Какао, Клаусы и контракты (ЛП)

Глава 17

— Категорически нет, — в третий раз повторил Кэнай, расхаживая взад-вперёд по гостиной шале. — Это слишком опасно, Сильви. Твоя течка может сходить на нет, но запах всё ещё достаточно сильный, чтобы привлечь внимание.

Я скрестила руки на груди, наблюдая, как он протаптывает дорожку в деревянном полу.

— Кэнай, я не могу строить юридическую позицию на слухах и чужих рассказах. Мне нужно самой увидеть условия труда и понять весь масштаб того, с чем мы имеем дело.

— Она права, — тихо сказал Таймур со своего места у окна. — Читать отчёты и слушать истории — не то же самое, что увидеть эксплуатацию своими глазами. И если она собирается представлять кланы, ей нужно понять, против чего мы боремся.

Кэнай перестал ходить и резко повернулся к своему партнеру.

— Ты вообще на чьей стороне?

— На её, — без колебаний ответил Таймур. — И это должна быть и твоя сторона тоже. Она — эксперт.

Через нашу связь я чувствовала, как в Кэнае борются раздражение и защитный инстинкт. Альфа в нём хотел спрятать меня и держать в безопасности, пока запах течки полностью не исчезнет. Но та часть его, что годами сражалась за права своего народа, знала: я права.

— К тому же она вся пропитана нашим запахом, — добавил Таймур. — Никто не подумает, что она человек.

Я покраснела, а он это заметил и провёл большим пальцем по задней поверхности моего бедра. Это совсем не помогло.

Ноздри Кэная раздулись.

— Прекрати. Нет, она всё ещё слишком близко к течке...

— Если уж следовать логике Кэная, — заметила я, — у меня нет рогов.

Они оба посмотрели друг на друга.

— Кэнай может это исправить, — парировал Таймур.

— Но я не собираюсь.

— Собираешься, — Таймур поднялся, его длинные волосы волной качнулись, когда он качнул головой. — Когда это я стал безрассудным? — Он обхватил лицо Кэная ладонями. — Ты можешь замаскировать её своей магией и защитить. Я знаю, что можешь.

Кэнай буквально растаял от его прикосновения.

— Ты всегда так в меня веришь.

— Ты это заслужил, — улыбнулся Таймур и притянул его в глубокий поцелуй, на который более миниатюрный мужчина ответил мгновенно, обхватывая его за талию.

— Эй! Прекратите! — сказала я. — До Рождества всего несколько дней — у нас нет времени на новые… отвлекающие факторы.

Мои соски болезненно затвердели, что делало моё возмущение менее убедительным.

— Кто тут отвлекается? — невинно улыбнулся Кэнай, но всё же раскрыл одну руку, приглашая меня между ними.

Ну… от этого я отказаться не могла.

Я устроилась между ними, их сильные руки сомкнулись вокруг меня коконом. Это было так правильно — чувствовать их рядом, заземляющих меня, после стольких лет, когда я едва удерживалась на плаву.

— Есть логистический центр примерно в сорока милях к северу отсюда, — продолжил Таймур. — Сейчас там полным ходом идёт подготовка к Рождеству. Все подвиды будут там, получая назначения на доставки в ночь перед Рождеством. Если Сильви это увидит…

— …она сразу поймёт, против чего мы боремся, — мрачно закончил Кэнай. — Ладно. Но при первом же признаке опасности...

— Мы уходим немедленно, — согласилась я. — Но, Кэнай, мне нужно, чтобы ты доверился мне. Я годами расследую нарушения трудового законодательства. Я умею наблюдать так, чтобы меня не заметили.

Его серебряные глаза внимательно изучали моё лицо.

— Я переживаю не из-за твоих навыков. А из-за каждого не связанного альфы, который уловит твой запах и потеряет рассудок.

— Но теперь я связана с вами двумя.

Кэнай ухмыльнулся.

— Это точно.

