Искатель – 15

Глава 22

Не успели Лили с Лейланной отойти и на несколько шагов, как из-за спины Беллы выскочили два маленьких урагана, Мила и Макс, Неугомонные близнецы с требовательным писком, который мог означать только «папа!», устремились ко мне. Я рассмеялся и подхватил обоих на руки, сгребая в одну тёплую охапку. В нос тут же ударил тот самый, ни с чем не сравнимый сладковатый запах, смесь молока, чего-то неуловимо детского и чистого счастья, а маленькие ручонки тут же мёртвой хваткой вцепились в воротник моей пропахшей дорогой куртки. Вцепились так, будто боялись, что я — просто мираж, который вот-вот растворится в воздухе. Боже, как же я по ним скучал! Вся усталость, грязь и кровь последних недель теперь показались мне ничтожной ценой за этот момент.

Вокруг нас стоял тихий счастливый гул: смех, всхлипы облегчения, шёпот… Звуки, которые я почти забыл за лязгом стали и предсмертными хрипами врагов. Последние недели показались настоящим адом, где за каждым углом ждал клинок в бок, а тревога за близких не отпускала даже во сне. Теперь же, глядя на родные, заплаканные, но улыбающиеся лица, я физически чувствовал, как с души падает камень размером с добрый валун. Мы выжили, снова вместе, и это единственное, что имело сейчас значение.

Гномы в своей строительной лихорадке укреплений разворотили всё вокруг, но мы отыскали чудом уцелевший пятачок сочной зелёной травы и расселись прямо на земле, инстинктивно сбиваясь в тесный клубок, как волчья стая, вернувшаяся в логово. Не успел опуститься на траву, как меня тут же со всех сторон облепили жёны и дети, прижались, будто боялись, что снова исчезну. Сейчас я принадлежал им целиком и полностью.

Самые мелкие, ещё не умеющие ходить, деловито копошились на расстеленном одеяле. Я заметил среди них Сёму. В груди потеплело. Лёгкие моего сына-русала наконец-то окрепли настолько, что он мог дышать обычным воздухом дольше нескольких минут. Помню, что раньше каждая секунда на суше являлась для него пыткой и риском. Этот мир с его безумной генетикой не переставал меня удивлять.

Осторожно, будто драгоценность, поднял сына, и руки, привыкшие к тяжести лука и копья, почти не ощутили веса. Я прижал его к груди, чувствуя, как маленькое сердечко отчаянно колотится о мою ладонь. Пару минут спустя Триселла с виноватой улыбкой аккуратно забрала у меня малыша и опустила на траву. Сейчас ему нужно привыкнуть к новой незнакомой среде. Его бледная, почти прозрачная кожа впервые касалась чего-то, кроме воды или мягкой ткани. Сёма удивлённо распахнул глаза и растопырил пальчики, пытаясь ухватить непослушные зелёные былинки. Первое знакомство с большим миром. Я невольно усмехнулся. Расти, сынок! Этот мир жесток, но он может быть и прекрасным.

Тем временем старшие уже вовсю осваивали новую территорию. Макс и Мила, мои шустрые близнецы, уверенно носились на четвереньках, с восторгом гоняясь за своей старшей сестрой, Глорией, которая смешно ковыляла на ещё неокрепших ножках. Настоящая маленькая банда. Когда «батарейки» садились, они приползали обратно и без всяких церемоний карабкались на колени ко мне, к своим матерям, да и вообще к любой из моих женщин. Дети безошибочно чувствовали общую ауру семьи. Доверие — наша главная валюта, и в моём клане иначе быть не должно.

Вскоре к нашей компании присоединились Лейланна и Лили, которые вели под руку Кору. Алая орчанка выглядела напряжённой. Огромная мускулистая воительница явно чувствовала себя не в своей тарелке среди нашего семейства, стараясь держаться в стороне, видимо, боялась помешать, показаться чужой. Но Зара, Белла и Самира просто взяли её в оборот, окружили и втянули в общий разговор с такой естественной обезоруживающей теплотой, что у Кору не осталось ни единого шанса на отступление. Вот за это я их и любил: ни капли ревности или мелочности.

Моя жена-хобгоблин, Самира, шагнула дальше: с улыбкой протянула Кору нашу новорожденную дочь, Раду. Я видел, как орчанка вздрогнула от удивления, потом неловко, почти благоговейно, приняла пухлый сверток в свои огромные мозолистые руки. Крутая воительница, способная пальцами сломать хребет врагу, сейчас с немыслимо трепетной нежностью покачивала младенца, а Рада, моя маленькая дочка, с чисто детским любопытством во все глаза таращилась на огромное непривычное лицо с торчащими клыками. В этот момент я окончательно понял, Кору наша, своя.

