Какао, Клаусы и контракты (ЛП)

Глава 21

Древняя библиотека сомкнулась вокруг нас своим приглушённым дыханием. Запах старого пергамента смешивался с феромонами, сталкивающимися в воздухе, как противоборствующие силы. Моя омега — наша омега — стояла передо мной, протянув руку в немом приглашении. По обе стороны от неё — два альфы, которые всегда были мне противопоставлены.

Соперники.

Моё тело кричало о праве обладания. Каждый инстинкт требовал заявить своё — прогнать этих соперников, посмевших вмешаться в связь с парой.

С моей парой.

Кулаки сжались сами собой, мышцы напряглись, готовые к насилию — языку, которым я говорил всю жизнь.

Но взгляд Сильви удержал меня на месте. Не страхом. Не приказом. А тем сокрушительным доверием, которое она отдавала так легко, будто это ничего не стоило.

Будь нашим, — сказала она.

Будто это просто.

Будто я знал, как быть кем-то ещё, кроме одиночки.

— Как пожелает наша омега, — я произнёс это вслух, сдаваясь.

Но моё тело ещё не приняло этого.

Первым двинулся Кэнай. Конечно же, он. Он всегда двигался по жизни, не думая о риске и последствиях. Его магия делала его защищённым, ценным. Он никогда не понимал, насколько это облегчало ему путь.

Его приближение не было агрессивным. Не было вызовом. Он просто подошёл ближе и положил руки на бёдра Сильви. Шрамированные руки белого оленя оставались на виду — спокойные, открытые.

Но я чувствовал его готовность драться, если понадобится.

За неё.

Всегда за неё.

По крайней мере в этом мы были едины.

— Тебе не обязательно доверять нам сразу, — тихо сказал Кэнай, и в его голосе звучала та самая лёгкость, которая всегда меня бесила. — Просто доверься ей.

Таймур фыркнул — тем самым небрежным звуком, который я слышал десятки раз за переговорными столами.

— Он хочет сказать: перестань выглядеть так, будто сейчас вырвешь нам глотки. Ты нервируешь нашу омегу.

Он был прав.

Через эту новую, ещё сырую связь я чувствовал тревогу Сильви — тонкую нить между желанием и беспокойством. Она хотела этого. Хотела нас всех. Но моя застывшая, готовая к бою поза выдавала всё.

Связь пульсировала её чувствами: потребность — да.

Но и что-то мягче.

Желание исцелить. Создать нечто новое из осколков.

Я заставил плечи опуститься. Разжал кулаки.

Это ощущалось, как треск льда вокруг сердца.

— Лучше, — прошептала Сильви.

Её одобрение прокатилось по связи, как первое дыхание весны после бесконечной зимы. Я позволил этому ощущению успокоить бешеный ритм сердца.

Она снова шагнула ближе. Её пальцы вплелись в мои волосы, и она поднялась на носки, мягко касаясь моих губ своими.

Это был вопрос.

Последняя просьба о согласии.

Она не настаивала — просто раскрылась навстречу.

И в момент, когда я почувствовал её вкус, я понял: всё. Конец.

Она пахла корицей. И я знал — в моей паре живёт тот же огонь. Она была умной. И невероятно храброй — встать между тремя альфами, годами бывшими врагами, и потребовать, чтобы мы стали чем-то большим. Увидеть за моей яростью и изоляцией, за стенами, которые я строил годами, и настоять, что я заслуживаю этой мягкости. Этой принадлежности.

Я углубил поцелуй, вкладывая в него всё, что не мог сказать словами, и почувствовал, как она тает у меня в руках. Мои ладони нашли её талию, удерживая нас обоих.

За её спиной я чувствовал — не видел — Кэная и Таймура.

Не бросающих вызов.

Просто… присутствующих.

Терпеливых — так, как я никогда не ожидал ни от одного из них.

Это должно было быть невозможно — делить этот момент. Делить её.

Но удовлетворение Сильви в нашей связи было неоспоримым. И где-то под моими собственническими инстинктами что-то шепнуло:

Стая.

Слово было чужим. Я не знал, что с ним делать.

Кроме как последовать за Сильви — туда, где всё было неизвестно.

Её пальцы скользнули по моему животу, и мышцы рефлекторно напряглись. Я почувствовал её улыбку в поцелуе, когда она вытащила мою рубашку из-под пояса и ловко начала расстёгивать пуговицы, одну за другой, пока её голая кожа не прижалась к моей.

