спутником.

— Слушай, а если просто пойти к страже и рассказать все как есть? Про то, что на ваше заведение напали, и вы не имеете никакого отношения к убийству стражника? Я бы мог подтвердить твои слова, — спросил Ивейн.

— Неплохая идея, — кивнул гремлин. — Как я сам до такого не додумался? А еще можно привязать к шее камень и броситься в реку. Ты думаешь, кто-то будет меня слушать? Да я рта не успею открыть, как окажусь за решеткой вместе с Буги. И ты кстати тоже.

Что ж, судя по приобретенному им горькому опыту, гремлин был прав. Спустя несколько минут Шип, убедившись, что за ними никто не следит, расслабился и сбавил шаг, позволив Ивейну перевести дыхание. Некоторое время они шли молча, петляя по паутине улочек и переулков. Но вдруг Шип застыл как вкопанный. Ивейн хотел было спросить, в чем дело, но гремлин лишь приложил палец к губам.

— За нами идут двое, один из них — гном. Похоже, этот безбородый ублюдок все же нас выследил, — прошипел гремлин и достал меч.

— С чего ты взял?

— Я слышу шаги. За мной!

Ивейн лично ничего не слышал, но не видел смысла ставить под сомнение слова Шипа. Все же слух у гремлинов был куда острее, чем у людей, да и Шип явно был куда опытнее его в таких делах. Стараясь не отстать от Шипа (меньше всего Ивейн хотел оказаться один на один с тем безбородым гномом) он чуть не налетел на гремлина, метавшегося по переулку. Впереди был тупик. Путь преграждала высокая каменная стена, едва ли не в два роста Ивейна. Шип повертел головой и выругался.

— Что теперь будем делать? — спросил Ивейн.

— Драться, — с мрачной решимостью ответил гремлин. — План такой — стой тут и отвлекай, а я нападу сзади и попробую прикончить гнома. Сработаем на неожиданности.

Не успел Ивейн возразить, что его не совсем прельщает роль приманки, как Шип уже бросился к началу переулка и залез в пустую бочку, бесшумно закрыв за собой крышку. Ивейн вытащил меч, пытаясь унять небольшой мандраж. Он услышал приближающиеся голоса, которые показались ему на удивление знакомыми. Около входа в переулок показались орк в круглых очках и меднобородый гном.

— Эй! — с облегчением окликнул друзей Ивейн, пряча меч в ножны.

Его друзья, увидев Ивейна, не мешкая направились к нему. Тут Ивейну пришла в голову мысль, что гремлин вряд ли знает о том, что перед ними друзья Ивейна.

— Стойте, там… — попытался предупредить своих друзей Ивейн, но было уже слишком поздно.

Гремлин выпрыгнул из бочки, будто из заводной детской игрушки. Приземлившись на спину Кремню, он занес меч для удара, но гном, не растерявшись, схватил гремлина за шкирку и отбросил его в сторону. Сгруппировавшийся в полете гремлин сумел приземлиться на ноги, правда, выронив меч. Он достал из голенища сапога нож и стал медленно обходить орка. Громхак вытащил из ножен изогнутую саблю, и, издав воинственный клич, бросился на гремлина. Ивейн, наконец, опомнился и понял, что если он немедленно не вмешается, то, в конце концов, в переулке окажется одним покойником больше. Набрав полную грудь воздуха, он закричал:

— Хватит!

Все трое участников потасовки застыли на месте и недоуменно уставились на Ивейна.

— Это Громхак и Кремень, мои друзья, — быстро объяснил Ивейн, пользуясь секундной передышкой. — А это Шип — он друг Буги, того гремлина, который помог мне с жетоном.

Все немного расслабились и убрали оружие. Ивейн начал было рассказывать друзьям о той ситуации, в которую они влипли, но Шип не дал ему закончить. Не тратя времени, гремлин подобрал меч, засунул обратно в голенище сапога нож и осторожно выглянул из-за угла, озираясь по сторонам.

— Хватит трепаться. Пошли в трактир там и продолжите свои нежности.