Добро пожаловать в семью, здоровячка.

Лили тут же стала центром притяжения для малышни и с радостью подхватывала их на руки, тискала и расцеловывала пухлые щёки. Я поймал несколько её быстрых задумчивых взглядов. В больших серых глазах плескалось нечто новое, кажется, моя милая кунида, твёрдо решившая оставаться лишь моей спутницей, сейчас всерьёз пересматривала своё отношение к материнству. Я не знал, радоваться этому или нет. Не хотелось на неё давить, но мысль о нашем с Лили ребёнке заставила сердце пропустить удар. Эгоистично, знаю, но ничего не мог с собой поделать.

Я сидел, привалившись спиной к широкому стволу дерева, и просто наслаждался моментом оглушительной тишины после вечного рёва боя. Ирен устроилась у меня между ног, уютно прислонившись спиной к моей груди. Я обнял её, положив ладони на огромный, туго натянутый, словно барабан, живот. Под кожей что-то ощутимо толкнулось раз, другой. Наш ребёнок!

Невольно улыбнулся, прикрыв глаза. В этом простом движении чувствовалось больше жизни, надежды и смысла, чем во всех королевских декларациях и пафосных речах, лишь ради него и стоило вгрызаться в этот мир зубами.

Ирен подняла голову и посмотрела на меня с той самой нежной всепонимающей улыбкой, от которой у меня всегда теплело где-то глубоко внутри.

— Прекрати.

В замешательстве моргнул; мелькнула мысль, сделал что-то не так.

— Эй, я же просто…

Уже начал убирать руки, но она перехватила мои ладони и с силой прижала их обратно к животу.

— Я имею в виду, перестань так думать, любимый.

Чёрт! И как ей это удаётся⁈ То ли божественная связь с Мией давала такой эффект, то ли месяцы рядом со мной выработали у Ирен удивительную, почти пугающую проницательность, но она слишком часто читала мои мысли, как открытую книгу. Иногда это было интимнее любого секса.

Я виновато вздохнул, притянул её ещё ближе и поцеловал в лоб, в кончик носа, в щёки и наконец в мягкие, похожие на лепестки губы.

— Это просто… несправедливо по отношению к тебе, — пробормотал ей в волосы, пахнущие полевыми цветами и чем-то своим, родным. — Я втянул тебя во всё это, а теперь, когда ты носишь нашего ребёнка, готов взвалить ещё и восстановление целой провинции.

Жена понимающе вздохнула, её руки легли поверх моих.

— Да, сейчас, пожалуй, самое неподходящее время, — тихо согласилась она, и я был благодарен ей за эту честность. — Знаю, что для восстановления Кордери моя помощь необходима больше, чем когда-либо, но малышу я нужнее, — она уткнулась носом мне в шею. — Но я помогу чем смогу, и мы справимся, не сомневайся. Мои клерки не просто счетоводы, они талантливы, прекрасно обучены и абсолютно преданы. К тому же есть Лейланна и Мэриголд.

Я мысленно кивнул.

Ум эльфийки остёр, как бритва, а Мэриголд отлично разбиралась в цифрах.

— И пусть Лили неопытна в управлении, она умна, и у неё потрясающее чутьё на людей. Они смогут меня подменить, да и остальные тоже… Мы все команда, Артём, семья. Работая вместе, мы превратим наш новый дом в настоящее чудо.

— Так и сделаем, — выдохнул я, прижимаясь щекой к мягким каштановым волосам жены. — У меня столько планов, столько всего, что хочется воплотить в жизнь…

Зелёные глаза Ирен вдруг сверкнули озорством и той вселенской любовью, которую я уже научился узнавать.

— Как всегда.

Она опустила взгляд, а затем снова подняла его. Что-то неуловимо изменилось в её позе, ушла мягкая усталость беременной женщины, во взгляде появилась космическая глубина. Мия, моя богиня решила выйти на связь.

— Привет, дорогая, — сказал я, наклоняясь и нежно целуя её в губы, которые теперь принадлежали богине. — Я уж заждался.

— Привет, — ответила она. Огромные зелёные глаза сияли, как два изумрудных солнца, в них плескались и любовь, и веселье, и нотка лёгкого божественного раздражения. — Ты, наверное, хочешь знать, почему я так долго не появлялась, чтобы хотя бы обнять и поцеловать тебя после возвращения?

Я смущённо потёр шею.

— Ну… признаться, немного удивился.

Она криво усмехнулась и потёрлась своим очаровательным носиком-пуговкой о мой.

— Хочешь верь, хочешь нет, но у меня тоже вроде как есть работа, и не всегда получается вот так просто вырваться к семье, — раздражение в её голосе снова усилилось. — К тому же ты не давал мне скучать последние несколько недель.