Я потянулся, чтобы сделать то же самое с ней, но чьи-то руки уже были там. Я резко открыл глаза, когда Таймур стянул с Сильви блузку через голову, а Кэнай тут же наклонился и ловко расстегнул её лифчик.

Они продолжили раздевать её — и я был заворожён. Лёгкий румянец поднялся на её щеках и груди, пока я смотрел, но я ничего не мог с собой поделать. Она была ошеломляюще красива — не меньше богини, — но, проведя большим пальцем по одному затвердевшему соску, я задержался взглядом на узоре синяков, оставленных кем-то другим.

Этого я терпеть не собирался.

Я наклонил голову и накрыл метки своим ртом, решив сделать их своими. Через связь я почувствовал её удивление — и понял, что оно было из-за того, насколько близко к её лицу оказались мои рога. Я отстранился, и между моим языком и её розовой, покрытой пупырышками кожей протянулась тонкая нитка слюны. Затем я мягко направил её назад — к груде подушек, которые держал здесь на случай, если после исследований у меня не оставалось сил лететь домой.

Она пошла охотно.

Моя омега, разложенная, словно подношение, в этом древнем пространстве, где я провёл так много одиноких ночей. Вид её — разгорячённой, желающей — сжал мне грудь чувством, о существовании которого я и не подозревал.

Другие альфы подошли следом, двигаясь осторожно, словно боялись меня спугнуть. Их обычная самоуверенность исчезла — момент был слишком весомым. Мы переступали порог, за которым начиналась новая территория.

— Алекси… — сладкий голос Сильви заземлил меня. — Ты слишком много думаешь.

Она слабо улыбнулась.

— Я бы узнала — это моя специализация.

Она потянулась вверх, вплела пальцы в волосы у меня на затылке и нашла место, где рог соединялся с черепом. Лёгкий рывок — и наши губы снова встретились. Этот поцелуй вытянул из меня тревогу и последние сомнения, а её вкус разжёг ту нужду, которую я сдерживал изо всех сил. Она направила мои руки вокруг себя, повернувшись так, чтобы её спина прижалась к моей груди.

Я целовал её челюсть и провёл языком по пахучим железам на её шее — там, где мог чувствовать её чистой, не смешанной с другими. По правде говоря, их запах должен был быть для меня невыносимым — но он уже вплетался в нечто цельное, от чего я не мог отказаться.

Оставляя дорожку меток до ключицы, моя рука скользнула между её бёдер. Она была насквозь мокрой и дрожала. Я ввёл два пальца в её бархатное лоно, и она выгнулась, издав самый совершенный звук.

— Мурчи для меня, омега.

— Для нас, — голос Таймура прорезал моё наваждение.

Они оба смотрели на неё так же, как и я — с преданностью и чистым желанием. Мог ли я их винить? Нет. Но я мог им сопротивляться.

Я напрягся, и когда мой рот покинул её кожу, Сильви издала жалобный, нуждающийся всхлип, который заставил меня замереть. Таймур и Кэнай тут же перевели взгляд на неё, и я с трудом удержался от фырканья.

Мгновенно они оказались рядом с ней, пытаясь успокоить пульсирующую потребность, которую мы все ощущали через связь. Их руки двигались синхронно, раздвигая её бёдра, касаясь — целуя — то, что было моим.

— Мы с тобой, Сильви, — прошептал Кэнай у её кремовой кожи, его ладони медленно скользили вверх по икре с почти религиозной осторожностью.

— Наша, — выдохнул Таймур, и даже я слышал благоговение в его голосе.

Наша. Не их.

Альфа во мне — тот, кто всегда был один, — сопротивлялся. Но через связь пришёл тёплый гул — импульс доверия, более редкий и сильный, чем само удовольствие.

Я убрал пальцы, и оба альфы тут же заняли моё место, поклоняясь ей так, как она того заслуживала. Я поднёс пальцы ко рту, смакуя её сладкую сущность, пока они делали то же самое у источника.

Я удерживал её, пока их языки и пальцы вызывали из неё звуки, от которых связь пульсировала наслаждением. Моя роль была — якорь. С этим я мог справиться. Я целовал её висок, челюсть, шептал успокаивающие слова, пока её дыхание учащалось.

— Ты идеальна, омега.

