Искра

Глава 28

Валерон активно участвовал в переносе особо важных вещей: мешки с алхимическим оборудованием и зельями и всю посуду он перетаскал в себе. К сожалению, на предложение сделать то же с овощами оскорбленно фыркнул и заявил, что его внутренний мир — не помойка. И кроме того, Прохоров может заподозрить, что вещи переносил не Митя. Мол, это алхимическое барахло он не замечает, а мешок картошки точно не пропустит. Овощи по мешкам я распихивал, пока Прохоров отвозил первую партию вещей. Причем всю немудрящую мебель он загрузил первым делом, заслужив одобрительное сопение Валерона — большего заметить в его бесплотном виде было нельзя. Но то, что мой помощник поддерживал рачительное отношение к нашему имуществу, было хорошо заметно.

Второй ходкой пошли инструменты, детали с механизмусов и содержимое погреба. А третьей, последней — одежда, личные вещи и книги, которых у меня накопилось неожиданно много и без доставшихся от Павлова. Свои я тоже разложил в мешки, потому что даже если бы уместил в один, то он оказался бы неподъемным.

Прохоров снял все полки в подполе и осмотрел все строения, чтобы уж наверняка не забыть ничего ценного из того, что можно снять и увезти. Самое смешное, что я чуть было не забыл артефактный замок — ни я, ни Прохоров на него внимания не обратили, и если бы не злобно тявкнущий о разбазаривании имущества Валерон, то так бы князю и остался ценный артефакт.

А когда снимал замок, я внезапно вспомнил о еще одной вещи, которую точно никуда не упаковывал. Точнее, двух вещах: двух коробках с конфетами. Прохоров был уже около подводы, а Валерон тихо ругался рядом на мою расточительность, поэтому я спросил, не опасаясь, что наш разговор услышат:

— А скажи-ка, друг любезный, куда делись две коробки конфет?

— Каких конфет? — слишком картинно удивился Валерон. — Твоя жестянка с монпансье в чемодане. Я не идиот, ломать об жженый сахар зубы.

Зря он так. Монпансье оказалось очень даже вкусным. И что, что это всего лишь карамелизированный сахар? Главное — получаемое удовольствие.

— Я про шоколадные, которые привез из Гарашихи и собирался презентовать княжне.

— Пф, княжне. Я нашел им лучшее применение, — гордо сказал Валерон.

— Сожрал?

— Не сожрал, а использовал по назначению. А что было делать? Они хорошо успокаивают нервы. Но я не все потратил, две конфеты еще остались. Можешь презентовать. Я тебе выдам.

— Конфеты презентуются коробками.

— Вот уж глупости. Я, к примеру, был бы счастлив, если бы мне их дарили даже поштучно. Каждый день было бы неплохо.

— Было бы неплохо, если бы ты не трогал то, что я отложил на поддержание хороших отношений с княжеской семьей.

— Поддержание? — недовольно фыркнул Валерон. — После того как тебя выставили из твоего же дома, ты говоришь о каких-то хороших отношениях? Да их не поддерживать, их восстанавливать надо до приемлемого уровня, они почти порваны по вине князя, который относится к тебе без должного уважения. Если хочешь знать, уничтожение конфет, предназначенных княжне, — это меньшее, что я мог сделать для реализации мести.

— Только мести нам сейчас не хватало. Нельзя жрать все, что тебе хочется, не задумываясь о последствиях.

— Ну извини, — покаялся Валерон. — Если честно, я сильно перенервничал, когда ты горел, а мы бегали вокруг, поливали тебя, а тебе лучше не становилось. Эти конфеты так соблазнительно воняли, постоянно меня отвлекая… Я сам не заметил, как они почти все исчезли.

На последнем слове мне послышался всхлипывание, из-за чего мне даже стало стыдно, что пожалел какие-то несчастные конфеты Валерону, делающему для меня куда больше, чем княжна. Собственно, если бы не он, я был бы мертв еще в поезде. Можно сказать, он и Прохоров — мои спасители. А княжна действительно обойдется. Ей поди лучший подарок — редкие ингредиенты из тварей, а не конфеты, которые она может купить сама. Да и не хотелось дарить что-то этой семье после того, как меня лишили дополнительного источника дохода с тварей, вылезавших из искажений.

