Глава 2

Уже не просто гнев, а настоящая ярость клокочет внутри меня. Как Юрий может так бессовестно лгать?

На что он вообще рассчитывает? Ведь уже известно, что Григорий Михайлович почти наверняка останется в живых. И когда он придёт в себя, все узнают правду.

Или Юрий всё-таки рассчитывает, что князь умрёт?

Или…

Да нет, не может быть. Неужели он рассчитывает сделать так, что князь уже не выйдет из больницы?

Не хочется в это верить. Неужто наследник способен убить собственного отца?

Алексей первым нарушает напряжённое молчание. Цокнув языком, он говорит:

— Ну и кому из вас нам верить?

— Не понял твой вопрос, дядя, — говорит Юрий. — Очевидно, что лгать здесь может только бастард.

Алексей с сомнением мотает головой и произносит:

— Дамы, я могу попросить вас выйти? Нам нужно провести мужской разговор.

— Здесь не о чем говорить! — рявкает Юрий. — Аня, ты меня слышишь? Хватай своего ублюдка и валите отсюда, пока я не вызвал гвардию.

Мама медленно поворачивается к нему. Её заплаканное лицо превращается в маску холодной злости.

— Как ты смеешь? — негромко говорит она. — Ты же врёшь. Как ты можешь так нагло врать?

— Лучше заткнись на х**, шлюха, пока я…

Я теряю самообладание. Несусь вперёд, отталкивая Виталия, который пытается мне помешать. Мне плевать на последствия, я собираюсь прямо сейчас растерзать Юрия голыми руками.

Татьяна успевает первой. Оказывается рядом с мужем так быстро, что никто не успевает среагировать.

Звонкая пощёчина врезается в лицо моего дяди. Следом Алексей преграждает мне путь. Попадаю в его хватку и не сразу могу вырваться.

— Юра! — возмущается его жена. — Немедленно извинись! Как бы там ни было, ты не имеешь права называть родную сестру подобными словами.

Юрий ошеломлённо смотрит на Татьяну и цедит:

— Вышла. Я сказал, вышла отсюда!

— Аня, идём! — вскинув подбородок, восклицает она. — Пусть эти варвары сами разбираются.

Подойдя к моей матери, Татьяна берёт её под руку и выводит в коридор.

— Я была гораздо лучшего мнения о Грозиных, — говорит она напоследок.

— Мы с тобой ещё поговорим, — обещает Юрий и захлопывает дверь.



Татьяна Грозина


— Не думайте, что я так просто проглочу это, дядя, — говорю я. — Вы оскорбили мою мать, и я требую ду…

— Нет! — рявкает Алексей. — Замолчи. Никаких дуэлей.

Он кладёт руки на мои плечи и смотрит в глаза.

— Прости, Александр. Я приношу извинения от лица рода.

— У тебя нет такого права, — фыркает Юрий.

Алексей не обращает внимания и продолжает:

— Я понимаю, ты хочешь отомстить за оскорбление. Повод для дуэли более чем весомый. Но и ты пойми: мы сейчас не в том положении, чтобы сражаться друг с другом.

Понимаю, что он прав, но как же непросто с этим смириться. Мою мать только что прилюдно назвали шлюхой. И всё, что этот урод получит в ответ — пощёчина⁈

Нет, так не пойдёт. Он ответит. Может быть, не прямо сейчас, но обязательно ответит.

— Я это не забуду, — говорю, вонзая в Юрия взгляд.

— Да мне насрать, — отмахивается тот.

— Очень зря.

Дядя только смеётся. Проходит мимо нас с Алексеем к буфету и с грохотом перебирает стоящие на нём бутылки и чашки.

— Здесь что, нет выпивки?

Выхватив из кармана телефон, он набирает чей-то номер и говорит:

— Виски привези. В ДинаМед на Маяковской. Быстрее!

— Думаешь, сейчас хорошая идея пить? — осторожно спрашивает Виталий.

— Тебя забыл спросить.

Юрий с яростью срывает галстук, бросает его на пол, а сам падает в кресло. Положив руки на подлокотники, он строго смотрит на нас с Алексеем.

— Ну, давайте. Вопросы, возражения. Только в темпе, у нас нет времени мусолить.

— Торопиться некуда, — спокойно говорит Алексей. — Сядем.

Мы вместе подходим и садимся на диван напротив Юрия. Двоюродный дед по пути придерживает меня за плечо. Явно обозначает поддержку и то, что он скорее на моей стороне.

Не могу сказать, действительно ли это так. С Алексеем я ещё ни разу не говорил с глазу на глаз. При этом он всё же проголосовал за принятие нас с мамой в семью.

Виталий, покачав головой, садится в кресло по правую руку от брата. Снимает очки и протирает глаза.

