Иноходец 7

Глава 2 Цифровой призрак

Спал я крепко: просто тонул в объятьях очень красочных снов. Настолько крепко, что даже пропустил момент, когда корабль отчалил от станции и взяв разгон, погрузился в гиперпространство. Проснувшись, уже точно знал, что корабль находится в гиперпространстве, определив на слух, что интенсивность работы всех систем заметно снизилась. Я, каким-то странным образом, очень хорошо понимаю, как работают все системы корабля, как его агрегаты и аппаратура взаимодействуют с гиперпространством. Это какие-то безусловные знания, которые были у меня всегда, с самого рождения. Порой, мне достаточно просто взглянуть на какое-нибудь устройство, и я уже могу почти наверняка определить, что это за агрегат и как он работает. Таких устройств было полно на станции где я жил. Подобных же — навалом и на корабле.

Я думал, что, когда экипаж вернется на борт, мне ограничат доступ к информационной системе корабельного искина. На мое счастье ничего подобного не произошло. Я по-прежнему мог свободно шастать по сети и даже отслеживать работу всех членов команды через камеры наблюдения систем безопасности. А в кают-компании даже имелась возможность слышать разговоры команды. Но большую часть моего времени занимали все же анализ программ, которые мне удалось скопировать. Не знаю почему мне так легко даются машинные коды, но я с легкостью способен распознать кучу программных модулей, некоторые даже видел, как исправить или улучшить. Так мне казалось, во всяком случае.

Складывалось такое впечатление, что про меня основательно забыли. Ни сам капитан, ни один из членов экипажа ни разу не вспомнили, что у них в кубрике возле трюма сидит пассажир. Меня это не особо беспокоило, но вот лететь нам две с половиной недели, если судить по заложенному в искин маршруту, а воды у меня осталось четыре литровые бутылки, и десять армейских рационов. Для такого мелкого заморыша как я должно хватить, если я стану экономить. С армейским рационом это сделать довольно легко, он вполне себе питательный, а вот с водой придется экономить жестче. Можно конечно использовать воду из душа, но это совсем на крайний случай. Эта вода из общей системы рециркуляции, плюс к ней добавляется довольно агрессивный антисептик. Для кожи безвредный, а вот внутрь лучше не употреблять.

Взяв черный маркер, я разметил оставшиеся бутылки с водой на двадцать частей. Все время спать, тоже не получится. Плюс к этому, мне действительно интересно слушать и видеть все что происходит в жилых отсеках корабля. Возможно, что удастся понять наконец, куда меня везут и какая участь уготована.

Буквально на третий день полета корабль выбросило из гиперпространства. Я точно знал, что его выбросило и это не штатный выход. Перед штатным выходом всегда звучит предупредительный сигнал, и еще я отслеживал маршрут и знал, что до выхода больше пятидесяти часов. Живя на пустотной станции, я слышал множество баек от бывалых ветеранов, о том, как происходят космические бои. Выдергивание потенциальной жертвы из гиперпространства в подготовленную ловушку, один из самых распространенных способов. Первые пару минут корабль совершенно беззащитен, потому что при движении в гиперпространстве не работают ни двигатели, ни реактор, энергия на поддержание защитного кокона расходуется из накопителей. Оказавшись в обычной мерности неуправляемый корабль движется со скоростью примерно в три процента от световой. Если грамотно и умело расставить ловушки, то на такой скорости простое облако обломков может стать серьезным препятствием на пути, способное нанести серьезные повреждения даже бронированному корпусу военного корабля.

Чувствуя некоторую перегрузку от резкого маневра разворота и торможения, я все же подключился к искину корабля и стал отслеживать действия экипажа.

Энергетик, как раз дежуривший в маршевой рубке успел вовремя задействовать экстренный разгон реактора и поднять щиты, пустив остальную энергию в накопители для прогрева плазменных пульсаров. Первый и второй пилот развернули судно кормой вперед и запустили двигатели на торможение вместо того чтобы перекладывать реверс. Сканер активно прочесывал пространство пытаясь определить потенциальную угрозу. Что странно: активных кораблей в зоне действия радара не наблюдалось. Я слышал, что существуют генераторы маскировочного поля. Корабли, скрытые таким генератором обычным радаром не распознать, но, если хотя бы подозреваешь потенциальную угрозу, можно применить и другие методы распознания противника, например, тепловой спектр или активность радиочастот, хорошо настроенный детектор определяющий наличие скрытых масс.

