Искра

Глава 18

После обеда Валерон высыпал на стол все кристаллы, то есть вообще все, даже лапой перемешал, аргументировав свои действия следующим:

— После того как у тебя видящий вырос, ты первые полученные не проверял. И вообще, тебе полезно всматриваться в кристаллы для роста навыка.

И ведь как в воду глядел: к концу просмотра кристаллов видящий шагнул на уровень, и пришлось пересматривать все неопределенные раньше. Обнаружил четвертинку заклинания «Цветочная поляна» и две четвертинки заклинания «Шаг между теней».

В остальном просмотр тоже порадовал. Поскольку я использовал кристалл сразу, если такое заклинание у меня имелось, то Искра стала двадцать второго уровня, Теневая стрела восемнадцатого, Теневой кинжал седьмого, Природная регенерация шестого, а Портальное перемещение третьего. В запасе появились: по еще одному кристаллу с Парением и с третью Теневого плена, один кристалл с Огненной плетью, кристалл с половиной Пиромании и по кристаллу с третями Удушающей тени и Адского паяльника. Последнее заклинание мне упорно казалось больше рабочим, чем атакующим, но проверить этой возможности не было — в трехтомнике заклинаний конкретно это отсутствовало.

Получил я и части алхимических рецептов: теперь для кристалла с полным рецептом Живительный пламень не хватало трети, а для нового рецепта эликсира «Исцеляющая роса» — еще одного кристалла.

По артефакторике нашлись еще одна треть столь нужной мне схемы «Живая печать», две четверти схемы двигателя «Сила элементалей» и четверть схемы «Каменный страж».

По механике: водяной насос — половина схемы, четверть схемы сверлильного станка и три кристалла с половиной схемы «Железного паука», так что я мог поднять схему на еще один уровень.

В этот раз Валерон не кривился, выплюнул готовый кристалл и сразу спросил:

— Что там Митя получит?

Я кристалл изучил и ответил:

— Фугасные железы. Будет стрелять каплями жидкого металла.

— Далеко?

— В схеме этого нет, а проверять в городе не буду.

— Улучшать нужно сразу.

— Я с остальными кристаллами закончу сначала.

Среди больших кристаллов обнаружилась еще одна половина схемы кузнечной наковальни «Радость Сварога», я сразу использовал слияние, а когда Валерон с видом мученика выплюнул кристалл — изучил. Схема оказалась весьма перспективной: при использовании этой наковальни деталь в обязательном порядке получала один случайный навык. Но сделать в ближайшее время я не смогу, потому что хоть схема и артефакторная, но для реализации нужна основа из металла с механизмусов. Для работы с ним мне нужно было кузнечное дело. Это я и поведал с грустью Валерону.

— Выходит, тебе еще и придется все для кузницы закупать? — сообразил он.

— Мне это пришлось бы в любом случае делать, — напомнил я. — Если бы я эту схему не раздобыл.

— Но раздобыл. И теперь нам невыгодно покупать то, что потребуется на один-два раза, — заявил Валерон. — Уверен, что нам подвернется что-то для однократного использования. Может, позаимствовать у кого на время?‥ — Я не успел возмутиться, как он продолжил: — Хотя нет, я не утащу, тяжелое там все. А что если договориться с кузнецом?

— Получу «Кузнечное дело» и буду думать, — решил я. — Сейчас смысл суетиться?

— Тогда улучшаешь Митю?

— Завтра, как приеду, потому что, сам понимаешь, оставлять непроверенный механизм на весь день чревато. Если он вдруг разойдется, ты, конечно, можешь в него плюнуть, но так и он сможет плюнуть в тебя.

Перспектива быть заплеванным Валерона не вдохновила, и он нехотя согласился. Но компенсацию затребовал. Ею он посчитал дальнейшее изучение пустующих домов. Я согласился, поскольку от меня требовалась только энергия, и деятельный помощник отправился ее тратить.

А я решил в кои-то веки отдохнуть и взял справочник по артефактным двигателям. Найду ли еще две части схемы двигателя «Сила элементалей» — вопрос, а здесь описаны классические варианты. Есть чему поучиться, есть с чем поспорить, есть что выбрать.

