Искра

Глава 19

По дороге Козырев говорил мало и больше полунамеками, то есть иной раз невозможно было понять, что там идет вторым, а то и третьим смыслом. При этом ничего меня интересующего он не упомянул.

— Астафьева не нашли? — поинтересовался я невзначай.

— А могли? — хмыкнул он.

— Не исключаю, — пожал я плечами.

В глубину зоны народ ходит, правда не факт, что поймут, что это именно Астафьев, когда увидят.

— Остатки его артели как сквозь землю провалились. В княжестве их нет.

«Да сколько того княжества», — мог бы сказать я, но не сказал. Нужно же щадить чужое самолюбие, да и из слов Козырева следовало, что его не волнует, что будут устраивать выбравшиеся от нас преступники у других. Главное — не у нас, а проблемы соседей — это чужие проблемы. С учетом того, что дружбы у Куликовых с соседями особой не наблюдалось, подход имел право на жизнь. Конечно, общегосударственные конторы были — та же полиция, но и они сильно зависели от правителя конкретной земли.

— Осуждаете? — неправильно понял мое молчание Козырев. — Что ж, молодости свойственна некоторая идеализация.

— Да нет, Алексей Фомич, я прекрасно понимаю, что у княжества сейчас нет возможностей.

— И не говорите, Петр, — вздохнул он. — В прежние времена вы бы не дождались даже одного приглашения на ужин.

— А сейчас последуют другие?

— Увы, Василий Петрович пытается поддерживать видимость благополучия. В Дугарске нынче с дворянами плохо. Княжество фактически агонизирует.

Меня удивила эта откровенность. Скорее всего, она была опять-таки на что-то нацелена. И я не понимал, какой реакции ждет от меня Козырев. Решил сыграть роль молодого восторженного идиота.

— Пока да.

— Пока?

— У меня в нем имущество, — пояснил я. — Значит, князь рано или поздно вернет контроль над землями.

Козырев заразительно расхохотался.

— Мне бы ваш оптимизм, Петр.

— Кстати, если уж вы считаете, что меня пригласят еще раз, насколько прилично будет подарить Марии Васильевне механического паука? Она, конечно, выражала желание обладать чем-то подобным, но не подумает ли княжеская семья, что я имею виды на княжну? Не примут ли это за ухаживание?

— А вы имеете виды? — заинтересовался он.

— Честно говоря, нет. До того как жениться, мужчина обязан встать на ноги. Иметь свой источник дохода. Чтобы не получилось как с моим отцом. Мне очень повезло с отчимом, но взваливать на него и дальше свою жизнь я не собираюсь.

— Предельно откровенно, — хмыкнул Козырев. — Но у вас неплохой потенциал как артефактора. И если вложить в ваше развитие деньги, они окупятся сторицей.

— Пока я разовьюсь, может случиться очень многое, — скептически сказал я. — Не такое уж я хорошее вложение. И не думаю, что княжны нуждаются в покупке мужей.

— Неужто не нравятся? — хмыкнул Козырев.

— Я высказал свое мнение по поводу женитьбы, а не по поводу княжон, Алексей Фомич. Кстати, а не подскажете, где в Гарашихе можно подстричься?

Это было не совсем кстати, но иной темы для перевода разговора я с ходу не придумал. И потом продолжил расспрашивать про магазины, лишь бы не возвращаться к довольно щекотливому разговору. Кто знает, сам ли Козырев выспрашивает или по наводке князя. Хотя последнему я вряд ли так уж интересен в качестве зятя. Он, скорее, найдет кого-нибудь с деньгами и с необходимостью в титуле, поскольку сейчас за Куликовыми ничего нет, кроме титула. И спеси.

Козырев охотно рассказывал, что где можно купить в Гарашихе, а куда соваться не следует.

— Местный рынок я бы вам рекомендовал посетить, Петр, — разливался он соловьем. — Там можно весьма интересные вещи встретить. Как я понял, в средствах вы стеснены?

— Стеснен, — подтвердил я ничуть этого не стесняясь. — Поэтому в моих планах нет покупки еще одного костюма. Лишь осенней и зимней одежды.

И, возможно, зонта. Дождь не утихал, и это точно не последний в этом году.

— С зимней не торопитесь, через месяц выбор будет побольше.

— И цены поднимутся? — предположил я. — Честно говоря, я бы предпочел магазин с хорошими подержаными вещами. Есть такой в Гарашихе?

