Изгой

Глава 8

— Алло?

— Ваше сиятельство! — испуганно восклицает Аркадий. — Князя хотели убить!

— У них не получилось?

— Нет. Солдаты застрелили нападавшего.

С одной стороны, хорошо. Злоумышленник не смог совершить задуманное. С другой стороны — теперь он мёртв, и мы вряд ли узнаем, кто его нанял.

— Кто это был? — на всякий случай спрашиваю.

— Откуда мне знать! Какой-то мужчина. Он был переодет в форму уборщика. Полиция уже на месте, пытаются опознать.

— Понял. Держите в курсе, любезный. Как там его сиятельство?

— Стабильно тяжёлое. Он приходил в себя, но сознание спутанное. Не волнуйтесь, это временно. Думаю, что завтра ему уже станет лучше. Мы делаем всё возможное.

— Спасибо, — говорю я и кладу трубку.

Немедленно звоню гвардейцу и требую вернуть маму домой. Как знать, опасность может угрожать и нам. После этого набираю Виктору:

— Да, ваше сиятельство, — отвечает он и усмехается. — Я тут в шпиона играю. Как будто в детство вернулся.

— И как успехи?

— Расставил наблюдателей. Наша краля на месте, ждём барона. Парни доложили, что он уже направляется сюда.

— Отлично. Если можешь, пришли ко мне ещё одного человека.

Рассказываю о попытке покушения на деда, и Вик мгновенно становится серьёзным.

— Понял. Не выходите из дома. Если это ваш дядя, он может попытаться устранить не только князя.

Говорить подобные вещи вслух, тем более по телефону — опасно. Но благодаря Егору наши аппараты защищены от прослушки, поэтому можно не беспокоиться.

— Не думай, что я буду прятаться, — отвечаю. — Пока что у меня нет дел, но если понадобится куда-то ехать — поеду.

— Тогда скажу, чтобы бронежилет прихватили. Лишним не будет.

Против брони ничего не имею. Лучше с ней, чем без неё.

Как только заканчиваю разговор с Виктором, мне звонит Алексей.

— Уже слышал? — мрачно спрашивает он.

— Да. Есть информация, кто это устроил?

— Пока нет. Но убийцу опознали. Бывший сотрудник головного офиса Династии, мелкий начальник. Несколько месяцев назад Гриша лично уволил его за какие-то грехи. У него жизнь покатилась под откос. Жена ушла, квартиру продал, живёт в долг.

— Понятно, — задумчиво говорю я. — То есть теперь следствие выдвинет версию, что это была личная месть. Хорошее прикрытие.

— Ты прав. Нельзя быть уверенным, что его не подговорили.

В отличие от Виктора, с Алексеем нельзя говорить напрямую. Но мы с ним оба понимаем, кто именно мог подговорить несостоявшегося убийцу.

— В любом случае попытка не удалась, — дед вздыхает. — И мы получим повод усилить охрану.

— Нужно попробовать узнать, может, его действительно наняли.

— Не получится! — вдруг рявкает Алексей. — Юрий подсуетился и уже оформил разрешение на дворянское следствие.

Надо же, так быстро. Хотя с ресурсами моего дядюшки — ничего удивительного.

С одной стороны, это вызывает подозрения. Если Юрий сам подговорил этого несчастного, то легко скроет улики. С другой стороны, если это не он — может быть, удастся найти врага рода и наказать его.

Ладно. В любом случае я не могу сунуться в это дело. Как сказал двоюродный дед, главное, что всё обошлось. И в какой-то мере покушение действительно нам на руку. Теперь, когда больница под контролем имперской армии, всё будет решать Алексей благодаря своим связям. Он сможет закрутить гайки так, что никто лишний на километр не приблизится, а все поставки будут жёстко контролировать.

Ужасно бесит, что я сам никак не в силах повлиять на что-либо! Речь даже не о том, что меня сделали изгоем. Мне просто не хватает власти, чтобы оказывать влияние на происходящее.

Когда заканчиваем разговор, я откдываюсь на стуле, прикрываю глаза и начинаю дышать медленно и глубоко. Всё в порядке. Да, сейчас у меня нет достаточно сил. Но всё впереди.

В этом мире я добьюсь таких высот, что все прошлые Грозины покажутся пешками рядом со мной. Со всем уважением к деду и прочим предкам, я намерен стать сильнее, чем они.

Через несколько минут слышу, как открывается дверь в прихожей, и появляется мама. Накрашена чуть ярче, чем обычно. А вид хоть и немного усталый, но довольный.