Я налил себе еще одну чашку чая, пододвинул баночку с медом и миску с сушками, чтобы получать от процесса полное удовольствие, и тут меня прервали. Кто-то самым наглым образом нажимал на дверной звонок, в котором я громкость поставил на возможный для меня максимум.

С огорчением отставив парящую ароматным парком чашку, я пошел выяснять, кто же это так срочно хочет меня видеть. Оказалось — Михайлов. Он стоял за калиткой и с отвращением смотрел на Митю, воинственно скрежетавшего лапами, намекая на участь тех, кто полезет через забор.

— Чем обязан вашему визиту? — сухо спросил я.

— Жалоба на вас поступила, сударь, — желчно ответил полицейский. — О натравливании механического чудовища на людей.

— И когда я натравливал?

— Сегодня утром. Заявление у меня есть.

— Сегодня утром мой паук не выходил за пределы участка. В этом можно убедиться, глянув на дорогу — у него очень характерные следы. Так что ваш заявитель врет, а вы ему потворствуете. Надо будет сказать об этом князю, когда он меня в следующий раз пригласит на обед.

Я не был уверен, что Куликовы меня пригласят еще раз, но Михайлову моей уверенности и не надо было: глазки у него испуганно забегали — видать, и без меня там косяков по службе хватало.

— Все равно не положено таких тварей держать в людных местах, сударь, — выдавил он, решив не сдаваться.

— Вы и княжне это же скажете? — удивился я. — Мария Васильевна просила сделать ей такого же, и я успел пообещать. Сообщить ей, что полиция против выполнения ее заказа?

Для полицейского это оказалось ударом ниже пояса. Он посмотрел на меня с искренним возмущением и кисло выдавил:

— Если Мария Васильевна одобряет вашу деятельность, то и полиция ничего против не имеет. Но если ваша тварь, сударь, нападет на жителя города, отвечать будете по закону.

— Моя тварь находится на моей территории, и если она на кого нападет, то отвечать будет этот кто-то за незаконное проникновение, а не я за защиту моего имущества.

Михайлов счел это намеком и побагровел от злости, но сказал всего лишь:

— Я вас предупредил, господин хороший. Вы уж постарайтесь не нарушать, а то мне придется пожаловаться на вас князю. Всего хорошего.

Он развернулся, поэтому «До свидания» пришлось бросать ему в спину. Митя тоже что-то проскрежетал, явно оскорбительного толка. Неужели узнал того, кто пытался проникнуть в дом? Нужно подключать голосовой модуль, только где его взять?

Мысль попробовать подкупить Михайлова я отбросил — не надо потакать чужой продажности. К тому же компенсировать утраченное в результате передислокации астафьевской артели я просто не смогу — не те у меня обороты. Михайлов может деньги взять, но при этом продолжить мне гадить, пусть и не столь явно. И в этом отношении отсутствие соседей сильно играло против меня.

Митя подергал меня за штанину и что-то проскрежетал. Переводчик в лице Валерона отсутствовал, но мне показалось, механический паук предлагал догнать полицейского и решить проблему радикально. Во всяком случае, движения передними лапами он делал характерные. Сразу видно воспитание Валерона. Только вот незадача — до горла Михайлова он не достанет, слишком мелкий, а прыгать не умеет.

— Пока мы эту сволочь трогать не будем, — сообщил я Мите. — Пойдем домой, будем делать твою копию.

Он что-то возмущенно заскрежетал, пришлось пояснить:

— В подарок княжне Марии Васильевне, потому что иначе Михайлов от нас не отвяжется. И ты в любом случае будешь круче — скоро я тебя плеваться научу, будете на пару с Валероном соревноваться.

Митю это успокоило, и он довольно бодро засеменил за мной в дом, где я занялся сбором второго паука, в то время как первый вертелся вокруг стола и вытягивался изо всех сил, силясь разглядеть, что же я там делаю. С одной стороны, я шел уже по проторенному пути, а с другой — металл я мог лишь использовать, так что паук выйдет на Митю не похожим, можно сказать, получит индивидуальную внешность и лапы немного разной длины, потому что использование топорика точности не предполагало. Разница будет некритичной — максимум пара миллиметров, поэтому на функциональности не отразится.