Её кожа вспыхнула румянцем, ноги начали биться. Видеть, как они — как мы — работаем вместе так естественно, дало мне представление о том, что у них есть. И о том, что могло быть у нас.

Но затем что-то изменилось. Через связь я почувствовал, как её потребность взметнулась — не просто к удовольствию, а ко мне. Она тянулась назад, пыталась повернуться в моих руках, всхлипывая моё имя всё отчаяннее.

— Алекси… пожалуйста, мне нужно...

Поза была неправильной. Мне нужно было завязать её узлом сильнее, чем мне когда-либо было что-то нужно, но вот так… раздражение свернулось во мне, эхом отдаваясь по связи.

Первым заметил Таймур. Его тёмные глаза встретились с моими поверх животa Сильви.

— Ей нужен ты, — просто сказал он.

Моя хватка на Сильви сжалась рефлекторно. Держать её я мог — но скоординироваться с ними означало довериться так, как я не доверял никому. Тем более — им.

— Пожалуйста, Алекси — голос Сильви дрогнул, и связь захлестнула меня её настойчивостью.

Кэнай чуть отстранился, освобождая место. Его серебристые глаза были серьёзны — такими я его ещё не видел.

— Ты ведь не оставишь нашу омегу в нужде?

Во мне всё восставало. Но Сильви дрожала в моих руках, и через связь я чувствовал её абсолютную уверенность: это сработает. Мы сработаем.

— Ладно, — прорычал я, сдёргивая штаны дрожащими руками.

Таймур двинулся первым, его руки заменили мои на талии Сильви, пока я менял положение.

— Тише, — пробормотал он — ей или мне, я не был уверен.

Он принял её вес, пока я маневрировал, и на короткий, мучительный миг моя спина прижалась к его груди.

Каждая мышца в моём теле сковалась. Это было слишком близко, слишком интимно.

— Спокойно, альфа, — тихо сказал Таймур.

Не соперники. Не угрозы.

Я заставил себя расслабиться, работая с ним, пока наконец не оказался лицом к лицу с Сильви. Наконец. Её глаза были затуманены нуждой, зрачки расширены, а связь пела от облегчения — я был там, где она нуждалась во мне.

— Вот ты где, мой альфа, — выдохнула она, и я накрыл её рот поцелуем, в котором было больше голода, чем нежности.

За её спиной Кэнай и Таймур без слов скорректировали свои позиции. Кэнай поддержал её ноги, меняя угол, а Таймур упёрся в её спину, принимая часть веса, чтобы ей не приходилось держаться самой. Их руки блуждали, находя её соски и пощипывая их, пока она не начала извиваться.

Это должно было казаться вторжением — их руки так близко к моим на её теле, их запахи, смешивающиеся с нашими, — но вместо этого что-то встало на место. Мы двигались вместе, находя ритм, который не нужно было обсуждать. Связь вела нас, передавая удовольствие Сильви всем троим волнами, синхронизируя наши движения.

— Я завяжу тебя узлом, омега, — прорычал я ей на ухо, и она подалась бёдрами мне навстречу, покрывая мой член своей влагой. Я больше не мог ждать и вошёл в неё одним длинным толчком, каждый её дюйм сжимал меня, пока мои бёдра не встретились с её ягодицами.

— Держите её здесь, — услышал я собственный хриплый голос. Моя рука накрыла руку Таймура на бедре Сильви, направляя его, чтобы он правильно её фиксировал.

Он не спорил и не делал из этого неловкость — просто подстроил хватку.

Я вбивался в неё, а он держал её неподвижно, его пальцы впивались в мягкую плоть её ягодиц.

Кэнай сместился без подсказки, читая тело Сильви так, как я только учился делать через связь. Наши руки наложились друг на друга на её бедре — его, в шрамах, и моя, огрубевшая — и я не отдёрнул руку. Это было то, что ей нужно. Наша омега.

Её руки потянулись к ним — сначала ощупывая их через штаны, затем обхватывая каждый их член, освобождая их. Она тянула их к себе, пока они снова не пришли в движение, оказываясь у её рта. Мои яйца сжались, когда я увидел, как её розовый язык танцует по набухшим головкам, дразня их, пока её руки работали — в том же ритме, что и я.