— Привет, — выхожу навстречу. — Как там папа?

— Что? — мама застывает, не успев снять туфли.

— Ты же с ним встречалась?

Она какое-то время изумлённо смотрит на меня, а потом почти что гавкает:

— Нет! С чего ты это взял?

— С того, что я не дурак. Ты регулярно с кем-то видишься, задерживаешься допоздна. Делаю выводы, что ты встречаешься с мужчиной.

— Саша… — Анна вдруг густо краснеет.

— Только не оправдывайся, — поднимаю руки в миролюбивом жесте. — Никаких претензий, я взрослый парень и всё понимаю.

— Я и не собиралась перед тобой оправдываться. Не твоё дело, с кем я встречаюсь и зачем!

— Не вижу повода повышать голос. Ты права, это не моё дело. Встречайся с кем хочешь. Но если это мой отец — я бы тоже хотел с ним встретиться.

— Это не он!

Всё-таки сбросив туфли, мама ураганом пролетает мимо меня и пропадает в своей комнате.

— В школе нас учили, что ложь недостойна дворян, мама, — говорю я перед тем, как она захлопывает дверь.

Ещё один аспект моей жизни, который немало бесит. Я хочу узнать, кто мой отец. Хотя бы просто из любопытства.

Но дело далеко не только в этом. Мама же не просто так упорно скрывает его личность. Почти уверен, что он — какой-то непростой человек. Скорее всего, довольно высокого положения. Может быть, соперник рода Грозиных. Или кто-то из настолько высоких кругов, что не имеет права раскрывать свою связь с моей мамой.

Хм. А вдруг я бастард самого императора?

Нет уж, вряд ли. Императору уже под семьдесят, он чуть младше деда. Вряд ли бы мама стала встречаться с человеком настолько старше.

Но в императорской семье есть и другие мужчины, помоложе… Что, если во мне и правда течёт кровь российских правителей?

А может, всё намного проще, и мой отец просто женат на другой. Но при этом продолжает встречаться с мамой. Неприятно, если это так.

Ладно, ладно. Обещаю себе, что как только закончится эпопея с изгнанием, я плотно займусь этим вопросом. Уже есть идеи, как можно вычислить моего отца.

А пока что надо отдохнуть. Сделав перед сном растяжку, укладываюсь в кровать и мгновенно отключаюсь.

Увы, очень скоро меня будит звонок. Я поставил смартфон в режим «не беспокоить», позволив только дозвониться избранным контактам. На связи как раз один из них, Виктор.

— Ваше сиятельство! — его голос звучит обеспокоенно. — Это п***ец!

— Что случилось? — бурчу я.

— П***ец случился! План провалился. Наша эскортница не смогла соблазнить Булатова.

— Почему?

— Потому что он уже был с бабой. Короче… Тебе надо это видеть, Александр. А может, и не надо. Блин, я сам бы предпочёл не видеть, если честно.

— Ты меня запутал, — говорю я. — Скажи нормально, в чём дело.

— Булатов трахается с Белозерской.

Мне требуется секунд десять, чтобы осознать эту фразу. Мало того что спросонья, так ещё и новость из разряда удивительных.

Хотя, вообще-то, чему здесь удивляться? Они давно знакомы, вместе работают и всегда, если верить Ольге, дули в одну дудку. Немудрено, что между ними проскочила искра.

— Сняли? — спрашиваю я.

— Во всех мерзких деталях, — подтверждает Виктор. — Беседа в баре и спаривание в гостинице.

— Слово-то какое ты выбрал. Спаривание.

— По-другому это тяжело назвать.

Да уж. Барон — толстяк, каких поискать. Графиня, наоборот, сушёная вобла. Им обоим под пятьдесят. Вряд ли их соитие выглядит красиво.

Неожиданная удача. Компромат готов, и при этом не придётся платить большие деньги эскортнице.

Усмехнувшись, продолжаю:

— Забери видео. Убедись, что эти ребята ничего себе не сохранили. И придержи их до завтра. Я решу, что с ними делать.

— Где их придержать-то? Нам пора свою базу заводить, ваше сиятельство. Оружие ведь тоже надо где-то хранить. Егора в нормальное защищённое место посадить…

— Что-нибудь придумаем, — перебиваю я. — Сними какой-нибудь гараж для начала. Когда с деньгами станет получше, найдём нормальную базу.

Вик молодец, хорошо взялся за дело. И он прав, для развития гвардии нужно не только подходящее помещение. Потребуются форма, арсенал, автомобили и много чего ещё.

