Искатель – 15

Глава 17

Несмотря на дикую суматоху, что царила в переполненном дворце Тверда, много времени на сборы не ушло, возможно ещё и потому, что я пару раз как следует рявкнул. Забавно, как быстро все начинают шевелиться, когда носишь титул барона. Люди не просто слушаются, а бегают, чуть ли не подпрыгивая на ходу и боясь сделать что-то не так.

Меньше чем за час мы сколотили организованную колонну. За повозками, гружёными припасами, выстроились бойцы из южной провинции, до сих пор смотревшие на меня с опасливым уважением, потом горстка беженцев, которым посчастливилось найти своих. Всего один шаг сквозь мерцающую подрагивающую плёнку портала, который держал Хорвальд Валаринс, и вот мы уже снаружи, на свежем воздухе. Секундная дезориентация, лёгкий привкус озона на языке, и перед глазами раскинулось то, что раньше было Логовом Отверженных.

Прошла всего пара дней, а разница уже била по глазам. Теперь здесь вовсю кипела жизнь, но не хаотичная, как при Балоре, а упорядоченная. Люди приходили в себя, обустраивались. Всё это хлопотливое копошение напоминало субботник на старом дворе; когда люди делают для себя, с энтузиазмом, а не из-под палки, результат виден сразу. Лагерь уже выглядел куда более обжитым и чистым, чем тот гадюшник, в котором Изгои жили десятилетиями. Выражения лиц тоже казались другими — хоть и усталыми, но полными надежды.

Новобранцы из Тераны, завидев нас, заулыбались. Ещё бы, больше суток без связи могли кого угодно заставить нервничать! Но громче всех нашу группу приветствовала Кору.

— Человек! — прогремел над лагерем её зычный голос. Она отделилась от группы у загона с рапторами и направилась к нам широким пружинистым шагом. Длинные мускулистые ноги, алая кожа, уверенность в каждом движении. — Ты задержался!

Моё лицо само собой расплылось в улыбке.

— И я тоже рад тебя видеть! Прости, дела, сама понимаешь. Пришлось метнуться через пару регионов в столицу Харальдара, чтобы меня назначили бароном самой большой провинции Бастиона. Бюрократия, чтоб её!

Орчанка остановилась передо мной, уперев руки в бока, и прищурилась, изучая своими золотисто-карими глазами.

— Это что, такой человеческий юмор?

— Ага, он самый, суровый и беспощадный, — сказал я, ухмыляясь. — Но в нём всё же кроется и доля правды. Меня назначили лордом-протектором северных земель, так что, если надумаешь присоединиться, места для твоих ящеров хватит с избытком. Все степи в твоём распоряжении.

Кору задумчиво прикусила губу, её взгляд стал серьёзнее. Она молчала несколько долгих секунд, я даже успел напрячься.

— Знаешь, я обдумала твоё предложение, человек Артём, о дружбе и о том, чтобы стать частью твоего племени, — она вновь сделала паузу и оглядела меня с ног до головы. — Я готова дать тебе шанс доказать, что ты достоин моей преданности. Хотя, судя по тому, что я уже видела, тебе, скорее всего, не придётся ничего доказывать.

Я физически ощутил, как напряжение, которое я раньше даже не осознавал, покинуло мои плечи. Чёрт, а я ведь и правда переживал, что она уйдёт! Её сила, прямота и навыки будут просто незаменимы в Кордери.

— Рад это слышать, Кору, мне бы тебя очень не хватало, — с этими словами протянул руку для рукопожатия, и в этот раз она не колебалась. Огромная ладонь накрыла моё предплечье. Хватка реально напоминала стальные тиски, но на удивление аккуратная, без цели сломать кости.

— Тогда пойдём бок о бок, — произнесла она с неожиданной, почти ритуальной торжественностью. — На день, на сезон или на всю жизнь, как повелят нам наши сердца и честь, мы одно племя!

