Истинные (не) изменяют в марте (СИ)

Глава 18

Нормальному человеку не придет в голову, что взрослые люди будут тырить чужой песок прямо при свете дня.

Все приличные взрослые люди занимаются этим ночью!

Но у нас, конечно, ситуация особенная. Грабить нашего соседа-хлыща под покровом ночи не получится, потому что берег крутой, а октябрь дождливый, и ночью мы элементарно можем оттуда не выбраться. А нам еще ведра таскать!

Поэтому обычно мы устраиваем засады, дожидаясь, пока он куда-нибудь не уедет – благо дорога всего одна – и только потом идем «на дело» с лопатами.

Кстати, Кор Кейндагель, разумеется, уже выяснил, что свадьба сорвана, и с семейством Аурусов я не породнюсь. Он дважды притаскивался требовать приют, и оба раза я с улыбочкой отправляла его судиться. Ну а что? Он правда думает, что после того, как я посидела в клетке для подсудимых, меня можно напугать судом по какому-то земельному делу? Не меня же там будут судить!

Но до суда соседушка еще не дошел. У него новая придумка – уговорить меня подписать соглашение о том, что Кейндагель разрешает приюту находиться на его земле до конца следующего года. Якобы тогда хлыщ отстанет.

Вот с одной стороны вроде и тянет отделаться от этого типа хотя бы на год, а с другой, зачем-то же ему нужно такое подписывать! Как бы потом не оказалось, что я таким соглашением случайно признала законность его абсурдных претензий!

В общем, это еще один повод жалеть, что у меня нет знакомых юристов. Ну, если не считать семейство Аурусов, конечно. Но что-то я сомневаюсь, что Реналь с дядей побегут помогать нам с приютом.

Так что Кора Кейндагеля с его соглашением я просто посылаю подальше.

Но песок нужен приюту до зарезу, поэтому приходится все-таки отправляться «на дело».

Мы дожидаемся, когда соседушка уедет по своим делам в центр Моривилля. Слежкой обычно занимается Джади. Отследить это несложно – дорога проходит так, что наш приют соседу не миновать, вот помощник сидит и караулит, а потом зовет нас с Лиской.

Я как-то пробовала засылать на пост нашу юную некромантку, но поняла, что это просто потеря времени. Она очень много делает для приюта, так что во время ожидания «фронт» хозяйственных забот оголяется.

А вот для бездельника Джади естественно пинать воду, изображая страшную занятость, так что пусть сидит, караулит. А потом ведра таскает, у него все равно грузоподъемность лучше нашей. Точнее, моей, потому что мы запрещаем Лиске поднимать тяжелые ведра с песком. Она просто за компанию ходит.

И сегодня она первая замечает опасность.

Мы с Джади только начинаем наполнять ведра, а она уже кричит:

– Сосед вернулся, назад!..

Скотина! Проклятый Кейдагель все же приехал пораньше! Зачем? Забыл что-то? Или у него в усадьбе есть неверная жена, которую он все пытается застукать с поличным, для чего сначала куда-то демонстративно уезжает, а потом возвращается на полпути?!

Спешно хватаю ведро… и слышу вопль соседа:

– Чем это вы тут занимаетесь?!

Оборачиваюсь и вижу повозку соседушки с открытым верхом. Знаю, что это самая модная и дорогая модель. Так и что ж в ней по песку-то разъезжать?!

Дальше все происходит за считанные минуты.

Раз – и мы бросаемся в разные стороны.

Два – из повозки вылезает Кор Кейндагель.

Три – кучер соскакивает с козел.

Четыре – эти двое бросаются ко мне, хватают за руки и затаскивают в повозку!

Пять – отбиваюсь от Кора Кейндагеля и пытаюсь выскочить из повозки, а он хватает меня за руки и что-то кричит вознице.

Шесть – повозка трогается, от неожиданности я падаю на соседушку, и мы оба валимся на пол.

Следующие несколько минут мы барахтаемся на полу, а повозка скачет по кочкам, выезжая с бережка на дорогу. Я безуспешно пытаюсь вырваться из лап соседушки и выскочить, пока повозка не набрала скорость, а хлыщ хватает меня и запихивает обратно.

За время нашей борьбы руки Кейндагеля успевают побывать у меня и на платье, и в декольте. Но я не остаюсь в долгу! Мои пальцы впиваются ему в нос, а коленка вонзается в другое труднодоступное место.

В какой-то момент мы оказываемся на противоположных сиденьях: взлохмаченные, красные, тяжело дышащие. У меня в кулаке зажата прядь соседских волос, а в руках у Кейндагеля – папочка с документами.

– Подпиши соглашение, милочка, и я не буду на тебя доносить! – шипит сосед. – Или пеняй на себя!

– Разбежалась! Вы что себе позволяете!

И мы снова начинаем перепалку! Я отказываюсь, сосед настаивает, а повозка несется с ужасающей скоростью!

– Куда вы меня везете?! – кричу я, когда разговор в очередной раз заходит в тупик.

– Не подпишешь – узнаешь! – продолжает хлыщ, прижимая руку ко рту. Там, кажется, наметилась какая-то ассиметрия, но мне некогда рассматривать соседа – я то ругаюсь, то пытаюсь оглядеться в поисках обходного пути.