Но в боевой обстановке как правило не до этого, тут бы успеть подготовиться к внезапной атаке.

— Летим в минный объем! — только и услышал я доклад оператора сканера, когда на меня обрушилась заметная, единиц в пять, перегрузка, буквально придавившая меня к кровати, выбив из легких воздух как из лопнувшего шарика.

Маневр уклонения длился почти полминуты, так что я за это время успел потерять сознание. В действительности, перегрузка была раз в пять сильней, просто корабельные гравикомпенсаторы срезали большую часть, поглотив энергию.

Судя по всему, маневр уклонения не дал возможности избежать наведения минного объема. Сначала затрещал корпус по правому борту, и на всем корабле сработали датчики разгерметизации. Затем захлебнулись маршевые двигатели, что говорило только о том, что в корму тоже прилетел неприятный сюрприз. И это при активном защитном поле, которое после таких серьезных попаданий разумеется, просядет чуть ли не наполовину.

На самом деле, это очень плохо лично для меня. Я сейчас единственный на борту у кого нет надежных средств спасения в режиме разгерметизации. Мой кубрик конечно же герметичный, и есть аварийный комплект, но при таких нагрузках на внешний корпус, и внутренние переборки может перекосить. Стандартный летный комбинезон что сейчас на мне не предназначен для обеспечения живучести при разгерметизации, не тот класс. Фактически его можно сравнить как просто более удобная одежда, например, чем мой станционный вариант с раздельным верхом и низом.

Немного отдышавшись, перетаскиваю планшет на кровать и пытаюсь восстановить пропавшее, после попадания мины, соединение. Нет сигнала! Системы корабля перешли на аварийный режим обеспечения. Пытаюсь сообразить, как еще можно проникнуть в корабельную сеть. Совсем беда, ни один запрос не находит конечной точки. Такое впечатление, что ходовую рубку словно ножом отрезали от всех систем. В действительности такого быть не могло, ходовая рубка самый защищенный модуль на корабле. Скорее всего просто после попадания переключились на дублирующую схему, а вот к ней у меня доступа уже нет.

Чувствую вибрацию на корпусе, такие толчки, словно пульсация сердца. Очень похоже на отдачу от магнитных ускорителей плазменных пульсаров. Против серьезной брони, хотя бы такого класса как на этом крейсере, от пульсаров толку не будет. Скорее всего их задействовали чтобы отстреливаться от других мин, что навелись на цель. Или в зоне их поражения появился мелкий корабль — что-то вроде штурмовика или десантного бота. Гадать нет смысла. Связь оборвана, в резервную мне из этой отрезанной локации не влезть, поэтому остается только ждать и надеяться, что капитан и команда смогут выбраться из этой передряги живыми. Потому что, если не выживут они, я так и подавно.

Еще через пару минут отключилось поле искусственной гравитации. Совсем плохи дела. Насколько мне известно, обычно искусственную гравитацию выключают только в двух случаях, либо, когда критически не хватает энергии на основные системы, либо на этапе подготовки к штурму.

Что я знаю и в чем могу быть уверен почти на сто процентов? Капитан Ольт и его команда без всяких сомнений пираты, или контрабандисты, что по сути, одно и то же. Законных властей в этом секторе нет и быть не может. Это не военные и не спецслужбы. Скорее всего такие же лихие люди, что промышляют на больших торговых маршрутах. А это значит, что если я выживу, что в сложившихся условиях кажется мне очень туманной перспективой, то мое будущее становится еще больше неясным.

Сейчас я просто груз. Товар на продажу. Не знаю кому и на что, но факт сомнению не подлежит.

Продолжаю проверять возможные каналы связи хотя бы с ведомыми, вспомогательными искинами и периферийными устройствами. Водрузив на голову нейроком сканирую частоты в надежде что хоть какое-то оборудование отзовется.

Вновь сильный и весьма ощутимый толчок. Хорошо, что я в этот момент крепко держался за поручни кровати, иначе бы влетел башкой в потолок. Судя по скрежету, пришедшему из кормовой части корабля, то рискну предположить, что только что отстрелили главный реактор. Это говорило лишь о том, что произошли критические повреждения и сам реактор вот-вот потеряет стабильность. Должны быть еще запасные малые реакторы, но без основного ни о каких боевых действиях уже говорить не придется. Корабль просто разлохматят как мишень в тире.