Звучало немного пафосно для моего уха, привыкшего к земному цинизму, но в её исполнении органично и правильно. Кору выжидающе смотрела на меня, и я, не зная точных оркских традиций, просто кивнул и крепко сжал её руку в ответ.

— Одно племя!

Она удовлетворённо хмыкнула и развернулась к Лили и остальным женщинам.

— Животные требуют постоянной заботы, и у меня выдался тяжёлый день. Вы тоже, гляжу, устали с дороги. Мы тут неподалёку нашли горячий источник. Если хотите, пойдёмте со мной — есть возможность смыть дорожную пыль.

Лили тут же радостно подхватила идею, и, к моему удивлению, даже несмотря на поздний час, все дамы тоже выразили своё горячее желание помыться. Хм, походило на какой-то ритуал женского сплочения, не иначе, ну, или просто на способ проверить, не подхватил ли кто блох во всех этих передрягах. К тому же это прекрасный шанс, чтобы Кору наконец почувствовала себя частью группы, а мои женщины могли должным образом её принять. Даже Карина, оставив своё беспокойное потомство на попечение Илина, присоединилась к ним.

Пока женщины нежились в местном спа, мы поставив палатку, осторожно переложили детей в спальные мешки. Бели так и не проснулась, а у Нолина, когда он увидел рапторов, глаза стали как блюдца. Пришлось пообещать ему, что он всё хорошенько рассмотрит завтра.

Дождавшись, пока дети уснут, вытащили складные стулья, и я достал из рюкзака вяленое мясо. Жёсткое, солёное, пахнущее дымом — лучшая еда для уставшего мужика, а треск поленьев, пляшущие тени и относительная тишина после хаоса последних дней дали нашим нервам возможность расслабиться.

— Завтра домой, — тихо сказал Илин, глядя на огонь. — Не могу дождаться, когда увижу Аму, уже извёлся весь, переживаю за неё и ребёнка.

Внешне он казался спокойным, как скала, но я-то его прекрасно понимал, и слова резанули по живому. У меня ведь тоже дома беременные жёны. Ирен вот-вот должна родить, всего через пару недель, а может, уже… Стиснул зубы, отгоняя дурные мысли. За последние три недели мир перевернулся с ног на голову. Столько потеряно, но и приобретено немало. А впереди маячили такие перспективы, что дух захватывало, главное — пахать как проклятому.

Когда я впервые увидел узнал о разрушенном поместье Мирид, о сожжённых деревнях, которые мы отстраивали потом и кровью, внутри что-то оборвалось, хотелось просто лечь и не вставать, но сейчас… Сейчас злость и азарт подавили отчаяние, необходимость начать всё с нуля наполняла странной злой решимостью. Отстроимся, сделаем ещё лучше!

— Надеюсь, в Последнем Оплоте Гурзана у наших возникли проблемы только с удобствами пещерной жизни, — согласился я, морщась при мысли о предстоящем. — Ну, а теперь им придётся смириться с перспективой ночевать под открытым небом, пока мы не отгрохаем новые дома.

Друг ободряюще хлопнул меня по плечу.

— В трещинах знаешь как буйно сорняки разрастаются?

Я хмыкнул:

— Так и есть. Упорные, сволочи!

Илин улыбнулся, но тут же стал серьёзным.

— Да, трудности идут всем только на пользу, и, думаю, именно от них зависит львиная доля успеха, — друг поймал мой любопытный взгляд и пояснил. — Ты можешь разбить идеальный сад, взрыхлить землю, удобрить её, посадить семена на выверенную глубину, поливать, ухаживать, а растения равно возьмут и сдохнут, — он криво усмехнулся. — А в паре шагов, в крошечной трещине в брусчатке, какой-нибудь сорняк не просто выживет, а зацветёт пышным цветом.

— Вижу, у тебя богатый опыт общения с сорняками, — поддел я его.

Монах поморщился.