Он притянул меня к поцелую, и я всё ещё чувствовала вкус Таймура на его губах. Мысли тут же поплыли, и мои руки нашли тёплую кожу под его рубашкой, в зазоре между тканью и поясом.

— Всё! Хватит! — Таймур оттащил его. — Кэнай, направь эту энергию на гламур для Сильви.

Кэнай разочарованно фыркнул, но отступил. Его губы сжались в сосредоточенности, когда Таймур протянул мне резинку для волос.

Я собрала волосы в аккуратный, «корпоративно-приемлемый» пучок и почувствовала, как мягкие снежинки магии Кэная коснулись моих щёк, закружившись вокруг головы. Его лоб нахмурился, затем он глубоко выдохнул и опустил руки.

Я подняла их вверх.....

и мои пальцы коснулись бархатистой поверхности новых рогов.

— Ну как я выгляжу? — я сделала для них небольшой поворот.

— Потрясающе. И именно в этом проблема, — пробормотал Таймур.

Кэнай согласно кивнул и умчался в свою комнату, вернувшись через минуту с самым уродливым чёрным поло с логотипом, какую я когда-либо видела.

— Ты же не всерьёз, — сказала я, держа её двумя пальцами перед собой, словно она могла меня заразить.

— Боюсь, да, красавица, — рассмеялся Таймур.

Через тридцать минут я уже была облачена в это самое мешковатое поло, скрытое под толстым, безликим пуховиком, и вышла из шале на дневной свет.

— Ты хочешь, чтобы я ехала на твоей спине, — сказала я ровно, глядя на Таймура в его форме оборотня, — пока ты летишь. По воздуху.

Таймур — теперь величественный северный олень сибирской тундры с тёмно-коричневой шерстью и внушительными рогами — каким-то образом умудрялся выглядеть терпеливым, несмотря на то, что в этой форме говорить не мог. Он был крупнее Кэная: более массивный, созданный для выносливости и силы. Его рога были шире и темнее. Я узнала его по тёмным, насмешливым глазам, но сама идея забраться ему на спину для полёта всё равно казалась совершенно безумной — особенно для городской девчонки, привыкшей к метро.

Кэнай, всё ещё в человеческом облике, чтобы можно было говорить, мягко потер мои плечи.

— Полёт с Таймуром — единственный способ добраться туда, не оставляя следов или запахового следа, по которому нас смогут выследить.

— А если я упаду? А если ветер будет слишком сильный? А если....

Таймур издал тихий фыркающий звук, в котором одновременно слышались и насмешка, и лёгкое оскорбление.

— Он самый сильный летун среди сибирского стада — возможно, вообще на всём Северном полюсе, — сухо заметил Кэнай. — Он может нести вдвое больше твоего веса через арктические бури. Думаю, с одной нервной омегой в спокойный день он справится.

Он наклонился и слегка прикусил мою шею.

— Не говори мне, что наша большая, смелая адвокатка боится летать?

— Это не спокойно, тут ветер, и я никогда... — я осеклась, поняв, что звучит это глупо. — Ладно. Хорошо. Но если я умру — я буду вас обоих преследовать.

С помощью Кэная я сумела забраться Таймуру на спину, вцепившись обеими руками в его густую шерсть. Как только я устроилась, сразу почувствовала невероятную силу под собой — тугую, сдержанную мощь, готовую сорваться с места.

Таймур плавно поднялся и подошёл к краю утёса рядом с шале. Взгляд вниз заставил мой желудок болезненно сжаться.

— О боже, — прошептала я. — Пусти меня. Я уверена, что могла бы туда дойти пешком...

Но в следующий миг мощные ноги Таймура напряглись — и мы взмыли в воздух.

Первые несколько секунд были чистым ужасом. Земля провалилась под нами, ветер хлестал по лицу, и я была уверена, что сейчас соскользну и разобьюсь насмерть. Но полёт Таймура оказался удивительно плавным — он двигался вместе с потоками воздуха, а не против них, и постепенно я поняла: контроль у него абсолютный.

А потом случилось нечто волшебное.

