Истинные (не) изменяют в марте (СИ)

Глава 37

Жизнь, очевидно, не готовила Виолетту к таким внезапным сюрпризам!

Я вижу это по выражению легкого шока на кукольном личике. Новая возлюбленная Реналя сидит на заправленной постели в розовом шелковом халатике – мне ничего подобного жених не покупал – и смотрит глазами, полными изумления и ужаса.

На часах одиннадцать утра, и видно, что наша пышногрудая прелестница только-только проснулась.

Можно было прийти попозже, но я специально выбирала время для визита, чтобы дома не оказалось ни Реналя, ни Гейдена Ауруса. Хватит и Айка с женой! Конечно, в другой половине дома могут быть тетушки, но они точно не станут вмешиваться, пока мы с Виолеттой не начнем таскать друг друга за волосы.

Впрочем, возлюбленная Реналя явно не готова идти в бой. Не думаю, что она будет бросаться на меня в розовом шелковом халате – хотя Айк, наверно, не откажется на такое взглянуть.

– Пойдем в гостиную, – предлагаю я.

Так будет больше официальности и меньше неприятных ассоциаций. А то, помнится, я тоже спала на этой кровати, когда не успевала вернуться в сиротский приют до ночи. Теперь вспоминать это неприятно.

Хотя могло быть и хуже. Изволь Виолетта принять меня в спальне Реналя, Айку впору устраивать тотализатор на нашу драку.

– Марианна, неужели у вас с дядей Гейденом все серьезно?! – с ужасом в голосе спрашивает Виолетта, когда мы устраиваемся в гостиной.

Проницательность, конечно, впечатляет!

Вернее, информированность: слухи курсируют по Моривиллю с того самого бала. Врать прямым текстом не хочется, потому что народ тут разный. Оборотни всякие, некроманты… вдруг «возможная родственница» почувствует ложь?

Поэтому я смотрю на Виолетту и осторожно предполагаю:

– Ну, ты же не думаешь, что я вернусь к Реналю и он устроит себе гарем?

– О нет!..

Мда. Кажется, Виолетта все-таки переигрывает. В том, чтобы вопить «о нет!», сидя на диване и в розовом шелковом халатике, есть что-то театральное. Ну, или она все же всерьез рассматривает вероятность гарема.

Удивительно даже – я застала эту женщину в постели любимого человека за час до свадьбы, и мне даже не очень-то сложно с ней разговаривать! Даже прибить не хочется. Ну соблазнила жениха и соблазнила, не силой ведь в постель затянула! То ли дело Реналь! Он и после измены вел себя даже хуже, чем, так сказать, в моменте.

– Виолетта, мне нужно задать тебе несколько вопросов, – говорю я. – Это касается…

– Подожди-подожди! – спохватывается она и начинает щебетать мне почти как подружке. – Ты… ты это всерьез? Гейден Аурус – холодный, неприятный, занудный крючкотвор! Да он свои законы любит больше… да больше всего! А эти его глаза замороженной рыбы, это же ужас! А от его манер у меня коленки дрожат! Что ты вообще в нем нашла?!

Коленки дрожат у нее, надо же!..

Самое забавное, что я во многом согласна с новой избранницей Реналя. Но если не отрицать, а соглашаться, будет подозрительно. Надо срочно придумать что-нибудь положительное – она точно не будет проверять.

– Видишь ли, Виолетта…

Что сказать? Что судья готов тратить на меня деньги, в отличие от Реналя? Наврать, что платья для бала подарены судьей, и надеяться, что бедолага Аноним никогда не узнает об этом разговоре? Не убедительно, конечно. Дело не в том, кто за кого платит. Не так уж это и важно.

Наверно, стоит сказать, что Гейден Аурус хоть и строгий, но никогда не отказывался помочь мне – если не считать того раза, когда угрожал отправить на каторгу. И что он внимателен и интересуется моими делами, даже когда речь идет о песке для кошачьих лотков.

И еще мне нравится, когда человек разбирается в своем деле – это вызывает уважение. И…

– Знаешь, судья, может, и не самый приятный человек в Моривилле, но он точно не станет изменять мне в день свадьбы! – срывается с моих губ. – Мало ли, что он сделает, в камеру бросит или начнет на каторгу отправлять, но я ни за что не поверю, что поймаю его на голой бабе без штанов!..