— Ладно, в честь переезда доешь эти, но больше постарайся так не делать.

— Это был форс-мажор, — уверил меня повеселевший Валерон. — Больше ни-ни. Если, конечно, у нас опять не появится запас конфет. Тут я ничего не гарантирую, ибо слаб дух мой… А шоколад, как выяснилось, еще и прокачивает мое внутреннее хранилище.

— Сильно прокачивает? — заинтересовался я.

— Почти на двести грамм теперь могу больше переносить, а по размерам — на пару сантиметров по всем трем измерениям.

Какое удобное средство для увеличения пространственного хранилища…

— Ты не привираешь?

— Сам не ожидал, вот честно, — возмутился Валерон.

— Петь, ты скоро? — гаркнул Прохоров.

— Почти закончил! — крикнул я в ответ. — Артефакт сложный, просто так не демонтировать, а я про него забыл, поскольку снаружи стоит.

— Нужно таких побольше сделать на все окна нового дома, — заявил Валерон. — Окна-то нынче размером побольше, через них даже Михайлов залезет.

А ведь точно. Сам я не подумал, что дом на день останется без присмотра, если я на следующей неделе в зону уйду. Прохоров-то уйдет еще раньше. Оставлять дом на Митю и Валерона? Про последнего Михайлов не знает, а первого я подумывал взять с собой в зону. Для защиты дома от одиночного вора Валерона достаточно, но как я потом буду объяснять появление внутри трупа полицейского? Пары дополнительных сантиметров во внутреннем хранилище моего помощника недостаточно, чтобы перенести труп в другое место.

— Займусь завтра, — решил я. — Паука для княжны я и без того собирался отложить, а уж вопросы безопасности должны всегда стоять на первом месте.

Новый дом требовал капитальной уборки, но времени на это уже не было, поэтому мы с Прохоровым кое-как подмели в тех комнатах, где решили ночевать, и на этом закончили на сегодня уборку. Вымотанными были оба, поужинали всухомятку — и отправились спать, надеясь на хороший сон в новом месте.

Посреди ночи я опять проснулся. Ощущение открывающегося искажения кого хочешь разбудит. И хоть открылось оно в этот раз не так близко, но буквально через минуту я уже стоял с топориком около входной двери, где обнаружил Прохорова. Он выглядел бодрым и довольным жизнью.

— Кучно пошли! — радостно сказал он. — Счас еще набьем.

— Тварей бьем через одну, трупы оттаскиваем в сад, — предложил я.

— Зачем?

— Чтобы Козырев нас опять не переселил.

— А смысл? Ежели искажения рядом с тобой открываются? — философски спросил Прохоров. — Куды не переселяй — всегда будут рядом.

Разговаривали мы с ним, уже подходя к калитке. И ограда, и калитка, и ворота были коваными, поэтому видимость была прекрасной. Искажение находилось у соседнего дома, твари вылезали, оглядывались, а потом как по ниточке шли на волшебные эманации сортирного зелья. Княжеских людей видно не было. Да и зачем им дежурить по городу, если все твари сейчас неагрессивны и приходят в удобное место?

— Желания нагадить ближнему никто не отменял, — ответил я Прохорову перед тем, как открыть калитку. — А еще могут продажу старого дома аннулировать, а покупку нового — нет. Так что бьем аккуратно, через одну. И следы убираем.

— Как скажешь, — покладисто согласился Прохоров. — Лучше немного потерять сегодня, чем завтра потерять все.

Это искажение оказалось побольше, чем открывшееся вчера рядом с моим домом, а значит, и твари лезли покрупнее. И разные. Поэтому мы решили бить не через одну, а самых ценных и не очень тяжелых — следы нужно будет за собой замести. Хотя после того, как Прохоров двинул идею разрубать на куски особо крупных, на размер мы больше не смотрели, только на то, чтобы хоть кого-то с этого искажения пропускать на место сбора.

Искажение закрылось через час, а потом мы еще час таскали тварей в сад и разделывали: я извлекал кристаллы, а Прохоров забивал ингредиентами свои, а потом и мои контейнеры. Сами туши мы разрубили на куски, разбросали по саду и присыпали листвой — такая маскировка не помешает им разложиться за те же сутки. Хотя время улетало со свистом — больше всего его ушло как раз на заметание следов.