— Итак, — говорит Алексей. — Юра теперь временный глава рода. Я не могу этого отрицать, раз уж Гриша подписал указ.

Юрий хмыкает. Мол, ещё бы.

— Этот вопрос я предлагаю пока что отложить, — продолжает Алексей. — Обсудим статус Александра и Анны.

— Разве здесь есть, что обсуждать? — подаёт голос Виталий.

— А разве нет? — встреваю я.

— Дайте мне закончить! — Алексей повышает голос. — Вы что, все поголовно потеряли уважение к старшим? Вас надо вернуть за школьную скамью и заставить заново учить дворянское право?

— Кое-кто из нас до сих пор школьник, — саркастично замечает Юрий.

— При этом он ведёт себя достойнее вас обоих. Пока ты, Виталя, стоял в стороне, а ты, Юра, размахивал кулаками, он единственный помогал князю. Разве нет?

— Не пристыдишь, не пытайся, — морщится Юрий.

— К делу! — отрезает Алексей. — Итак, Александр утверждает, что Гриша проголосовал за них. Юрий говорит, что это не так. Я не хочу обвинять во лжи никого из вас, так что предлагаю сделать следующее. Временно оставим их статус прежним. Дождёмся, когда князь придёт в себя и узнаем правду.

— А если он всё же скончается? — спрашивает Виталий.

— Тогда и будем решать.

— Нет, дядя, так не пойдёт, — Юрий хлопает ладонью по подлокотнику. — Я не позволю сомневаться в моих словах. Бастард и его мать отныне изгои. Никаких «но».

— Ты уверен? — Алексей прищуривается. — Ты точно слышал, как Григорий сказал «против»?

— Да.

— Слово чести? — саркастично спрашиваю я.

— Слово чести кому? Тебе, грязный бастард?

— Вам бы точно не мешало повторить дворянское право, — я усмехаюсь. — Слово чести даётся вне зависимости от сословия собеседника.

— Поучи меня ещё.

— Знаешь, мне начинает казаться, что он и правда умнее тебя, — замечает Алексей. — Хватит увиливать, Юра. Ты даёшь слово чести?

— Да. Отец сказал «против».

Сволочь. Врёт и не краснеет.

Меня вновь охватывают подозрения. Почему же Юрий так спокойно лжёт? Он действительно рассчитывает, что его сиятельство уже не придёт в себя? Или, скорее, он надеется сделать так, что не придёт?

Не хочу и не могу в это поверить. Неужели он и правда на такое способен?

— Не имею права сомневаться, — холодно говорит Алексей. — Но прошу тебя принять моё предложение, Юра. Семья и так сейчас окажется под ударом. Когда станет известно о состоянии князя, враги попытаются расшатать наше положение. Акции Династии неминуемо упадут. Появится много проблем.

— Я с ними разберусь, — Юрий вяло машет рукой.

— Сам разберёшься? Один?

— Если понадобится.

— Допустим, что так, — с явным недовольством кивает Алексей. — И тем не менее, нам ни к чему ещё один скандал. Изгнание членов рода в любом случае пятно на репутации.

— Наличие таких членов рода, как они — ещё большее пятно.

— Неужели? — спрашиваю я. — По крайней мере, я не прикрываю словом чести заведомую ложь.

— Хочешь сказать, я лгу, бастард⁈

— Конечно. Прямо заявляю об этом.

— Не боишься за это ответить?

— Нет.

— Довольно! — рявкает Алексей. — Вы уже слишком много раз повздорили за сегодня. Юра! Посмотри на меня. Послушай. Ты просто не имеешь морального права так поступить. Если мы объявим их изгоями, это принесёт нам лишь вред.

— Во-первых, кто это «мы»? — сверкая тёмными глазами, спрашивает Юрий. — Изгоями их объявляю Я! Во-вторых, от этого не будет вреда. Если что-то и появится, я разберусь с этим вот так, — он щёлкает пальцами.

— Зря вы так самонадеянны, дядя, — говорю я.

— Тебя не спрашивают.

— Юра, это окончательное слово? — нахмурившись, спрашивает Алексей.

— Да.

— Я понял, — Алексей поднимается. — Ты допускаешь ошибку. И я постараюсь помочь тебе исправить её.

— Как это понимать?

Юрий тоже встаёт, и я следом. Виталий единственный остаётся сидеть.

— Так, что я не согласен с твоим решением, и буду ему противиться. По-доброму, племянник, как любящий тебя дядя, — Алексей улыбается, но эта улыбка похожа на лезвие кинжала.

— Не советую лезть в мои дела.

— Я тебя услышал. Александр, идём. Хочу кое-что сказать тебе наедине.

— Я тоже не собираюсь это терпеть, — говорю я, глядя Юрию в глаза.

— И что ты сделаешь, бастард? Кому будешь жаловаться?