Моя работа была прервана появлением Валерона, который с довольной мордой выплюнул еще два мешка. В одном нашлись артефакты, лучше моих нынешних, но с гербами, поэтому их пришлось там же и оставить. А вот жилетку с подогревом мы решили взять, потому что она было совершенно новой, герба не имела, зато имела ярлык одной из сетей, занимающихся массовым производством товаров для тех, кто ходит в зоны. А потом из мешка достался спальник, и над ним я завис. Он был из тех, что в лавке можно было заказать по каталогу, а значит, изготовлялись они на заказ, и путь каждого можно было проследить. Да, комфорт в таком будет повышенным, но и на вопрос, откуда это, ответа у меня не будет. А вопрос очень даже может возникнуть, пусть владелец спальника погиб раньше, чем я появился в Дугарске.

— А если сказать Козыреву, что при разборе мешков нашел артефакты аристократа? — тявкнул Валерон. — У Верховцева вещи забирать не стали, только артефакты. Вот и останется тебе спальник.

— Все вещи Верховцева не стоят и десятой части этого спальника, — возразил я. — И он новый. Его если и использовали, то один-два раза. Заберут вместе с жилеткой. И еще вещи алхимика перетрясут и что-нибудь заберут на проверку с концами.

— Довод, — расстроенно тявкнул Валерон. — А если сказать, что нашел в зоне?

— Серьезно? — хмыкнул я. — Да там на месте гибели этого типа все носами изрыли. Не помню, чей это герб, но судя по качеству вещей — погибший был не из последней семьи.

— Тем более Козырев замнет, — уверенно сказал Валерон. — Ему не нужно, чтобы обвиняли в халатности.

— Какая халатность? Он сразу и преступление раскроет, и преступника предъявит.

Честно говоря, я в этом сомневался, склоняясь к мысли, что убийство произошло в другом княжестве, а здесь у астафьевской банды находился склад временного хранения для особо приметных вещей, поскольку пустовавших домов было куда больше, чем жилых. И еще здесь был прикормленный Михайлов, который закрывал глаза на многое.

— Довод. Ты мог купить позже с рук, — предложил Валерон.

Эта версия была жизнеспособной, хоть и не без изъяна. Я мог сделать вид, что купил в Гарашихе. Нужно будет походить по местным лавкам с вещами для похода в зону, прицениться, примелькаться.

— Чувствую себя каким-то падальщиком…

— Падальщики — это астафьевская артель. А ты честно отобрал у них добычу, — не согласился Валерон. — Вещь-то стоящая. Она тебе ой как пригодится зимой. Мы там оба с комфортом разместимся. Ты же не думаешь, что в холодном убежище я буду спать на снегу, в то время как ты будешь дрыхнуть в комфорте? Кроме того, в свернутом виде этот спальник занимает мало места, что для нас критично. Предлагаю оставить на зимний поход, а с деминскими будешь ходить с тем, что купил. Я бы и артефакты предложил оставить, но они к владельцу привязаны, а значит, толку для тебя не будет.

— Привязку ты видишь?

— Нет, но они же с гербами, так что она почти наверняка есть по крови, — пояснил Валерон. — Лучше не рисковать.

Остальное в мешках оказалось либо слишком приметное, либо ненужное мне. Нет, если бы я был старьевщиком, сейчас бы от радости танцевал. Но поскольку торговлей бывшими в употреблении вещами я заниматься не собирался, то пришлось их вернуть в мешки. Зелий здесь тоже не нашлось. Как и кристаллов.

Валерон меня уговорил, и спальник я оставил, но и его, и жилетку запихал в самый низ одного из алхимических мешков. Поскольку вещи были артефактными, то на объем особо не повлияли. Да и кто там будет его разглядывать, этот мешок? Идеально было бы держать в Валероне, но у него и без того хватало моих вещей во внутреннем хранилище.

— Это возвращаю и ищу дальше? — спросил Валерон.

— Давай так, — согласился я. — Но недолго. Поужинаем — и спать. Завтра вставать рано.