Когда мы парили над заснеженными вершинами, поднимаясь выше, чем я когда-либо поднималась без самолёта, страх отступил, уступив место восхищению. Мир раскинулся внизу, словно зимняя сказка: нетронутые долины, древние леса, горы, уходящие за горизонт. А я летела сквозь всё это на спине магического оленя.

Через нашу связь я чувствовала радость Таймура от того, что он делится этим со мной — его гордость за своё мастерство, его спокойное удовлетворение от того, что я рядом с ним, в его стихии. Ветер нёс нас легко и свободно, и я впервые увидела его магию зимы. Не яркую и эффектную, как у Кэная, а тонкую и выверенную — когда небо и ветер подчиняются воле.

— Это невероятно! — крикнула я и почувствовала, как ответное урчание удовольствия прокатилось по его груди.

Ветер стал холоднее, и вихрь снежинок окружил Кэная, когда он присоединился к нам в небе. Его белая шерсть сверкала на солнце, хотя его полёт был… заметно менее стабильным, чем у Таймура.

Мы летели, казалось, одновременно целую вечность и ни мгновения, преодолевая расстояния, на которые пешком ушли бы часы, всего за считаные минуты. Выносливость Таймура поражала — дыхание оставалось ровным, траектория не сбивалась ни разу. Я начала понимать, почему сибирский клан так ценят на самых длинных маршрутах.

Наконец мы начали снижаться к хребту, возвышающемуся над широкой долиной. Мы мягко приземлились на каменистом выступе, и Кэнай сел рядом, подняв облачко снега своим не самым аккуратным приземлением.

Таймур фыркнул, опускаясь, чтобы я могла слезть. Кэнай обратился обратно в человеческую форму, снег всё ещё цеплялся за его волосы.

— Вот поэтому её нёс ты, — сухо сказал он, хотя в голосе слышалась нежность.

Я подошла и стряхнула снег с его чёлки.

Таймур тоже вернулся в человеческий облик, и я повернулась к нему, проведя пальцами по его щеке.

— Это было… самое удивительное, что я когда-либо испытывала.

Он подарил мне неожиданно застенчивую улыбку и мягко поцеловал в лоб.

— Подожди, пока не увидишь это, — мрачно сказал Кэнай, указывая на долину внизу.

Я посмотрела вниз — и у меня сжалось сердце, но совсем не по той причине, которую я ожидала.

Долина превратилась в нечто, напоминающее современный корпоративный кампус. Стерильные здания были разбросаны по территории и соединены ухоженными дорожками. Солнечные панели поблёскивали на крышах, сотрудники спешили между корпусами. Всё выглядело организованно, эффективно и до боли цивилизованно.

И именно это делало ситуацию хуже.

— Выглядит так… обычно, — выдохнула я, в голосе звучало замешательство.

— В этом и смысл, — ответил Таймур, подходя ко мне. — Операция Санты — это не диккенсовский кошмар. Это современная корпорация, просто построенная на магии, а не на деньгах.

Я наблюдала, как олени — и в человеческой форме, и в звериной — сновали между зданиями. Движения у них были торопливые, напряжённые — дедлайн Рождества висел над всем комплексом. На них была униформа: поло и куртки с логотипом Северного полюса. Такие же, как и на мне.

Со стороны это могло выглядеть как хорошо организованное, даже идиллическое место работы.

Но я знала лучше.

— Смотри, — тихо сказал Кэнай. — Жилой комплекс на восточной стороне.

Я прищурилась. Корпоративное жильё в США встречается редко — оно дорогое и сложное в управлении, но при этом имеет долгую и отвратительную историю эксплуатации. Его часто преподносят как «бонус», позволяющий работодателю занижать зарплаты и удерживать деньги за низкокачественное жильё.

— Здания разного размера, — заметила я.

— Пири получают самые маленькие блоки, — пояснил Таймур. — Сибирское стадо — средние. Финские лесные олени — самые большие, но они дальше всего от основного кампуса.

— Жильё распределяется по подвиду, — пробормотала я. — Раздельно и неравно.