— Жаловаться? Никому. Я буду бороться. До встречи на поле битвы, дядя.

— Смешно слышать от тебя угрозы. Лучше спрячься в нору и не высовывай голову. А то как знать, её может кто-нибудь случайно отрубить.

— Надеюсь, вы помните, что все люди смертны, — ледяным тоном отвечаю я. — Вне зависимости от их титула и должности.

Взгляд Юрия вспыхивает ещё жарче, чем до этого.

— Что ты ска…

— Хватит!!! — Алексей кричит так громко, что у меня уши закладывает. — Вы точно с ума посходили! Угрожаете друг другу смертью⁈ В вас течёт одна кровь!

— Нет, дядя. Не смей так говорить. У нас нет ничего общего с этим грязнокровкой.

— Возможно, так и есть, — отвечает Алексей. — Мне начинает казаться, что он гораздо больший Грозин, чем ты.

Мы с двоюродным дедушкой направляемся к выходу. Когда открываем дверь, видим идущего по коридору гвардейца с бутылкой дорогого виски в руках.

— Дай сюда, — Алексей вырывает у него бутылку. — Можешь быть свободен.

— Так точно, ваше сиятельство.

Отвинтив крышку, дед нюхает напиток и затем делает глоток. Протягивает виски мне:

— Будешь?

Молча мотаю головой. Алексей бросает бутылку в комнату:

— Юра, лови!

Надеюсь услышать звон разбитого стекла, но нет. Видимо, дядя ловит бутылку.

Захлопнув дверь, Алексей отводит меня в сторону и говорит:

— Прости ещё раз, сынок. Мне стыдно за весь род.

Не знаю, что ответить, поэтому молча киваю. Двоюродного деда я знаю плохо и не могу быть уверен, что тот не ведёт какую-то свою игру. В конце концов, кто я для него такой? Ещё менее родной человек, чем для Юрия.

Зато я уже успел убедиться — каждый из Грозиных тянет одеяло на себя. Даже Виталий, который кажется таким уступчивым и тихим. Что уж говорить про Алексея, у которого высокое положение в политике. Заместитель министра иностранных дел — это вам не шутки.

У него точно есть какие-то свои цели, а я могу оказаться лишь пешкой в его игре. Поэтому надо быть внимательным и с осторожностью соглашаться на то, что он мне предложит.

А он наверняка хочет что-то предложить.

— Послушай, — говорит Алексей. — К сожалению, сейчас мы ничего не можем сделать. Юрий захватил звание главы рода, он имеет право решать. И нет возможности обвинить его во лжи. Но я хочу, чтобы ты знал — я верю тебе, а не ему.

— Почему?

— Потому что мы беседовали с князем. Он намекал, что готов вернуть вас с матерью в род. Боже, лучше бы он сделал это сам!

— В совете всё же был смысл, — пожимаю плечами я.

— Да, но каким кошмаром это обернулось! Такой раскол внутри семьи непросто будет исправить.

— Говорите так, как будто до этого раскола не было.

Алексей задумчиво смотрит на меня и медленно кивает.

— Он был не таким явным. Теперь же все почти готовы ввязаться в войну друг с другом. Хотя о чём это я… Война уже объявлена.

— И что вы хотите делать? — напрямую спрашиваю я.

Алексей вздыхает, будто раздумывая, стоит ли мне говорить. Уверен, он сейчас просчитывает варианты, думая, какую информацию мне выдать. Как лучше меня использовать.

— Я собираюсь оспорить право Юрия на главенство в роду, — наконец, говорит он. — Постараюсь сделать это тихо, но вряд ли получится.

Ага. То есть Алексей всё же собирается подкинуть дров в костёр проблем рода. Потому что битва за звание главы рода точно не укрепит позиции Грозиных и Династии.

— Если у меня получится победить, я отменю решение об изгнании, — продолжает он. — Но мне понадобится твоя помощь.

— И чем же бесправный изгой может вам помочь?

— Не говори так. Я голосовал за тебя, и считаю тебя членом рода. Мне плевать, что официально будет иначе.

— Вопрос тот же, ваше сиятельство, — невозмутимо говорю я. — Как я могу помочь?

— Когда дело выйдет в публичное пространство, тебе нужно будет выступить перед СМИ.

Вот оно как. То есть теперь дядя уже не сомневается, что грызня в роду станет достоянием общественности. Даже более того, он к этому готов. А может, и собирается сам организовать.

Само собой, заместителю министра особо нечего опасаться. Конечно, схватка вряд ли будет простой, Юрий серьёзный противник. У него в руках вся мощь рода и родовой корпорации. Алексей, хоть и владеет частью Династии, не обладает той же властью, как управляющий директор компании.

Но зато у крупного политика есть свои ресурсы, не менее серьёзные.