— Прошу прощения, но мне нужно заскочить к себе и мы с Кремнем как раз направлялись в мой дом. Сочту за честь, пригласить вас к себе в гости, — произнес орк, поправляя очки. — Я живу буквально в нескольких кварталах отсюда.

Гремлин поначалу протестовал против непредвиденной остановки, но быстро сдался под напором остальных и обещанием орка накормить их завтраком. Внутри дом Громхака полностью соответствовал ожиданиям Ивейна о том, где должен жить орк работающий библиотекарем. Все комнаты от прихожей до гостиной были полностью забиты книгами — они лежали на столах, стульях, громоздились на полках нескольких шкафов, покосившихся от тяжелой ноши, и стояли огромными стопками прямо на полу. Самая высокая из них едва ли не доставала Ивейну до макушки, а Шип и Кремень и вовсе могли спокойно спрятаться среди книжных столбов. Из-за того, что библиотека, где некогда работал орк, теперь стояла закрытой, ему пришлось перетащить весь ее ассортимент к себе, но Ивейн догадывался, что Громхак и со своей личной коллекцией литературы вполне мог открыть собственную библиотеку. Помимо книг дома у орка находилось столько оружия, что их количеством можно было вооружить небольшой отряд. Кремень восторженно цокал языком, осматривая висевший на стене полуторный молот, едва ли не в полтора его роста, а Шип осторожно пробовал пальцем остроту зубьев небольшого метательного трезубца, стоящего прямо у стены.

Громхак извинился перед гостями за беспорядок и на скорую руку освободил место на столе и стульях, бережно переложив стопки книг прямо на пол. Юркнув на кухню, орк с гордостью сообщил, что он конечно не любитель хвастать, но лучше него чай в этом городе не делает никто. Во всяком случае, это слова министра образования Скордской Республики. Пока они ждали гремевшего посудой радушного хозяина, Ивейн с интересом разглядывал обстановку. На стене прямо над письменным столом висела довольно неплохая картина, на которой был изображен белокожий орк, сидящий прямо на земле скрестив ноги. Одет он был лишь в медвежью шкуру, накинутую на манер плаща и холщовые штаны. Голова орка была полностью обрита, а тело его покрывали многочисленные замысловатые татуировки. На коленях орк держал огромное копье. Ивейну показалось, что лицо орка на картине чем-то напоминает ему Громхака, но не мог судить об этом с точностью, а спрашивать об этом показалось ему немного не тактичным.

Кремень, устав рассматривать оружие со скучающим видом уставился в окно. Большинство гномов не признавали общепризнанную письменность, предпочитая перу и бумаге высекать на камне. Как говорили сам гномы бумага — материал хрупкий и недолговечный, который легко уничтожить сжечь или порвать. А вот камень — другое дело, он живет тысячи лет и хранит вместе с собой историю.

Ивейн вспомнил рассказ одного своего университетского профессора, гнома Горина Золотоносца. «Как-то раз, — вещал преподаватель полусонной аудитории, — один мой знакомый — не шибко знаменитый гномий поэт — возвращался к себе домой, неся под мышкой один из своих новых трудов, которым хвастался перед друзьями. А так как сами понимаете, — Горин лукаво улыбнулся, — гномьи посиделки обычно заканчиваются довольно поздно, то изрядно охмелевший слуга музы споткнулся и разбил об землю табличку со своими стихами. Однако его это не особо расстроило, так как первым делом проспавшись и вспомнив ночной казус, он тут же бросился высекать новую поэму, которая начиналась так: «О, жизнь! Как камень ты — порою тяжела и вечна, но вместе тем бывает так, что разлетаясь на куски, уходишь скоротечно…». За этот труд, высеченный на более чем десяти плитах, он получил огромную популярность и уважение даже во внешнем мире и даже удостоился чести был увековеченным в пещере славы родного клана. Видите, господин Ивейн? — он вспомнил, что практически вжался в стол под взглядом гнома, — если в следующий раз вы не придумаете хоть какой-либо интересный рассказ о том, почему не подготовили свою работу, можете даже не заходить в аудиторию. Итак, а теперь достаньте перья…»

А вот гремлин, напротив, с интересом листал огромную энциклопедию в толстенном кожаном переплете. Позолоченные буквы на обложке гласили: «Разные небывалые твари и методы их убиения. Том II».