Но увы, пока что не могу себе этого позволить. Придётся моим людям походить пока в гражданском и поездить на личных машинах.

— Ладно, — отвечает Виктор. — Переночуют сегодня у меня в квартире. Никуда не денутся.

— Заплати эскортнице за потраченное время. Тысяч тридцать хватит, она просто посидела в баре.

— Хорошо. На связи.

Сбрасываю звонок и, немного поворочавшись, снова засыпаю.

Утром меня будят запах свежего кофе и тихий стук в дверь.

— Саша, ты поедешь в школу? — спрашивает мама.

— Да, — отвечаю я.

Сегодня надо. Договорённость с директором обязывает. Раз уж они сделают объявление насчёт меня, сегодня надо быть в Бриллианте.

По крайней мере, я смогу немного позлить Жарова. Это тоже неплохой повод отправиться в школу.

Тем же днём

— Здравствуй, Максим.

Войдя в отдельную кабинку в ресторане Наследник, графиня Белозерская изображает на лице приветливую улыбку. Ей тяжело это даётся. Когда она в прошлый раз встречалась с Грозиными в Наследнике, это плохо для неё закончилось.

Пришлось досрочно передать акции Цитаты, положенные по Александру по наследству. Пока, конечно, он не владеет ими напрямую. Но всё равно ухитрился войти в совет акционеров и заставил графиню бороться за власть в собственной компании.

Но главное даже не это. А то, что князь заставил Зинаиду подписать обязательство о неразглашении.

В нём говорится о том, что могло бы сильно пошатнуть могущество рода Грозиных… Такие вещи опасно знать. Поэтому, если подумать, даже хорошо, что она подписала ту бумагу. Ну а так она вроде бы не имеет права ничего рассказывать.

И тем не менее, графиня чувствует себя униженной. И весь гнев перекидывает именно на мальчишку-бастарда, потому что злиться на Григория она просто не может себя заставить.

— Здравствуйте, Зинаида Валерьевна, — здоровается Максим, холодно глядя сквозь графиню. — Присаживайтесь.

— Сто лет не виделись! — Белозерская продолжает играть дружелюбие. — Как же ты возмужал.

— Не надо лишних любезностей, — говорит Максим и поправляет стоящую на блюдце чашку.

Слегка неаккуратное движение, и пара капель чая выплёскивается на блюдце. Юноша морщится и жмёт кнопку вызова официанта. Тот появляется немедленно.

— Унесите, пожалуйста. И принесите другой.

— Один момент, ваше сиятельство, — невозмутимо отвечает официант и ловко подхватывает чашку.

Зинаида недоумевает. Он попросил заменить чай лишь из-за того, что пролил капельку?

Она слышала, что Максим аутист и у него есть странности в поведении. Видимо, это одна из них.

— Скажи, как твой дед? — на сей раз с искренним беспокойством спрашивает графиня. — Я слышала, вчера было покушение.

— С дедом всё в порядке. Того мужчину убили.

— Боже, ну и кошмар… Не верится, что такое возможно в наше время! Вы узнали, кто нанял его?

— Это внутреннее дело Грозиных, — отрезает Максим и зачем-то повторяет: — С дедом всё в порядке.

Официант возвращается и ставит на стол новую чашку, а затем бесшумно испаряется. По комнате разносится терпкий чайный аромат.

— Я догадываюсь, зачем вы хотели встретиться, — говорит Максим. — Дело в том, что изгой вмешался в управление Цитатой.

Неожиданно. Не то, что сын Юрия догадался о цели встречи. А то, что он с таким презрением произнёс слово «изгой».

Белозерская считала, что раз Максим отдал Александру контроль над своей долей, то у них доверительные отношения. Получается, что это не так?

— Да, — скупо отвечает она. — Ты прав. Он, честно говоря, навёл шороху в совете акционеров.

— Я что-то слышал краем уха. Неудивительно, что вы хотите от него избавиться, — Максим вдруг коротко, но громко смеётся. — Все хотят от него избавиться. Грозины уже смогли, теперь очередь за вами.

— Разве так можно, — примирительно говорит Зинаида. — Он ведь твой двоюродный брат.

— Мерзкий бастард. А теперь ещё и изгой, — Максим выплёвывает это слово. — Не хочу иметь с ним ничего общего. Он думает, что мы друзья. Ха! Наивный дурак.

Он берёт чашку и делает глоток. Ставит её на место и долго поправляет, не мешая графине изумляться его поведению.

— Ладно, хватит о нём. Что конкретно вы хотите, Зинаида Валерьевна?