Обидно, вот так вот за здорово живешь помирать в пустоте, не прожив и полных десяти лет. Обидно и грустно. Мыслить рационально я сейчас не мог, эмоции переполняли, но я старался держаться и все-таки продолжал искать хоть какой-нибудь канал связи. Не может быть такого, чтобы все сразу отключилось. Электромагнитного удара точно не было, иначе бы все оборудование ушло на перезагрузку, а значит должен остаться хоть какой-то автономный модуль на коротких частотах.

Смахивая с глаз слезы и шмыгая носом, с тупым остервенением прочесываю частотный диапазон.

— «Никогда не сдавайся!» — шепчет мне мой невидимый друг. — «Безвыходных ситуаций не бывает! И даже если тебя съели, всегда есть два выхода!»

— Больно ты умный! — отвечаю ему в голос. — Шептун проклятый! Шутки он тут шутит!

На обшивке корабля вновь что-то грохнуло и весь корпус натужно заскрипел, да так сильно, что я невольно ссутулился, втянув шею. Однако! Если уж бронированный корпус военного крейсера подвергся такой деформации, то к бывшей команде скорее всего предъявили очень большой счет. Это кто же так нас дубасит⁈

Наконец, на мои непрерывные запросы отозвался «осиротевший» технический дроид. Почему осиротевший? Да потому, что остался без ведущего управляющего, который раздавал им задания. Потеряв ведущего такие дроиды, начинают сканировать частоты с целью восстановления сигнала для получения приказов. Дроид отозвался на мой сигнал, и я тут же взял его под ручное управление.

Первым делом активировал оптические датчики и попытался осмотреться по сторонам. Какой-то технический проход между палубами, где дроид пытался восстановить целостность проводки. Куда там. Переборку в этом месте так искорежило что она буквально передавила короб с кабелями. Закладываю в дроида маршрут в сторону ходовой рубки и не отключая оптических датчиков продолжаю осматриваться через его оптику, пытаясь оценить масштаб происходящего на корабле.

Сенсоры дроида отмечают, что на корабле царит вакуум. Отложив планшет под тугой ремень на кровати, держась за поручень переплываю к входной створке. Приложив ладонь, понимаю, что за переборкой действительно вакуум и метал двери заметно остыл. Еще минут двадцать и это явление ускорится. Мой комбинезон выдержит, примерно, минус сто градусов, но недолго.

Спешно лезу в сервисный шкаф и достаю гибкий шланг подключения к системе автономного выживания, если она исправна. Такие системы должны быть встроены в каждый жилой модуль, но вот когда проходила последняя профилактика конкретно этой системы и проходила ли вообще, это я выясню прямо сейчас. Натянув на голову стандартный шлем и перчатки, которые тут же подстроились под размер моей ладошки, вскрыл панель аварийного блока и следуя инструкции подключил соединение сначала к модулю, а затем уже и к своему комбинезону. Включил систему, проверил давление. Пока, все вроде как работает и выглядит исправным. В кубрике еще сохранилась атмосфера и вроде бы герметизация не нарушена, так что автономный модуль пока можно отключить. Протащив подключенный шланг за собой на кровать, поднял стекло шлема и вновь взял в руки планшет.

За то время что я возился с системами выживания, технический дроид остановился, докладывая о невозможности продолжить движение по маршруту. В районе маршевой рубки корабля были заметны самые серьезные деформации корпуса и пробой брони. Если вся команда была в рубке, то с очень высокой долей вероятности, они уже все мертвы. Там, разумеется есть свои системы защиты и выживания, но обычно серьезные космические столкновения должны происходить в пустотных скафандрах, что всегда игнорировали такие вольные люди как эта бравая команда. Говорят, только на имперском флоте это правило все еще соблюдается.

Даю дроиду новое задание — добраться до охладительной системы искина. Если железяка еще жива, я смогу использовать дроида как ретранслятор и задействовать больше датчиков. Железный паучок отправился по указанному маршруту, а я тем временем подтянул поближе пластиковый пакет из ящика с рационами куда сложил весь свой нехитрый запас еды. Пока есть возможность, разбавлю один из рационов с водой и подключу к питательной трубке, встроенной в шлем. Хотя, если в кубрике температура упадет ниже сотни, и часа не пройдет как я промерзну до костей, что уж говорить о контейнере с раствором питательной жижи.

В этой суете, я даже не заметил, как стал более собранным и проворным, нет больше ни слез, ни соплей, мозг лихорадочно ищет выход, но вот мой «шептун» все не унимается.

— «Просто дыши, спокойно, медленно, не суетись!»