А вот я в этой схватке действительно лишь пешка. Причём такая, которой не жалко пожертвовать.

— Я правильно понимаю, что вы хотите, чтобы я публично обвинил Юрия во лжи?

— Если не боишься, — с тёплой улыбкой говорит Алексей. — Но судя по тому, что я видел, смелости тебе не занимать.

Ну надо же. Давненько меня так открыто не брали на слабо.

— Не переживай, вашу с мамой безопасность я обеспечу. Тебя будет охранять государственная служба, ни один наёмник или боец Династии не посмеет сунуться.

— Без меня, ваше сиятельство.

— Что, прости?

— Я отказываюсь в этом участвовать.

— Надо же. Не думал, что ты струсишь.

— Не провоцируйте, ваше сиятельство. Я здраво оцениваю риски. Если Юрий нападёт — я буду защищаться до последнего. Но атаковать его первым для меня бессмысленно.

— Уверен? — Алексей кладёт руку мне на плечо и немного сдавливает. — Ведь тогда я не смогу гарантировать, что вы с матерью сможете вернуться в род.

— Это будет нельзя гарантировать лишь в том случае, если князь не выживет. Поэтому советую направить своих безопасников сюда.

— Александр, — дед хмурится. — Не думаешь ли ты, что кто-нибудь решится ускорить кончину князя?

— А вы сами так не думаете?

Не дожидаясь ответа, я говорю:

— Семья сейчас в опасном положении. Опаснее будет только тогда, когда Григорий Михайлович умрёт. Вот поэтому нам надо сделать так, чтобы этого не случилось.

— Ты прав, конечно, но…

— Устройте так, чтобы больницу охраняли ваши люди, — твёрдо прерываю я. — Проверьте каждого из них. Привезите других врачей, в которых уверены. Тех, кто никогда не работал на Династию.

— Я не думаю, что всё настолько серьёзно, — говорит Алексей.

— А я думаю. Юрий стал князем и главой рода. Думаете, его устроит статус «временно»? Думаете, что теперь, когда он ощутил вкус власти, то захочет отказаться от него? Он освоится на этой ступени, а затем шагнёт выше. К трону Династии.

Алексей не прерывает и внимательно смотрит на меня. Его лицо выражает непростую смесь удивления и согласия.

— Мы ещё можем этому помешать, — говорю я. — А когда его сиятельство придёт в себя, то вернёт нас с матерью в род. Ещё какое-то время князь будет жить. И все те, кто этого желают, смогут подготовиться к войне за главный пост Династии.

— Не уверен, что правильно тебя понимаю.

— Понимайте как хотите. Но сейчас мы на одной стороне, не так ли? Готов помочь вам в информационной борьбе, у меня есть сильный специалист. А сам тем временем займусь другими делами.

— Какими, позволь узнать? — Алексей изгибает бровь.

— Бизнесом, ваше сиятельство. Вы не слышали, как я ворвался в совет акционеров Цитаты? У меня там идёт своя война, которую надо закончить. Теперь прошу простить. Я должен найти маму. А вы сделайте то, что я попросил. Безопасность князя прежде всего.

— Я восхищён твоей выдержкой, Александр, — дед пожимает мне руку. — Анна воспитала тебя как истинного Грозина.

— Благодарю, ваше сиятельство. Всего доброго.

Уходя по коридору, чувствую на себе испытующий взгляд Алексея.

* * *

Этот мальчишка и правда непрост. Да что там — он так выкрутился из расставленной ловушки, что Алексей даже немного растерялся.

Александр выбрал самый разумный вариант из возможных. Не вмешиваться в потасовку внутри рода и наращивать силы, пока Грозины бодаются друг с другом. Впечатляющий ход. Очень дальновидно.

От слов, которые он произнёс, у Алексея до сих пор бегают по спине мурашки. «Ещё какое-то время князь будет жить. И все те, кто этого желают, смогут подготовиться к войне за главный пост Династии».

Значит ли это, что мальчик тоже нацелился побороться в своё время за трон? Очень может быть. И очень может быть, что у него есть шансы.

Но всё-таки Александр прав. Пока что они на одной стороне. Задавить парня можно, но бессмысленно. Он может стать сильным сторонником уже сейчас.

И таким же сильным врагом, но позже. Пока что у него нет достаточно влияния и денег, но с таким умом и упорством он достигнет их быстро.

Так что надо просто внимательно за ним наблюдать. И как только мальчик перестанет приносить пользу, и начнёт становиться опасен — уничтожить.

Борьба за трон Династии пока не началась. То, что происходит сейчас — своеобразная репетиция. Учения в реальных условиях. Настоящая война впереди.

Главное — не упустить момент, когда мальчишка станет слишком силён.

Ведь, хоть Алексей и не хочет признаваться себе, но он остерегается Александра уже сейчас.

Загрузка...