После совместной деятельности мы, не сговариваясь, отправились пить чай. Пока он заваривался, Прохоров неожиданно разбухтелся.

— Ишь, сказанул Демин. Мол, я неудачу приношу. Придумал тоже. Рази ж оно так? Тебя спас — это раз. Искажение плевое уже второй раз рядом открывается — это два. Дом вона какой ты получил — это три. Рази ж это неудача? Удача же.

— За дом мне еще отдавать, — возразил я. — И мне того хватало, пока ты не появился.

— Че, тоже считаешь, что неудачу приношу? — возмутился он.

— Да нет, пожалуй. Скорее удачу, — признал я. — Здесь даже кузня, считай, есть, а уж подтопить в сарае — вообще не проблема. Хорошее место, признаю. Лучше прошлого.

Прохоров заулыбался.

— Вот то-то. Токма спалимся, ежели опять тут сдадим. Много очень, не выдадим за то, что прошлой ночью набили. Приказчики Козыреву как пить дать донесут.

— Может, тебе в Гарашиху съездить? — предложил я. — Наверняка знаешь, кому там сдать можно.

— Может, вместе?

— Я запирающие артефакты буду на окна делать. Дом без присмотра оставлять нельзя. Мы в зону пойдем, а Михайлов нацелился на вещи Павлова, так что горит.

— Тады я один. Раненько и поеду. Кто-нить да выберется в Гарашиху, подвезет. Тебе че-нить там надо купить?

— Так. Во-первых, нам надо залегендировать твою поездку.

— Че?

— Причину для посторонних показать, — пояснил я. — Мол, ты не просто так в Гарашиху едешь, а по делам. По деньгам с продажи этих кусков тварей будет примерно как в прошлый раз?

— Поболе. Раза в два, — уверенно ответил он.

— Тогда ищешь лавку, где продают сантехнику.

— Че?

— Нам нужен новый унитаз и две раковины.

— Унитаз — это че?

— Это тот треснутый фаянсовый стул, соединенный с канализацией. Боюсь, он не выдержит нашего напора и развалится через день-два. Из моей доли покупаешь и оплачиваешь и товар, и доставку до Дугарска. Не хватит на раковины, покупай один унитаз — без него мы точно не обойдемся.

— Он че, такой дорогой?

— Да уж, не дешевый.

— Может, тогда ну его? Выкопаем в дальнем углу нормальную яму, досочек прикупим, отхожее место я сам сколочу. Я рукастый. И дешевле, и как у нормальных людей.

— Как у нормальных людей — это с унитазом, — отрезал я.

— Да кому он нужен, этот ваш глиняный горшок? На него и сесть-то стремно.

— Этот вопрос не обсуждается.

— Лады, понял, — кивнул Прохоров, но по его виду стало понятно, что он считает это глупой дворянской блажью. — Еще че?

— Пожалуй, еще пару коробок шоколадных конфет. Я тебе скажу, где взять и каких. Мне для эксперимента нужно.

Валерона я не видел, но по его морде наверняка расплывалось выражение всеобъемлющего счастья, поскольку он не мог не понять, что эксперимент будут проводить на нем. Всего за сто коробок шоколадных конфет можно получить дополнительный куб внутреннего хранилища и не ломать голову, куда в случае чего запихивать Михайлова. Правда, Валерон о моих коварных мыслях не подозревает, что к лучшему. Тем более что трупы — это временно, а увеличение внутреннего пространства — постоянно.

Прохоров действительно встал очень рано и уехал, вызвав тем самым возмущение Валерона.

— Представляешь, он даже на завтрак ничего не поставил.

— Он же за конфетами для тебя поехал. Разве в таком важном деле может быть задержка?

— Завтрак тоже важное дело, — не согласился Валерон. — Ладно, согласен на завтрак и от тебя.

Кран на кухне был только один. При покупке я его не проверял, сейчас с трудом открыл. Вода потекла тонкой струйкой и ржавая, хорошо хоть сразу в трубу — раковины-то не было. Но спускать придется долго.

Понял это и Валерон.

— Давай, я в старый наш дом сгоняю? — предложил он. — Пока эти трубы прочистятся, состариться можно.