Хотелось его послать куда подальше, но ведь он реально помогает, зная о том, что этот невидимый, «воображаемый друг» рядом, я действительно нахожу в себе силы держать себя в руках, а не реветь навзрыд как маленький ребенок.

Наконец мой посланец дроид добирается до машинного отсека, где стоит корпус центрального искина. Железяка все еще работает, и даже отвечает на запрос о подключении к главному узлу связи! Вот это удача. Я вновь могу оценить обстановку через центральный искин, который, кстати, кто-то очень активно пытается взломать.

Пока не потерян контроль над внешними датчиками, пытаюсь осмотреться, одновременно оценив состояние корабля.

В объектив одного из оптических датчиков попадает мутный силуэт большого корабля. Искин распознает его как тяжелый ударный крейсер. Идентификатор открыт, и я легко получаю данные на запрос.

Крейсер «Харит». Приписан к частной военной компании «Попутный ветер». Порт приписки планета Войм, империя Аратан.

Наемники. Причем судя по внешнему виду крейсера и открытым характеристикам, наемники очень дорогие. Да и кто бы еще мог вот так просто размотать в лоскуты пусть и не тяжелый, но все же хорошо вооруженный крейсер пиратов, которые в здешних секторах, весьма грозная сила.

Мне неизвестно какой приказ получили наемники, но убивать беззащитного мальчишку они точно не станут.

Как мне следует поступить?

— «Открой им доступ к искину и свяжись с ними», — подсказывает мой «шептун».

Судя по данным, три четверти корабля потеряны, нет связи с агрегатами. Действительно отстрелен реактор, но цела кормовая часть и трюмы.

Решаю, что хуже, чем есть уже не будет, и сразу же подключаюсь к протоколам искина блокируя на время попытки неизвестного взломать систему. Быстро сняв все ограничения и сдерживающие протоколы, просто оставляю свободной строку, в которую любой желающий может вписать себя как владельца кораблем, точнее тем, что от него осталось.

Наблюдая как неизвестный с той стороны сразу же воспользовался моей лазейкой, тут же пересылаю ему координаты своего кубрика указав точку на схеме корабля и сигнал «SOS». Ответ последовал не сразу. Видать кибернетик на той стороне докладывал командованию о получении сигнала. И лишь когда в ответ пришел стандартный положительный отзыв на просьбу о помощи, я смог немного расслабиться. Помня о том, что за вооружение и безопасность на корабле отвечал другой искин, даю дроиду задание подключиться к военному дублеру, который тоже еще подавал признаки жизни.

Еще когда только начинал изучать программирование, наткнулся в сети на одного шустрого хакера, который поделился маленьким секретом, о том, как быстро обмануть любой искин среднего класса. Суть обмана заключалась в следующем: Нужно было взять стандартную программу и переписать у нее кодировку, изменив дату и серийный номер на более поздний срок. Затем поставить, если такое условие не вписано, требование о немедленной перезагрузке, но указать в степени. Получив программу искин разумеется проверит ее на безопасность и на наличие скрытых кодов. Не обнаружив таковых примет программу как обновление, и выполнит требование перезагрузиться, после первой перезагрузки сработает условие, возведенное в степень, что заставит искин малого или среднего класса перезагружаться бесчисленное количество раз, пока не сработает ограничитель заставляющий такой искин полностью удалить все программы и обновить корневые настройки. Именно в этот момент его и нужно ловить, как новый пользователь. Такой трюк не сработает если идет активная попытка скормить стороннюю программу не из собственной, подконтрольной сети, а извне. Но в моем случае, запрос пришел через центральный искин, поэтому был принят.

Уже через десять минут и второй искин перешел под мой контроль. Я так же оставил пустой строку нового владельца и переслал исходник неизвестному мне кибернетику, который принял мой сигнал о помощи.

Прошел примерно час, а вокруг ничего не происходило. Мой крохотный кубрик уже промерз, да так, что я уже даже отключил планшет и завернул его в одеяло. Оставлять его в разбитом корабле не было никакого смысла. Я и армейские пайки, и промерзшую воду сложил в импровизированный сверток. Но похоже, что спасать меня пока никто не торопился. Одно дело, дать согласие и просто кивнуть, мол спасем, а вот как быстро, это уже другой вопрос. Надо сохранять спокойствие. Если суждено сдохнуть, от смерти не убегу. Хуже, чем есть уже не будет. Автономной системы жизнеобеспечения хватит еще на пять часов. Благодаря аварийному блоку, установленному под кроватью, система снабжает меня кислородом из картриджа и поддерживает относительно комфортную температуру внутри комбинезона. Тот коктейль что я себе приготовил из воды и армейского пака, я успел высосать через трубочку, пока все вокруг не промерзло основательно. Вакуум плохо проводит температуру, а вот металлы, заполненный воздухом кубрик и керамика, и ткань комбинезона, это совсем другое дело. Плюс еще неудобство — невесомость. Замерзшая влага превратилась в крохотные льдинки и заполнила кубрик изморозью. Крохотные льдинки разлетелись по всему пространству моего убогого укрытия. Не знаю какая температура сейчас снаружи, но не удивлюсь что вместе с конденсатом замерз еще и воздух, которым я дышал.

