Кальдур Живой Доспех II

Виденье 18. Ничего не меняется

Жаркое солнце и приятный ветерок отвлекали от боли в коленях, спине и ступнях, поступающей с каждым шагом.

Обезлюдившие зимой дороги, стелющиеся по холмам и островками леса, далёкие от городов у реки, снова наполнились путниками. Они не были паломниками, вольными путешественниками, крестьянами-соседями или бродячими жрецами. Не были даже беженцами, что пытались спасти свои жизни и нажитое имущество от чёрной армии. Вести о первой победе не успели разнестись далеко, но пламя надежды горело уже.

Люди шли к Опалённой Твердыне.

— Что-то ты бодро шагаешь, старик? — проворчал Кальдур, на ходу разминая одеревеневшие икры. — У нас что появился какой-то план? Куда мы вообще идём? Это не запад. Чёрная Крепость в другой стороне.

— Да. Появился, — Дукан ухмыльнулся. — И настроение у меня пока хорошее.

— Табака тебе какого-то хорошего намешали в крепости или фляга пока не кончилась? — съязвил Кальдур.

— Эй! Следи за языком, пацан.

— Ну, так просвети, чтоб я не выглядел дураком.

— А то ты сам не видел. Дела на фронте оказались куда лучше, чем бы я мог представить.

— О-о-о нет, старик, — Кальдур нахмурился. — Неужели вялая осада крепости впечатлила тебя? Если бы чёрные хотели её взять, то взяли бы. И скорее всего возьмут. Просто чуть позже. Это всё мышиная возня. Ты не видел на что способны их силы. Это была просто разведка.

— Это ты не понимаешь, Кальдур. Эта маленькая, квёлая, ничтожная победка теперь перерастёт в большую борьбу, которая будет разгораться и разгораться. И которую затушить уже будет не так-то и просто. Но я радуюсь не поэтому.

— А почему же?

— Потому что мы идём глянуть на Северные Пики.

— Великая Госпожа! — Кальдур подавился от удивления и сбил шаг. — Туда идти дней десять, не меньше! А назад? Мы месяц потратим, старик! Месяц! Чтобы что?

— Чтобы проверить зацепку.

Кальдур уцепился за него взглядом, ожидая продолжения. Дукан какое-то время шёл с загадочной ухмылкой, специально раздражая юношу.

— Пока ты дрых, пацан, мы вели долгие и задушевные беседы с господином чародеем. И он много чего припомнил. Например, о том, что Храм Солнца располагался, скорее всего, на вершине одного из Пиков на севере. И что в тех горах живёт одно из немногих племён, что не признаёт укладов королевства, в котором ничего не меняется и которое сильно чтит свою историю. И много чего может помнить. Угурмы.

— Это те, что варвары, людоеды и поклоняются мраку? — глаза Кальдура полезли на лоп, он снова подавился и рассмеялся. — Которые поклонялись мраку, ещё до пришествия Морокай? Ты серьёзно?

— Скорее те, которых корона нанимала в качестве проводников и разведчиков для выявления будущих мест добычи руды и угля. Они знают горы как свои пять пальцев, а остальное про них… думаю, преувеличено.

— Но ты не знаешь точно?! — воскликнул Кальдур.

— Понятия не имею, — от этой сцены Дукан помрачнел и ускорил шаг.

— И мы идём через полкоролевства, чтобы спросить у них?

— Получается так.

— Я только согласился… быть с вами. Я только заставил себя делать всё это снова… Представь, что мы с Розари могли сделать там за месяц, который уйдёт на дорогу.

— Ну не месяц. Дней пятнадцать, с учётом поиска на месте. Я рассчитываю, что Розари сможет нас перекидать назад, пускай с паузой в день-другой.

— Это не имеет смысла. Люди не жили там, так далеко от Явор. На севере ничего нет, старик. Мы идём зря.

— О нет, пацан. Ты ошибаешься. И плохо знаешь нашу историю. Первое железо нашли именно там. Первое королевство пошло оттуда. Одна из столиц была на севере, а Явор имела куда больше притоков с горных рек раньше. Раньше там было многое. А теперь там прекрасное место, чтобы укрыться.

