Измена. Побег от истинного

Глава 17

Фраза Иштвана прозвучала так дико, что я проглотила оставшиеся вопросы и уставилась на свои пальцы. Они дрожали.

— Кто тогда может использовать запретную магию в Баллашьярде? — тихо спросила я. Арделиан покачал головой:

— Имени не назову, всё, что сейчас могу сказать — это то, что явно очень сильный и искусный маг. Но мы с вами можем проверить мою догадку прямо сейчас.

— Как? — вскинула я на него глаза. Вместо ответа Иштван подтолкнул драконью чешуйку в середину стола и придержал её пальцем:

— Вот эта штука нам сейчас и поможет. Не шевелитесь и смотрите внимательно.

Я послушно уставилась на чешуйку. С виду она не представляла из себя ничего особенного: небольшая золотистая пластина в алых разводах. Но, чем больше я смотрела на неё, тем больше мне мерещилость что-то зловещее в их хитросплетениях.

— Даже с помощью неё можно многое выяснить, — сказал Арделиан, — постарайтесь посидеть тихо некоторое время.

Я замерла, гадая, что он задумал. Раньше мне доводилось слышать о том, как маги в Баллашьярде находили пропавших людей — например, в зимней буре — при помощи клочка одежды или пряди волос, но чтобы похожим образом можно было обнаружить следы магии — о таком я слышала впервые.

Иштван сложил ладонь перевёрнутой кверху дном лодочкой и накрыл ей чешуйку. Она поместилась не вся, оставив снаружи крохотный золотистый кусочек.

Другую руку чернокнижник занёс сверху и начертил в воздухе пару неизвестных мне рун. Какое-то время они повисели над его ладонью и плавно опустились на неё, словно впитавшись в кожу. Под ладонью разлилось жёлтое сияние, которое быстро померкло, став сначала тусклым, а потом и вовсе посерев.

В помещении стало холодно, по коже прошмыгнули мурашки. Бо носа долетел странный запах, словно на раскалённый камень капнули жирным бульоном.

Иштван плавно поднял руку, которой накрывал чешуйку. Следом, словно прилепившись к ладони, за ней потянулись густо-серые нити, сотканные из вязкого — даже на вид — тумана. От одного взгляда на них меня охватило омерзение, будто я смотрела на мерзкую слизь. Опустила глаза на стол и ощущение гадливости усилилось.

Чешуйка была скрыта под сгустком такого же тумана. Его форма идеально повторяли очертания самой чешуйки.

— Не трогайте ничего, — сумрачно бросил Иштван, проследив за моим взглядом.

— Ни за что не дотронусь до… этого, — я изо всех сил пыталась отвести глаза, но они упорно возвращались к отвратительному сгустку, — что это за гадость?

Иштван сжал кулак, разом оборвав нити, накрыл его второй ладонью. Прошептал что-то, и из-за его пальцев пробился свет, будто в кулаке он держал огромного светлячка. Он с явным усилием прижал обе ладони к столешнице и забормотал что-то, не отрывая их. Его руки мелко задрожали, словно он удерживал что-то, но потом расслабились, и чернокнижник отнял их от стола. Столешница осталась чистой.

— Формула обнаружения, — коротко пояснил он, — а то, что вы видели сейчас — след от использования запретной магии. Как видите, я был прав. Похоже, что чешуя Алого пропитана ей, и от этого он может вести себя неадекватно.

— Мерзость, — не удержавшись, поморщилась я, пожалев, что в этом доме у Иштвана не нашлось хотя бы рукомойника. Очень захотелось вымыть руки.

— Согласен, — кивнул он, — вы знаете, откуда вообще взялась запретная магия и почему она, собственно, запретная?

Я напрягла память. Вроде, на истории магии в Академии нам что-то такое рассказывали.

— Вроде, ей пользовались Первые люди для каких-то экспериментов, — неуверенно произнесла я, — но могу ошибаться.

— Не ошибаетесь, — покачал головой Арделиан, — не сохранилось никаких свидетельств о тех экспериментах, но, судя по руинам древних городов, они были чудовищны. При помощи одного только заклинания на языке Первых, с использованием запретной формулы, можно было полностью уничтожить город. Или деревню.