— В монастыре это являлось моей регулярной повинностью, но, увы, у меня, похоже, антиталант к садоводству: всё, за что берусь, стремится зачахнуть, — он махнул рукой. — Не в этом суть. Суть в том, что люди, как и сорняки, закаляются в трудностях, и самые сильные процветают, несмотря ни на что.

Я снова подумал о своём сожжённом доме, о разорённых землях. Почти все деньги мы вбухали на покупку нового надела, а моя семья, моё огромное шумное семейство, прячется под горой, переживая за меня и Лили. Я горько усмехнулся.

— Что ж, если нас не доконают невзгоды, то к концу всего этого мы, наверное, станем титанами.

Илин улыбнулся одними уголками губ, но взгляд его оставался серьёзным и тёплым. Он крепко сжал моё плечо.

— Я бы сказал, ты уже им стал, друг мой.

Я сжал его плечо в ответ.

— У меня есть хорошие примеры для подражания. Думаю, вместе мы покажем в Кордери такой образец упорства, что…

Я замолчал на полуслове, моргнув. Из темноты, со стороны горячих источников, в круг света от костра шагнула Кору, и выглядела она… иначе.

Одежда вроде всё та же: меховая набедренная повязка, кожаный топ, белый плащ, но, чёрт возьми, женщина под ней казалась совершенно другой. Густые чёрные волосы, мокрые и тяжёлые, свободно падали на спину, алая кожа, чисто вымытая и, кажется, смазанная какими-то маслами, мягко поблёскивала в свете огня, подчёркивая рельеф крепких, но определённо женственных мышц. От неё пахло травами, мылом и чем-то ещё, её собственным, пряным, чисто женским ароматом, который сейчас, после купания, стал особенно заметен.

Я откровенно пялился на орчанку, пока не поймал на себе её взгляд и не услышал тихий утробный рык. Кровь бросилась в лицо. Попался, как мальчишка! Я поспешно отвёл взгляд.

— Выглядишь… отдохнувшей, — выдавил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Так и есть, — пророкотала она, и в её голосе прозвучала какая-то непривычная нотка. — Женщины и твоя спутница… Они хорошо обо мне позаботились.

Я моргнул.

— Правда?

Вообще-то ожидал, что такая гордячка, как Кору, настоит на том, чтобы купаться в уединении.

Она неловко переступила с ноги на ногу, и этот жест был настолько не в её характере, что я снова уставился на неё.

— Ну да. В моей жизни… Мне не часто давали почувствовать себя женщиной, так как в нашем племени это считалось слабостью, — лицо Кору на миг омрачилось при воспоминании о сородичах, но она тут же встряхнулась, отгоняя тени прошлого. — В общем… я в порядке. Не хочешь пройтись?

Я мельком глянул на Илина. Тот пытался сохранить свою монастырскую невозмутимость, но в уголках губ спряталась хитрая ухмылка.

Ах ты ж, святоша, всё понял на раз-два!

— С удовольствием, — сказал я, поднимаясь на ноги, но сердце почему-то застучало чуть быстрее.

Кору кивнула и, не говоря больше ни слова, развернулась и шагнула прочь от костра, в темноту.

Если это она так на романтическую прогулку приглашает, то я балерина Большого театра. Орчанка не шла, а неслась, будто опаздывала на поезд. Я, спасибо Стремительному, поспевал за ней без труда, но сам темп говорил о многом: она либо хотела побыстрее уйти подальше от лагерных часовых, либо просто дико нервничала. Странное волнение охватило и меня. Я мчался рядом с двухметровой амазонкой, чувствуя её жар и вдыхая её запах, и понятия не имел, чего ждать.

Чтобы нарушить напряжённое молчание, задал первый пришедший в голову вопрос.

— Как там рапторы? Может, им нужно что-то для ухода?

Кору резко остановилась и хмыкнула, даже не посмотрев на меня.

— Сейчас не время говорить о хищниках.