— Отличный план! Ты слышала? — обратился Кальдур к Розари язвительно. — Что думаешь?

— Ничего. Мне плевать. Топай давай, не бузи, — отрезала она и пошла впереди.

— Две недели, Кальдур, ничего не решат там. Тут уже не надо быть великим стратегом, чтобы понять — обе стороны возьмут паузу. Следующие шаги будут очень осторожными и подготовленными. Чёрные не дураки и не могут позволить себё ещё одной оплошности. А наши будут цепляться за открывшуюся возможность всеми лапками. Обоим сторона потребуется, по крайней мере, подготовка. Не говоря уже о маршах. И у меня большие сомнения, что они снова будут пытаться брать крепость. Выберут другую цель.

— Чёрные просто развернут оставшиеся два крыла и снова ударят на днях. Вот и всё старик. Не будет Опалённой через две недели. Уже через неделю не будет.

— Увидим, — процедил Дукан и отвернулся от него.

Анижа всю дорогу шла немного в стороне от них, любовалась видами или смотрела под ноги. Кальдур заметил, что на её раненной ладони теперь красуется тонкая перчатка из хорошей кожи, а сама она больше не выглядит уставшей или потерянной.

— Дуешься ещё на меня? — спросил он её, когда они немного отстали.

— Я не дуюсь. Просто разочарована, — ответила она спокойно.

— Они убили невинных беззащитных людей, Анижа. Моих близких. И я уверен, что это был не первый раз. Нельзя было оставлять их в живых. Это бы только приумножило, как ты не понимаешь.

— Зло будет приумножаться, пока все вы не уважаете жизнь.

— Хорошо-хорошо, прости... прости, что сделал это на твоих глазах.

Анижа не приняла его извинений, покачала головой и ускорила шаг, что оторваться от него.

Кальдур посмотрел ей в след и тихо выругался. Слишком уж этим жричкам сильно промывают мозги. Тёмные совсем не уважают жизнь, даже свою собственную, как она может относиться к ним так же, как и к невинным людям? Глупая, глупая Анижа.

Дорога изогнулась вверх ещё круче, и боль в икрах и коленях изгнала все его мысли словно метёлкой. Он задышал тяжёло, то и дело кривился от боли, смог преодолеть подъём только на тихих проклятьях и стиснутых зубах. Поднялся на вершину и дыхание у него перехватило ещё сильнее — дорога спускалась в низинку под приличным узлом и тут же уходила вверх в холм раза в четыре выше и длиннее.

Розари сидела на корточках чуть дальше, дышала натужно и с теми же мыслями что и он смотрела на приграду. Дукан и Анижа уже начали спуск и, судя по темпу ходьбы, чувствовали себя неплохо.

— Ты в порядке, Розари? — спросил Кальдур.

— Да. Нужно немного отдышаться, — с натугой ответила она.

— Я тож себя паршиво себя чувствую. Словно по мне стадо быков проехало, — Кальдур сплюнул густую слюну, согнулся и упёр руки в колени. Садиться он не решился — побоялся, что не захочет вставать.

— Не первый раз, — отмахнулась Розари. — Могло быть и хуже.

— Всегда может быть хуже.

— У них почти не было оружия из чёрной руды, — Розари задумчиво посмотрела вдаль, делала длинные паузы между словами. — Пару стрел и пару ножей заметила... Но я думаю, что они просто были не готовы к тому, что мы тоже будем на стене. Вряд ли они повторят эту ошибку.

— Да-а-а, — Кальдур вздохнул. — Знаешь, если так подумать, то в дни Шестой Битвы я получил немало шрамов без всякого чёрного оружия. Один раз во меня даже баллистой как-то попали. То ли повезло, то ли зазевался. Прошило доспех на раз. Ну и когти порождений тоже вполне способны, как выяснилось.

— И как?

— Ну-у-у, дыхание сбивает, знаешь ли. Но доспех исцеляет очень быстро. Буквально на глазах. Старается на поле боя. А мы потом расплачиваемся, — он показал ей свои посиневшие предплечья и запястья, она показала ему в ответ свои. Он ещё немного отдышался и попытался подбодрить её: — Раны это ничто. Да, больно, да, неприятно. Главное просто выжить. Не перестать дышать. Доспех подлатает. Можешь не бояться.