— Сгоняй, — согласился я. — Здесь, похоже, вообще всю систему менять надо.

Кран я закрывать не стал — пусть ржа вытекает, уселся на табуретку и стал прикидывать, что нужно в этот дом и есть ли смысл этим заниматься, если через пару месяцев дом мне уже не понадобится.

Валерон все не возвращался, и я решил глянуть навыки, изменилось ли что за ночь. Неожиданно поднялось на уровень блокирование боли, хотя меня никто даже не оцарапал. Значит, с кого-то цепанул и теперь могу заглушить боль аж на полминуты. Уже прилично. Сила поднялась до седьмого уровня, что не могло не радовать. Подрос иммунитет к ядам до третьего уровня. Искра, на удивление, не изменилась, а вот Теневая стрела взяла аж два уровня и достигла двадцать шестого. Теневой кинжал пробил рубеж в десятый уровень и теперь мог похвастаться сантиметровым лезвием. Таким, конечно, особо урон не нанесешь, глубоко не прорежешь, но это же не конец роста.

Еще подросли такие полезные навыки, как интуиция и ночное зрение — до восьмого и пятого уровня, соответственно.

Кристаллы я просмотреть не успел, так как вернулся Валерон, настолько взбудораженный, что вывалился из бесплотного состояния вместе с котлом, в котором принес воду.

— Мы идиоты, — заявил он. — Тупые непроходимые идиоты.

— Я бы попросил, — намекнул я. — Про себя можешь говорить что угодно, а про меня — только с приведением доказательных фактов.

— Мы могли снять все доски с пола — и не сняли, — уверенно сказал он. — Зато тот, кто пришел, когда мы уехали, это сделал. И знаешь что? В кухонном уголке был еще один тайник. Маленький, а значит, там были ценные вещи. Или деньги, или артефакты.

Валерон с расстройства чуть не плакал. Для него это выглядело, как будто мы подарили неизвестному злоумышленнику ценности. Хотя почему неизвестному?

— Там наверняка побывал Михайлов, а значит, если там было что-то ценное, то он и забрал. А может, там вообще ничего не было — Астахов забрал раньше.

— Там точно что-то лежало, — убежденно заявил Валерон. — Следы свежие. То есть нас сначала обокрал Куликов, а потом Михайлов.

— Этого так оставить нельзя, — вмешался в наш разговор Митя, до этого тихо прислушивающийся. — Свое отдавать нельзя. Нужно обокрасть их.

— Вот, даже железный паук это понимает, — воодушевился Валерон. — Мы нищие, а у нас отобрали последнее. Нужно вернуть.

— Что вернуть?

— То, что украли.

— А что украли?

— Откуда мне знать? — вытаращился на меня Валерон. — Ты же не удосужился проверить тайники под полом после того, как я выявил один? И что в результате? Украли наше и что-то ценное.

— Это плохо, — сказал Митя. — Наше никто не имеет права брать.

Кажется, он переобщался с Валероном…

— Вот именно! — Хвост Валерона воинственно поднялся. — Это требует возврата с процентами. И не говори, что грабить Михайлова плохо.

— Не скажу. Скажу, что я зря поиск тайников не взял.

— Бери следующим, — Валерон заинтересованно поводил носом. — Дом большой, тайники могут быть где угодно.

— Под полом ты можешь и так проверить.

— Да уж, придется. Больше я такой ошибки не допущу. Так, готовь что-нибудь на завтрак, а я быстро сбегаю до Михайлова. Узнаю, не замышляет ли чего и где спертое у нас. А главное — что там было. Вот ведь деятель: на минуту отвернешься — и тебя уже обнесли. А ведь он полицейский, должен следовать закону. Нашел — и сразу отнес настоящему владельцу. Ничего, мы исправим эту несправедливость.

На этом он ушел в невидимость, чтобы отправиться вершить справедливость так, как он это понимал. Михайлова было не жалко, но я все равно предупредил:

— Ты только чужого не тырь.

— Я сначала осмотрюсь, — недовольно тявкнул. — И возьму только, если убедюсь, что это наше. А если что случайно лишнего прихвачу — это будет компенсация за попытку нас обворовать. В меня еще много компенсации войдет.

Может, и не такая хорошая идея увеличивать внутреннее хранилище Валерону?