Одним движением она сняла с плеч свой меховой плащ и расстелила его на земле мягкой белой шерстью наверх, затем решительно повернулась ко мне. В её глазах в лунном свете плясали опасные огоньки.

— Хочешь побороться, человек Артём?

Я моргнул раз, потом ещё. Побороться⁈ Сейчас? Это какой-то оркский аналог «не хотите посмотреть мою коллекцию марок», или буквально то, что она имеет в виду? Учитывая её расу, второй вариант казался пугающе вероятным.

Я тупо смотрел на Кору, пытаясь обработать информацию, а когда мне это не удалось, просто переспросил, как последний идиот.

— Побороться?

Алые щёки орчанки при лунном свете, казалось, стали ещё темнее.

— Это… э-э… первый шаг в обряде выбора партнёра, — выдавила она, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Ого! Вот теперь всё стало гораздо интереснее. И опаснее. Я осторожно кашлянул.

— То есть… ты рассматриваешь меня в этом качестве?

— Ты удивлён, человек? — рыкнула она, но уже не так уверенно. — Поверь, я сама удивлена не меньше, но ты один из немногих людей, чья сила сравнима с силой орка, и… — она отвела взгляд, — … ты довольно красив. Для человека.

Она снова посмотрела на меня, и в её взгляде читалась почти животная прямота.

— И я поняла, что мне… нравится быть рядом с тобой, хочется проводить с тобой время, и иногда… внизу живота становится жарко, когда ты смотришь на меня, как мужчина на женщину, — она сделала паузу. — Как сейчас.

Эти слова ударили как разряд тока, и жар её слов тут же отозвался не меньшим жаром у меня в паху.

Так вот оно что!

— Кору, — мягко спросил я, — у тебя раньше был… партнёр?

Орчанка тут же выпрямилась, ярость сверкнула в глазах, а вся неловкость мигом испарилась.

— Не смей принимать мою откровенность за слабость, человек! Я дочь вождя Непокорённых Хищников! Ни один самец не был признан мной достойным… — она снова запнулась. — Возможно, до этого момента. И совсем тихо, почти шёпотом, добавила: — Я надеюсь.

Ну всё, приехали! Мой мозг ещё пытался анализировать риски и последствия, но тело уже приняло решение. Я сглотнул. Мне нравилась эта огромная сильная, честная женщина, и я, чёрт возьми, хотел её, особенно теперь, зная, что мои чувства взаимны!

— Да, Кору Хитрая, — торжественно произнёс я, принимая её игру. — Можно и побороться.

Она сложила руки на груди, в глазах вспыхнул азарт.

— Тогда раздевайся.

— Что⁈

— Хочешь бороться в одежде? — фыркнула она. — Да я найду тысячу способов использовать её против тебя! Это нечестно.

Чёрт! С одной стороны, она права, с другой — стоять в одних трусах перед двухметровой орчи анкой было как-то… нервно. Поколебавшись, я скинул плащ и доспехи, оставшись в рубашке и штанах. Презрительный взгляд орчанки сказал всё без слов. Тяжело вздохнув и чувствуя себя полным идиотом, снял и их.

В ночной прохладе кожа покрылась мурашками. Неловкость усилилась, когда я увидел, как Кору пожирает меня глазами. Её грудь заметно вздымалась.

— А ты стройнее, чем я ожидала, человек, — выдохнула она. — Не такой массивный, как орк, но… сложён ладно.

— Ну, хоть годы тренировок не прошли даром. Ты тоже отлично выглядишь.

Кору приняла боевую стойку, и я понял, что в борьбе орчанка разбирается куда лучше меня. Она стояла как вкопанная, сместив вниз центр тяжести. Классическая стойка. Взять её силой без шансов, мой единственный козырь — скорость.

Я начал кружить вокруг неё, выискивая слабое место, затем сделал обманный выпад влево, пытаясь заставить её дёрнуться, сместить вес. Реакции ноль, только насмешливая ухмылка. Ладно, попробуем иначе.