— Скажи это девяносто восьми нашим братьям и сестрам, которых мы никогда не увидим.

Её тон был ледяным, но она не хотела задеть его, просто констатировала факт. Он посмотрел на неё и признался.

— Я, наверное, не полезу больше в такую мясорубки, сестра. И прослежу, чтобы ты не полезла. Мёртвыми от нас никакого толку.

Она усмехнулась. Посидела ещё немного, распрямилась, отряхнулась и пошла вперёд. Кальдур пошёл за ней.

***

Через поля и холмы дорога вывела их на куда более ровный старый тракт, почти прямой, широкий и уже достаточно утоптанный и раскатанный телегами, чтобы их путешествие пошло куда быстрее.

Кальдур немного расходился и разогрелся, боль и скованность почти перестали ему докучать и он вошёл в темп.

— Эй, старик! — окликнул Кальдур и Дукан поравнялся с ним. — На севере же ни черта нет, где мы будем брать жрачку? У тебя хоть были такие походы в прошлом?

— О, пацан, если б ты знал, сколько прошли эти ноги по Эррезиру! — Дукан закатил глаза. — Не переживай, проглот, еды найдём, с голоду не подохнешь. Пока будем держаться тракта и закупаться у местных, но подальше от постоялых дворов.

— Эм?

— Постоялые дворы — это первое место, где мы можем столкнуться с неприятностями, — пояснил Дукан в ответ на непонимающий взгляд. — Убийцы королевы или наёмники темников будут наведываться туда. И спрашивать про нашу компанию. И могут даже столкнуться с нами лицом к лицу.

— Ты серьёзно думаешь, что нас будут искать на сраном севере?

— Моё дело думать над тем, как не просрать всё. А на счёт таких мелочей... моё дело — просто не совершать тупых ошибок. Всё мы дольше проживём. Если захочешь крышу над головой — попросимся на ночлег в любом доме, в любой убогонькой деревеньке. А на счёт кормёжки в постоялых дворах... ты вообще был там хоть раз на кухне и видел, как эти ребята готовят?

— Ладно-ладно, понял, никаких постоялых дворов. Только вот я не уверен, что они вообще есть на севере.

Старик задумался, но ответить не успел.

— Помогите! — вдалеке раздался женский крик.

Кальдур и Дукан обменялись взглядами. В глазах у старика стоял холод и желание пройти мимо, и это разозлило Кальдура. Он был готов бросить их с Розари в сам Мрак, только бы защитить никому не нужную крепость, а теперь, когда речь шла явно о чём-то меньше и куда более безопасном — ему вдруг стало плевать на обычных людей, за которых он не раз ратовал в разговорах с Кальдуром.

Вдалеке, слева от дороги, по которой они шли, над солидным двухэтажным домишкой поднимались чёрные клубы дыма. Невысокая фигурка мельтешила у крыльца, размахивала руками и кричала о помощи. Но вокруг никого и ничего не было. Только поле, дорога и этот дом.

Кальдур нагнал Розари, хлопнул её по плечу, кивком указал на пожар и, не дожидаясь её, лёгким бегом устремился туда.

— Помогите! Там люди! На втором этаже!

Кричала женщина лет тридцати. Её платье было изорвано, волосы всклокочены, кожа покрыта кровью, следами побоев и гарью. Она волокла тяжёлое ведро от колодца, пыталась закинуть его на высоту выбитого окна на первом этаже и опрокинуть. Оттуда вырывались языки пламени, но она не обращала внимание на то, что огонь уже лижет ей руки.

Кальдур не сомневался. Призвал доспех и прыгнул в огонь, проломив вместе с окном и часть стены. Женщина успела испугаться, выронить ведро и упасть на землю.

Огонь и дым уже царствовали внутри, объял стены, потолок, пол и грубую мебель.