— Позволь задать вопрос, — осторожно начинает Белозерская. — Я верно понимаю, что тебе не слишком интересна моя фирма?

— Вы правы.

— Тогда я бы хотела выкупить твои десять процентов. Не сама, потому что у меня сейчас нет свободных денег. Но я намерена найти инвестора, и у меня уже есть заинтересованные…

— Я понял, — прерывает Максим. — Выкупив мою долю, вы тем самым лишите изгоя этих самых десяти процентов.

— Да, — вынуждена ответить графиня.

— К сожалению, остальные пятнадцать процентов вы никак не можете у него забрать. Поэтому затем вы запустите эмиссию и размоете его долю, а после выгоните из совета. Всё так?

Белозерской не хотелось раскрывать все свои карты. Но всё было действительно так. И к тому же она почти убедилась, что Максим отрицательно относится к бастарду.

— Возможно, мы так и поступим, — уклончиво отвечает она.

— Тогда я скажу вот что. В министерстве, где я работаю, есть человек по фамилии Ларин. Советник министра. Он ищет объект для инвестирования, и я хотел бы помочь ему найти вариант.

— Понимаю, — протягивает Зинаида.

Видимо, Максим хочет выслужиться перед начальством. Помочь советнику выгодно вложить деньги — чем не способ?

Да и самой графине это на руку. Если в Цитату вложится чиновник, это может здорово помочь бизнесу. Тем более, она приврала, когда сказала, что у неё уже есть заинтересованные инвесторы. Пока никто не горел большим желанием вкладываться в убыточное дело.

— Я продам свою долю акций Ларину, — продолжает Максим. — И также он будет готов купить новые акции, которые вы выпустите. Но сумма должна быть не меньше пятидесяти миллионов рублей.

— Примерно на такое увеличение капитала я и рассчитывала, — говорит Зинаида.

Про себя она ликует. Вообще-то, она думала увеличить капитал миллионов на тридцать или даже меньше. Этого бы хватило для размытия доли Александра.

Пятьдесят миллионов — уже другое дело! Эти деньги можно пустить в оборот и дать фирме небольшой толчок.

— Но у меня есть ещё одно условие, — Максим поднимает глаза, глядя куда-то за плечо графини. — И оно вам не понравится.

— О чём речь?

— Когда Ларин купит мою долю, после этого я сразу же хочу купить долю ваших дочерей. Это тоже десять процентов, не так ли? По пять у каждой.

— Не поняла, — хмурится графиня. — В чём смысл?

— В том, что я хочу оставить актив. Но готов помочь вам с тем, чтобы выбросить изгоя из совета. Взамен вы получите надёжного инвестора, так что соглашайтесь, — Максим бросает взгляд на наручные часы. — Я хочу быть дома к восьми. Уже без пятнадцати.

Почти впрямую говорит, что у Белозерской нет времени на размышления. Чёртовы Грозины! Все одинаковые. Этот хоть и аутист, но не лишён семейной жёсткости.

Графине требуется несколько минут, чтобы принять решение. Принять эту схему означает лишиться ещё части Цитаты. Но если это позволит избавиться от Александра — потом акции можно и выкупить. Забрать часть у этого Ларина, например.

Так что…

— Я согласна, — говорит она.

— Тогда я звоню советнику, — Максим немедленно достаёт телефон. — Поговорите с ним лично, он готов приехать.

Вечером того же дня

«Самые надёжные наёмные секунданты Москвы! Клянёмся честью признанного рода!»

Такой вот слоган нахожу на сайте конкурентов Оруженосца. Быстро же они появились. Думаю, что готовились открыться заранее, когда услышали про запуск моего агентства. Но когда узнали, что я изгнан, решили ковать железо, пока горячо. Слоган прямо намекает на то, что лучше работать с ними, чем с изгоем.

Не могу их винить. Единственный конкурент, то есть мой Оруженосец, в нокауте. Самое время действовать и переманивать клиентов.

Но всё равно раздражает.

Ладно, не страшно. Здоровая конкуренция — это даже хорошо. А моё агентство быстро придёт в себя. Сегодня, например, поступила одна заявка на проведение дуэли. Не всех волнует, что хозяин компании — изгой.

Я сижу в кафе рядом с домом. Мама ещё у себя в бутике, а мне захотелось прогуляться и поужинать где-нибудь вне дома. Хоть с деньгами и напряг, стейк из говядины я всё ещё могу себе позволить.

Тем более что в этом кафе делают идеальную прожарку и посыпают мясо секретной смесью специй. В меру пряно, немного остро — я такое люблю.