Деревню. В голове, как молния, сверкнула одна мысль. Я в ужасе уставилась на него, потрясённая собственной догадкой.

— Да, — кивнул Иштван, — ту деревню, что располагалась недалеко от моего поместья, действительно уничтожили при помощи запретной магии Первых. Это государственное обвинение установило верно.

— Кто? — вырвалось у меня, и я едва не хлопнула себя по лбу. Что за глупый вопрос! Иштван пожал плечами и сухо сказал:

— Я очень хочу это узнать.

— Вы поразительно много знаете о запретной магии, — вдруг осенило меня. Арделиан вздохнул:

— Конечно. Я изучал её в составе группы других изыскателей. Вот такая вот ирония.

— То есть, в облике дракона Рен полностью покрыт этой… этой штукой? — задала я следующий вопрос, обходя стол по широкой дуге. Казалось, что отвратительный сгусток живёт собственной жизнью и способен двигаться. А если он сейчас кинется на меня?

— Да, — коротко ответил Иштван. Он выпрямился и, обхватив себя руками, задумчиво уставился на сгусток.

Я передёрнула плечами:

— Значит, надо сказать ему об этом и снять её как можно быстрее!

— Скажите, — усмехнулся Иштван, — а я посмотрю, как он вас послушает и вам поверит. Боюсь, он сейчас в таком состоянии, что не способен адекватно воспринимать реальность.

Я прикусила согнутый палец и заметалась по комнате. Хотелось выскочить на улицу и бежать, бежать со всех ног к Рену, чтобы показать ему эту серую дрянь и немедленно очистить его! Я была даже готова собственноручно собрать с него эту пакость, если это поможет привести его в чувство.

— Я не могу ничего сделать! — в отчаянии произнесла я, безжизненно уронив руки. От осознания этого захотелось разреветься, — даже не знаю, куда идти…

— Ложитесь на стол, Ариадна, — неожиданно резко велел Иштван. Я вздрогнула и остановилась. В шоке посмотрела на него:

— Простите, что?

— Мне нужно осмотреть вас. Судя по тому, что вы мне рассказали, запретной магией могли воздействовать и на вас.

От мысли о том, что и на мне может оказаться эта липкая дрянь, спину ошпарил холод.

— Вы уверены в этом? — пролепетала я, стискивая края воротника. Арделиан хмуро уставился на меня и отрывисто повторил:

— Ложитесь! Не бойтесь, я не сделаю с вами ничего страшного и не причиню вам боли.

Обмирая от страха, я кое-как улеглась на жёсткую поверхность столешницы. Подёргала себя за пуговицу на груди и на всякий случай уточнила, отчаянно надеясь услышать «нет»:

— Платье… снимать?

— Просто лежите спокойно, — вздохнул Иштван. Он занёс прижатые ребрами друг к другу ладони надо мной и начал медленно водить ими сверху вниз, от моей макушки до пальцев ног, прикрыв глаза. Я послушно лежала, вытянувшись в струнку, прислушиваясь к паническому грохоту сердца.

От ладоней Арделиана исходило мягкое уютное тепло. Оно слегка покалывало кожу, но убаюкивало и грело. Сама не заметив, как, я расслабилась и начала уплывать в дрёму.

— Нельзя спать! — раздался в ушах отчаянный детский крик. Я вздрогнула и резко распахнула глаза.

Надо мной плавало личико маленького мальчика, которого я видела раньше. Он сурово смотрел на меня, нахмурив бровки. Всхлипнув, я протянула к нему руки, но ощутила только пустоту.

— Нет! — в отчаянии выкрикнула я, шаря руками в воздухе. Видение испарилось, а меня пронзила острая боль в животе, словно туда с размаху вогнали раскалённый нож.

На лоб легла горячая жёсткая ладонь, и Иштван силой заставил меня лечь обратно.

— Помнится, Ариадна, вы говорили, что у вас был выкидыш, — размеренно произнёс он, как-то странно глядя на меня. Я неуверенно кивнула, не понимая, куда он клонит.

— У меня для вас есть новость, — с налётом торжественности объявил Арделиан, — есть большая вероятность, что ваш ребёнок жив.