Кальдур не стал рисковать с лестницей на второй этаж — она могла обрушиться под его весом. Опустил голову, прикрыл её руками, и что было силы, оттолкнулся от пола. Брусья под его ногами предательски скрипнули, прогнулись, но всё же устояли под его мощью. Прошёл сквозь доски потолка как нож сквозь масло, улетел выше, и едва не пробил головой крышу. Немного поболтал ногами в воздухе, побарахтался, вырвал голову из плена досок и перекрытий.

Оглянулся. Осторожно прошёл, глядя под ноги и ставя ноги подальше друг от друга. Выбил дверь наружу и выбрался из маленькой комнатки. Оказался в узком коридоре с ещё восемью такими дверьми.

— Где?!

На его крик Мрачный Колосс не ответил. Кальдур застыл, пытаясь дышать правильно и не обращать внимания на то, что вокруг становиться всё жарче и что ему всё тяжелее дышать. В дыму не было ничего видно, но его слух выхватил в пляске пламени, тоненький всхлип и судорожный вдох.

Прыгнул. Сорвал дверь с петель. Отбросил в сторону. Ворвался внутрь.

На полу, за кроватью, сидел старик. Он зашёлся кашлем и из последних сил оттолкнул себе за спину двух детей лет восьми, закрыл их от нахлынувшего в комнатку жара и дыма.

Кальдур не дал старику испугаться и рассмотреть демона, что ворвался вместо пламени. Взял всех троих в охапку, развернулся и прошёл спиной вперёд, прямо сквозь стену. У земли распрямился, приземлился на ноги, вкопался на ладонь в землю, покачнулся но устоял.

Выпустил добычу. Один из мальчиков был уже без сознания, но второй, борясь с кашлем, склонился над ним, набрал побольше воздуха и выдохнул тому в рот. Кальдур сам перестал дышать на несколько мгновений, ожидая страшного. Ещё несколько второй мальчонка дёрнулся, перевалился на бок, сложился весь и тяжёло засопел.

Кальдур убрал доспех.

Старик застонал, схватился за сердце и скрючился на земле, схватив его рукой за штанину, словно прося пощады.

— Кто-то ещё был? — спросил Кальдур подбежавшую женщину. Она бросила бесполезное ведро и кинулась к детям.

— Лошади! — зарыдала она.

— Лошади в порядке, — ответил Дукан, выводя за поводья двух скакунов и жеребёнка. — Огонь не успел перекинуться на конюшню. Только попугались немного. Хорошие кони. Привяжу их у заборчика.

Женщина зарыдала ещё сильнее, теперь она не отводила глаза от дома, который разгорался всё сильнее.

— Мне жаль, — сказал ей Кальдур. — Уже ничего не сделать. Будь тут деревня и полсотни ведёр, ещё бы поборолись... Только не идите туда. Пускай уж догорит и остынет дня за три четыре. Будет ещё опасность провалиться под доски в ещё тлеющий подпол.

— Спасибо… спасибо… — шептала женщина.

— Ещё отстроитесь, — соврал ей Кальдур.

Будь вокруг этого домишки деревня, женщине бы помогли и она бы зимовала уже в новом доме.

— Вы ранены? — подоспевшая Анижа уселась сними рядом на землю и бережно осмотрела руки хозяйки.

— Я не знаю, — ответила та, шмыгая носом.

Анижа подняла женщину, подвела к брошенному ведру и вместе с ней опустила руки в оставшуюся на донышке воду. Женщина дёрнулась и зашипела.

— Огонь ещё таиться под кожей, очень нужно охладить его, — Анижа ласково глядела в глаза женщине. — Руки будут болеть какое-то время. Раз в день нужно будет мазать мазью, бинтовать их в чистый, прокипячённый бинт. И ни в коем случае не повреждать кожу, пока не заживёт. Не работайте руками, если не хотите их потерять. Хорошо?

— Х-хорошо.

— Кто это сделал? — грозно спросила Розари.

— Темники... — прошептала женщина. — Всё случилось, так быстро… они забрали всё что было, еду, деньги, вещи… потом подожгли. Постояльцы бежали только их завидев. А нам куда бежать? Это был наш дом… а теперь нам как жить?