— Есть, как не быть. Как раз на местном рынке. Там есть отдел и с новыми вещами по невысоким ценам. Я вас рядом высажу. Но основные продажи у них идут как раз с подержаных.

— А заберете где?

— Около ресторации Сафонова на Центральной улице.

— Как она называется?

— Так и называется: «Ресторация Сафонова».

— Нет, я про улицу.

— Тоже так и называется: Центральная, — хмыкнул Козырев. — Не пропустите. От рынка она идет, так что не заблудитесь. Сам я к алхимику. Сколько времени займет, не знаю.

— Это вы с субстанцией из сортира к нему? — понял я.

— С ней, поганой. Наколупали в контейнер. Может, и сможет алхимик определить, что туда вылили. Если, конечно, захочет за это дело браться.

Мы уже подъезжали к Гарашихе, так что задавать вопросы я перестал и начал осматриваться.

Город был оживленным, но казался еще более провинциальным, чем Анниск, хотя размером был сопоставим или даже чуть больше. Лабиринта, разумеется, здесь не было, как и дирижабельной причальной башни. Последняя отсутствовала бы, даже если бы городок был побольше, — близость Зоны очень плохо отражается на летающем транспорте, и хорошо, если он просто медленно спланирует на землю, а не ткнется носом, угробив всех пассажиров. Самой Гарашихе поглощение не грозило, и здесь не было атмосферы постоянной напряженности, характерной для Дугарска. Здесь люди жили, а не выживали. Хотя нельзя сказать, что жили очень уж хорошо. Похоже, правду мне говорили, что местный князь три шкуры дерет с тех, кто живет на его земле.

Козырев, как и обещал, подвез меня к рынку. Хорошо, что распогодилось, и сверху уже ничего не лилось. Плохо, что снизу землю местами развезло до непролазной грязи. Около магазина, к которому меня отправил Козырев, были деревянные мостки. Наверное, для этого города это было признаком респектабельности. Как и большие витринные окна, в которых были выставлены образцы товара. Довольно приличные образцы.

Но туда я не пошел, отправился стричься. Нужное заведение находилось тоже рядом и сейчас пустовало. Скорее всего, из-за погоды, а не из-за убыточности заведения. Оно выглядело преуспевающим.

— Чего изволите, сударь? — тут же подскочил ко мне один из двух парикмахеров.

— Постричься и побриться, — бросил я.

— Проходите, присаживайтесь, сударь, все будет сделано в лучшем виде.

От дополнительных услуг (как-то: брызганье вонючим одеколоном и намазывание головы бриллиантином) я отказался, поэтому все удовольствие обошлось мне в пятьдесят копеек, и из зеркала на меня смотрел вполне приличный молодой человек. Удовлетворенный результатом, я даже гривенник чаевых оставил.

Представив, во что превратится мой костюм при прогулках в грязи, по рынку я решил не ходить. Да, артефакт дома грязь отчистит, но туда еще нужно добраться. Не хотелось бы ехать замурзанным пугалом рядом с аккуратным Козыревым. В конце концов, вряд ли я увижу здесь что-то такое, без чего не смогу обойтись. Разве что пройтись чуть позже, когда немного высохнет грязь? Надежда на это была: солнце пробивалось через тучи.

Я добрался до магазина, радуясь, что почти не испачкал брюки, открыл дверь, отчего звякнул висевший на ней колокольчик, зашел внутрь и осмотрелся.

Там действительно продавалась исключительно господская одежда и аксессуары. Что-то было поновее, что-то было уже прилично поношено. Были и совсем новые вещи, явно никем ранее не использовавшиеся. Магазин оказался довольно большим, и искать здесь что-то самостоятельно можно было долго, что в мои планы не входило.

— Могу ли я вам чем-то помочь, сударь? — подошел ко мне щеголеватый приказчик.

— Мне нужна верхняя одежда на осень. Есть у вас что-то на мою комплекцию? Желательно, не слишком дорогое.

— У нас слишком дорогого нет, сударь, — чуть снисходительно улыбнулся он. — У нас, по большей части, вещи не новые, но хорошие. И могут послужить еще очень и очень долго.

Он вытащил вешалку с довольно элегантным пальто и предложил примерить. Почему-то показалось, что пальто тоже из вещей Верховцева — оно идеально подходило к остальной одежде, так что я решил его взять. Как и так называемую охотничью куртку, которая была куда удобней для повседневной носки. Гардероб дополнили пара брюк и пара рубашек. И кепи, очень напоминавшее таковое у Шерлока Холмса из нашей экранизации. К куртке оно неплохо подходило. На этом я посчитал, что необходимый минимум приобретен, и уже собрался расплачиваться, как спохватился:

— Зонты у вас есть?