Я рванул напролом, имитируя лобовую атаку, Кору ожидаемо двинулась навстречу, вытянув руки для захвата, но… Когда используешь Стремительный, любая атака может стать финтом. Я сместился ей за спину. Орчанка с удивительной для её габаритов скоростью развернулась… Поздно! Я уже зашёл сбоку, поднырнул под её руку и, ухватив за бедро, рванул на себя, используя её же инерцию.

Кору ругнулась и потеряла равновесие. Её тело, скользкое от масел, едва не выскользнуло у меня из рук, но я смог удержать. Бросок через бедро, и вот она уже на земле, на своём плаще, а я навис сверху, прижимая её к земле.

— Скользкий человек! — прорычала она, извиваясь подо мной.

Мышцы Кору напряглись, вся она казалась стальной пружиной. Умом я пытался сосредоточиться на борьбе, на удержании, но тело реагировало совсем на другое. Трение моей кожи о её, тёплую, упругую, смазанную маслом, посылало разряды удовольствия по всем нервам.

— Итак, — выдохнул я, наконец зафиксировав её плечи, — что по вашим правилам я должен делать дальше?

— Это обычай, — прохрипела она, не прекращая попыток вырваться. — Самец доказывает свою силу, борясь с самкой. Если он сможет удержать её… подчинить… она признает его силу, и они спариваются.

Ага, так это всё-таки прелюдия⁈ Мои попытки удержать её начали уже менее походить на борцовские, став чуть более… ощупывающими. И тут Кору решила сыграть грязно.

Рыкнув, она изловчилась и рванула рукой мои трусы. Ткань ожидаемо затрещала и расползлась, а я застыл, почувствовав внезапный холод на пятой точке. Орчанка тоже замерла, и её огромные глаза уставились на мой полувставший член.

— Сила и честь, человек, — выдохнула она, в её голосе напряжение борьбы смешалось с чем-то ещё. — Я вижу, ты орк там, где это важно.

Прежде чем я успел среагировать, её большая сильная рука смело обхватила меня. Я застонал, непроизвольно дёрнувшись от прикосновения прохладных, смазанных маслом пальцев.

Вот это поворот! Правила только что изменились.

Пока я приходил в себя от этого ощущения, она одной рукой продолжала сжимать и поглаживать мой член, заставляя его твердеть с угрожающей скоростью, а другой неловко стянула с себя кожаный топ. Её грудь, не слишком большая, но упругая, с крупными потемневшими сосками, открылась моему взгляду. Золотисто-карие глаза Кору горели, оценивая мою реакцию, затем она, больше не колеблясь, дёрнула завязки своей набедренной повязки.

Чёрт побери! Я с благоговением смотрел на неё. Таких… пышных и откровенных тёмно-алых губ я не видел ни у одной из своих женщин! Они влажно блестели в лунном свете, обещая неземное блаженство. Член дёрнулся в её руке, и я понял, что напрочь забыл о нашей «борьбе».

Этим она и воспользовалась. Одним мощным движением Кору перевернула меня на спину, прижала мои руки своими ногами к земле и, зажав мою голову между своих мощных бёдер, опустилась мне на лицо.

Я оказался в ловушке, прижат к земле, обездвижен. Вес её тела, темнота и, главное, сводящий с ума, густой мускусный аромат её возбуждения, заполнивший лёгкие, ввергли меня в ступор.

— Ну! — прохрипела Кору, покачивая бёдрами. Её пухлые губы скользнули по моему лицу, а клитор упёрся в нос. Она застонала то ли от удовольствия, то ли в боевом раже. — Ты собираешься бороться, человек, или я буду трахать твоё лицо, пока не кончу, а потом уйду, оставив тебя униженным и неудовлетворённым? — она гортанно рассмеялась и снова сжала мой пульсирующий член в своей железной руке. — А может, просто выжать из тебя семя рукой, как доказательство моего превосходства?