— Идите вперёд по этой дороге, — ласково ответил ей Дукан. — К ночи увидите крепость на холме между трёх скал. Там вас примут. Правда. Я не обманываю. Собирается новое войско, чтобы изгнать темников из страны. Нет места безопаснее. Может, только Солас.

— Был ещё ребёнок? — вдруг спросила Розари, осматривая следы на дороге.

— Да. Была семья постояльцев. С ними две девочки маленькие. Они убежали.

Розари подняла мрачный взгляд на Дукан, развернулась и пошла по шагам.

— Куда ты?

— Я проверю.

Дукан вздохнул, посмотрел на солнце, словно определяя время, и пошёл за ней. Кальдур остался с Анижей, подождал пока она осмотрит детей и выдаст старику несколько капель пахучей жидкости из маленькой склянки. После снадобья старик заметно успокоился, Анижа послушала его сердце, прислонив трубку к груди, недовольно покачала головой, но сделать больше ничего не могла.

Кивнула Кальдуру, смерила пострадавших ещё одним протяжным взглядом, развернулась через силу и они пошли прочь. Кальдур успел побеспокоится и прикинуть, сможет ли он почувствовать Розари, если они успели уйти далеко. Но они не успели.

Дукан стоял посреди поля, дальше от дороги и смотрел вниз — на тело у его ног. Розари была неподалёку ходила кругами и оглядывала окрестности. Дукан жестом остановил их, чтобы они не подходили и не смотрели на его находку, но Кальдур проигнорировал предупреждение. Избитая женщина в разорванной одежде лежала лицом вниз, кровь из её разрезанного горла уже успела свернуться и впитаться в землю. Рядом, так же лицом вниз, лежал невысокий мужчина в чёрных доспехах, его лицо было укрыто плотным капюшоном.

— Даже не попытались забрать своего мертвяка... Или разведчики, или дезертиры. Или уже знают про то, что местные собираются задать им жару. Мда. Похоже женщина сопротивлялась. И ей повезло, если можно так сказать. Попала ему в артерию с тыльной стороны бедра. Уработала его, прежде чем его дружки смогли сообразить, что можно сделать.

Дукан перевернул несчастную, освободил её от застёжек плаща и накрыл сверху. Выдрал пару въевшихся в почву камней и придавил ткань в нескольких местах.

— Копать ей могилу точно не будем, парень, — пояснил он и подошёл к темнику, перевернул его и отпрянул. Застыл и стиснул кулаки. — Мрак меня раздери...

— Что такое? — мрачно спросила вернувшаяся Розари.

— Это не темник, — процедил Дукан, не в силах отвести взгляда. — Один из наших. Смотри на его загар и волосы. Он точно не мог прожить свою жизнь на чёртовом острове без солнца. Совсем ещё пацан.

— Какого чёрта? — удивился Кальдур. — Ещё один предатель?

Дукан склонился над телом и внимательно осмотрел его, оттянул доспехи, заглянул за пазуху, пошарил по карманам.

— Нет. Не предатель. Подменыш.

— Да ну-у-у, это сказки, — отмахнулся Кальдур, так же внимательно рассматривая тело. — Не верю.

— Ну-у-у, темники же куда-то девают детей, а то и целые деревни. Я видел братские могилы после их резни или чёрт ещё знает чего, но все скелеты были там большими. Детских я не видел. Ни разу. А ты?

— Нет, — ответил Кальдур после паузы. — Но слышал, что они убивают и детей, когда жгут деревни.

— А Розари видела, как они набивают в монодона целую деревню и пытаются свалить с ними. Как думаешь, что за судьба ждёт таких несчастных.

— Корм для Морокай, — Кальдур закусил губу. — Для порождений Мрака.

— Да. А ещё рабочая сила. Рудники. Гора Ногх. И где только придётся. Но что взять с детей? Они могут трудиться, мяса в них кот наплакал, а откармливать людей слишком долго... Если только... не поставить их под меч. Детская память короткая, мало кто помнит первые годы детства. Можно сказать ребёнку, что он... темник. И он поверит.

— Ублюдки, — прохрипела Розари и снова кинулась обшаривать траву вокруг.

— Я никогда не видел среди темников таких солдат, — осторожно произнёс Кальдур.