Для приготовления ужина я использовал добытый Валероном котел, причем заложил в него двойное количество, чтобы еще и на завтрак хватило, потому что утром точно не буду со всем этим возиться — быстро забросаю еду в себя и пойду к Козыреву. Делал я пшенную кашу с мясом, потому что именно эту Валерон не особо любил, а значит, в задумчивости не сожрет все ночью, и мне будет чем перекусить утром.

Закрыв котел, я вернулся к пауку для княжны и плотно им занялся, так что каркас собрал весь, оставалось поставить двигатель. Я склонялся к механическому, потому что для артефактного у меня было не все, но вставал вопрос — не посчитает ли княжна оскорблением, если ее паук будет классом ниже моего. Хотя она моего видела только в процессе сборки, а дальше я мог улучшать в любую сторону. Честно говоря, идея подарка мне вообще не нравилась, потому что он может быть неправильно понят, а сходиться близко с Куликовыми в моих планах не было. Напротив, я предпочел бы держаться от княжеских семей подальше. Всех, не только Куликовых. Но в моем положении это невозможно, о независимости речь вообще не идет.

— Этот слишком хило выглядит, — внезапно тявкнул Валерон прямо над моим ухом.

Это случилось настолько неожиданно, что я вздрогнул и чуть не сломал пристраиваемую деталь.

— Подарок княжне и не должен выглядеть грубым и опасным.

— Ты еще скажи — должен гармонировать с ее вечерним нарядом.

— Скорее с тем, в чем она ходит в зону, — хмыкнул я и повернулся к Валерону, который не торопился разгружаться. — Больше ничего не нашел?

Тот развел лапами. Выглядел он при этом не особо расстроенным.

— Еще много неосмотренных домов осталось, — оптимистично сказал он. — Я их прохожу планомерно, ничего не пропущу. Там и без астафьевских захоронок много чего полезного присмотрел.

— Валерон! — рявкнул я.

— Да помню я, что мы чужого не берем. Но мы же потом вернем. Может быть.

— Нет.

— Если бы хозяевам оставленное было очень нужно, они бы не оставляли. А там очень много есть такого, что и нам пригодилось бы.

— Валерон!

Он сразу сдал на попятную, скорчил обиженную морду и заявил:

— Я ничего не брал. Чисто умозрительно размышляю.

— Мы ищем только астафьевское.

— Так я его и ищу. Я бы еще поискал, но ты говорил об ужине. — Он облизнулся. — На ужин опаздывать некрасиво. Остальные дома продолжу осматривать, когда ты вернешься.

Причина была понятна. Конечно, дом сейчас охранялся Митей, но присмотр требовался и за ним — технология новая, неотработанная. Мало ли что может прийти в железную голову.

Во двор я решил паука не выпускать, чтобы не попасть под провокацию от Михайлова, поэтому особо ценные инструменты и детали перенес из сарая в дом. Делал я это под противный холодный мелкий дождик, который не прекратился и утром.

Пожалуй, зонт бы мне не помешал, но его не было — пришлось обходиться тем, что имелось: плащом, шляпой, галошами и воздушным щитом, который держался до самого дома Козырева и развеялся лишь там. Я поставил новый сразу, но необходимости в этом не было, потому что Козырев уже выезжал со двора. Экипаж у него действительно оказался маленький, двухколесный, но с поднимающимся верхом, по которому капли дождя громко барабанили. Сзади был расположен ящик для груза, но небольшой, так что предупреждение Козырева об умеренности в покупках было понятно.

— Доброе утро, Алексей Фомич, — громко поздоровался я.

— Доброе утро, Петр. Вы точны, как я погляжу. Усаживайтесь — и поедем.

Ворота за экипажем уже закрывались хмурым мужиком из тех, что прислуживали лично Козыреву как в доме, так и при фехтовальной школе. Он вежливо со мной поздоровался, я тоже кивнул в ответ и полез в бричку.

Едва я разместился, как Козырев тронул поводья, и ладная ухоженная лошадка шоколадного цвета начала перебирать копытами. Сначала неторопливо, потом все быстрее и быстрее, а когда мы выехали из города, так вообще разогналась и зарысила с хорошей скоростью. Думаю, телегу Макара Ильича козыревская лошадка сделала бы как стоячую.

— Часа через три будем в Гарашихе. Если, конечно, ничего не случится, — сказал Козырев.