Я потерял счет времени. И вроде смотрел на циферблат нейрокома, который так и не снял с головы, но видел только пустые цифры, которые не давали мне нужной информации. Точнее сказать я ее уже не воспринимал, потому что явно терял сознание от переохлаждения. Повесив на себя сверток с моими скромными пожитками, прижал самого себя к задубевшему матрасу эластичной лентой и скрючившись в позе эмбриона попытался начать считать. Чтобы не отключиться. Но в какой-то момент все же вырубился и вновь попал в красочный, невероятно теплый и мягкий сон.

Осознал самого себя стоящим в довольно большой, но очень примитивной комнате. Все вещи вокруг словно бы старинные, как из музея. Деревянные полы, стены и потолок. Я стою перед большим зеркалом, встроенным в дверцу, опять же деревянного, шкафа. Отчетливо узнаю свою внешность. Невысокий рост, щуплое телосложение, снежно-белые короткие волосы, светло-серые, почти белые глаза с черной бусинкой зрачка, курносый нос, вечно поджатые, тонкие губы. На мне какая-то очень странная одежда, словно деловой костюм как у сотрудников корпорации, но чуточку проще и не черный, а темно-синего цвета, с каким-то шевроном на рукаве. Под пиджаком белая рубашка, ворот которой подвязан красной тканью с незначительным металлическим отливом. Уголки ткани завязаны свободным узлом, а края спускаются вдоль рубашки как два красных язычка пламени. В лучике яркого света, бьющего из окна, причудливо кружатся крохотные пылинки. Тяну руку чтобы попытаться их смахнуть, но так получается, словно бы смахиваю всю эту картинку и тут же проваливаюсь в какую-то холодную бездну. Еще через мгновение какая-то упругая волна поднимается изнутри и словно бы вышвыривает меня на берег. Создается впечатление, что в очередной раз получил удар под дых, и меня скручивает, но не от боли, а от неожиданных спазмов и странных ощущений в области чуть ниже грудины.

Захлебываясь, жадно глотаю воздух и подаюсь вперед, гулко стукаясь головой о неожиданное препятствие прямо перед собой.

Открываю глаза и пытаюсь осмотреться. То препятствие, о которое я шваркнулся оказалось крышкой медкапсулы, которая уже приняла вертикальное положение, заставляя меня самостоятельно встать на ноги. Полупрозрачная матовая крышка плавно поднялась наверх, позволяя выйти наружу. Прежде о попадании в медкапсулу я мог только мечтать, очень уж дорогое это удовольствие.

— Из какого же ада, тебя к нам занесло, малец? — услышал я спокойный мужской голос слева от себя.

Повернув голову увидел высокого человека в стандартном комбинезоне медработника, который протягивал мне одноразовую пеленку, чтобы я смог в нее закутаться.

— Я со станции у планеты Экория, — ответил я силясь вспомнить хронологическую последовательность, в результате которой я оказался в этом месте.

Сон что я видел, настолько глубоко въелся в мое сознание что я не сразу смог понять где нахожусь и вспомнить последние минуты перед тем как потерял сознание.

— Не очень-то и далеко отсюда, насколько я помню, — чуть отстранено произнес мужчина жестом указывая мне на душевую кабину. — А зовут тебя как?

— Сарад. Сарад Вайс.

— На вид тебе лет восемь, в списках команды ты не значился. Как вообще попал к пиратам?

— Мне десять, и я не пират, я груз.

— Понятно, — кивнул доктор. — Видать очень смышленый груз, коль сумел подать сигнал с просьбой о помощи. Давай-ка приятель в душ, вон на кушетке твои вещи.

Доктор выглядит довольно дружелюбным. На плече шеврон наемного отряда и название корабля «Харит», как раз того самого ударного крейсера, что я видел через оптику внешних датчиков.

