Какао, Клаусы и контракты (ЛП)

Глава 18

Кэнай взял меня за руку — его хватка была крепкой и успокаивающей, пока мы направлялись к выходу. Таймур шёл впереди, его движения казались непринуждёнными, но взгляд постоянно сканировал пространство вокруг. Мой разум уже лихорадочно прокручивал всё, что я увидела. Это была изощрённая корпоративная дискриминация — такая, для которой нужны доказательства и юридическая стратегия, достаточно острая, чтобы пробить десятилетия нормализованного насилия.

— Нам нужно вернуть тебя обратно, прежде чем кто-нибудь...

Таймур резко остановился, выбросив руку, чтобы нас задержать. Из-за угла донеслись голоса — резкие, властные, говорящие короткими, быстрыми фразами. Эльфы-надзиратели. По меньшей мере трое, если судить по звукам, и они шли прямо туда, куда мы собирались.

Кэнай сильнее сжал мою руку и потянул меня в сторону, а Таймур уже двигался так, чтобы закрыть нас от взгляда. Мы нырнули в другой коридор, ведущий к запасному выходу. Когда Таймур толкнул аварийную дверь, оказалось, что единственный путь ведёт глубже в комплекс — к строительной зоне, откуда в холодный воздух доносился звон молотков и крики приказов.

Когда мы вышли наружу, я замерла.

Из-за угла показалась упряжка из шести оленей, тянущих невообразимо огромные сани. Они были массивными — даже больше, чем Таймур в своей звериной форме. Самец, ведущий упряжку, был самым крупным оленем, которого я когда-либо видела. Его рога поднимались почти на уровень моего роста — темнее и толще, чем у Кэная или Таймура.

— Финские лесные олени, — пробормотал Кэнай мне на ухо.

Он и Таймур настороженно наблюдали за вожаком, и напряжение в их позах отражалось в его прищуренном взгляде. Из ноздрей вожака вырвался морозный пар, когда он раздражённо фыркнул, встряхнув массивной головой. Затем его глаза остановились на мне — и у меня перехватило дыхание.

— Пойдём, — прошептал Таймур, положив руку мне на поясницу.

— Нет. Мне нужно это увидеть. — Всё в этой сцене было неправильным, и мне нужно было понять, насколько.

— Ты не понимаешь, это...

Резкий треск разорвал воздух, за ним последовал болезненный рёв. Один из оленей возле саней тут же перекинулся в человеческую форму, схватившись за ногу.

— Лодыжка, — выдохнул он, его лицо побелело от боли. — Думаю, она сломана.

Вожак мгновенно тоже принял человеческий облик — и я поняла, почему Кэнай и Таймур напряглись. Даже в человеческом теле он был огромен — не меньше двух метров ростом, с плечами, настолько широкими, что он буквально подавлял фигуру человека, к которому подошёл. Каштановые волосы были коротко подстрижены, аккуратная борода припорошена инеем, а тёмно-зелёные, лесные глаза пылали тревогой, когда он опустился на корточки рядом с пострадавшим.

— Микаэль, не двигайся, — сказал вожак; его голос с заметным акцентом легко разносился по двору. — Дай мне посмотреть.

Но прежде чем он успел это сделать, к ним подошёл эльф в красной форме надзирателя, с планшетом в руке.

— В чём задержка?

— Микаэль ранен, — не поднимая головы, ответил вожак. — Его лодыжка...

— Где подмена?

Челюсть здоровяка сжалась.

— Ты знаешь, что её нет. Уже слишком много травм...

— Тогда он возвращается в упряжь и заканчивает маршрут, — перебил эльф. — Мы уже отстаём от дневной нормы. Напоминать, что до Рождества осталось всего несколько дней?

Голова вожака резко вскинулась, ярость потемнила его черты.

— Он не может опираться на ногу. Посмотри на отёк.

— Не моя проблема, — холодно ответил эльф. — Политика компании ясна: травмы, полученные в рабочее время, не освобождают от выполнения назначенных задач. Отдохнёт, когда маршрут будет завершён.

— Это не политика компании, это...

— Ты сомневаешься в моих полномочиях? — голос эльфа стал опасно тихим. — Потому что я всегда могу перевести твою команду на маршруты Северного хребта. Говорят, сдвиг ветра там сейчас особенно жестокий.

Руки вожака сжались в кулаки, всё его тело излучало едва сдерживаемую ярость. Угроза явно имела вес — через нашу связь я почувствовала резкий всплеск тревоги и у Кэная, и у Таймура.

— Ты не можешь заставить его работать со сломанной лодыжкой, — настаивал вожак; его голос дрожал от усилия сохранить самообладание.

— Смотри, как могу. — Эльф сделал пометку на планшете. — Микаэль, у тебя пять минут, чтобы перекинуться и вернуться в упряжь, иначе вся команда получит взыскание.

Раненый попытался подняться, но как только он перенёс вес на ногу, тут же рухнул, вскрикнув от боли.