Громхак вышел с кухни, держа в руках поднос с четырьмя дымящимися фарфоровыми чашками на блюдечках, большим кругом сыра, нарезанным хлебом и несколькими кусками вяленого мяса. Когда все расселись и принялись за еду, Ивейн подробно пересказал им события прошлой ночи. Ивейн был полностью согласен с министром образования — чай был поистине великолепен с незнакомым Ивейну слегка терпким привкусом. Когда Ивейн закончил (гремлин поначалу встревал в его рассказ, по большей части костеря безбородого гнома, но, в конце концов, полностью занялся едой), Кремень не спеша заговорил, подергивая бороду, а орк начал переводить слова гнома. Когда он вернулся в «Храп кабана», Гилберт рассказал ему, что Ивейн ушел в трактир гремлинов разузнать о реагенте и, пообещав вернуться к полуночи. Когда он не явился в назначенное время, они подождали еще час, а после отправились на его поиски. Расположение «Пьяного гремлина» им любезно подсказал сатир.

Добравшись до трактира, они обнаружили вместо него лишь полуобгоревшие развалины и огромное количество стражников, рыщущих по всей улице. Гилберт расспросил местных зевак, которые не упустили возможности поглазеть на бесплатное представление, но от этого было мало толку, так как каждый из них поведал свою версию событий.

Одна барышня, например, покачивая в руках грудного ребенка, рассказала о том, что в трактире показывал фокусы известный иллюзионист, который каким-то образом заставил исчезнуть нескольких посетителей. А когда не смог вернуть их обратно взорвал стену, чтобы сбежать от разъяренной толпы. И это — абсолютная правда, так как ей рассказала об этом сестра ее друга, дядя который раньше мыл тарелки в «Пьяном гремлин». А пожилой господин, обдавая их запахом, достойного целого подвала с вином, горячо вещал на всю округу, что: «Эти проклятые гремлины получили по заслугам! Ночным созданиям не место в Распутье — вот и подпалили их!» пользуясь тем, что поблизости не было ни единого гремлина.

Быстро поняв, что мало чего добьются пустыми разговорами, они решили вернуться в «Храп кабана» надеясь, что Ивейн просто заплутал и теперь ждет их там. Тем более стражниками руководили лично капитан стражи Ричард и его заместитель Мартин, а попадаться им на глаза было бы, по меньшей мере, неразумно. Вернувшись в «Храп кабана» они дождались Громхака и вдвоем отправились на поиски Ивейна, оставив Гилберт в трактире, на случай если тот вдруг вернется (Ивейн почему-то не сомневался, что на этом решении настаивал именно Кремень). Когда орк завершил рассказ, гремлин подошел к окну и слегка отодвинул занавеску. Провожая взглядом патруль из трех стражников, которые нервно озираясь по сторонам, медленно вышагивали по улице, он протянул:

— Время поджимает. К бесу трактир, пойдем сразу к алхимику.

— Мы с вами, — заявил Громхак.

— Даже не думай, — отрезал гремлин. — Вы нашу компанию со стороны то представляете? Мальчишка, гремлин, орк и гном. Мы можем просто пойти гулять под окнами казармы с криками: «Эй, капитан! Ищем приключения на седалище!».

К общему неудовольствию Громхака и Кремня, Ивейн занял сторону гремлина. Вдвоем они привлекут намного меньше внимания. После долгого спора они сошлись на том, что после того, как они вытрясут у алхимика сведения о Крысло, Ивейн и Шип сразу направятся в «Храп кабана» и искать негодяя они будут уже все вместе. Громхак справедливо заметил, что алхимик может и не помнить Крысло или вообще отказаться с ними разговаривать, но Шип заверил его, что он мигом все вспомнит и выложит как миленький. Выйдя на улицу, Кремень и Громхак направились в «Храп кабана» а Ивейн и Шип побрели в сторону квартала гремлинов.