Посещение душа для меня всегда как подарок или поощрение, но тянуть я не стал. Быстро помылся, обтерся одноразовой пеленкой и тут же стал натягивать на себя тот комбинезон что мне выдали еще пираты. Здесь же на кушетке лежал планшет и нейроком. Видать теряя сознание, я так вцепился в них, что спасатели, найдя мою замерзшую тушку не стали отбирать.

— Пойдем, — предложил доктор, терпеливо дождавшись, когда я наконец оденусь. — Познакомлю тебя с командой.

А вот это не очень-то и обязательно. На кой черт я им сдался. Но вот свой нынешний статус понять все же хочется. Без всяких сомнений он не сильно-то и изменился, по факту я так и остался грузом, причем нелегальным. Для статуса пассажира, мне не хватает самой малости — билета.

— Я кстати — Этор, старший медик отряда, — представился доктор, шагая впереди меня по гулкому коридору в сторону жилых модулей, судя по обозначениям.

— А где мы, господин Этор?

— Наш крейсер называется «Харит». Мы наемники. Нас наняли зачистить этот сектор от разного рода нелегалов, вроде тех пиратов что везли тебя. Удивительно как жив остался. Вернуть тебя на Экорию, мы не можем. Если сунемся в этот пиратский рассадник, костей не соберем. Но вот пока задание не выполним, придется тебе у нас погостить.

— На Экории мне больше нет места, — с некоторой грустью ответил я, вспоминая окровавленное тело матери, распластанное на полу у кровати.

— Так, даже проще, — кивнул Этор. — Проходи.

Доктор активировал замок двери заводя меня в общую столовую где оказалось примерно с десяток человек.

— А! Вот и нашего цифрового призрака отморозили! — воскликнул кто-то из присутствующих. — Давай к нам, малец!

Из-за стола мне на встречу выдвинулась девушка лет двадцати. Подошла ближе и стала меня осматривать с ног до головы, ощупала запястья и затылок.

— Нет у него ни каких имплантов, — пробурчал доктор Этор у меня из-за спины. — Биологический возраст примерно восемь лет, хотя парень говорит, что десять. Множественные зажившие переломы костей лица, ребер, фаланг пальцев, трещины в основании черепа. Альбинос, высокий уровень гемоглобина, слабый скелет, типичный, стопроцентный пустотник.

— Как же он тогда в сети серфил? — удивилась девушка. — Только не говори, что через нейроком, это вообще невозможно!

— Возможно, невозможно, какая к черту разница, — отмахнулся доктор. — Ты не зубы заговаривай, а покорми парня, вон его сквозняком шатает.

— Я кстати, Келла, — представилась девушка. — Это я приняла твой призыв о помощи.

— Я, Сарад Вайс, — вновь представился я.

— Спасибо, что помог быстро ломануть корабельного болванчика, вот только тебе придется рассказать, Сарад, как ты это сделал? Имплантов у тебя нет, вспомогательного сопроцессора тоже, неужели все вручную?

— Я несколько дней в корабельном искине ковырялся. Он фактически надстройка над старым, взломанным, все протоколы дырявые.

Меня усадили за стол в довольно дружелюбную компанию наемников. Сама Келла заказала из синтезатора полноценный обед. Синтезатор кстати, довольно высокого ранга. Подобные на нашей станции если и были, то только у состоятельных людей или в дорогих кафе.

— Ему много сейчас нельзя, — напомнил доктор, — не перекорми.

— Привет, парень, — приветствовал меня один из наемников. — Я Анц, мы с Кейтом, — он указал на приятеля, сидящего напротив, — вытаскивали тебя из твоего карцера. Представляешь, док, — обратился Анц к доктору. У него в кубрике было четыре бутылки воды, и каждая бутылка маркером размечена. Ограничивал себя буквально распределив норму. Вот какой сукой надо быть, чтобы так над ребенком издеваться?

— А чему ты удивляешься, — скривился доктор. — Если к нему относились как к грузу. Благо, что хоть что-то дали.

Келла поставила передо мной поднос, на котором парила дивным ароматом миска с каким-то пряным бульоном и небольшая порция зернистой, желто-коричневой каши, тоже приятно пахнущей. Завершал рацион светло розовый, тягучий напиток, тоже горячий.

— Рады, что живой-здоровый, — произнес Анц и взъерошил, влажные после душа волосы, у меня на голове. — Давай приходи в норму. И порадуй нашу звездочку Келлу, своими талантами. Добро пожаловать на борт приятель!