Отодвигаю пустую тарелку и делаю глоток прохладного яблочного сока. Снова беру в руки телефон, и тут, как по заказу, поступает звонок от терапевта.

— Да, Аркадий Тимурович.

— Добрый вечер, Александр. Хотел рассказать вам о состоянии князя.

— Слушаю.

— Порадовать вас нечем, к сожалению. Его сиятельство днём приходил в сознание, но мысли спутаны. Он едва понимает, где находится.

В горле встаёт твёрдый комок. Как же больно слышать такое. Как бы там ни было, это мой родной человек. Прошлый Александр почти с ним не общался, но я почти успел подружиться и понял, что на самом деле он действительно любит нас с мамой.

Да и дед, я думаю, увидел во мне своё продолжение. Ведь зачем ещё он бы устроил тот роковой семейный совет?

— Пока мы оставляем его на искусственной вентиляции лёгких, — продолжает Аркадий. — И были вынуждены погрузить в медикаментозный сон. Однако, если верить показаниям приборов, есть тенденция к улучшению. Организм восстанавливается.

— Хорошо, — говорю я. — Если что-то будет нужно, звоните.

— Пока всё есть, Александр. Буду держать вас в курсе. До свидания.

— Всего доброго.

Не самые добрые новости. После операции прошло два дня, а Григорий Михайлович до сих пор невменяем. Конечно, возраст и всё такое, но я надеялся, что он быстрее придёт в себя.

И дело даже не в том, чтобы он сказал своё слово против Юрия. Я просто не хочу терять деда. Он великий человек, у которого я многому мог бы научиться, даже несмотря на опыт прошлой жизни.

Смотрю на часы и собираюсь выйти из кафе. Уже девять вечера. Мама что, опять отправилась на таинственную встречу? Бутик обычно закрывается в восемь.

Оплачиваю счёт и встаю из-за столика, когда в кафе вдруг начинает звучать сирена. Не сразу понимаю, что она доносится из моего кармана.

Выхватываю телефон и вижу сообщение о срабатывании сигнализации в Астетике. Твою мать. Что произошло?

Сбрасываю сигнал и звоню Вику.

— Мы уже едем, — отвечает тот. — Через минуту будем.

— Что там? — коротко спрашиваю.

— Не знаю. Кто-то в магазине нажал тревожную кнопку.

— Я тоже скоро буду.

Выбегаю из кафе и сразу прыгаю в Ауди. Водитель заводит в мотор и бросает на меня взгляд через зеркало.

— В бутик?

— Да. Оружие при себе?

— Конечно.

— Езжай быстрее, плевать на правила.

— Принял.

По дороге звоню маме, но она не берёт трубку. И это мне уже совсем не нравится.

Уже почти добираемся до магазина, когда мне звонит Виктор:

— Мы на месте. Было ограбление.

— Где моя мать? — цежу я.

— Здесь она, в порядке. Ну, почти. Серёге меньше повезло, пулю получил.

Когда я оказываюсь на месте, там уже стоят машины скорой и полиции. Гвардейца, который противостоял грабителям, увозят в реанимацию. Пуля в живот, ранение серьёзное.

Дверь магазина выбита, на крыльце лужа крови. Манекены и стойки с одеждой валяются на полу. Неприятная картина.

Но самое противное — это вид моей матери. Она сидит на диване, рыдая и пряча лицо в ладонях. А когда убирает ладони, вижу у неё на щеке большой синяк.

Дыхание перехватывает от злости. Молча обнимаю маму, но почти не слышу, что она говорит. Сквозь яростный гул в ушах доносятся только отдельные слова: ворвались… угрожали… выстрелили… забрали все деньги.

— Виктор! — рявкаю я.

— Здесь, ваше сиятельство, — он мигом появляется рядом.

— Кто это был?

— Не знаю. Но мы их уже нашли. Эти придурки забрали не только деньги, но и угнали машину госпожи, — Вик кивает на мою маму.

Надо же. И правда придурки.

Само собой, они не могли знать, что на машине стоит маячок. Но могли бы догадаться.

Или они решили, что раз Анну выгнали из рода, то она теперь беззащитна⁈ Придётся показать им, что это не так!

— Мам, успокойся. Мы всё вернём и накажем их, — выпускаю её из объятий.

— Куда ты? — сквозь слёзы спрашивает она.

— Мы скоро вернёмся. Вик, поехали. Бери всех.

— Ты с нами? — с сомнением спрашивает тот.

— А ты как думаешь? — рычу я. — Они ответят за то, что сделали. Я лично заставлю их пожалеть.