Чёрт, так и знал!

— Ты о том, что меня дважды засекли? — напрягся я.

— И о всей той неразберихе с нарушителями, — подтвердила она. — Кое-кто в нашем божественном офисе уже обвиняет меня в том, что я специально привела в мир «звонаря», чтобы раскачать систему.

Я моргнул. «Звонаря»? Как в старой поговорке про «слышал звон, да не знает, где он»? Отлично, теперь у меня ещё и погоняло дебильное. Хотя, если подумать, в этом что-то есть, я и в играх любил ломать устоявшуюся мету.

— Неужели я действительно создаю такие волны?

— Больше, чем большинство смертных, — вздохнула моя божественная жена и положила голову мне на грудь. — Я им твержу, что иногда полезно всё хорошенько встряхнуть, это держит в тонусе, выявляет слабые места системы, оттачивает мировой баланс. Некоторые видят в этом пользу, а другие… Другие просто рвут и мечут, что ты вторгаешься в их любимые проекты и ломаешь песочные замки.

Вот это уже сюрприз.

— Кто, например?

Мия поморщилась, словно съела лимон.

— Покровитель паукообразных, он тебя ненавидит до глубины души.

— Что ж, взаимно, членистоногий ублюдок, — подумал я, вспоминая тошнотворную хитиновую тварь. — После той нашей встречи я тоже не большой фанат пауков.

— Но не бери в голову, он всегда всех ненавидел, и его все ненавидят, так что это не показатель.

— Ясно. У меня появились и другие «поклонники»?

— Разумеется. У каждого бога есть свои любимчики и свои ставки. Например, Бог Тёмных Дел в ярости из-за того, что ты помог уничтожить Виктора Ланского.

— Один-ноль в мою пользу, — хмыкнул я про себя. — Передай ему, пусть подавится, Ланскому давно пора было на тот свет.

Глаза Мии лукаво блеснули.

— А некоторые боги покрупнее, которым небезразлична судьба Харальдара, возмущены тем, что ты «развратил их чистую невинную принцессу», занявшись любовью с Лили у неё на глазах.

Я нервно сглотнул, вот уже не смешно. Одно дело злить богов-изгоев, и совсем другое — тех, кто покровительствует целым королевствам.

— Меня ведь не обезглавят за мои грехи, правда?

Богиня сделала многозначительную паузу, на её губах играла лёгкая, почти издевательская улыбка.

— Скажем так, если бы тебе грозила реальная опасность, я бы нашла способ тебя предупредить.

Да уж, конкретики от неё не дождёшься, видимо, божественные правила запрещали прямые спойлеры. Эта их корпоративная этика иногда просто вымораживала!

Она похлопала меня по щеке.

— Если тебе от этого станет легче, Жива твоя большая поклонница. Она благодарна за помощь её подопечным дриадам и считает твой трюк с рождением дриады у Розоцветных весьма забавным, даже если ты сам не понял, что натворил.

— Как обычно, — подумал я. — Вляпался в какую-то древнюю магию, сам того не осознавая, но хоть кто-то на моей стороне в этом божественном серпентарии.

Мия помолчала, а потом добавила:

— Кстати, все настояли, чтобы я немного изменила твой дар; теперь он больше не влияет на дриад и многие другие расы полубогов.

— То есть? — с интересом спросил я.

Она лишь загадочно улыбнулась, я криво усмехнулся.

Ладно, проехали, пора сменить тему.

— Ты ведь никому не сказала, что меня сделали лордом Кордери?

— И испортить такой сюрприз? — рассмеялась она. — Ни за что! В этот раз даже Ирен ничего не знала.

Взгляд моей жены снова изменился, космическая глубина ушла, уступив место мягкой, практичной человеческой заботе. Вернулась Ирен. Она тут же нахмурила брови, недовольно скривив губы.

— Вообще-то я бы не отказалась от предупреждения и могла бы уже начать строить планы. Это же колоссальная задача!

— Ещё какая! — согласился я, крепко обнимая её и нежно целуя. — Меня воодушевляют открывающиеся возможности.

— Меня тоже, — она прижалась к моей груди. — Не терпится услышать, что ты задумал.

Марона, сидевшая рядом и баюкающая маленького Дарика, вздохнула. Этот вздох, тяжёлый, как могильная плита, вернул меня с небес божественных интриг на грешную землю.

— Что касается масштабной задачи восстановления, — её голос звучал устало, — боюсь, я потратила всё доступное время на празднование побед. Теперь, когда с гномами покончено и путь домой безопасен, мы можем вернуться и приступить к работе.