— Как не быть, сударь. Пройдемте.

Приказчик провел меня в закуток, где обнаружились и зонты, и трости. И еще кое-что обнаружилось.

— Это что? — спросил я, с интересом вертя в руках черный меховой комбинезончик, сделанный явно на маленькую собаку.

— Это графиня Муромцева для своего питомца одежку заказывала, сударь, — пояснил приказчик. — Забрать не успела, умерла, а наследники сдали вместе с остальной одеждой. Только никому это не нужно. Полежит еще немного — на муфту перешьем.

— Зачем же на муфту? — возразил я. — Мне есть кому это презентовать.

— Ботиночки еще есть к этой одежке. Все новое, не надетое ни разу, — обрадовался приказчик. — Не хотите ли глянуть, сударь?

Я хотел. Ботиночки оказались тоже с утеплением, как раз для маленькой собачки. На мой взгляд, и комбинезончик, и ботиночки Валерону будут впору. Я не знал, способен ли он испытывать холод в своей материальной форме, но подозревал, что да — иначе бы не навязывался заранее в мой спальник.

— Берете, сударь? — недоверчиво уточнил приказчик.

— Если не слишком дорого будет, — спохватился я.

— Недорого, потому как никому не нужная блажь была старой барыни, — он спохватился, что я могу и передумать, и быстро добавил: — Вещи качественные, новые, не сомневайтесь. Три рубля за пальтишко и четыре — за ботиночки.

— Это недорого? — удивился я.

— Работа тонкая. Если возьмете и то и другое, будет вам скидка в пятьдесят копеек.

— Возьму, — решил я. — Так что там с мужскими зонтами?

С мужскими зонтами все было хорошо, даже выбор оказался из десятка штук. Мне приглянулся один, с ручкой в виде резной головы ворона. Я его раскрыл без особых проблем и осмотрел полотно и спицы. Зонт был целым и разваливаться в ближайшее время не собирался. Запросили за него куда меньше, чем за собачьи одежки — всего рубль.

— Что-то еще желаете, сударь? Нам недавно привезли с фабрики мужское исподнее хорошего качества, — понизив голос, сказал приказчик.

— Новое? — уточнил я.

— Разумеется, новое, — с готовностью подтвердил он.

В исподнем я нуждался однозначно, но и без того сомневался, что Козырев не выкажет мне свое фи, когда увидит кучу покупок.

— Я у вас уже столько набрал, что не знаю, как буду нести.

— Всего за один рубль мы вам всё упакуем артефактом. Получится вот такой небольшой сверток.

Показывал размер он без особой уверенности. Наверное, не слишком часто у них в магазине используют эту опцию. Но меня она заинтересовала.

— Точно такой, не больше?

— Обижаете. Там самые настоящие пространственные чары, — гордо сказал он. — Одноразовые, разумеется. Как развяжете бечевку, назад в такой сверток не упакуете.

Исподнее я взял. Как рубахи, так и подштанники. Не шелковые, конечно. Теплые фланелевые на холодное время года и тонкие льняные на время потеплее. А еще носки, которых, как известно, много не бывает. Добавились также в мои покупки два кашне и дюжина носовых платков.

И всю эту кучу вещей мне действительно упаковали в небольшой сверток, перевязанный бечевкой. Крепко перевязанный — не на бантик, а на вполне себе такой полноценный узел — случайно не развяжется. Не стал упаковывать я только зонт — солнце, выглянувшее из-за туч, опять скрылось, и с неба посыпались мелкие противные капли.

До назначенной в ресторане встречи время оставалось, но рынок я проигнорировал, решил зайти в книжный магазин, посмотреть книги по моим специальностям. К сожалению, во встреченном мне магазине таковых не нашлось — их можно было заказать и получить через пару недель, а то и месяц. Причем по предоплате. Такая услуга была и в Дугарске, но я не торопился ею пользоваться, потому что по названию сложно судить о самой книге. Вот полистать бы, понять, нужно или нет, а уж потом делать покупку — но на такое нельзя было рассчитывать в маленьком заштатном городке.