Пока повозка не останавливается рядом… с особняком Аурусов!

А на мерзкой роже соседа не появляется глумливая улыбочка:

– Представь, как обрадуется моривилльский судья такому подарочку! – и он машет папкой с документами. – Подписывай, или он узнает, что ты воровка! И ты окажешься в камере!

Соседушка что, думает, что сможет запугать меня Гейденом Аурусом?!

В каком-то смысле он прав, мне страшно...

Но я не собираюсь ничего подписывать!

– Вы не скажете ему! – кричу я, пытаясь дотянуться до папки и растерзать ее. – Вы блефуете! Выпустите меня! Это незаконно!

Кажется, мерзкий сосед немного теряется, отпускает, и мне удается выскочить из повозки...

Едва ли не под колеса другой! Такой подозрительно-знакомой!

Демон! И принесло же судью! И хуже того, он без кучера, правит лошадью сам, то есть не может нас не увидеть!

Нервно хихикаю, понимая, что принесло-то судью как раз к себе домой. Имеет право, зараза.

– Что здесь происходит?

Гейден Аурус слезает с места кучера и холодно рассматривает нас с Кором Кейдагелем. Под его взглядом начинаю дрожать от страха.

Сосед мгновенно прячет документы.

А я облизываю губы и пытаюсь объяснить судье внятно: не планировала ничего дурного, но готова понести наказание, только прошу предупредить близких о том, что меня вот-вот отправят в каталажку! Лиску, Джади и еще матушку-настоятельницу. Но осекаюсь, замолкаю под его взглядом.

– Кто вы такой? – холодно спрашивает судья у нашего соседушки.

– Господин Кор Кейндагель, – горделиво выпрямляется усатый… нет, кажется, уже не усатый хлыщ.

Ой.

Кажется, его усы сейчас у меня в кулаке. Украдкой разжимаю пальцы и тут же сжимаю обратно. Точно, усы.

– Я пришел заявить о преступлении! – без усов хлыщ борзеет на глазах. – Вот эта девица ограбила меня! Я застал ее на своем участке, она воровала песок! У меня есть доказательства!

Соседушка ненадолго ныряет в повозку и вытаскивает ведро. Снимает плотную крышку – когда успел надеть? – и демонстрирует мокрый песок Гейдену Аурусу.

– Вот! Это ее ведро! Я требую, чтобы вы немедленно приняли меры! Как должностное лицо!

Хлыщ брызжет слюной, и я понимаю, что он просто невероятно обозлился из-за провала своего плана и готов сейчас буквально на все. Только бы нагадить мне посильнее! А ведь моривилльскому судье сейчас ничего не стоит отправить меня в камеру до утра, а потом и вовсе использовать ситуацию с кражей для того, чтобы отдать мой залог в городской бюджет и заменить подписку о невыезде заключением под стражу.

Но пока с губ судьи срывается только почти презрительное:

– Это все?

– Что значит «все»?! Арестуйте ее!

Вижу, как белые в свете фонаря руки судьи исчезают под плащом.

– Господин Кейндагель, вы, очевидно, совершенно не разбираетесь в уголовном праве, – Гейден Аурус говорит холодно, и каждое его слово – как могильная плита. – Во-первых, судьи не арестовывают. Во-вторых, рекомендую вам взять в городской библиотеке Уголовный кодекс и изучить раздел о минимальном ущербе.

– Но… но...

Гейден Аурус открывает кошелек, вытаскивает серебристую монетку и бросает в ведро с песком:

– Если у вас на участке нет золотых приисков, этого достаточно. Больше я вас не задерживаю.

Холодный голос. Брезгливый прищур. Неподвижное лицо жертвы некромантии.

И жесткие холодные пальцы, непонятно как оказавшиеся на моем локте.

Я чувствую, как кровь приливает к щекам, но в ранних осенних сумерках это, надеюсь, не видно.

А соседушка хмурит бровки:

– Вы…

– Я видел, как вы привезли госпожу Марианну Одари в этой повозке, - перебивает судья. – Похищение человека – это каторга. Я не позвал никого арестовать вас только потому, что госпожа пока не желает тратить ночь на такого субъекта, как вы. Впрочем, если хотите?..

Гейден Аурус смотрит на меня, но под этим взглядом моих сил хватает, только чтобы покачать головой.

Жизнь определенно не готовила меня к тому, что моривилльский судья будет вот так меня держать! Да я, может, прошлый раз три дня пыталась забыть, как он подал мне руку при выходе из повозки! Не говоря уж об остальном!

Но, конечно, сейчас это к лучшему.

– Простите за беспокойство, – бормочет хлыщ, забираясь в телегу.

Гейден Аурус держит меня за локоть все время – пока Кейндагель не забирает ведро с песком, не ставит в повозку и не уезжает, бросив на меня недовольный взгляд.

Судья отпускает только тогда, когда повозка скрывается из виду. Но перед этим разворачивает лицом к себе:

– Госпожа Марианна, что у вас в руке?

Меня трясет от волнения, когда я разжимаю пальцы, показывая ладонь:

– Усы. Но я… я совершенно не помню, как они отвалились. От… от Кора Кейндагеля.