Честно говоря, звучало это до ужаса сексуально, но я нутром чуял, что если сдамся сейчас, то потеряю и её уважение, и всё остальное. Кроме того, если она играет грязно, то что мешает мне последовать её примеру?

Задыхаясь от одуряющего мускусного аромата, сделал то, чего она точно не ожидала: высунул язык и лизнул её.

Язык скользнул по влажным пухлым складкам её киски, солёный, терпкий, пьянящий вкус женского возбуждения ударил по рецепторам.

Кору ахнула, её тело дёрнулось от шока, а затем обмякло. Из горла вырвался стон чистого неразбавленного удовольствия, а стальная хватка бёдер тут же ослабла.

Ага, так вот где твоё слабое место, воительница!

Я воспользовался моментом и резким молниеносным движением вывернулся из захвата, оказавшись у неё за спиной, затем, не мешкая, провёл мощный захват руками и ногами. Теперь она оказалась в моей ловушке, и твёрдый, как камень, член вжался между её упругих мощных ягодиц. Орчанка зарычала, пытаясь вырваться, и от её движений он начал скользить вверх-вниз по её ложбинке. Это было и пыткой, и раем одновременно.

И тут, к моему удивлению, Кору перестала бороться.

— Я покоряюсь, мой друг! — прохрипела она, тяжело дыша. — Только… ах… усмири меня своим языком ещё немного, прежде чем… совокупиться со мной!

Я усмехнулся.

— С превеликим удовольствием, моя госпожа!

Отпустив её, тут же нырнул между широко расставленных бёдер. Теперь я не спешил, а жадно пил её страсть, исследуя языком каждый миллиметр. Она стонала всё громче.

Когда же я нашёл выдающийся твёрдый клитор и принялся его дразнить, одна её рука вцепилась в траву, спина выгнулась, вторая метнулась к груди. Я проследил за её движением.

У орчанки оказались самые невероятные соски из всех, что я видел, длинные и толстые, почти с мой большой палец. Сейчас они стали тёмно-бордовыми. Не в силах удержаться, я дотянулся до них руками, сначала просто погладил упругие полушария, а затем сжал пальцами соски, начав их пощипывать и оттягивать.

— Р-Р-РА-А-А!!! — взревела она, её тело сотрясла мощная судорога и волна горячей жидкой страсти хлынула на моё лицо.

Кору кончала почти минуту, а я не останавливался, продолжая терзать её руками и языком, пока она наконец не обмякла, тяжело дыша. С тихим стоном она перевернулась на живот и приподняла бёдра, молча подставляя мне свою блестящую от соков плоть.

— Возьми меня, мой друг! — прорычала она, обернувшись через плечо. — Возьми с силой, и вечный позор мне, если не истеку кровью!

Орки, что с них взять! Как всегдасдрама, честь и кровь!

— Ну, как скажешь, — подумал я, но сначала безопасность.

Быстро нащупал в поясной сумке свиток Предотвращение зачатия, активировал его, прижав светящиеся ладони к низу её живота, и лишь после этого расположился сзади.

Не удержавшись, сначала провёл головкой члена между невероятно пухлых губок. Она застонала и подалась назад, насаживаясь на меня.

— Дразнишь? — прорычала Кору.

— Наслаждаюсь, — выдохнув, свободной рукой сжал её ягодицу.

Прежде чем я успел произвести решающий толчок, она, издав боевой клич, сама рванулась мне навстречу со всей своей оркской силищей. Успел только ощутить короткое упругое сопротивление её плевы, затем хлопок, и я провалился в неё по самые яйца.

— ДА-А-А!!! — взревела Кору, царапая землю. — Свидетельствуй, Коллиса! Кору Хитрая, дочь Кораха, больше не дева и истекает кровью в бою и в соитии!