— Подожди, пока не увидишь, что внутри.

Рука Кэная легла мне на поясницу, когда он повёл нас вниз по склону к кампусу. Вблизи на меня никто даже не обратил внимания. Атмосфера была лихорадочной — всем было не до странной маленькой оленихи между двумя альфами, стоящими подозрительно близко.

— Ребят, меня тут не ограбят. Вы слишком палитесь, — прошептала я.

Они оба фыркнули, но всё равно отошли от меня ровно на полшага.

Кэнай приложил бейдж к сканеру, и мы вошли в одно из зданий. Внутри оказалась лаборатория, заполненная светящимися артефактами.

— Исследование и разработка магического оборудования, — прошептал Кэнай мне на ухо.

Все работники здесь были очевидно из подвида Пири — многие с таким же светлым или белым волосом, как у Кэная. Несколько человек взглянули на нас, но большинство даже не подняли головы.

Перед ними парили экраны — я почти была уверена, что они работали на магии, а не электричестве, — заполненные графиками и рунами. Даже я, человек, ощущала, как магия пульсирует в этом месте. Но это была не мягкая, снежная магия связи Кэная.

Она была напряжённой, как оголённый провод.

И она сорвалась.

Аура помещения резко сменилась, и огромная ледяная глыба, высотой в три оленя, материализовалась над лабораторным столом, сбив ближайшего работника с ног. Его напарник помог ему подняться, стряхнул с него лёд — и они немедленно вернулись к работе.

— Это место — пороховая бочка, — сказала я. — Инцидент здесь — вопрос времени.

Кэнай кивнул.

— Нам поручают самую опасную магическую работу, потому что мы «естественно устойчивы к магической отдаче». Для сибирского оленя это означало бы неделю нетрудоспособности.

— Но ведь они все здесь по собственному выбору, да? — спросила я. — Это не принудительный труд.

Смех Таймура был горьким.

— Технически — да. Мы все «выбираем» быть здесь. Так же, как люди выбирают работать за минималку без соцпакета — потому что альтернатива — голод.

— Олени-оборотни рождаются со связью с зимней магией, — продолжил Кэнай. — Это часть нашей природы: мы летаем, ориентируемся в любой погоде, работаем с магией, которая убила бы другие виды. Но эту связь нужно постоянно подпитывать.

— Операция Северного полюса обеспечивает эту подпитку… — подхватил Таймур, — …и превратила её в товар. Работаешь здесь — магия остаётся с тобой. Попробуешь уйти...

— И потеряешь способности, — закончила я, и понимание накрыло меня с головой. — Ты становишься по сути человеком.

— Хуже, чем человеком, — тихо сказал Кэнай. — Люди приспособлены жить без магии. Мы — нет. Олени, которые уходят, не просто теряют сверхъестественные способности. Они заболевают, впадают в депрессию, теряют связь с собственной сущностью. Большинство не живёт дольше пары лет.

Я огляделась вокруг.

— Значит, это не рабство юридически… но альтернатива — смерть.

— Они утверждают, что всё не так серьёзно, — ответил Таймур. — Что смерти не связаны с потерей магии. А поскольку уходит так мало оленей, это сложно доказать. Но мы знаем правду. Каждый олень там внизу «добровольно» подписал контракт, прекрасно понимая, что уйти он не сможет никогда. И их дети подпишут такие же, когда достигнут определенного возраста.

Я сжала зубы.

— А зарплаты?

— Конкурентоспособная, — сквозь зубы сказал Кэнай. — Жильё, питание и медицинская страховка включены. Все «бонусы» современного работодателя. Я помню… — он замолчал, и на его лице мелькнуло чувство вины. — Я был рад, когда увидел свой пакет. Пири всегда получают самую высокую оплату — наше магическое влияние ценно для инфраструктуры Северного полюса.

— А сейчас? — спросила я.