Виолетта меняется в лице.

А вот интересно, задумывалась ли она о том, что может оказаться на моем месте? Мало ли, сколько вокруг Реналя вьется блондинок? Найдется с грудью побольше и привет.

– Я знаю, на что ты намекаешь, но нет! – вскакивает Виолетта. – Реналь меня любит, а тебя никогда не любил! Ваша истинность – просто ошибка!

Кажется, я уже столько об этом думала, но все равно мне стоит немалых усилий не показать, как неприятно слышать об этом от Виолетты.

– Да? А я разве сказала что-то про Реналя? Мы же обсуждали его любимого дядю.

– Любимого? Ха! Да его в этом доме никто терпеть не может! – Виолетта ловит мой удивленный взгляд и чуть сбавляет обороты. – Ну, может, кроме старого Айка. Ладно, это твое личное дело, но! Почему бы вам с Гейденом не жить где-нибудь в другом месте? Ну, если у вас все сложится? – в ее голове ясно читается, что она всеми силами надеется, что этого не произойдет. – Пускай живет в приюте!

Ага, вот только судьи мне в приюте и не хватает! Для полного, так сказать, счастья! И я представляю, в каком восторге будет Джади. Он просто в обморок упадет от радости!

Но Виолетта, конечно, мастер переводить тему. Я от таких перспектив чуть не забыла, зачем пришла!

А пышногрудная возлюбленная Реналя знай себе рассказывает, какое облегчение почувствует дом Аурусов, когда останется без Гейдена.

– Видишь ли, в чем проблема, – нежно говорю я. – Он судья, а я – обвиняемая под подпиской о невыезде. И обвиняют меня в подделке метки истинности. Тут, видишь ли, одно из двух: или я найду доказательства своей невиновности, или Гейдену Аурусу придется сменить работу. Добрее он от этого дела, понятно, не станет.

– А причем тут я? – теряется Виолетта.

– Видишь ли…

Я боюсь спрашивать про Айдена в лоб, поэтому иду окольными путями и припоминаю ей слова Реналя в день моей несостоявшейся свадьбы:

«Думаешь, я смог бы заняться любовью с Виолеттой, будь мы с тобой настоящими истинными? У оборотня, нашедшего истинную пару и получившего метку, на другую женщину просто не встанет. Надо же, как удачно, что я успел проверить это до свадьбы».

– Разумеется, я ничего не подделывала. Но я нашла некоего актера, изображавшего перед Реналем моего любовника. Моривилль не такой уж и большой город, и все друг друга знают. Особенно актеры. К тому же вы ровесники и явно учились вместе…

Я продолжаю рассказывать, а глаза Виолетты становятся все круглее и круглее. Потом она начинает утверждать, что знать не знает этого Айдена. Ну, может, видела мельком, но понятия не имела о том, кто это, и уж тем более не нанимала его ухлестывать за мной!

Да, я ведь именно так ей и сказала. Якобы я подозреваю ее в том, что она наняла Айдена изображать моего любовника перед Реналем! И что, если мне не удастся найти его и выяснить, так это или нет, я расскажу о причастности Виолетты сначала Гейдену Аурусу, а потом еще и следователю!

Айден однозначно сказал, что его нанял Реналь, и мне интересно, знает ли об этом Виолетта. Но похоже, что нет: она даже обещает помочь мне с розысками актера.

– Этого типа явно нанял кто-то другой! – жарко говорит она. – Я… все, что я сделала, это предложила Реналю проверить вашу истинность! И… ладно, скажу как есть! Я знала, что от такого предательства, как измена в день свадьбы метка точно погаснет. Так было у моей мамы. Прости, но я… да! Я сделала это специально, потому что люблю Реналя!

Ого! Как любопытно!

– А ты подтвердишь это на суде? – уточняю я, сцепляя на коленях дрожащие руки. – Тебе это ничем не грозит, кроме общественного осуждения. Но не все ли равно? В Моривилле тебя и без того не любят. А так ты облегчишь жизнь мне и избежишь других проблем. Больших проблем.

Виолетта на секунду затихает, а потом кивает:

– Да. Я смогу все подтвердить.