— Это безумие, — прорычал вожак, бросаясь поддержать товарища. — Ему нужна медицинская помощь, а не...

— То, что ему нужно, — рявкнул эльф, — это помнить о последствиях, если маршрут не будет завершён вовремя. И тебе тоже, Алекси. Ты же не хочешь, чтобы дети проснулись на Рождество без подарков, правда?

У меня остановилось сердце.

Это был Алекси.

Он помог раненому оленю удержаться на ногах, его массивная фигура заслоняла меньшего мужчину от холодного взгляда эльфа.

— Тогда хотя бы позволь мне взять на себя его часть груза.

— Категорически нет. Он обязан закончить маршрут. Либо он тянет свою долю, либо штрафуется вся команда.

Лицо Алекси побелело от ярости. На мгновение мне показалось, что он прямо сейчас набросится на эльфа. Воздух вокруг него дрожал от агрессии, и я заметила, как остальные члены упряжки нервно отступили назад.

— Ты покалечишь его навсегда, — процедил Алекси сквозь стиснутые зубы.

— Это его выбор, — пожал плечами эльф.

Я наблюдала, как по лицу Алекси пробегает внутренняя борьба — отчаянное желание защитить товарища сталкивалось с пониманием, что любое неповиновение обрушит наказание на всех. История, которую я видела сотни раз.

— Он заканчивает маршрут — и квота считается выполненной? — спросил Алекси, его голос стал опасно тихим.

— Именно это я и сказал.

— Хорошо. — Алекси повернулся к Микаэлю, челюсть его напряглась. — Забирайся ко мне на спину.

Микаэль слабо кивнул.

Надзиратель открыл рот, чтобы возразить, но Алекси перебил его:

— В политике компании сказано, что он должен закончить маршрут. Не сказано — как. — Он впился взглядом в эльфа. — Я понесу его. И его груз.

— Это не...

— Проверь планшет, — прорычал Алекси. — Или ты хочешь объяснять руководству, почему мешаешь работнику выполнить назначенный маршрут?

Рот эльфа захлопнулся. Его лицо налилось краской, но он знал, что Алекси прав. Завершённый маршрут значил больше, чем процедуры.

Алекси нашёл лазейку — крошечную трещину в системе, позволившую защитить товарища, не нарушив формально ни одного правила.

Я смотрела, как Микаэль, прихрамывая, подошёл ближе, бережно удерживая травмированную ногу на весу. Алекси перекинулся обратно в свою гигантскую оленью форму, возвышаясь над остальными. Микаэль забрался ему на спину, а Алекси занял оба места в упряжи.

Это должно было быть невозможно. Сам груз был чудовищным, не говоря уже о весе ещё одного тела. Но Алекси лишь опустил голову, врезался копытами в утрамбованный снег — и потянул.

Эльф сделал ещё одну пометку в планшете, самодовольно усмехнулся и ушёл. Остальные члены команды выстроились следом, стараясь хоть как-то перераспределить нагрузку, но это мало что меняло.

Меня затошнило. Его «выбор» — уничтожить собственное тело во имя лояльности. Представить это как преданность, а не эксплуатацию.

Моя челюсть сжалась, когда ярость, какой я не чувствовала годами, захлестнула меня с головой. Я давно притупила чувствительность к историям клиентов — иначе просто не выжить. Но видеть это своими глазами, видеть то, что всё это время было скрыто, заставляло сердце бешено колотиться.

Когда упряжка тронулась, Алекси чуть повернул голову в нашу сторону.

На одно короткое мгновение его тёмно-зелёные глаза встретились с моими.

Мир накренился.

Что-то щёлкнуло внутри моей груди — не так, как связь с Кэнаем и Таймуром, мягкая и защищающая. Это было грубее. Первобытнее. Словно крюк зацепился под рёбрами и резко дёрнул. У меня перехватило дыхание; сердце сбилось с ритма. Меня накрыла всепоглощающая потребность броситься к нему — заставить его бросить этот невозможный груз, встать между ним и любым, кто посмел бы причинить ему вред.

Мой, — прошептало что-то глубоко внутри.

Наш.

Через связь я почувствовала резкий вдох Кэная. Пальцы Таймура сжались у меня на руке.

Но Алекси уже отвёл взгляд, опустил голову под тяжестью груза и исчез за поворотом вместе со своей командой.

Я стояла неподвижно, прижав ладонь к груди — туда, где всё ещё пульсировало это странное новое притяжение, словно моё сердце билось вне тела.

— Сильви? — голос Кэная был осторожным. — Ты в порядке?

— Я… не знаю, — прошептала я. — Что это было?

Кэнай и Таймур обменялись долгим взглядом у меня над головой.

— Нам нужно вернуть тебя в шале, — наконец сказал Таймур. — Сейчас же.

Но я не могла сдвинуться с места.

Не могла оторвать взгляд от того места, где исчез Алекси — неся бремя, которое раздавило бы любого другого.

И не могла перестать чувствовать это тянущее ощущение в груди, которое говорило мне: это ещё не конец.