Слегка поморщился, надеясь, что её победный клич не разбудил весь лагерь. Я лежал на её дрожащем теле, задыхаясь от ощущений. Её внутренние мышцы сжали меня так, как ни у одной женщины до этого, это был не просто плотный контакт, а сокрушительный пульсирующий захват.

— Ещё! — прорычала она, начиная нетерпеливо двигать бёдрами. — Покори меня своей страстью!

Просить меня дважды не пришлось, я вышел почти до конца и снова вошёл, задавая ритм. Удовольствие нарастало с каждой секундой. Через несколько минут Кору снова напряглась, её мышцы сжали меня с такой силой, что перед глазами потемнело. Это оказалось выше моих сил. С хриплым стоном я кончил в неё, чувствуя, как невероятно сильные мышцы буквально высасывают из меня семя до последней капли.

— Свидетельствуй! — снова взревела она, содрогаясь в очередном оргазме.

Когда мы, отдышавшись, наконец смогли добраться до моей палатки, нас ждал сюрприз. На постели, подперев щёку кулачком, сидела Лили.

— Ну-у? — протянула она, сгорая от любопытства. — Я всё слышала. У вас получилось?

По настоянию моей ушастой жены нам пришлось продемонстрировать, «как спариваются орки», а затем Лили, хихикая, показала Кору, «как это делают куниды». Мы развлекались до глубокой ночи, пока наконец совершенно вымотанные, не затихли.

Я лежал в центре, хрупкая и нежная Лили прижималась ко мне спереди, а огромная тёплая Кору обнимала нас обоих сзади, как живая каменная стена, защищающая от всего мира. Её сильная рука покоилась на серебристых волосах Лили.

— Как же хорошо! — счастливо вздохнула Лили, целуя пальцы орчихи. — Теперь у нас есть ещё одна любимая, которая разделит с нами все приключения! — хихикнула она. — Остальные жёны её полюбят, вот увидишь!

Я почувствовал, как мышцы Кору за моей спиной напряглись. Лили в своей непосредственности не видела подвоха, но я понял, что орчиха могла воспринять её слова иначе. Я чуть развернулся в её объятиях, чтобы заглянуть в глаза в полумраке палатки.

— Кору, ты этого хочешь? — тихо спросил я. — Лили всегда прямо говорит, что думает, но мы не хотим тебя ни к чему принуждать. Для нас это не просто… развлечение, но и для тебя это не должно стать кабалой.

Золотисто-карие глаза серьёзно изучали моё лицо.

— Если ты хочешь просто спариваться, человек, мы будем спариваться. Это… очень приятно, — признала она с лёгкой хрипотцой. — Но если ты предлагаешь мне стать твоей парой, тогда я твоя, а ты мой, я, когда придёт время, рожу тебе много сильных детей.

Её слова упали в тишину палатки, весомые, как камни. Это была не просто декларация, а клятва, клятва воина. Кору предлагала не только своё тело и верность, но и свою кровь, и кровь своих будущих детей. Ответственность, которую она возлагала на меня, казалась колоссальной.

Она погладила ушко Лили.

— Теперь все твои женщины — мои сёстры. Я пролью за них кровь, как и за их детей, как и они, я знаю, прольют её за меня и моих детей, — орчанка замолчала, ожидая моего ответа.

Я наклонился и поцеловал её, осторожно коснувшись губами её губ и маленьких острых клыков.

— Тогда добро пожаловать в семью, Кору.

Она рассмеялась, и её грудь затряслась.

— Ты уже был во мне, приятель, много раз. Думаю, мы перешли стадию «добро пожаловать».

Лили рядом согласно хихикнула.

Я уснул, зажатый между двумя такими разными, но уже родными женщинами, измученный, но абсолютно счастливый.

Завтра предстоял путь домой! Домой, к остальной семье, к новым проблемам и разрушенному поместью. Но сегодня я знал, что мы стали сильнее ещё на одного воина, ещё на одного члена семьи.