Погода к прогулкам не располагала, поэтому я решил идти в ресторацию. Там дождусь Козырева, а заодно и пообедаю, потому что завтрак был уже давненько, и я хотел есть. Единственное отступление от маршрута я позволил себе, когда увидел вывеску кондитерской, где купил две коробки шоколадных конфет и одну жестянку с монпансье. И обошлось это мне немногим меньше стоимости одежды для Валерона.

У самой ресторации что-то сипло орал продрогший пацаненок с газетами. Когда я подошел, он как раз набирался сил на новые вопли. Я решил, что давно не получал информации о происходящем в мире, и купил у него три газеты за гривенник, оставив сдачу газетчику.

— Благодарствую, сударь, — радостно сказал он, набрал воздуха побольше и сипло прокричал: — Новые пошлины на меха! Подробности катастрофы дирижабля под Кринском! Покушение на князя Верховцева!

На последнем вопле я аж запнулся и чуть не начал расспрашивать, но потом вспомнил о газетах в руках и решил, что изучу их за обедом и узнаю все оттуда.

Войдя в ресторацию, я с удивлением обнаружил в зале Козырева, причем он сидел не один, а с младшей княжной и неизвестной мне дамой. Похоже, княгиней, потому что фамильное сходство с Натальей было налицо. Но угловатость дочери у матери выглядела стройностью и элегантностью. Нос не казался таким длинным, зато глаза выглядели воистину огромными, наверняка чем-то подведенными для большей выразительности. Становилось понятно, почему княгиня живет не в Дугарске: в фактически прифронтовом городе она выглядела бы чужеродно.

Первым порывом было развернуться и уйти, но они меня уже заметили, а я успел сдать верхнюю одежду и покупки на хранение. Пришлось принимать независимый вид и идти к ним.

— Алексей Фомич, я же просила! — возмущенно сказала княжна.

— Добрый день, — вежливо поздоровался я, сделав вид, что не слышал ее восклицания. — Мы договаривались о встрече с Алексеем Фомичом, но на более позднее время. Я сяду за другой столик и пообедаю, не буду вам мешать.

— Зачем же за другой, — чарующе улыбнулась княгиня. — Мы будем рады компании…

Она сделала паузу и повернулась к Козыреву.

— Анна Александровна, разрешите вам представить Петра Аркадьевича Воронова, — спохватился он. — В настоящее время он проходит обучение в Дугарске на артефактора.

— Из тех самых Вороновых? — вопросительно приподняла она бровь. — Присаживайтесь же, молодой человек.

После этого уйти было крайне невежливо.

— Нынешний глава рода — мой родной дядя, но мы не общаемся, — ответил я, решив сразу прояснить свое положение. — Мой отец был фактически выгнан из рода после женитьбы на моей матери.

— Как романтично, — улыбнулась княгиня. — Но непрактично. Вряд ли вашему отцу досталось что-то из наследства не так давно почившего князя.

— Мой отец почил еще раньше, — сухо ответил я, сообразив, что идет прощупывание меня на предмет перспективности для дочерей. — И он ничего мне не оставил. Фактически источника дохода у меня сейчас нет. Постоянного, во всяком случае. Как и имущества.

— Скромничаете, Петр Аркадьевич, — ехидно сказал Козырев. — Вы забыли упомянуть о том, что у вас есть в собственности три дома, склад и мастерская.

— В самом деле? — заинтересовалась княгиня.

— Ваше Сиятельство, Алексей Фомич забыл упомянуть, что мое имущество находится главным образом в Тверзани и Володаре. В Дугарске у меня совсем маленький домик.

Княжна насмешливо фыркнула. Княгиня снисходительно улыбнулась и потеряла ко мне интерес, ведя беседу исключительно с Козыревым, так что я спокойно изучил меню и сделал заказ под неприязненным взглядом Натальи Васильевны, которую вовсе не успокоило показное небрежение матери по отношению ко мне.

От мысли изучить газеты во время обеда пришлось отказаться — это было бы воспринято княгиней как оскорбление. Но Поиск осколков я запустил, с удовлетворением отметив, что Наталья Васильевна со своей частью реликвии пока не рассталась.

Поскольку остальные члены нашей недружной компании появились в ресторации незадолго до меня, то к десерту мы приступили одновременно. И почти сразу к Козыреву подошел посыльный с запиской. Он прочитал и нахмурился.

— Это от алхимика? — уточнила княгиня. — Что он пишет?

— Что зелье было сделано алхимическим гением. Повторить невозможно…