Вина кольнула острым кинжалом под ребро. Я был её надеждой, а теперь…

— Кстати, — поспешно сказал я, стараясь хоть как-то подбодрить баронессу, — добычу из Логова Отверженных распределили по всем пострадавшим провинциям, и мы привезли её часть, чтобы помочь с восстановлением Тераны.

— Это очень поможет, спасибо, — она даже не пыталась скрыть свою подавленность. — Я так надеялась на твою помощь в восстановлении, и что Мирид станет частью будущего роста и процветания Тераны… Возможно, мы бы даже переместили провинцию поближе, чтобы работать вместе…

Марона заметила, как дёрнулась моя челюсть, и поспешно добавила:

— Нет-нет, я не могу винить тебя за то, что ты принял собственную провинцию. Это прекрасная возможность для твоей семьи, к тому же на страже с тобой границы Бастиона станут намного безопаснее, — она снова вздохнула, нежно погладив мягкую щёку маленького Дарика. — Всё же…

Что тут скажешь? Я наклонился и просто нежно поцеловал её в висок, вкладывая в этот жест всю свою благодарность и сожаление. Затем с тяжёлым сердцем осторожно помог Ирен подняться с моих колен, встал сам и прочистил горло, привлекая всеобщее внимание. Момент семейной идиллии закончился, нужно переходить от сантиментов к делу.

— Думаю, пора поговорить о том, что меня сделали лордом Кордери, и что это значит для нашего будущего.

Мои слова повисли в воздухе. Словно по невидимой команде счастливые улыбки на лицах моих женщин медленно угасли, тишина стала плотной, осязаемой. На смену радости пришли растерянность, тревога и десятки невысказанных вопросов. Жёны обменялись долгими многозначительными взглядами, в которых читалось всё без слов.

Лейланна, как всегда практичная и прямолинейная до мозга костей, первой нарушила молчание. Эльфийка говорила тихо, но в наступившей тишине её голос прозвучал как удар гонга.

— Это значит, что нам придётся уехать и оставить Мирид, — она не спрашивала, а констатировала факт.

Наше поместье, наш первый настоящий дом в этом мире, который мы защищали и отстраивали потом и кровью, теперь должен был остаться в прошлом.

Рядом со мной жалобно всхлипнула Самира, её плечи задрожали.

— И мой народ… — её голос дрогнул.

Я тут же обнял её за плечи, прижимая к себе. Гоблины, её племя, которое с таким трудом нашло себе место под солнцем рядом с нами… Теперь им снова предстояло всё бросить.

— Они пойдут с нами, — твёрдо, не терпящим возражений тоном сказал я. — Это не обсуждается.

Самира подняла на меня полные сомнения и боли глаза.

— Не уверена, что смогу убедить отца покинуть горы. Да и племя Река… Они могут не захотеть уходить.

Она, права, убедить их будет непросто. Старый вождь Гаррук упрям и твёрд в своём мнении, как скала, в которой живёт. Придётся искать веские аргументы, предложить ему то, от чего он не сможет отказаться. Безопасность? Ресурсы? Уважение? Над этим придётся ещё подумать.

Сафира, стоявшая чуть поодаль и крепко прижимающая к себе Анну, выглядела нерешительной.

— А… будут ли рады в Кордери жителям деревни Меларон? — тихо спросила она.

Вопрос не о земле, а о людях, о принятии.

Я встретился с ней взглядом и постарался вложить в него всю свою уверенность.

— Конечно будут, — твёрдо заверил её с улыбкой. — И им, и всем остальным жителям с наших земель. Вы все мои люди, а я своих не бросаю.

Марона, до этого молчавшая, устало рассмеялась горьким, но на удивление беззлобным смехом.

— Я бы, наверное, даже немного расстроилась, если бы вы не забрали с собой большую часть населения Тераны, — меж её бровей пролегла морщинка, которая, казалось, состарила баронессу сразу на несколько лет. — Хотя, пожалуй, не удивлюсь, если и другие жители провинции захотят уйти с вами. Что их здесь держит, кроме пепелищ?

Её великодушие в такой момент… дорогого стоило. Я у неё в долгу.

— Мы не исчезнем, Марона, — пообещал я. — Немного погодя наладим торговлю, порталы всё упростят.

Это было слабым утешением, и мы оба это понимали.

Кору, сидевшая на земле со спящей Радой на руках, наоборот, выпрямила спину, и в её глазах мелькнул неподдельный интерес. Для неё, выросшей в диких землях, переезд не являлся трагедией, а открывал новые территории, новые возможности. Я видел, что ей эта идея по душе. Что ж, хоть один довольный клиент.

— К нам присоединилось много беженцев с севера, — вовремя вставила практичная Ирен, возвращая разговор в конструктивное русло. — Многие из них тоже могут захотеть поехать.