Они продолжали держать её, двигая её на мне, но Кэнай провёл рукой по волосам Таймура, а затем поцеловал его — так, что раньше это могло бы заставить меня почувствовать себя лишним, но сейчас, чувствуя всё, что чувствовали они, я ощущал лишь блаженство.

Нужда Сильви снова вспыхнула через связь, и я сосредоточился на ней. С другими альфами рядом мне не нужно было сдерживаться. Я потерялся в ней; каждый вход и выход был как рай, пока я не распух, мой узел не зацепился у её входа.

— Завяжи её узлом, альфа.

Я не был уверен, кто это сказал, но мне было всё равно. Последним жёстким толчком я протолкнул узел в неё, и её прекрасное лоно сжалось вокруг меня, когда её оргазм запер меня внутри.

Сильви вскрикнула, её ноги дрожали в их руках. Я почувствовал, как это эхом прошло через всех нас. Связь вспыхнула, как молния, соединяя нас четверых в паутину ощущений, от которых у меня перехватило дыхание.

— Вот так, Сильви, — пробормотал Таймур, его голос был напряжён. — Мы с тобой.

И это было правдой — все мы, вместе.

Интенсивность нарастала, пока я перестал различать, где кончается моё удовольствие и начинается её — и их. По краям зрения всё побелело, когда каждая мышца сжалась в разрядке. Я почувствовал, как мои рога задели что-то твёрдое. Я должен был отстраниться.

Я не стал.

Вместо этого, истощённый и переполненный, я позволил лбу опуститься на ближайшую твёрдую поверхность — плечо Таймура, смутно осознал я. Тёмный олень в какой-то момент придвинулся ближе, поддерживая Сильви сбоку, и теперь я практически лежал на нём.

Я ждал отвращения, инстинктивного желания оттолкнуться.

Оно не пришло.

Я видел, как Кэнай провёл пальцем по блеску спермы на её груди, и больше не осталось сомнений, что удовольствие, которое я разделил, было не только между мной и ею, но между всеми нами.

Через связь я почувствовал абсолютное удовлетворение Сильви — не только от собственного наслаждения, но от того, что мы все вместе. От правильности этого. И под моей усталостью я почувствовал… безопасность. То, чего я не чувствовал очень давно.

Её губы коснулись моего виска.

— Теперь ты наш, Алекси. Мы всё исправим, обещаю. Но вместе.

Момент, когда всё изменилось, был едва заметным.

Я перестал сопротивляться. Я сдался этой новой реальности — той, где я не один, а часть стаи. Я всегда мечтал о паре, и нужно быть осторожным со своими желаниями, потому что я получил куда больше, чем рассчитывал. Наша омега. Наша стая.

Магия текла через всех нас — не та показная, что рисует северные сияния или несёт сани по небу, а более древняя. Та, что превращает незнакомцев в семью, соперников — в партнёров, одиночество — в принадлежность.

Холод кольнул у основания моей шеи, и в уголках глаз Сильви блеснули слёзы, когда она поцеловала меня снова.

— Ты будешь нашим?

Противиться этому притяжению сейчас было бы всё равно что пытаться остановить приход зимы.

— Я ваш, — сказал я, глядя на всех них. — Весь ваш.

Снежинки закружились в воздухе, и холод разлился по затылку, когда наш знак — знак связи, которая защёлкнулась в тот миг, когда я впервые увидел её, — наконец проявился. Обещание.

Обещание, что я не буду бороться с этим чувством и что больше не буду стоять один.

Мы лежали, переплетённые друг с другом, и я почувствовал то, чего не помнил уже много лет — покой. Не изматывающую пустоту после проигранной битвы, а настоящий покой.

Сильви спала, прижавшись ко мне, её дыхание тёплым пятном на моей коже. Рога Таймура осторожно покоились на моём плече, а Кэнай распластался поверх нас всех, как обычно, не заботясь о личном пространстве. Мы были пазлом из невероятных частей, связанных магией древнее самого Рождества.

Мой народ всё ещё страдал, и нам предстояло столкнуться с врагом почти столь же древним, как мир.

Но сегодня ночью — впервые в моей жизни — я был не один.

Старый я хотел бы сражаться, двигаться, отказываться от отдыха, потому что отдых всегда означал слабость. Но альфа во мне — тот, которого Сильви увидела и выбрала вопреки всему, — просто прижал крепче то, что было нашим.

Нашим.

Этот момент был нашим, и никто не мог его отнять.