— Сейчас это просто золотые наручники. Часы и нагрузка выматывают. У Пири самый высокий уровень выгорания, а медицина направлена на то, чтобы как можно быстрее вернуть тебя к работе, а не реально лечить первопричину.

Таймур указал на здание с красным крестом.

— Магическую усталость здесь лечат стимуляторами вместо отдыха. Советуют больше «заниматься самозаботой».

Даже с такого расстояния я видела усталость на лицах работников — тёмные круги под глазами, опущенные плечи, движения людей, которые давно живут на последнем резерве. Кто-то плакал за рабочим столом, стараясь скрыть это.

— Сколько часов они работают в пик сезона? — спросила я.

— Официально? Максимум десять в день.

— А неофициально?

— Четырнадцать — шестнадцать. Но мы на окладе — никаких сверхурочных. Дополнительную работу оформляют как «экстренное реагирование», — сказал Таймур. — Отказываешься слишком часто — тебя помечают за «отсутствие командного духа».

— Что влияет на аттестации, распределение жилья, приоритет в медобслуживании… — система сложилась у меня в голове. — Принуждение без формального нарушения закона.

— Именно. А поскольку мы все считаемся «независимыми подрядчиками», а не сотрудниками, на нас не распространяется большинство трудовых гарантий.

— Неправильная классификация работников, — пробормотала я. — У вас должны быть полноценные права и представительство.

— И при этом всё легко отрицать, — добавил Кэнай. — Всё можно оправдать «особенностями подвидов» и «оптимальным распределением задач».

— А что с организацией? Профсоюзы?

— Официально это «подрывает командную сплочённость», — ответил Таймур. — Тех, кого ловят на организации, переводят на «специальные проекты» — обычно самые опасные из возможных.

— Как меня, — с усталой усмешкой сказал Кэнай.

Я протянула руку и переплела пальцы с его, сжав их.

— И ты всё равно продолжаешь бороться. — Я улыбнулась ему мягко. — Что они предлагают тебе, чтобы ты остановился?

— То же, что и другим «смутьянам». Пакеты раннего выхода на пенсию, — фыркнул Кэнай. — Щедрые компенсации. Разумеется, поскольку уход означает потерю магии, выплаты действуют только пока олень жив, чтобы их получать. Для семей — ничего.

Мои губы сжались в жёсткую линию. Я уже видела все эти приёмы раньше — корпоративный учебник. Но с магией ставки были куда выше. Здесь на кону стояли жизни.

Словно подтверждая это, я увидела, как эльф-надзиратель подошёл к группе оленей, разговаривавших во время перерыва. Разговор был коротким и «вежливым», но закончился тем, что работники быстро разошлись, опустив головы.

— Поэтому нам и нужны юридические действия, — настаивал Таймур. — Индивидуальное сопротивление — и тебя просто «стирают». А вот скоординированный правовой удар…

— …может заставить их изменить всю систему, — согласилась я. — Но он должен быть безупречным. Одна юридическая ошибка — и они раздавят любое организованное сопротивление на ближайшее столетие.

Через связь я ощущала надежду и решимость обоих — и под этим их уверенность в том, что я действительно смогу это сделать. Кэнай снова сжал мою руку, а Таймур позволил себе мягко поцеловать меня в висок.

Хорошо, что ты у нас есть.

— Мне понадобятся доказательства, — сказала я, продолжая смотреть на кампус внизу. — Трудовые контракты, отчёты о травмах, данные по зарплатам, жилищные правила — всё.

— Опасно добывать, — предупредил Кэнай. — Но я это обеспечу.

Я в последний раз оглядела корпоративный городок — современные льготы, прикрывающие старые иерархии, иллюзию выбора, скрывающую системное принуждение.

Это был идеальный пример эксплуатации XXI века: слишком системной, чтобы быть случайной, и слишком прибыльной, чтобы от неё отказались добровольно.

Но это было и то, с чем я умела бороться.

Я, может, и не магический олень, способный летать.

Но я — юрист. И очень хороший.

— Пора уходить, — тихо сказал Таймур. — Мы здесь уже достаточно долго.