— Ты много с ними дрался, да. Но много ли за их шлемами и в темноте увидишь?..

После этого вопроса Кальдур заткнулся надолго, переводя взгляд то на старика, то на мёртвого темника.

— Сюда! — позвала Розари откуда-то издалека. — Анижа! Быстро!

Анижа, стоявшая на отдалении, встрепенулась и бросилась туда.

Метрах в четырёх ста, на вытоптанном клочке травы, лежал мужчина лет тридцати. Он был ещё жив, но его взгляд был уже затуманен, а кровь перестала вытекать из широкой сквозной раны на животе. Анижа не пыталась перевязать его или зашить, сразу поняла, что он не жилец. Вместо этого она порылась в своей сумке, достала оттуда небольшую чашку, наполнила её водой, капнула туда несколько капель, пахнущих мятой и свежестью, и дала умирающему сделать несколько глотков.

— Пожалуйста... — прошептал мужчина, хватая воздух. — Найдите моих девочек... я сказал им убежать и спрятаться... У них было время... Они ещё живы... Пожалуйста... помогите.

Дукан бросил на него тяжёлый взгляд, потом посмотрел на Анижу и спросил:

— Не жилец же?..

Анижа покачала головой.

— Ладно. Я тут разберусь, — Дукан посмотрел на Кальдура. — Чего встали? Идите детей ищите, всё равно хрен вас утащишь отсюда.

Кальдур кивнул ему, пошёл прочь, и увидел как Дукан тянется за ножом, чтобы оказать умирающему последнюю милость, склоняется и говорит ему тихо какие-то слова утешения.

Розари подошла к Кальдуру, бледная и сжимающая кулаки.

— Не могу, — пожаловалась она. — Не слышу ничего. Они могли забрать их и уже быть далеко. Нужно найти следы.

— Тише, Розари, успокойся, это не помогает.

— Не отдам! — почти крикнула она и снова кинулась накручивать круги по полю.

***

Девочку они нашли сидящей у камня, чуть дальше у конца поля перед обрывом в овраг. Остекленевший взгляд смотрел в сторону горизонта, маленький рот испачкан в крови. Она была ещё тёплой и Анижа рванулась, чтобы попытаться помочь ей, но Кальдур остановил. Арбалетная стрела на излёте не пробила её насквозь, застряла в спине, и если бы речь шла о взрослом человеке, но он бы может и имел хоть какой-то шанс пережить такое ранение.

Бледная и подрагивающая Розари каким-то чудом удержалась от слез и сохранила хладнокровие.

— Смотри, — прошептала она. — Рука.

Кальдур посмотрел. Пальцы правой руки девочки были сцеплены, кроме указательного, направленного вдаль. Словно она на что-то указывала. В той стороне никаких особенных ориентиров не было — только бесконечное поле с прожилками зелёного и старой прошлогодней увядшей травой.

Вторую девочку Розари нашла спрятанной в яме. Принесла назад, качая на руках. Живую, невредимую и совсем ещё маленькую, чтобы понять то, что с ней случилось. Её отнесли к хозяевам сгоревшего постоялого двора, взяв с тех слово, что ребёнок доедет до крепости. Кальдур сомневался, но его сомнения развеялись, когда хозяйка двора стала успокаивать ребёнка, как своего.

— Только без фокусов, — буркнул ей Дукан, когда они вернулись на дорогу и постоялый двор скрылся за горизонтом. — Не надо нам второго Кальдура. Это война. Здесь такое на каждом шагу. Ты уже видела такое.

— Это не мои проблемы, — процедила Розари. — Это проблемы тёмных, которые подадутся мне по пути. Если их бог такой же заботливый, как Госпожа, то он уберёт их с моей дороги. Наш путь будет чистым. Или липким от крови. Слышал меня, Морокай?

— Не стоит взывать к нему, — Кальдур поморщился.

— Или что? Он обидеться? Придёт за мной? О, я очень хочу привлечь Его внимание. Чтобы Он знал, кто придёт за ним.

Дальше они пошли молча.

Скоро дорога изогнулась на север, перекрёстков становилось всё меньше и меньше, а ям и неровностей всё больше. Ручьи и притоки величественной Явор становились здесь всё тоньше и холоднее. Люди не любили селиться здесь, вся жизнь королевства была сконцентрирована на берегах реки.

***

Под конец дня седьмого они слишком долго искали сухое место под лагерь, нашли его под укрытие небольшого язычка леса на холме, и это спасло их жизни. С наступлением сумерек, прежде чем дело дошло до костра, они увидели недалеко от своей стоянки сотни огоньков. Высокая трава, дерево и изгибы холма хорошо укрыли их от взора дозорных противника.

— Хм, — Дукан приподнял голову. — Как много костров. Похоже, что это целое крыло их армии. Если не та два. Ты ошибся. Они не вернулись. Они идут на север.

— И учитывая, что на севере ни черта нет…

— Идут туда же, куда и мы. Чёрт. Если они пойдут от Северных Пиков в разные стороны, то смогут осмотреть всю горную гряду куда быстрее, чем мы. Это же не может быть совпадением. Вряд ли они собираются дать крюка и пойти на Солас.

— Вряд ли.

Они оба оглянулись на Розари. Та всё меньше пригибалась к земле, в напряжённой позе вставала в полный рост. Хотела броситься. Кальдур схватил её за запястье. Она начала вырваться, он был вынужден подставить подножку и свалить её. Туи же насел сверху, выкрутил руки за спину, и удивился на сколько она была сильной и гибкой.

— Пусти меня, ублюдок, — прошипела она. — Я призову доспех и всё равно вырвусь. Я убью их всех.

— Тише, девочка, — ласково сказал Дукан. — Нам это не нужно. Не знаю, скольких ты сможешь убить там, но точно не всех. Ненависть и месть должны быть холодными и расчётливыми. Ты ведь не такая. Возьми себя в руки.

Она дёрнулась ещё раз, Кальдур едва смог удержать её. Кальдур подождал пока она немного расслабится и перестанет вырываться и осторожно отпустил её руки. Она резко развернулась и залепила ему звонкую пощёчину.

— Что будем делать? — прошептал Кальдур, морщась и потирая горящую щеку.

— Обойдём их и будем идти, сколько сможем вперёд. Потом ещё отдохнём и снова вперёд. Нужно опередить их и скрыться в скалах. Найдём угурмов, попросим отвести в их селение и там расспросим. Будем молиться, чтобы чёрные не пригнали сюда вирмов. Им эту гонку мы проиграем точно.

— Или я могла бы остаться тут, резать их отряды и отвлекать на себя, — с холодной надеждой предложила Розари.

— Нет. Ты нужна будешь там. Госпожу нужно не только найти. Но и вернуть, живой и невредимой. Эти два крыла, скорее всего, просто поисковые отряды. Если они обнаружат Госпожу, то могут послать на неё куда больше, — Дукан повернулся к Аниже. — Ты как, маленькая. Устала? Сможешь ещё идти?

— Смогу, — она твёрдо кивнула.

— Хорошо идём. Нужно скрыться от них подальше, пока ночь не кончилась.

***

Следующие два дня они шли почти без остановок: привал на час, дневной сон часов пять с часовыми и всё остальное и нескончаемый быстрый марш. Земля под ногами приняла небольшой уклон вверх, почва часто переходила в каменистую или в останки древних скал, идти ночью становилось всё тяжелее. Костров не жгли. Не охотились и подъедали сушеные припасы, которыми их снабдили в крепости, и это беспокоило Кальдура. Чем дальше они вступали на территорию гор, тем меньше у них было шансов выжить.

— И поэтому я тоже не скучал, — Кальдур едва смог оторвать взгляд от пропасти внизу, вздрогнул, заставил деревянные пальцы камни и снова ползти вверх.

— Из тебя бы никогда не вышел зерафит, — Розари тихонька рассмеялась, смотря на его бледное лицо и потуги. — Как тебя вообще выбрали, не понимаю.

— А из тебя бы вышел, ага, дурочка, — буркнул Кальдур.

Она загадочно и нагло ему улыбнулась. И полезла вверх с удвоенной силой.